Азазель

***

Было ли это или не было, решать не нам с вами. Было то, в старые времена, еще когда Диканьки то толком и не было. Стояли несколько хат, да на самой окраине, да на болотах старых. Все по веснам топли, но не перестраивали да и с места на место не переносили. В соседнем селе, которого сейчас и в помине нет, жил один Боярин, страшный любитель погулять, перепить а по утру ничего и не вспомнить. Жил он в большой хате, красивой и расписной, дворы держал постоялые да в разных городах, ни в чем себе не отказывал, да и жена его была одета по первой столичной моде. Детишек полный двор. Сам он обладал незаурядной внешностью. Живот навыкате, лицо красное, ручки пухлые, глазки как у добротного хряка, за щеками то и не видно. Волосы вечно сальные, потому и споры по деревни шли, какие ж цветом волосы Боярина этого. Несколько кибиток имел, конную свою держал. Приставал он все к девице одной, та была из села что только зарождалась. Дивчина румяная была, глазища голубые, губки пухлые с узорчиками. Волосы длинные темные, грудастая да и в теле. Всем глазки строила, но к себе близко никого не подпускала, цену себе знала. Вот и повадился Барин, к дивчине во двор ходить, да подарками драгоценными задаривать, прознала про его прогулки жена. Разговоров та не любила, потому и пошла к бабке повитухе, за советом небольшим, да что -там говорить, соперницу та извести пошла. Женщина которая такими делами занималась, с огромной радостью принялась за изготовление всяческого рода пакостей, и зелья навела, и мороком морить пыталась красавицу, только та все жила себе спокойно и горя не знала. Вот и сегодня, молодая по огороду с матушкой со своей бегала, да с грядок картофель собирала, что так недавно в империю привезен был. Жена боярина с каждым днем бесилась и себя изводила, вот уже и волосы терять начала от нервов своих же, ходила и ходила та к старухе той, но ничего не выходило у обеих. — Доброго здравия, — в один из прекрасных дней, девушка сама на двор к боярщице пришла, прислонилась на изгородь резную и улыбнулась — Вам тут передать просили,— бросила она небольшой узелок наземь через забор и начала было уходить, но голос женщины остановил ее, в спину раздался. — Не надобно нам ничего от неугодных,— прошептала она сложа руки в боки, скидывая с головы своей платок— себе оставь, коли муженьку моему захотелось тебе подарки дарить. — пропадите вы пропадом, — отвечает та и улыбнулась, смеясь глазами своими голубыми — гореть вам синим пламенем да с дымом. Погорел дом высшего сословия, в ночи сгорел! тушили тушили да потушить огонь не удалось. Дети сиротами остались, родителей потеряли. Вроде бы ничего Боярин такого девушке той и не сделал, да не все знали, Ульяна просто промолчала, лишь когда живот виден стал, пришлось родне поведать о содеянном деле боярском. Ребенка правда той так и не показали, как родила дева, так того к реке снесли. Долго Ульяна слезы свои лила, прокляла и дом свой, родных да и землю свою родную. Сбежала девка, глаза сельских больше выносить не смогла. С тех пор, в Диканьке и стали дела странные замечать, то кошку найдут в огороде дохлую, то собаку подвешенную, то еще что-то, старики и поговаривают что мол Ульяна шалить, а вот кто шалит, было не понятно, так и рисунки странные появлялись на тех местах, где тела находили.