Азазель

***

—А если б ты была не создана для этого? — Аглая стояла спиной к девушке. Старая женщина спокойно расчесывала свои волосы. —для чего? — Ада небрежно скинула с себя темные ботфорты и плюхнулась на пол. —давно ли ваш шрам болел? — Глаша обернулась к девушке, когда заплела свои седые волосы в большой пучок. —шрам? — молодая особа давным давно уже забыла о своей перебинтованной тряпками груди. Теперь она старалась вспомнить когда он болел последний раз, ведь рана совершенно не беспокоила ее. Ада сосредоточенно сидела на полу и старательно царапала ногтями старые половицы своими отросшими ногтями. —Ада? — Глаша слегка улыбнулась, смотря на детскую позу своей воспитанницы. Девушка скрестила свои ноги, упёрлась спиной в стенку, ягодицами та сидела на своих же ногах. Руки беспомощно царапали грязный и пыльный пол. —Ада…— сколько не звала свою молодую барышню Аглая, та не реагировала. Глаза Ады, вновь начали покрываться белой пленкой. Вот, уже руки начали тяжелеть, в ушах девушки раздавался женский крик. Голос был сильным, от такого крика, мадам хотела заложить уши, но руки не хотели ее слушать. Ада, оказалась где-то в горах, она видела двух девушек которые сошлись смертным боем, видела пленного мужчину. —Казимир— пронеслись в голове Ады и та слегка улыбнулась. Мужчина и впрямь был привлекательным, как гласили старые писания. Длинные темные волосы, светлые голубые глаза, широкие плечи, крепкая и статная фигура, к тому же, он обладал высоким ростом, даже будучи лёжа на земле, Ада умудрилась определить его рост. В тот момент две молодых девушки продолжали бороться, одна была в красном платье, другая в зелёном. Одна темная, другая светлая. Все это походило на битву добра и зла, только теперь сражались не духи, а живые люди. Мгновение и Ада просыпается у себя в постели, видит нависающие лицо Якова Петровича и Аглаю, которая заботливо убирает мокрую тряпку с ее лба. —Мы думали вы уже нас покинете —почти шепотом проговаривает Аглая и вновь кладет смоченную уксусом тряпку на ее лоб. — говорила ваша матушка, не стоит вам в эти края ехать, худо будет. Ада лишь беспомощно вздрагивает и морщится, она с детства терпеть не могла запах уксуса. —Мне придется рапортовать в ваше училище— наконец-то Яков Петрович решил вновь напомнить о себе. — Ваши обмороки мешают работе— Гуро берет маленькую руку Ады в свою. По телу девушки пробегает дрожь. — Я задействуют все свои связи и вы получите документ об образовании досрочно. Так же, помогу вам с работой, но вы уедете из Диканьки как только встанет на ноги. — Гуро медленно подносит руку Ады к своим губам и осторожно целует. Лицо девушки покрывается густой краской, она не в силах ничего сказать, в горле находилась пустыня, из груди девушки вырвался лишь слабый хрип. Следователь улыбнулся, отпустил ее руку от своих губ, но продолжил держать ее маленькую ладонь. — обещайте что вы подумаете— говорит он, затем покидает ее покои оставляя девушку с новыми вопросами. Ада проводила уходящего взглядом. Аглая крутилась около неё, то и дело предлагала теплой воды. Женщина была рада что та очнулась. Обмороки действительно стали приходить к ее барыне очень часто, Глаша не на шутку обеспокоилась состоянием подопечной. В тот день, когда Ада сидела на полу, внезапным образом, ту схватил приступ эпилепсии, который случился у нее второй раз в жизни. Тогда, растерявшись Аглая кинулась во двор, где как раз проходил Гуро, который и оказал нужную помощь. Но это был ещё не конец, в первый же день после приступа, Ада бередила, слова были неразборчивы, потому Глаша и не придавала особого значения. Второй день, Ада умудрилась разорвать свой сшитый шов и заговорила на польском, а на третий день, дыхание девушки начало пропадать. Лишь сегодня, Ада пришла в себя и рассматривала Глаша, которая сутками вилась около неё. Ада лишь думала, очень много думала. Гуро был не простым человеком, да и не предлагал свою помощь просто так. Она знала что следователь не бросает слова просто так, но он ведь чего-то берет в замен. Ведь не бывает бесплатного сыра. Каждый должен был платить, а вот какая плата будет, было пока ещё не известно. Голова девушки была забита одними вопросами, она пыталась сопоставить рассказы Аглаи, пыталась совместить как она связана с тем Паном, пыталась, копалась, но ответов она так и не могла найти. Впрочем, ответ стоял почти у ее порога. — Самая темная ночь— прошептал хриплый мужской голос, царапая входную дверь избы, где жила Ада.