Колесо фортуны

      — Чуть не забыл, постой, Свон, — окликнул меня Дьярви, когда я двинулась в сторону выхода из пыльной гостиной, подбирая длинный подол платья. — Я любезно захватил для тебя одежду из вашего милого особняка. Не можешь же ты отправиться в Париж, как на бал.       Честно сказать, я раздумывала над тем, что моя одежда совершенно не подходит для длительных поездок, но у меня не было времени решить эту проблему, поэтому я совершенно забыла об этом. Ещё бы. За последние несколько часов успело произойти столько всего.       — Ты так внимателен ко мне, спасибо.       В ответ на мои слова, Петерс фыркнул и ухмыльнулся, наблюдая за тем, как я отхожу к одной из потрепанных кушеток и склоняюсь над пакетом, стоящим рядом с ней. Внутри обнаружились джинсы, темная толстовка и зимние ботинки. Присев на край кушетки, я завела руку назад, медленно потянув язычок замка на платье вниз. Обернувшись, я заметила, что Дьярви даже не думает выходить из комнаты или хотя бы отворачиваться.       — Могу я попросить тебя оставить меня одну? — вежливо попросила я, окидывая вампира выразительным взглядом.       Ухмылка рыжеволосого стала ещё шире, чем была. Он отошёл к выходу из комнаты, но не покинул её.       — Я не могу оставить тебя наедине с собой в целях предотвращения диверсии с твоей стороны, поэтому, так и быть, отвернусь и буду охранять тебя.       Монстр внутри меня недобро щелкнул зубами, поднимая уродливую морду. Поведение Дьярви было почти возмутительным. Я понимала, что нахожусь у него в плену, но это не значило, что он имеет право так себя вести. Правда, сейчас у меня не было времени препираться с ним и пытаться воззвать к голосу разума и чести, потому что нам нужно было отправляться в чёртов Париж.       Подавив тяжелый вздох, я решила оставить его насмешку без ответа. Убедившись в том, что скандинав замер в дверях, словно страж, охраняющий меня невесть от чего, я принялась натягивать джинсы, не снимая платья. Я действовала резко и быстро, стараясь расправиться с этим делом, как можно быстрее. Застегнув джинсы, я рванула платье вверх, стаскивая его через голову, слыша едва слышимый треск ткани. Неужели порвала?       — Расслабься, Белла, — лениво и устало протянул вампир, не поворачивая головы. — Я не собираюсь глазеть на тебя, поэтому ты можешь не торопиться.       — Вот уж спасибо, — пробурчала я, натягивая толстовку, а затем вновь садясь на кушетку, чтобы зашнуровать ботинки.       — К тому же, вчера ночью ты была готова снять с себя одёжку сама, обнажившись передо мной добровольно, но и тогда, заметь, я не пожелал видеть тебя в таком виде, поэтому, надеюсь, что ты сделаешь определенные выводы, — в конце Петерс хмыкнул, словно хотел пристыдить меня.       К тому времени, как он закончил говорить, я полностью переоделась и расплетала свою изрядно потрепавшуюся прическу от которой почти ничего не осталось. Его слова прозвучали странно. Он хотел меня обидеть или же, наоборот, успокоить? Впрочем, в этом было бесполезно разбираться, насколько я могла судить, слова скандинава часто звучало двояко, поэтому истинный смысл было почти невозможно уловить.       — Один вывод я могу сделать точно. Ты явно не хочешь видеть меня без одежды, — язвительно произнесла я, подходя к вампиру сзади, намереваясь пройти мимо и выйти в коридор.       На моё удивление, он заливисто рассмеялся в ответ, отчего по моей коже пробежался сноп мурашек, так как его сила завибрировала в воздухе.       — Неправильно. В день нашего знакомства ты заявилась в мой клуб на отбор стриптизерш и встретила меня в чудном бельишке, которое надето на тебе и сейчас. Совпадение? Не думаю.       Будь проклят тот день, когда я познакомилась с Дьярви Петерсом. Всё это случилось благодаря Эдварду, который решил перейти скандинаву дорогу, убив его птенца, который обезумел от крови Ханны. Большинство проблем в мире исходят именно от женщин, с этим было сложно не согласиться, но в данной ситуации Томпсон была не виновата, так как попросту стала жертвой обстоятельств. Как и я в своё время, когда умудрилась стать певицей не для одного, а целых трех вампиров. Но эта чудесная история не отменяет того факта, что теперь за грехи Эдварда приходится расплачиваться мне.       С хмурым выражением лица я направилась в сторону холла, ведомая Петерсом, который направлял меня с помощью руки, опущенной на мою поясницу. Весьма покровительственный жест, но, признаться, мне он был не по душе. Весь спектакль, разыгрываемый Дьярви, вызывал острое чувство раздражения. К сожалению, я ничего не могла с этим поделать, теперь, когда в руках чертового скандинава был Карлайл и моя мать, мы стали его ручными черепашками-ниндзя, поэтому были обязаны привезти вампиру Джона, выдрав его из когтистых лап Розали. Поэтому мужчина имел полное право править бал так, как ему хочется, ведь все козыри были у него на руках. Партия была проиграна. Всё, конец.       Джаспер спустился вниз по ступеням, сурово глядя перед собой, играя желваками. Должно быть, разговор с Элис прошёл не лучшим образом, но имела ли я право спросить его об этом? Вряд ли. Их отношения не были моим делом. К чему нам любовный треугольник, когда мы находимся в плену у спятившего вампира? Будто бы у нас нет других проблем. Это звучало весьма разумно, но разве мудрые мысли хоть когда-то успокаивали меня? Ещё с человеческих времен за мной водилась слава самой безрассудной девушки Форкса, в плохом смысле.       — Удачного пути, ребятки, — доброжелательно произнёс Петерс, отпуская меня. Затем он кивнул Джун, которая быстрым шагом вышла со стороны столовой и собиралась покинуть дом. — Держи меня в курсе.       — Слушаюсь, господин, — отозвалась вампирша, но эти слова прозвучали, как сарказм.       — Думаешь, я не найду на тебя управу, soith*?! — зашипел Петерс, в который раз за вечер слыша от девушки колкости в своей адрес.       — Конечно же, найдёшь. Я позвоню тебе, когда мы доберёмся до аэропорта. Пока, — Джун помахала Дьярви рукой, а затем вышла за порог.       Хейл, наблюдая данную сцену, слегка ухмыльнулся и замер около открытой двери, откуда веяло ночной прохладой. На улице было темно, хоть глаз выколи, лишь тусклый и едва различимый свет звезд разбавлял непроглядную черноту ночи.       — Ты не едешь вместе с нами? — спросила я, поворачиваясь к скандинаву лицом.       Вампир прислонился к стене спиной, скрестив руки на груди, задумчиво глядя на то место, где пару секунд назад стояла Джун.       Моргнув, Петерс отозвался, выныривая из своих мыслей.       — Приятно, что ты спросила, птенчик. С вами поедут Джун и Эндрю. Не скучай, я и Элис будем ждать вас здесь, — в его голосе вновь появилась привычная насмешливость, словно ему было всё равно на всех и вся, но что-то мне подсказывало, что это не так.       Что происходит между ним и Джун? Может быть, когда-нибудь мне удастся выведать эту информацию у Дьярви, так как рыжеволосая бестия вряд ли захочет открывать мне душу. Наверное, лучше было спросить об этом у Джаспера, который должен быть почувствовать их эмоции.       Хейл же решил не прощаться, поэтому скользнул в темноту ночи, поманив меня за собой. Я сделала шаг вперед, но затем, остановилась, вспомнив ещё кое-что.       — Если Эндрю едет с нами, то под чьим присмотром ты оставишь Карлайла? — спросила я, взглянув на скандинава через плечо.       — О, не волнуйся о папочке, малышка. У меня есть люди, которые позаботятся о нём.       Это прозвучало слишком уж насмешливо и едко. Должно быть, Джун удалось испортить Петерсу настроение, поэтому он язвил больше обычного.       Вместо ответа я кивнула, а затем скользнула за порог вслед за Хейлом, который всё ещё ждал меня снаружи.       Теперь пространство перед домом заливал ослепительный свет, исходящий от фар машины Джун. Я не слишком в них разбиралась, поэтому не могла назвать марку, но это было и не нужно, ибо вряд ли у кого-то в Амстердаме был автомобиль ядовито-пурпурного цвета. Весьма смелый выбор, но какова хозяйка — такова и машина.       — Залезайте, нам пора в аэропорт, самолет улетает через полтора часа, а нам ещё нужно успеть доехать, — недовольно буркнула вампирша через приоткрытое окно.       Джаспер двинулся к автомобилю и учтиво открыл для меня дверь на заднее сидение, махнув головой, молча приглашая сесть.       Внезапно воздух позади меня всколыхнулся, а на мои плечи опустилось что-то теплое и тяжелое.       — Ты чуть не забыла у меня свой чудесный подарок от своего почившего бывшего. Не стоит так разбрасываться вещами, ты что, не уважаешь Эдварда? — зашептал Петерс мне на ухо, стоя за моей спиной.       — Откуда ты знаешь про то, чей это подарок? — необдуманный вопрос сорвался с моих губ до того, как осознание его нецелесообразности пришло в голову. Эндрю привёз меня к Эдварду, который вручил мне шубу прямо на вокзале.       — Мои глаза и уши есть повсюду, птенчик. Удачной поездки. Надеюсь, что назад вы вернетесь с пополнением.       Дьярви не стал стоять и смотреть, как мы уезжаем, а нырнул в темноту дома, хлопнув ветхой дверью.       Вздохнув и поймав недовольный взгляд цепких глаз Джун, я поторопилась сесть в машину. Хейл сел рядом со мной, после чего мы резко тронулись. Похоже, эта рыжая бестия была любительницей высоких скоростей.       На какой-то миг в салоне повисло тяжелое молчание. Я бы с удовольствием обмолвилась парой слов с Джаспером, но это могло быть опасно, так как вампирша все прекрасно слышала. Впрочем, никто не запрещал нам разговаривать. Мы были не просто пленниками или пустоголовыми болванчиками Петерса, которые выполняют за него грязную работу. Мы были нужны ему. Правда, неизвестно с какой целью, но я надеялась выяснить это в ближайшее время.       Повернув голову, я взглянула на Хейла, который привлек моё внимание тем, что окутал салон аурой спокойствия. Он выглядел довольно расслабленным, хотя, его выдавал напряженный взгляд, которым он следил за дорогой и изредка поглядывал на Джун. Должно быть, она была не в восторге от того, что вынуждена нас сопровождать, особенно после пирушки на Рождество.       — Эй, эмпат, больше так никогда не делай, если хочешь остаться с головой на плечах, — огрызнулась она, дернув плечами, словно пыталась сбросить с себя невидимую сеть.       Уголок губ майора пополз вверх — он ухмыльнулся, но в темноте это было едва заметно.       — Ты практически в ярости и сидишь за рулем. Твои эмоции могли стать причиной аварии. Я просто хочу доехать до аэропорта в целости и сохранности, — его голос, как и всегда, был спокойным и глубоким, словно вампир рассуждал о высоких нравственных ценностях, а не отчитывал вампиршу, которая была явно старше него на пару веков.       — Я вам не такси, знаешь ли, — проворчала вампирша, следя за дорогой.       Мы всё ещё петляли по лесной дороге, которая, рано или поздно, должна была вывести нас на шоссе. Неужели дом Бартоломью стоял в самой глуши? Хотя, с такой внешностью, как у него, выбор подобного местожительства был очевиден.       Комментарий Джун был пропущен Хейлом мимо ушей. Он послал мне легкую улыбку, а затем отвернулся к окну. Это означало то, что ему нужно время для того, чтобы обдумать происходящее, поэтому мне не стоило отвлекать его.       — У нас не будет проблем с документами? Я считаюсь мертвой, а Джаспер не имеет права выезжать за пределы страны.       Я наконец-то отважилась заговорить с пылкой вампиршей, которая, судя по её суровому лицу, не очень-то хотела вступать со мной в беседу. Но этот вопрос был действительно важным. Конечно, было бы лучше, если бы мы не смогли вылететь из Амстердама, тогда, у семьи был шанс сбежать, как можно дальше. Вопрос был в другом: был ли в этом какой-то смысл, если способности Джун позволяли ей достать Розали буквально из-под земли?       — Думаю, ты догадывалась о том, что у Дьярви обширные связи, поэтому можешь не волноваться. Ваши поддельные паспорта у Эндрю, — в голосе рыжеволосой скользнули властные и снисходительные нотки одновременно, словно я была несмышленым ребенком, который не понимает очевидных вещей. Впрочем, я чувствовала себя таковой далеко не в первый раз за вечер.       Интересно, все древние вампиры вели себя подобным образом, обращаясь с остальными собратьями, словно с малыми детьми? Это было похоже на извращенный вариант дедовщины, которая часто присутствовала в военных подразделениях или учебных заведениях.       Насчёт того, что Петерс не последняя фигура в городе, я даже не сомневалась. Как известно, деньги и связи правят миром, поэтому с помощью них можно достать практически все, что угодно, в самые кратчайшие сроки. Любопытно, хватило бы могущества и золота у Дьярви, чтобы замять дело о смерти Ханны? Наверное, это было почти невозможно, так как в поиски включились федералы, а вся шумиха вышла далеко за пределы страны, не то что города. Хотя, скандинава нельзя было недооценивать. Может быть, мне удастся выторговать у него решение этой проблемы, когда он получит от нас то, что хочет? Эта мысль заставила меня замереть. Неужели я смирилась с поражением и действительно приняла тот факт, что Джонатана невозможно спасти от лап Петерса?       Втянув ненужный воздух через нос, чтобы привести себя в чувство, я вновь взглянула на Джун через зеркало заднего вида. Если бы не она, то у нас были бы хоть какие-то шансы на то, чтобы сохранить малыша в лоне семьи, а так… Хотя, их было всего двое — Джун и Эндрю, а нас — целых пять, к тому же, у нас был Джаспер, закаленный во множестве битв, и громила-Эмметт, да и мои силы новорожденной ещё не иссякли до конца. Но, в таком случае, мы бы потеряли Карлайла и мою мать, в этом я была уверена на сто процентов. Элис, вероятно, осталась бы жива. Стоили их жизни того, чтобы новорожденный полукровка оставался в безопасности? Какова была вероятность, что Дьярви использует его для чего-то такого, что приведет к смерти мальчика?       Монстр внутри меня вдруг проснулся, отчего в мою голову начали проскальзывать не самые радужные и совестливые мысли. Кто такой Джонатан? Просто ребёнок, жертва обстоятельств, чей папаша собирался и так отдать его Петерсу в обмен на свою шкуру. Стоил ли он того, чтобы из-за него погибло столько людей? Почему я должна была вертеться, словно уж на сковородке, унижать себя, едва ли не раскрывая бедра перед Петерсом, чтобы спасти его? Это просто ещё одна случайная жертва из ряда подобных. Джонатан — мальчишка, которому не повезло. Могла ли я с этим что-нибудь поделать? Да, возможно. Я могла пожертвовать жизнью собственной матери, жизнью отца моего вамприского семейства, жизнями Джун и Эндрю, которые, в данной ситуации, тоже были такими же жертвами обстоятельств, как и мы все, зато ребенок остался бы в целости и сохранности. Нам бы удалось спрятать его ото всех, вырастить в любви и спокойствии. Но где гарантии, что за ним не придут другие? Или мой выбор означал, что мне придётся убивать всех и каждого, кто захочет заполучить его? А если за ним явятся Вольтури, что тогда? Они бы уничтожили наш клан так быстро, что мы и моргнуть бы не успели. К тому же, если бы не Эдвард и его безумные планы по захвату мира с помощью полукровок, подобной проблемы и вовсе не возникло. Почему я должна была расплачиваться за его ошибки? Причем, не просто расплачиваться, а принимать тяжелые и ответственные решения, такие, от которых зависело все больше и больше жизней?       Да, наверное, человеческое действительно медленно умирало во мне, потому что к прежней Белле Свон, которая хотела искренне отдать жизнь за любимого человека и так далее, никогда бы подобные мысли не пришли в голову. Ещё два месяца назад я отчаянно пыталась добраться до Эдварда любой ценой, чтобы спасти Ханну — едва знакомую мне девчонку, которая совершенно ничего для меня не значила. Её смерть совершенно не повлияла бы на мою жизнь, но я не могла позволить ей погибнуть, так как чувство вины пожирало меня изнутри. Из-за моих неверных решений мой отец стал вампиром, совершенно не желая этого, да и меня саму обратили не в самых лучших условиях, поэтому я не хотела для неё ничего подобного, прекрасно зная, что обращение — это не самое худшее, что может с ней случиться. Но теперь на кону стояла не только моя жизнь и жизнь малыша-Джона, поэтому я не могла так рисковать.       Наверное, я попросту оправдывала своё малодушие, в глубине души зная, что моя человечность умирает внутри меня, пожираемая кровожадным монстром. В любом случае, я попытаюсь позаботиться о малыше, но его судьба уже была решена — он должен был оказаться у Дьярви, а я должна была доставить его к нему, если хотела сохранить жизнь другим людям. Наверное, Розали услышав это, сказала бы, что я не понимаю всей ситуации, что у меня отсутствует материнский инстинкт или что-нибудь в этом духе. Я даже думать не хотела о том, что станет с вампиршей, когда мы заберем у неё ребёнка. Главное, чтобы она не оказывала сопротивления, иначе Джун или Эндрю могут вспылить, начнется потасовка, откуда не все выйдут живыми. Я понятия не имела, чем всё закончится, поэтому нам следовало бы обсудить предстоящий план, но я не была уверена, что Джун снизойдет до нас, поэтому, логичнее было бы дождаться появления Эндрю. Хорошо, что он все-таки ехал с нами, этот факт успокаивал меня, потому что я была с ним знакома, хотя бы немного. Что-то мне подсказывало, что он более адекватен и разумен, чем его более старшая коллега, хотя, все должно было быть наоборот. Может быть, было бы лучше, если бы с нами поехал сам Петерс? Подумав над этим, я поняла, что если бы он был здесь, то у нас бы не было ни одного шанса спасти Джона, потому что способностям Дьярви невозможно противостоять. Да, у меня был щит, но все могло обернуться, как в прошлый раз — ему нужно было попросту вырубить меня, чтобы никто не смог блокировать его. Да, с Джун у нас тоже не было шансов, но если к ней присоединялся Петерс, то это точно был абсолютный ноль, а так, по теории вероятности, хотя бы один шанс из ста у нас был. Но нужно ли было им воспользоваться и если да, то когда мы успеем продумать план? И почему я не могу читать мысли, как Эдвард? Сейчас бы я знала, о чем думает Джаспер, тогда бы мне было намного легче.       Повернувшись, я взглянула на него как раз в тот момент, когда вампир повернул голову в мою сторону. Взгляд медовых глаз был уверенным и спокойным, словно у Хейла всё было под контролем. Я нервно прикусила нижнюю губу, подавив тяжелый вздох, давая ему понять, что я обеспокоена. Можно было не делать этого, так как вампир мог уловить малейшие изменения в моём настроении и без мимики на лице. Он понимающе кивнул, а затем послал мне знакомую теплую волну спокойствия. Я послала ему слабую, но благодарную улыбку, а затем удивленно распахнула глаза, чувствуя, как его рука тянется к моей. Объемные складки шубы скрывали наше взаимодействие от глаз Джун, что было нам на руку. Мне просто нужно было почувствовать чью-то поддержку и надежное плечо, я слишком устала быть одна и справляться с проблемами самостоятельно. Господи, спасибо, что Дьярви не убил Джаспера и именно он ехал со мной рядом в этой проклятой машине. Я бы не хотела видеть на его месте никого другого.       Мне было так жаль, что после моего возвращения домой мы смогли нормально поговорить всего лишь один раз, да и то, разговор закончился тем, что я разозлилась, а Хейлу пришлось вырубить меня. Нам столько всего нужно было обсудить, так как разговора на поляне было слишком мало. Но как это сделать сейчас, когда Джун навострила свои уши? Изливать душу при вампирше мне не очень-то хотелось, тем более, зная, что она обязательно передаст всё Дьярви, который и без этого глумится над ситуацией, отпуская шуточки по поводу любовного треугольника.       Джаспер сжал мою ладонь крепче, медленно водя по запястью большим пальцем. Это был до боли знакомый жест — так он раньше успокаивал меня, если чувствовал, что я скоро выйду из себя. Если бы я могла плакать, то мои глаза уже застилали бы слезы, но я лишь судорожно выдохнула, часто заморгав, делая это, скорее, по привычке.       Повернув голову к вампиру, я устремила на него пристальный взгляд, внимательно рассматривая каждую черту лица, которое было идеально, словно у древнегреческой скульптуры, высеченной из мрамора. Золотистые кудри, медовые глаза под тяжелыми темными бровями, узкий нос, широкая, хорошо очерченная челюсть, полные губы. Я мысленно спрашивала у него, что он чувствует ко мне, но, к сожалению, вампир не умел читать мысли, поэтому молча улыбался мне уголками губ. Даже если он действительно ничего не чувствовал, у меня хотя бы была поддержка, я была не одна в этом месте. Джаспер был не из тех, кто бросает своих, когда наступают трудные времена. К тому же, у него не было выбора, так как его драгоценная Элис была в точно таком же положении, что и я.       Внезапно из динамиков раздался легкий треск, а затем полилась музыка, наполняя салон и изгоняя гнетущую тишину. Джун решила развлечь себя и таким образом отгородиться от ненужных бесед?       Солист наконец-то запел после долго вступления.

You know that you will always lose This trembling Adored Tousled bird mad girl…**

      Мы с Джаспером переглянулись, а затем я бросила взгляд на Джун, которая слегка изменилась в лице.       — Любимая песня? — негромко спросил Хейл, обращаясь к вампирше.       Видимо, он почувствовал, как меняются её эмоции, поэтому сделал такой вывод.       — Весьма жизненная, эмпат, — ответила рыжеволосая, скривив тонкие губы, явно злясь на мужчину за то, что он невольно сканировал её.       Едва песня закончилась, как у вампирши завибрировал телефон. Она взглянула на экран, ведя машину одной рукой, а затем, тяжело вздохнула, прежде чем взять трубку.       — Да, Эндрю, — произнесла она абсолютно серым голосом, лишенным эмоций.       — Не хочу отвлекать тебя от дороги, Джун, но я хотел узнать, как скоро вы будете, — вампир разговаривал с ней намного теплее и почтительнее, чем она с ним.       Рыжеволосая закатила глаза, а затем отняла телефон от уха, чтобы взглянуть на время.       — Через пятнадцать минут можешь ждать нас на парковке у аэропорта. Надеюсь, ты сказал кому-нибудь из наших, чтобы они отогнали мою машину обратно к клубу.       — Всё будет сделано, ты, главное, не заводись раньше времени, — мне показалось или в голосе вампира скользнула легкая усмешка?       Джун поморщилась, а затем коротко попрощалась, отложив телефон. Судя по их взаимоотношениям, она почему-то недолюбливала Эндрю. Похоже, она была непростой штучкой, но мне, так или иначе, придется терпеть её общество ещё какое-то время.       Кажется, вампирша не соврала — мы должны были быть на месте в ближайшее время, так как давно выбрались из леса и мчались по освещенной фонарями трассе, обгоняя другие машины так лихо, словно это была гонка. Интересно, сколько раз Джун попадала в аварии? Я бы спросила у неё, но не хотела раздражать рыжую раньше времени.       Кстати о раздражении. Мой монстр давал знать о себе чаще, чем обычно. Должно быть, дело было в том, что я нормально ела последний раз около суток назад, перед тем, как отправиться к Дьярви на вечеринку. Затем этот паршивец свернул мне шею, а я смогла регенерировать только благодаря крови, которой он со мной любезно поделился, прокусив для меня своё запястье, но этого было слишком мало. Я должна была поесть, причем срочно, если не хотела устроить резню в аэропорту, хотя, таких проблем со мной никогда не случалось, но причина была в том, что я довольно тщательно следила за питанием.       — Перед вылетом мне требуется подкрепиться, если ты не хочешь проблем по дороге, — я вновь нарушила покой Джун, которая слегка покачивала головой в такт музыке.       Услышав это, она удивленно обернулась, переставая следить за дорогой, и бросила на меня оценивающий взгляд алых глаз.       — Ты это серьёзно? Боже, чувствую себя мамочкой, которую оставили следить за маленькими детьми. Я думала, Дьярви позаботился об этом. Мужчины, как обычно, слишком заняты собой, чтобы подумать хоть о чем-нибудь ещё, — недовольно заворчала она, но все-таки потянулась к бардачку, вынимая оттуда пакет с кровью и кидая мне на колени. — Это всё, что у меня есть. Никаких Бемби, так что, извини.       Вот чёрт. Кто бы сомневался в том, что у неё не окажется животной крови. Я с сомнением взглянула на Хейла, который, как ни странно, судя по цвету его глаз, был сыт.       — У Дьярви была животная кровь, должно быть, он почему-то забыл поделиться с тобой, — мрачно констатировал Джаспер, хмуро глядя на пакет, лежащий на моих коленях.       Я не хотела начинать пить человеческую кровь, это было глупо, так как я не умела её пить, хотя, мне ужасно хотелось, но сейчас было совершенно неподходящее время. Да, пару раз до этого мне приходилось пробовать её, а затем у меня буквально сносило крышу, потому что это было ново для моего организма. Сейчас, когда я должна была лететь в самолете среди людей, мне требовался контроль, а не желание перегрызть глотки всем и каждому.       — Спасибо за предложение, но я, пожалуй, потерплю до Парижа, — сказала я, откладывая пакет в сторону.       Джун свела светлые брови к переносице и тяжело вздохнула, потирая лоб так, словно у неё вдруг началась мигрень.       — Обратись к Эндрю, когда мы приедем. Может быть, он сможет сделать что-нибудь.       Кажется, вампирша всё больше и больше жалела о том, что оказалась здесь. Наверное, я её понимала. Вся страна отдыхала на рождественских праздниках, а мы были вынуждены работать на какого-то дурацкого старого вампира, у которого был какой-то невероятный и супер-секретный план.       Машина наконец-то резко затормозила, а затем Джун лихо припарковалась, едва не въехав на бордюр, отчего нас знатно тряхнуло. Рыжеволосая выругалась сквозь зубы, а затем распахнула дверь, принимая протянутую ей руку, затянутую в черную перчатку. Я и глазом моргнуть не успела, как Хейл открыл дверь с моей стороны и помог мне вылезти.       Я ожидала увидеть рядом с Джун Эндрю, но это был какой-то незнакомый мне мужчина, одетый во все черное. У него было суровое бородатое лицо и лысая голова. Больше всего меня удивило то, что мужчина оказался человеком.       — Мисс Джун, — учтиво поздоровался он низким басом, слегка склонив голову в знак почтения.       — Отгони мою машину к клубу, Грег, спасибо, — теперь голос вампирши звучал по-деловому. Она отдала Грегу ключи, а затем злобно прищурилась, оглядываясь вокруг.       Эндрю возник откуда-то позади нас с Джаспером. Он выглядел точно также, как в тот день, когда сопровождал меня в поездке к Эдварду: темные волосы, припорошенные снегом, серое короткое пальто и серьёзное выражение лица, которое совсем не шло ему.       — Ты опоздал, — заметила вампирша, бросив на Эндрю колкий взгляд и поджав губы, тем самым слегка размазывая помаду.       — На одну минуту, — парировал вампир, прежде чем обратиться к нам. — Привет, Белла, и…Мы, кажется, не знакомы. Я — Эндрю.       Он протянул Джасперу руку для приветствия. Вся эта сцена выглядела довольно дружелюбно, словно мы приехали сюда, чтобы посидеть в каком-нибудь баре и поболтать, а не лететь в другую страну, дабы отнять ребенка у других вампиров.       — Нам пора, — отрывисто произнесла вампирша, прерывая сцену знакомства, а затем, внезапно взяла Хейла под локоть и повела за собой, поясняя. — Нам придется разбиться на пары, чтобы следить за вами двумя. Если вдруг ты вздумаешь что-то предпринять, то десять раз подумай, прежде чем сделать это. Я знаю, что ты хороший и опытный боец, судя по твоим шрамам, но я старше.       — Возраст не имеет значения, главное — это опыт, — спокойно ответил Джаспер, бросив на меня обеспокоенный взгляд, обернувшись через плечо.       Я кивнула ему, давая понять, что все нормально.       Джун внезапно хохотнула, запрокинув голову вверх, отчего её огненные волосы рассыпались по спине блестящей волной. Я никогда до этого не слышала, как она смеётся.       — Если бы мы не были в такой ситуации, то эту фразу можно было бы трактовать двусмысленно, — смеясь, произнесла вампирша, удаляясь с Хейлом по направлению ко входу в аэропорт.       Ответ Джаспера я не расслышала, так как Эндрю слегка пихнул меня в плечо, а затем потянул за ними, говоря:       — Идём, нам не стоит отставать, а то Джун снова взбесится.       — У неё всегда такое плохое настроение? — негромко поинтересовалась я, едва поспевая за широким шагом вампира.       Он ухмыльнулся, а затем скорчил забавную рожу, явно передразнивая обычное выражение лица вампирши.       — О, да, особенно после того, как она обменяется с Дьярви парой ласковых.       Эта подробность заинтересовала меня, поэтому, уличив момент, пока мы проходили сквозь стеклянные двери и толпу людей, стоящую на входу, я спросила:       — Что вообще происходит между ними?       Наверное, это был довольно бестактный вопрос, так как, я должна была спрашивать подобные вещи непосредственно у Джун или Дьярви, а не собирать сплетни, но что-то мне подсказывало, что Эндрю был не против поболтать.       Полные губы мужчины растянулись в озорной ухмылке, а алые глаза, спрятанные за темными линзами, сверкнули.       — О, я тебе всё расскажу, как только мы сядем в самолет. Джун обычно врубает музыку, чтобы не слышать людей, поэтому, мы сможем посекретничать, — Эндрю замолчал на пару секунд, проходя через пункт контроля с рамкой для поиска опасных предметов. Дождавшись меня, он продолжил. — Не подумай, что я какая-нибудь девчонка-сплетница. Ты спросила, а я не против поделиться информацией, вот и всё.       Его объяснение позабавило меня, но я решила не подшучивать над вампиром. Видимо, не только женщины любили пообсуждать кого-нибудь. Хотя, такой особе, как Джун, грех было не перемывать кости.       Вскоре мы догнали вампиршу, ориентируясь в толпе по светлой шевелюре Джаспера, который был выше многих людей на полголовы.       Удивительно, но рыжеволосая о чем-то болтала с ним и не выглядела такой хмурой, как до этого. Подойдя к ней, Эндрю осторожно тронул её за плечо, обращая на себя внимание.       — Не забыла про линзы? — негромко поинтересовался он, заглядывая в красные глаза, чтобы убедиться в обратном.       — Чёрт, — выругалась вампирша, а затем полезла в карман джинс, вынимая небольшой контейнер. Она закончила как раз в тот момент, когда подошла наша очередь для регистрации.       Вскоре мы уже сидели в самолете, пристегнутые и готовы взлететь. Джун надела наушники и попросила не беспокоить её в ближайший час. Я видела только затылок Хейла, но знала, что он тоже всё слышит.       Убедившись в том, что Джун пока что недоступна для этого мира, Эндрю повернулся ко мне с заговорщицкой улыбкой.       — Ну, что ж. Говоря о Джун, следует понимать, что она действительно довольно взрослая женщина. Дьярви обратил её где-то в середине четырнадцатого века, так что, ей уже, без малого, через пару десятков будет семьсот лет.       Ого, она была старше, чем я думала. Хотя, по сравнению с Вольтури, которым было около трех тысяч лет, Джун была просто младенцем, а я — зародышем.       Эндрю продолжил, сделав паузу, чтобы я могла прикинуть, сколько вампирше лет.       — Она родилась в Ирландии, в бедной семье, затем сбежала из дома, стала бродячей артисткой, у неё был неплохой слух для человека, который толком не занимался музыкой. На свою несчастье, а, может быть, счастье, она познакомилась с Дьярви. Между ними вспыхнула страсть, любовь, все в таком духе, в лучших традициях мыльных опер, а потом… — вампир замолчал, нагнетая обстановку, многозначительно пошевелив бровями. — Она забеременела.       Эти слова заставили Джаспера обернуться, поэтому мы вновь, который раз за вечер, недоуменно переглянулись.       — Забеременела? — глупо переспросила я. — Но ведь это почти невозможно.       — Именно. Дьярви, конечно, не был готов к такому повороту событий, так как полукровки в то время мало кому были известны, поэтому он решил, что она где-то нагуляла ребенка, но Джун клялась, что это не так. Впоследствии они поняли, что она носит не просто ребенка, а какое-то странное существо. Впрочем, всё кончилось весьма плачевно. В Ирландии началась Черная смерть, люди гибли целыми толпами. Джун заболела, и Дьярви ничего не оставалось, кроме как обратить её. Ребенок, само собой, не выжил. Зато после обращение Джун обнаружила в себе способности ищейки, — Эндрю пожал плечами, заканчивая рассказ, тем самым, изложив историю обращения вампирши буквально за пару минут, не вдаваясь в подробности.       Я пребывала в шоке, поэтому не знала, что сказать. Кто бы мог подумать, что гены Джун подходили для того, чтобы выносить полукровку. Выходит, она потеряла ребенка, едва не погибла сама, а затем была обращена в вампира. Мне стало жаль её, как женщину. Наверное, она просто хотела любить и быть любимой, а не становиться кровожадным монстром, вынужденная жить другой жизнью, где у неё никогда не будет кровных детей.       — Наверное, тогда я понимаю, почему она и Дьярви находятся в таких сложных взаимоотношениях, — осторожно произнесла я, не зная, что ещё сказать.       — О, нет, дело вовсе не в этом. Они давно разошлись, поэтому ведут себя, словно бывшие муж и жена, только Дьярви пытается добиться того, чтобы Джун вела себя по отношению к нему, как птенец к сиру, но она упрямится, думая, что у неё особое положение в клане.       Эндрю не успел закончить свою мысль до конца, потому что вампирша вдруг заговорила.       — Опять рассказываешь сплетни обо мне, болтун? Я всё слышу.       Вампир замолчал, а затем нервно рассмеялся, миролюбиво проговорив:       — Никаких сплетен, только правда.       Одним словом — я была в полном шоке, поэтому мне нужно было немного времени, чтобы переварить новую информацию. Будто моя голова и без этого не была забита другими, более насущными проблемами.