***
Время. Этот хрупкий сосуд, наполненный событиями, нашими переживаниями, эмоциями. В своей изначальной форме он постепенно пополняется все большим количеством крупиц, разрастаясь так же, как и наша жизнь. Мы заводим друзей, находим работу, встречаем свою первую любовь. А вместе с тем песок внутри этого сосуда подступает все ближе и ближе к самому верху, пока не наступит конец. Ведь у всего есть конец, так или иначе. Но иногда песок в этой емкости имеет обычай перемешиваться, порождая причудливые, непонятные, но, однако, осмысленные образы. Одним нужны месяцы, чтобы снова вернуть восприятие своего времени в норму, а кому-то годы. С тех пор, как моя жизнь перевернулась, я долго не мог найти ту самую нить, за которую нужно ухватиться, чтобы вернуть себе былой вкус к жизни и восстановить целостность личности. Паранойя, страх, разочарование — предметы моей ментальной одежды, от которых почти невозможно избавиться. Именно они мешают мне вновь проникнуться своим временем, осознать, что у меня все ещё есть выбор и последствия этого выбора. Я не должен был привлекать к себе лишнее внимание, но для этого пришлось бы обратить будущее маленькой Эппл Блум в прах. Разве стоило бы это того? Разве мог бы я допустить, чтобы жизнь невинной пони пошла в расход ради моей сомнительной непримечательности? Разумеется, этот случай не мог просто так остаться на обочине истории Понивиля. То, что земнопони поведала своим родным и друзьям, мигом разнеслось по округе. Далее свой черед взяли хранительницы дружбы в лице шести пони, являвшихся, как я думал, некими борцами за справедливость и добро во всем мире. Когда информация о неожиданном нападении неизвестного существа просочилась в город, паники было не избежать. Нужно было либо опровергнуть слухи, либо подтвердить, а третьего, как обычно, не дано. И хотя у правоохранительных органов был особый бзик на тему сокрытия всего и вся, самым логичным решением проблемы оказалось все же предупредить обывателей об угрозе, поскольку увеличение несчастных случаев в Вечносвободном лесу и его окрестностях лишь подпортило бы репутацию города, ну и уменьшило бы количество налогоплательщиков. Ни того, ни другого власти, понятное дело, не желали. Я старался всячески избежать расспросов и лишних почестей за совершенное мной благое деяние. Так как со временем Эппл Блум все же пришла в себя и поспешила поделиться информацией о таком прекрасном спасителе, как я, моя фигура могла стать, упаси вселенная, центром очередного награждения со стороны мэра Понивиля. Я не знал, как относиться ко всему этому, ибо ранее никогда не получал таких похвал и комплиментов от других людей, а в данном случае — от пони. Для меня все это было не так важно. Не для того я лез по колено в воде, продираясь сквозь траву и ветки, чтобы оказаться жертвой доброжелательности. Я был просто обязан поступить так и никак иначе, и дело тут вовсе не в каких-то мелких буковках в договоре с принцессами. Моя карма, и так пропитанная потопом крови и морального разложения, находилась на уровне чуть ниже ничтожного. Я понимал, что за все свои деяния, совершенные в прошлом я должен понести наивысшее наказание. Однако перейдя в новый мир, тусклый лучик надежды на искупление поманил меня своей белизной, играя на наивности моего покореженного характера. С каждым шагом по этой яркой зеленой траве, с каждым вдохом этого чистого воздуха мне все больше хотелось упасть на колени раскаяться во всем содеянном. Проблема была в том, что я не понимал, кому принадлежит кровь на моих руках, и чьи пустые глазницы до сих пор жаждут мести при виде моего лица. Именно так кошмары изменили меня. Зажали ещё сильнее в тиски самобичевания… Они создали иллюзию безопасности, разместив повсюду этих декоративных стражников. Только я знал, что эти оболтусы не смогут защитить пони от того, что питается вовсю не плотью и выпивает вовсе не вино. Твайлайт подошла ко мне и окинула недоумевающим взглядом. — Станис, что-то не так? Ты выглядишь странно, — искренне вопрошала единорожка. — Все в порядке. Просто… — отвел взгляд, — ...никак не могу забыть всего, что произошло. И наяву, и во снах. Некоторое время Твайлайт поразмыслила, а затем нерешительно ответила: — Если все настолько плохо, я могла бы попробовать использовать сомнотургию, чтобы помочь тебе… пока ты спишь. — Опять магия, да? — усмехнулся я. — Можно и так сказать. Видишь ли, в обязанности принцессы Луны входит проникновение во сны жителей Эквестрии и развеивание кошмаров… — Я знаю. Я читал про это в “Гиде”, — прервал я единорожку, — вот только есть один подводный камень, который мне совершенно не нравится в твоей идее. Ключевое слово — проникновение. Твайлайт немного замешкалась, но потом собралась с мыслями. — ...А тебе есть что скрывать? — Этот вопрос заставил меня напрячься. — Кхм, есть некоторые вещи, которые я хочу держать в тайне. Не хочу, чтобы другие пони знали, о чем я думаю. — Ты сделал что-то плохое? — Да… И не раз. Твайлайт покачала головой. — Все мы совершаем ошибки, Станис. Поэтому мы и даем второй шанс другим пони, чтобы измениться. — А иногда и третий, — ухмыльнулся я. — Но вот только ты забываешь про тех, кому вообще шанса не давали. Единорожка резко изменилась в лице и наклонила голову.. — Ты сейчас о чем?.. — Лунная гвардия для того и создана, чтобы ловить тех, кому давать второй шанс — опасно. — Станислав, — холодно заговорила она. — То, о чем ты сейчас говоришь, не имеет никакого отношения к теме. — Разве? Они ведь такие же пони, как и вы. Так почему вы относитесь к ним так особенно? — Потому что они ничем не отличаются от эпидемии гриппа, Станислав. Им неведомо сострадание и покаяние. Они отвергали все наши попытки мирного диалога. — Ты говоришь, как человеческий политик. Гробовая тишина, что образовалась между нами, вдруг дала мне понять, какую все-таки чушь я сказал. Я почувствовал себя бестактной свиньей, которую в кои-то веки привели из своего свинарника в свет, а вместо благодарности, она прыгнула в лужу и облила всех грязью. Нужно было немедленно исправить положение, иначе бы это могло стоить моей безмозглой душе потерянной дружбой с Твайлайт, которая, по всей видимости, искренне верила во все догматы принцесс. — ...Но я не могу судить, верно? — нерешительно начал я. — В конце концов, я знаю, сколько всего плохого пережила Эквестрия прежде, чем стать такой, какая она есть. Прости, Твай, я… Я сказал глупость, правда. — Нет-нет, не оправдывайся. Ты прав, у нас разные менталитеты, разные народы, разная история, так что… — В ее голосе все ещё прослеживались негативные нотки. — Твай, давай забудем эту тему, как страшный сон, ладно? Ты сама сказала, что все мы неидеальны, помнишь? Твоя теория подтвердилась! Я, например, ужасный собеседник! — Не сказала бы, что ужасный… — На лице проскользнула легкая улыбка, — просто иногда... глупый до жути. Я выдохнул. Осознание того факта, что все более менее стабилизируется, вернул меня в лучшее расположение духа. — Насчет той терапии, которую ты мне предлагаешь… Я бы правда, с радостью... — Ничего. Я поняла. Ты ещё не готов показать мне своих скелетов в шкафу. Ну… по крайней мере тебе хватило смелости признать их существование, — вздохнула Твайлайт и будто бы огорченно отстранилась от меня. — Нет, не подумай, что я тебе не доверяю или что-то вроде этого. Просто… я хочу сначала доказать, что я больше не тот, что прежде. Доказать, что во мне нет больше места ничему плохому. Разные менталитеты, народы, история — сама ведь сказала. Поэтому отнесись к этому, как… Я просто не хочу, чтобы ты расстраивалась, Твай. — Хм… Ну хорошо. Ты меня убедил, — усмехнулась единорожка. Она посмотрела на часы и ахнула. — Вот умеешь ты заболтать! Я совсем забыла, что вот-вот начнется церемония! — Ох, а как хорошо было позабыть об этом, неправда ли? — вздохнул я, после чего получил тычок копытом в грудь. — Ты давай это, прекращай! Выйдешь с унылой физиономией, и это отпечатается в памяти пони на долгое время! А кто захочет водиться с унылым непони? — Ты как-то принижаешь мои заслуги. Я вообще-то жизнь спас жеребенку, если ты ещё не забыла, — наигранно обиделся я. — Ну так иди и покажи, что ты не пальцем деланный, — снова усмехнулась она. — М-да. Похоже, без этого здесь никак…***
Собрав на себе приличное количество восторженных взглядов и став эпицентром внимания всех мамаш этого города, я уступил место мэру и капитану стражи, которые начали затирать длинные и пафосные речи о том, почему пони едины, как зародился Понивиль, куда могут пойти обидчики и т. д. И хотя сначала меня успела обступить горстка чересчур благодарных пони, мне удалось довольно-таки быстро затеряться где-то в глубине города, оставив пришедших зрителей наслаждаться вдохновляющими речами. Я не шел домой, вовсе нет. Мне хотелось просто отдохнуть от всей этой суеты и экзальтированных пони. Для этого я выбрал, пожалуй, самое подходящее для досуга место, где никто не мог мне помешать. Учитывая, что при взгляде на очередной темный лес мне хотелось пятиться назад, наилучшим вариантом я посчитал…***
Прохладный ветерок обдувал незакрытую кожу шеи и рук, выписывая круги по телу. Я лежал на траве, с закрытыми глазами вслушиваясь в звуки, что меня окружали. Перекличка местных птиц, переходящая в пение, убаюкивала меня, подталкивая все ближе к грани между сном и реальностью. Ничто меня не волновало в тот момент. Даже сейчас, вспоминая, так и не скажу, о чем конкретно я тогда думал. Местная природа творит неописуемые чудеса с теми, кто готов открыться ей. В такие моменты искренне сочувствуешь тем аристократичным породам пони, не желающим прикоснуться к прекрасному только потому, что боятся запачкать свою одежду. Возможно, многие на моем месте скорее бы пошли в бар или прошвырнулись по магазинчикам, на которые постоянно нет времени в условиях кропотливого труда, но мне было как-то наплевать. Я предпочитал что-то менее изысканное, но все равно не менее удивительное. Пожалуй, это и отличало меня от остальных людей из тех, что я помню. Может быть, дело было вовсе не в них, а в той обстановке, в которой они родились, выросли и остепенились, но это не меняло того факта, что простые, близкие душе времяпрепровождения оказались заменены вычурным набором великосветских излишеств. Но быть может, я не прав? Да какая к черту разница?.. Я открываю глаза, когда слышу приближающиеся шаги. Помимо листвы дерева и висящих красных яблок я замечаю прямо над собой лицо Эппл Блум. Она робко произносит: — Знаешь, как-то неприлично с моей стороны не отблагодарить тебя после всего, что ты сделал для меня. Если бы не ты, то… Просто хочу сказать, что мы с меткоискателями всегда рады помочь тебе, если что-то нужно! Я наклонил голову набок и оглядел домик на дереве, находящийся в метрах тридцати-сорока. — Тогда у меня есть просьба, — тихо сказал я. — Какая? — Я прожил уже почти тридцать лет, но так и не нашел себя. Мне кажется, что я способен на большее, чем просто тягание ящиков и перекатывание бочек. — Что т-т-ты имеешь ввиду? — волнительно спросила Эппл Блум. Я усмехнулся. — Помогите мне найти мою метку.