Пособие о том, как стать настоящим сильфом

      Едва выйдя из квартиры, Антон тут же набирает Главу. Несмотря на раннее время, Офелия быстро берет трубку. И легко соглашается на просьбу Чернова встретиться в Ордене. Лишних вопросов женщина не задает, явно понимая, что информация, которую хочет сообщить ей Антон, не для телефонного разговора. Чернов не уверен, что их не подслушают, так что хочет рассказать все Главе лично.       Так что у Чернова есть около часа дороги до Ордена, чтобы обдумать, что же он скажет Главе. Не может же охотник просто заявить, что к нему в квартиру пришел Верховный и попросил передать, что на Орден сейчас нападут. Антон не уверен, что Офелия поверит в этот бред. Черт, да он сам не верит Верховному! Что же говорить о женщине, которая положила всю жизнь на борьбу с жрецами?       Как же тогда убедить Офелию? Ответа на этот вопрос у Антона попросту нет. Он даже не знает, правильно не будет прислушиваться к совету Дамиана. Кто знает, вдруг это все какой-то хитрый план? Чернов, правда, понятия не имеет, какая цель может быть у такого плана. Но он, в конце концов, никогда и не был стратегом. Наконец, парень решает, что просто расскажет Офелии все как есть. Эта женщина куда умнее его и точно сможет принять правильное решение. Ну, а его дело — исполнять приказы.       В столь раннее время в городе практически нет ни машин, ни людей, так что до Ордена Антон добирается даже быстрее, чем планировал. Но возле самого здания почему-то удивительно много машин, будто внутри собрался все охотники Афин. У них сегодня какое-то массовое мероприятие? Тогда почему Чернов не в курсе?       Запарковаться возле Ордена не получается, так что Антон вынужден отъехать немного в сторону. В итоге к нужному зданию приходится прогуляться пешком. Во время этой прогулки Антон пытается понять, с чего бы это столько охотников с раннего утра решило приехать в Орден?       В главном особняке, в которое он сейчас и шел, никто не жил. Насколько знал Чернов, у Ордена, кроме этого здания, было еще два — общежитие, для тех, кто по каким-то причинам не мог жить в других местах, и школа, для обучения молодых охотников. Это же место было чем-то вроде штаба, тут находился кабинеты Главы и ее помощников, тут хранились сыворотка и оружие. Наверное, было что-то еще, но Антон был тут пришлым, так что знал мало. И на его памяти таких массовых собраний не случалось. Впрочем, на его памяти и угрозы нападения Культа не было.       Он входит на территорию Ордена и направляется к зданию, когда его телефон звонит. На экране высвечивается «Офелия». Чернов пару мгновений думает о том, чтобы не брать трубку, раз они все равно увидятся уже через несколько минут, но после решает, что это невежливо по отношению к Главе. — Где ты? — голос у женщины звучит как-то взволнованно. — Извините. Я буду уже через минуту, — тут же чувствует себя виноватым Антон. — Тут просто мест нет и я…       Закончить оправдания Офелия ему не дает, перебивая посреди фразы: — Нет. Давай лучше встретимся где-нибудь в другом месте. Я… что-то не так. Мне кажется…       И в этот момент гремит взрыв. Чернова обдается горячей волной и сбивает с ног. На пару секунд он совершенно теряется. В ушах стоит звон, перед глазами темно, и охотник просто не может понять, что происходит. А потом видит, как здание Ордена, всегда казавшееся ему настоящей крепостью, обрушивается, будто карточный домик под порывами ветра.       Антон плохо помнит, что происходит дальше. Помнит, как звон в ушах сменяется воем пожарных сирен. Помнит, как его аккуратно и под руку отводят куда-то в сторону. Помнит лица врачей, их обеспокоенные вопросы на греческом, который сейчас он совсем не понимает. А еще помнит, как рядом с ним проносят накрытые тканью тела и раненых. Кто-то из охотников умирает быстро, и их сразу отправляют в морг. А кто-то мучается.       В памяти навсегда отпечатывается еще молодая девушка, вся правая половина тела которой обезображена, превращена в кровавое месево. Запоминается мужчина, с которым Антон иногда вместе курил, у которого нет обоих ног. И еще десятки, десятки тел. Кого-то из этих людей он знает, кого-то видел лишь мельком, лица некоторых он не узнает, а некоторые обезображены так, что узнать их и нельзя. Это не важно. Каждый из них был его союзником. Каждый из них сражался со злом. Теперь Антон точно знает, кто в Ордене не был предателем. Все те, кто умерли сегодня в этом аду — были верны Ордену и Офелии. А теперь их всех нет.       Остался только Антон, бестолковый, бесполезный, практически не имеющий боевого опыта. Ни на что не способный. Кажется, сегодня они проиграли.

***

      У Чернова легкое сотрясение, но врачи не задерживают его, потому что у них есть куда более важные заботы. Так что они просто убеждаются, что Антон крепко стоит на ногах и понимает, что с ним происходит, и отпускают. И уже через полчаса Чернов остается предоставлен сам себе.       Охотник хочет было набрать Дане, но понимает, что понятия не имеет, где его телефон. Кажется, он выпал из рук во время взрыва и, видимо, остался где-то там у развалин. Возвращаться к зданию Ордена у Антона нет никакого желания, да вряд ли его пустят туда. Все вокруг оцепили, нагнали спасателей и саперов.       Садиться в таком состоянии за руль охотник не рискует, а транспорт рядом с местом взрыва, естественно, не ходит. Так что Чернову приходится пройти несколько километров пешком, прежде чем ему, наконец, попадается первый автобус. Общественный транспорт Афин парень знает плохо, язык — лишь ненамного лучше. Так что с большим трудом удается выяснить, какой же из автобусов едет в сторону его дома.       В квартиру Антон попадает только через полтора часа. Он чувствует невероятную усталость, когда поднимается наверх. Дико хочется упасть в кровать и никогда больше не вставать. А еще больше хочется высказать Верховному все, что он о нем думает. Дамиан ведь явно знал больше, чем сказал. Быть может именно из-за него и погибли все эти люди. Интересно, Верховный еще у них или уже ушел куда-то по своим тайным жреческим делам?       Дамиана в квартире нет. Точно так же, как нет и Дани. И только на столе лежит записка, с совершенно не радующим охотника содержанием: «Ушёл в храм спасать мир. Не скучай. Надеюсь, ты в порядке». Вот тут-то Антон впервые по настоящему жалеет о потерянном телефоне. Ему просто необходимо позвонить Дайеру. А он ведь даже не помнит номер своего сильфа!       Чернов пару раз нервно обходит квартиру, пытаясь понять, что ему делать. Потом садится за компьютер, в надежде, что интернет поможет решить все его проблемы. Конечно, гугл не подсказывает ни номера Дани, ни уж тем более не говорит, что делать, когда вокруг тебя — война Богов. Да он даже не подсказывает, где сейчас телефон Антона. Что наталкивает на мысли, что его смартфон просто не пережил взрыва.       А потом он попадает на какую-то новостную страницу. Там все ожидаемо заполнено рассказами о взрыве, и видеть это Чернову совсем не хочется. Он хочет было закрыть сайт, но тут его взгляд цепляется за заголовок. «Серия террористических атак в Афинах.» Серия. Что-то тут не так. Парень открывает статью, судорожно бегает глазами по экрану и читает ее.       «Серия взрывов в древнем здании».       «Террористическая атака на храм язычников».       «Саперы не могут попасть внутрь здания».       Чернов чувствует, как сердце его останавливается на мгновение. Перед глазами встает мертвое тело, с обезображенным лицом. Только теперь это не какой-то смутно знакомый охотник, а Даня. Холодный ужас волной прокатывается от макушки до пяток, впиваясь в позвоночник и парализуя все тело. Нет! Антон не может потерять еще и Данилу!       Практически не осознавая того, что делает, Чернов тянется к своему сильфу. Он зовет его изо всех сил, как еще никогда не звал раньше. И надеется, что Даня отзовется. Что он все еще жив.       Дайер появляется спустя пару мучительных мгновений. У него в руках пистолет, а одежда и лицо сильфа забрызганы кровью. Хотя при этом никаких видимых ран у парня не наблюдается. Даня не злится и не ругается за то, что Чернов его призвал. Он выглядит удивительно спокойным. Даже слишком спокойным для того, кто весь в крови появился откуда-то, где только что прошла «террористическая атака». Сильф лишь проницательно смотрит на Антона ярко-голубыми глазами, будто пытается разглядеть саму душу или мысли охотника. — Хм, это даже лучше, чем я мог себе представить, — голос Данилы звучит почти скучающе. Парень зачесывает свободной рукой волосы и поправляет… диадему? — Даня, — обеспокоенно спрашивает Антон. — Что случилось? Ты в порядке?       Мыслей в голове сейчас так много, что их никак не получается привести в порядок. Хочется задать сразу десяток вопросов, рассказать о сотне вещей. Даже дышать становится тяжело. Чернов думает, что именно так может выглядеть паническая атака. И его накрывает только сейчас? Серьезно? — Мы в порядке, — так же равнодушно отвечает Данила.       Дайер теряет к Антону всякий интерес, проходит в сторону ванной комнаты и разглядывает квартиру так, будто он оказался здесь впервые. А после умываться водой, придирчиво рассматривая свое отражение и стирая кровь. Так же замечает красные пятна на толстовке и стягивает её через голову, бросая куда-то на пол. Он будто не замечает состояния Чернова или… Нет. Он замечает. Но ему будто все равно. А ещё Даня никогда так не смотрел на охотника. Так… безразлично.       Чернов понимает, что с Дайером что-то не так. Сильф бывал разным и не всегда относился к Антону хорошо. Но настолько равнодушно он себя никогда не вел. Парень не знает, что именно случилось в Храме, но понимает, что это что-то ударило по Дане. И от этой мысли становится только хуже. Чернов упирается руками в стену, старается дышать. Он никогда не считал себя особо смелым, но и трусом не был. В его жизни случилось немало того, что не перенесли бы многие другие. Но почему-то именно сейчас тяжелее всего справится.       Данила отрывает взгляд от своего отражения и переводит его на Антона. Пару секунд ничего не происходит, а потом его зрачки расширяются, он делает импульсивный шаг к охотнику и говорит обеспокоенно: — Ты в порядке?.. — Дайер будто вновь становится тем, кем был до посещения Храма. А потом его встряхивает, как от удара током, и он рычит: — Дерьмо.       Сильф останавливается посреди комнаты и морщится. Смотрит на Чернова зло, будто он виноват во всем. А охотник все еще не может понять такую резкую смену настроения. Он явно упускает что-то важное. — Я в порядке, — криво улыбается Антон.       Врет, конечно. Но с ним в самом деле не происходит ничего страшного. Он справится. Должен. Потому что сейчас явно не тот момент, когда он может позволить себе слабость. — А вот что с тобой?       Данила переводит взгляд на свою руку, сжимает и разжимает кулак. Как будто собирается ударить кого-то (хотя в этой комнате только Антон, и он ничего сильфу не сделал). Или как будто у него немеют пальцы. А после рыжий переводит взгляд на охотника и ухмыляется. — Я — Эрасмос, — произносит спокойно парень, и это не звучит как шутка. А его голубые глаза… Чернов помнит, что у его сильфа глаза зеленые. — И я собираюсь разобраться с Ментором и Культом. А ты должен держаться от меня и этого тела подальше. Не появляться в поле моего зрения, иначе я запущу в тебя молнией.       Даня смотрит на охотника выжидающе. Будто ждёт какого-то то согласия или показательного жеста о том, что Чернов его понимает. Антон же замирает на месте, обескураженно разглядывая Дайера. Это какой-то розыгрыш? Глупо, а еще ужасно не вовремя. Сильф же понимает, что случилось с Орденом, он не стал бы так шутить сейчас? Пожалуйста, думает охотник, пусть это будет розыгрыш. А Данила тем временем вздыхает, закатывает глаза и проводит пальцами по своей груди, будто что-то ищет. — Это хорошо, что ты вытащил меня из Храма, — кивает Дайер, а потом на его пальцах появляется золотая цепь. Она идёт точно от сердца Дани к сердцу Антона. — Но дальше это будет только мешать.       Сильф никогда не делал так раньше. И все надежды на то, что это шутка — разбиваются на мелкие осколки. Чернов больше не может себя обманывать. Бог берет цепь и во вторую руку. Она тонкая, с красивым плетением, и охотник впервые по настоящему ощущает их связь с Даней. Не духовно, а физически. Когда Эрасмос держит цепь в своих руках, то в сердце возникает тянущее чувство. Это не боль, но Антон все равно замирает на месте. Он тянется рукой к грудной клетке, будто так же может дотронуться до волшебного запечатления.       А потом Эрасмос рвёт цепь так легко, будто это тонкая нить. Золотые звенья издают жалобный скрежет и исчезают, а Чернов ощущает острую опустошенность. Даня кричит, и Антон точно уверен, что это эмоции его сильфа. Это не похоже даже на то, как их пытал Хироми. В голосе сильфа намного больше ужасающего отчаяния, которое пробирает Антона до костей. Но Бог быстро берет в руки контроль над телом, уже через несколько мгновений на его лице вновь только скучающее безразличие. Он разворачивается и уходит в сторону комнаты Дайера, теряя к Чернову всякий интерес.       Антон касается своей грудной клетки, откуда еще несколько секунд прорастали светлые звенья цепи. Ничего. Там ничего нет. Ни раны, ни крови, даже боли нет. Но при этом Чернов ощущает, что ему чего-то не хватает. Он глубоко вдыхает и выдыхает, пытаясь прогнать это гнетущее чувство. Ничего. Ничего не выходит. Охотник растерянно смотрит на Бога, который в комнате Данилы находит толстовку среди горы вещей. Эрасмос проходит мимо, бросает задумчивый взгляд на окно, но все же выбирает дверь и уходит. Просто уходит.       У Чернова все слова застревают горле. Он позволяет Богу уйти, в то время как в его голове крутятся слова: «Ты должен держаться от меня и этого тела подальше. Не появляться в поле моего зрения, иначе я запущу в тебя молнией.» В глазах Эрасмоса стойкая уверенность, он точно не шутит и не блефует, пытаясь запугать охотника. Он сделает это, если понадобится. Бог непреклонен. И называть его Даней не поворачивается язык, даже если эта фраза будет звучать мысленно.       Антон уже несколько минут стоит посреди коридора в полном одиночестве. И когда он это понимает, то просто оседает на пол. В ушах еще шумит, а где-то в голове уже засела тупая боль. Но это ничто в сравнение с черной дырой, которая поселилась в его грудной клетке. Чернов обнимает себя и склоняет голову вниз. Если ему плохо сейчас, то что будет с Даней, когда он очнется? Ведь сильф чувствовал их связь намного острее, он не говорил о ней много, но для него она была чем-то важным. Чем-то прекрасным. А Эрасмос разорвал эту связь, будто она ничего не значит, будто это лишь балласт.       В голове тут же возникает образ Софии, подруги Дайера. Она была раздавлена, когда потеряла свою подопечную. Но Антон же жив, значит ли это, что сильфу не будет так больно?.. Ну, когда он придет в себя? Данила же придет в себя, Бог же не станет разгуливать в его теле долго?.. Ему нужно всего-лишь уничтожить Ментора и Культ, а потом он уйдет в свою Божественную обитель и оставит Даню в покое, да?       Чернов прикрывает глаза и видит, как Эрасмос разрывает цепь. И как Дайер кричит. Охотник не мог ничего сделать, никак помешать этому. Наверное, ему вообще не стоило призывать Даню, тогда бы Бог не лишил их связи. Но Антон не знал, он беспокоился и не мог предвидеть такого развития событий… Чернов облажался. Опять. Не защитил Орден. Потерял Данилу и связь со своим сильфом. Своим сильфом. Имеет ли он теперь право называть Дайера своим сильфом? Еще несколько месяцев назад Антон был бы рад тому, что им удалось избавиться от этой странной неудобной связи, а теперь… Он не чувствует ничего, кроме пустоты.