Колесо фортуны

      Мы приземлились в Париже через полтора часа после вылета из Амстердама. Часы показывали ровно четыре часа утра. Я жутко хотела есть, а мой организм недвусмысленно намекал мне на то, что если я не поем, то он отрубится через пару часов.       — Эндрю, у нас есть небольшая проблема, — шепнула я, пока вампир помогал мне спуститься с трапа самолета, подав руку.       — М? — хмуро поинтересовался он, позволяя мне взять его под руку, отходя чуть вперед, приближаясь к Джасперу и Джун, которые стояли неподалеку.       — Я голодна. Мне нужна кровь, — процедила я сквозь зубы, нервно оглядываясь по сторонам, словно откуда-то могла исходить опасность, но все было в порядке: сонные пассажиры медленно двигались по направлению к зданию аэропорта, чтобы выйти в город.       Нам повезло — небо было затянуто плотным слоем серых облаков, ни намека на солнце. На улице царила полутьма, подчеркнутая легким слоем тумана и мелкого снега, летящего так медленно, словно мы были в каком-то кино, и он был ненастоящий. Я тяжело вздохнула, отчего из моего рта пошел едва различимый пар, исчезнувший так быстро, что я едва успела его заметить.       — Выбирай любого, у нас нет времени на то, чтобы ехать за донорской кровью, — Эндрю кивнул на пассажиров, а затем, подойдя к остальным вампирам, остановился. Вот чёрт. Нужно было озаботиться этим вопросом до того, как мы вылетели из Амстердама.       — Я не пью человеческую кровь. Если не хочешь, чтобы я отрубилась и доставила проблемы, то нужно придумать что-нибудь, — я старалась говорить как можно тише, но эти слова все-таки достигли чуткого слуха Джун, которая тут же бросила на меня холодный взгляд, отчего по моей коже прошел озноб.       — Боги, Дьярви был прав насчет тебя — ты прирожденная шантажистка. Но это хорошее умение, как раз то, что нужно для выживания, — она усмехнулась, ухватившись за локоть, любезно предложенный Джаспером.       Хейл выглядел отрешенным, словно происходящее вовсе не волнует его. Скорее всего, он лихорадочно думал о чем-то, но я не могла спросить его напрямую, так как, вероятно, он придумывал какой-то план. По крайней мере, мне хотелось в это верить. Я слегка опешила от слов рыжеволосой, поэтому невольно позволила майору ответить за себя.       — Шутки шутками, Джун, но ты и сама знаешь, что голодный новорожденный может доставить немало проблем, и внезапная отключка — это меньшее, что может произойти, — голос блондина звучал серьезно и по-деловому, словно он и Джун были старыми партнерами и им не раз приходилось решать какие-то дела. И когда только они успели перейти на такой уровень общения?       Мы же враги, черт возьми! Их предводитель держит половину нашей семьи в плену и готов прикончить кого-нибудь из них в любой момент, а мы, значит, пытаемся наладить отношения с его пособниками. Хотя, я сама только что сплетничала с Эндрю, словно он был моей подружкой, но это можно было назвать частью стратегии. Он был молод, наверное, Дьярви ещё не успел промыть ему мозги, так что, был шанс того, что вампир встанет на нашу сторону. Я в этом сомневалась, но все же, мало ли что могло случиться. Тем не менее, лично я считала, что пытаться расположить Джун в нашу сторону — это плохая тактика, так как она никогда бы не предала Дьярви, даже несмотря на их размолвку. Они знают друг друга семьсот лет, и тот факт, что она всё ещё была в его клане, помогала ему, явно говорил о преданности. С чего бы вдруг ей менять приоритеты? Я не умела видеть будущее, поэтому гадать о том, что случиться, было бессмысленно. Однако что-то подсказывало мне, что ситуация обернется так, как никто и не мог предположить. Может быть, у Джун взыграют материнские инстинкты, она украдет ребенка и скроется с ним в неизвестном направлении, наплевав на Дьярви и его план? Другой ищейки у него, кажется, нет, поэтому он заставит нас искать ирландку по всему земному шару, и это приключение затянется на добрую сотню лет. Подобное развитие событий являлось нежелательным: мне бы не хотелось работать на скандинава еще пару веков. Я планировала привезти к нему Джона, как мы и договаривались, а затем вернуться к собственным проблемам, вроде взаимоотношений между мной, Джаспером и Элис, а также моей смертью по документам. Пусть этот сумасшедший вампир делает с ребенком, что хочет: пьет его кровь, продает другим вампирам, ест его на завтрак. Мне все равно.       На секунду мне даже показалось, что эта мысль не встретит внутри меня никакого сопротивления. Целую секунду мне было спокойно так, как давно не было, словно я решила какую-то сложную дилемму, а теперь могла больше не думать об этом. Но, черт возьми, это длилось всего секунду. Человеческая сущность во мне засопротивлялась, тут же появляясь неизвестно откуда. Нет, мне было не все равно, что станет с этим ребенком, потому что я чувствовала себя ответственной за его жизнь. Мне хотелось завыть, словно раненое животное. С какой это стати меня заботит жизнь какого-то мальчишки, который является сыном моего бывшего жениха? Неужели у меня возник комплекс вины, потому что я убила его папочку, поэтому теперь считала, что ответственность за жизнь ребенка лежит на мне? Но ведь если бы я этого не сделала, Джонатан все равно оказался бы у Дьярви. Однако исход был один — он и так у него окажется, независимо от того, кто его доставит. Я ничего не смогла изменить. Благо, что пока все, кроме Эдварда, живы. Ключевым словом в этом предложении было слово «пока». Что я буду делать, если что-то пойдет не так? Вдруг Розали окажет сопротивление и не отдаст ребенка? Если кто-нибудь из членов семьи погибнет, я просто…       Мой непрерывный поток мыслей был грубо прерван голосом Джун, которая наконец-то произнесла.       — Я знаю, что представляет из себя голодный новорожденный, Хейл. У нас нет времени на то, чтобы заехать в зоопарк, поэтому придется позаимствовать кровь у вашей семейки, когда мы до них доберемся.       Все это время мы шли по направлению к выходу из аэропорта. За своим лихим потоком мыслей я даже не заметила этого, просто двигаясь, словно робот или зомби. Мне срочно нужен был вампирский-психотерапевт, чтобы избавиться от внутренних противоречий. Обычно мне в этом помогал Джаспер, но сейчас его высокая фигура, слегка припорошенная снегом, шагала впереди, ведя за собой Джун, огненные волосы которой сверкали из-за снежинок, словно это были бриллианты, а не кристаллы льда.       Эндрю остановился, чтобы открыть стеклянную дверь, учтиво пропуская меня вперед в теплое и сонное здание аэропорта.       — Наша машина на месте? — поинтересовалась ирландка, слегка обернувшись назад, чтобы проверить, все ли у нас в порядке. Точнее, проверить, не замышляю ли я что-нибудь. Должно быть, мой понурый вид успокоил её, поэтому вампирша вновь вернулась к негромкой беседе с Джаспером, так и не дождавшись ответа от Эндрю, который медлил, что-то ища в телефоне.       Он ответил лишь тогда, когда мы прошли аэропорт насквозь, притормозив перед ещё одним пунктом контроля, хотя, мы только что проходили металлоискатели на входе после самолета.       — Да, порядок, она у входа, — отчеканил вампир, пропуская меня вперед, замкнув нашу процессию.       Мужчина-охранник бросил на нас странный взгляд, но не решился ничего сказать, лишь кивнул. Наверное, его смутило отсутствие сумок. Компания молодых ребят приехала в Париж совершенно налегке. Наверное, он решил, что мы какие-нибудь наркоманы или просто хиппи, хотя, мы не были на них похожи. Тем не менее, наша компания выглядела крайне странно: худощавый блондин в спортивном костюме, сонная девчонка в длинной черной шубе, парень, больше похожий на модель с обложки журнала, в осеннем пальто, и рыжая бестия в легком меховом жакете. По погоде здесь была одета только я, но шуба выглядела слишком вызывающе, больше предназначенная для каких-то действительно лютых морозов, а не для французской зимы.       — Нежели у вас есть свои люди буквально везде? — едва слышно спросила я, пытаясь утолить любопытство и узнать, насколько далеко распространяется власть Петерса.       Прежде чем ответить, мужчина немного помедлил, словно подбирал слова и решал, что мне стоит знать, а что — нет.       — Не совсем. У Дьярви есть пара знакомых в Париже, но сегодня мы здесь инкогнито. Одна нога здесь, а другая — там, так что, нам стоит поторопиться, если ты не хочешь, застрять здесь надолго и увидеть то, как Джун выходит из себя, — он подмигнул мне, придерживая дверь в который раз за день.       Мы вновь вышли на улицу. За эти несколько минут, пока мы были в здании, снегопад и ветер усилились, поэтому снежинки сновали по воздуху так быстро, словно были живыми и намеревались ранить кого-нибудь.       На одном из самых выгодных парковочных мест, прямо перед входом в аэропорт, стояла непримечательная, черная машина из которой вышел мужчина и направился к нам.       — Мистер Эдисон? — спросил человек, обращаясь к Эндрю, который отстранился от меня, чтобы пройти вперед и вступить с мужчиной в короткую беседу.       Я старалась не вслушиваться, а следила за Джун, которая задумчиво накручивала огненный локон на палец, глядя куда-то перед собой, словно она пребывала в своих мыслях. Уличив момент, я бросила отчаянный взгляд на Джаспера. Вампир почувствовал, что я смотрю на него, поэтому на мгновение протянул мне ладонь и сжал мои холодные пальцы своими. Наверное, этот короткий жест, как и теплая волна спокойствия, означали, что все будет хорошо. Нам нужно было поговорить. Немедленно.       Эндрю получил ключи, и их разговор с мужчиной закончился. Человек исчез в толпе, людей, выходящих из аэропорта, словно его здесь и не было. Должно быть, это была машина, взятая на прокат, поэтому вампир должен был вернуть её спустя какое-то время. Если мужчина ушел, значит, водителем будет сам вампир. Нашей компании явно не нужны были лишние свидетели.       Темноволосый открыл дверь перед ирландкой, предлагая ей сесть на переднее сидение. Джун вздрогнула, вновь возвращаясь к реальности. Выражение её лица стало раздраженным. Эндрю заметил эту мгновенную перемену, вопросительно вскинув брови.       — Слишком шумно! Я не могу настроиться на её голос. Мне нужно сконцентироваться и попробовать снова, так что, советую вам подождать снаружи и, желательно, сделать это молча, — прежде чем сесть в машину, она бросила красноречивый взгляд на нас с Джаспером, так как последняя фраза предназначалась явно нам.       Майор невозмутимо кивнул, провожая вампиршу взглядом, а затем потянул меня за локоть, молча предлагая отступить ближе к входу в аэропорт.       Эндрю захлопнул за вампиршей дверь, всё это время не выпуская нас из виду. Затем он двинулся к нам, передернув плечами, пытаясь стряхнуть снег.       — Мне нужно позвонить Дьярви, так что, будьте здесь. И без глупостей, — он грозно сверкнул глазами, которые становились ярче с каждой секундой, ибо линзы почти растворились, поэтому сквозь приятный темный цвет шоколада проступила кровь.       — Мы никуда не денемся, — буркнула я, ёжась от холода, зарываясь в мягкость шубы, словно хотела укрыться ей, как одеялом.       Вампир хмыкнул, щелкнув зажигалкой, а затем, наконец-то вальяжно направился прочь, оставляя после себя только клубы дыма.       — У нас мало времени, — нервно процедила я сквозь зубы, наблюдая за Джун сквозь стекло автомобиля. Рыжеволосая воткнула наушники в уши, а затем склонилась над картой, даже не глядя на нас. Хотя, её не стоило недооценивать. Возможно, все происходящее было какой-то уловкой или проверкой.       — Мы все равно не можем нормально переговорить, так как Эндрю, сто процентов, подслушивает. Думаешь, он оставил бы нас одних просто так? Я сомневаюсь, — полные губы Джаспера исказила ухмылка, пока сам он внимательно провожал вампира взглядом. Он, конечно, был далековато, но не настолько, чтобы не слышать нас. Чудесно.       — Что мы будем делать? — шепнула я, понимая, что Хейл не сможет дать нормального ответа, но мне нужно было получить от него хоть какой-то знак или пресловутую поддержку, обычные слова о том, что всё будет хорошо. Я в этом сильно сомневалась, у меня было какое-то плохое предчувствие. Не то что бы я была параноиком или невротиком, но ситуация располагала к подобным мыслям.       Хейл осторожно стряхнул снег с моих волос и плеч, словно хотел позаботиться обо мне. Наши взгляды на несколько секунд встретились. Если бы не тот факт, что мы стояли на парковке аэропорта, под присмотром двух вражеских вампиров, то я бы даже могла настроиться на романтику: зимний Париж, повсюду снег, огни, я и Джаспер наконец-то здесь. Жаль только, что мы приехали не для того, чтобы воспользоваться подарком Роуз и Эмметта, а для того, чтобы отнять у них кое-что ценное.       — Мы уговорим Роуз отдать ребенка, а затем уедем. Главное, чтобы не началась бойня. Я не думаю, что эти ребята, особенно Джун, сторонники затянувшихся переговоров. Она ждать не станет, — его голос звучал настолько серьёзно, что привёл меня в чувство.       Я тяжело сглотнула, часто заморгав, стараясь стряхнуть снежинки с ресниц. Пожалуй, Джаспер был прав. Значит, всё уже было решено. Джонатан окажется у Дьярви и точка. Никаких запасных планов, ничего. Мы вот так просто сдадимся, отдадим врагу всё, что он хочет, несмотря на то, что у нас количественное преимущество — пятеро против двоих. Но не стоило забывать о том, что у Дьярви под прицелом моя мать, Элис и Карлайл. Всё было предрешено с самого начала.       Видя, что я поникла, Хейл неожиданно привлёк меня к себе, обнимая за плечи, позволяя спрятать лицо у него на плече.       — Это просто надо пережить, Свон. Ты и не из таких заварушек выбиралась. Чего только стоила твоя авантюра, когда ты решила все-таки организовать свадьбу с Джейкобом, чтобы спасти своего отца, помнишь?       Должно быть, он решил приободрить меня и отвлечь с помощью наших общих воспоминаний. Признаться, ему это удалось, не без доли своих способностей, конечно, но всё же. Я расслабилась, чувствуя, как мои губы растягиваются в невольной улыбке. Сейчас этот страшный эпизод казался забавным: мой отец в плену у сумасшедшего оборотня, свадьба, я в дурацком белом платье, бешеное лицо Джейкоба, а затем…       — А потом я чуть не сгорела, но вы с Роуз вытащили меня, — у меня невольно вырвался нервный смешок.       Я выпрямилась, чтобы заглянуть в лицо Хейла, ожидая, что тот будет хотя бы улыбаться, но он почему-то был серьёзен. В его взгляде скользнуло что-то такое, отчего у меня по коже заскользили мурашки.       — Я чуть с ума не сошел, когда увидел, как ты вспыхнула. Какое-то время я думал, что это конец, и Карлайл не вылечит тебя, — голос майора дрогнул, но затем мужчина взял себя в руки, отводя взгляд.       От его слов мне стало так больно, а ещё говорят, что у вампиров нет сердца. Да, должно быть, мне не следовало смеяться над этой ситуацией.       — Ты боялся потерять меня? — робко шепнула я, глядя на его лицо, искаженное внезапной мукой, но это длилось буквально секунду.       — Всё ещё боюсь, Свон, — признался вампир, неожиданно обжигая меня твердым взглядом медовых глаз.       Если бы моё сердце всё ещё могло биться, оно бы пропустило несколько ударов. Я глотнула ненужный холодный воздух, неосознанно цепляясь за плечи вампира, собираясь сказать ему что-нибудь такое, чтобы он понял, что я всё ещё испытываю к нему чувства, что я каждый раз выживала и превозмогала любую беду, чтобы вернуться к нему, что я не собираюсь так просто отпускать его к Элис, как бы это эгоистично ни звучало, но, чёрт возьми, я не успела дать никакого ответа.       — Эй, голубки, залезайте, пора ехать, — резкий и насмешливый голос Джун испортил всю атмосферу, которая лопнула, словно мыльный пузырь, возвращая нас в холодную реальность.       Эндрю как раз закончил разговор и двигался в нашу сторону, чтобы сопроводить нас к машине. Ирландка заговорила вновь, когда мы все оказались внутри автомобиля.       — Цель не движется, но находится не в самом Париже, где-то юго-западнее. От нас до неё чуть меньше ста километров, я слышу голос, но очень-очень слабо. Так что, готовьтесь прокатиться ещё немного, — после того, как вампирша кратко изложила ситуацию, она тут же завела мотор.       Мы с Джаспером переглянулись, кажется, он был озадачен. Машина рванула с места так резко, что мое тело прижало к спинке заднего сидения, поэтому я потеряла зрительный контакт с вампиром.       — Хейл, у вашей семьи есть недвижимость где-нибудь под Парижем? — спросил Эндрю, чуть оборачиваясь на нас, чтобы взглянуть на Джаспера.       — Насколько мне известно — нет, — холодно отчеканил блондин, выдерживая пристальный взгляд Джун, которым та наградила его через зеркало заднего вида, словно могла понять, лжет он или нет.       — Жаль, это могло бы упростить дело, но ладно, я люблю играть в прятки, кто не спрятался, я не виновата, — пропела она елейным голоском, что было на неё не похоже, хотя, такой тембр подходил к её миловидному личику больше, чем настоящий.       — Для тебя это просто игра? — не выдержав, спросила я, чем заслужила короткий и осуждающий взгляд от обоих вампиров.       Джун хмыкнула, пристально следя за дорогой, даже не удостоив меня взглядом.       — Нет, милая, это, можно сказать, работа. Стала бы я по своей воле гоняться за младенцем, едва отгремело Рождество? Само собой — нет, я бы всё ещё праздновала, а не торчала здесь с вами, но раз уж мы здесь, будьте добры — заткнитесь и не мешайте мне, если хотите вернуться домой как можно скорее, — в конце она даже сорвалась на рык, но затем вновь стала отрешенной и невозмутимой. Только взгляд выдавал в ней крайнюю степень раздражения.       Тем не менее, все подчинились и замолчали, понимая, что лучше не бесить вампиршу, учитывая то, что это именно она ведет машину по заснеженной дороге, петляя по улочкам Парижа, двигаясь черт знает куда.       Меня мучило чувство страха и голода, поэтому я была беспокойной. Если бы не Хейл, который, даже не глядя на меня, следил за моим состоянием и всячески поддерживал его с помощью волн спокойствия, мой монстр давно вырвался бы наружу, словно чёрт из табакерки, и прикончил бы Джун, которая раздражала меня одним своим видом. Хотя, где-то в глубине души, я понимала, что она, как и мы все, просто жертва обстоятельств, жертва Петерса, не первая и не последняя.       В какой-то момент Джаспер осторожно тронул меня за руку, призывая выглянуть в окно. Вдалеке виднелось высокое светящееся сооружение, которое проносилось мимо нас с чудовищной скоростью. Наконец-то я увидела Эйфелеву башню! Но, честно сказать, это событие не впечатлило меня, так как я надеялась, что это произойдет при других обстоятельствах. Тем не менее, я пообещала себе, что обязательно вернусь, чтобы рассмотреть достопримечательность поближе и повнимательнее. Вскоре мы выехали из Парижа, оставляя башню и её огни за спиной.       Несмотря на то, что Джун не знала точного маршрута и ехала, можно сказать, только на голос, она не сбавляла скорость, поэтому мы петляли по трассам, съезжая с одной дороги на другую, обгоняя машины, сворачивая на развилки, чтобы затем вновь выпрыгнуть на главную магистраль. Я взглянула на Эндрю, в надежде, что он сможет как-то прекратить эту «призрачную» гонку, но вампир был спокоен и тих, должно быть, ирландка все делала правильно. Оставалось только молиться, чтобы мы не разбились из-за её лихачеств. Когда стрелка спидометра превысила отметку в 180, я перестала следить за ней. Не хватало ещё только, чтобы нас оштрафовали.       — А на лошадях в средние века ты тоже так быстро гоняла? — поинтересовалась я, после того, как мы едва не врезались в какую-то машину, которая тоже захотела сделать обгон, наперерез нам. Джун успела увеличить скорость и избежать столкновения, но я не смогла удержаться от вопроса.       — Моя семья была бедной, у нас была одна старая кляча, которая с трудом могла пахать землю, так что, я не умела ездить на лошади, — на алых губах вампирши расцвела какая-то странная, печальная улыбка, словно мой вопрос заставил её внезапно погрузиться в воспоминания о прошлой жизни.       Удивительно, как быстро менялось её настроение для существа, которое живет на свете так долго. Похоже, несмотря ни на что, у Джун всё ещё был вкус к жизни, чему могли позавидовать многие старые вампиры. Как-то Джаспер рассказывал мне, что со временем весь мир надоедает, всё становится серым и привычным, люди не меняются, оставаясь такими же порочными и слабыми, а ты просто застыл, превратившись в монстра, поэтому скука, рано или поздно, приходит ко всем.       Внезапно Джун заговорила вновь, обращаясь ко мне.       — Да тебе сегодня везёт! Сможешь увидеть целых две достопримечательности Франции за день.       Мы все встрепенулись, отвлекаясь от собственных мыслей, в том числе и Эндрю, который понятия не имел, куда мы едем.       — Что ты имеешь под этим в виду? — осторожно поинтересовалась я, чувствуя, как напряжение охватывает моё тело.       — Шартрский собор* особенно прекрасен в такое чудесное зимнее утро, — промурлыкала рыжеволосая, откинувшись на спинку сидения, но не выпуская руль из рук.       — Хочешь сказать, вся их семейка в этом небольшом городишке Шартр? — уточнил Эндрю, на что получил утвердительный кивок от ирландки. Затем он вновь повернулся к нам, чтобы задать Джасперу очередной вопрос. — Есть идеи, где твоя семейка могла там остановиться? Не в гостинице же.       — У нас нет недвижимость в Шартре, — отозвался Хейл, хмуро взглянув на вампира, в ответ на что темноволосый стиснул зубы и сел ровно.       — Какая разница, где они остановились?! Нам осталась пара километров, я слышу девицу так отчетливо, словно она сидит рядом со мной. Я найду её, даже если они закопались под землю, плевать, — в голосе Джун, все-таки, было полно азарта, словно она была кошкой, которая загнала мышку в ловушку. Осталось только достать её и вонзить зубы.       Вскоре машина въехала в заснеженный город, состоящий из небольших домиков с одинаковыми крышами, стоящими близко друг к другу. Вдалеке грозно возвышался огромный собор с острой крышей, уходящей прямо в серое небо. Создавалось ощущение, что его шпиль прорвал облака, поэтому снег и сыпал на город. Он был очень красив, я любила здания в готическом стиле, но, к сожалению, Джун поехала не ближе к собору, а наоборот — свернула, петляя по улочкам, явно собираясь ехать не вглубь городка, а наоборот — куда на окраину.       — Думаю, что это все-таки дом, а не гостиница, — заключила она, когда машина совершила очередной поворот, въезжая в частный сектор.       Ирландка сбавила скорость, а затем машина вдруг остановилась около небольшого светлого домика, построенного в стиле модерн: плоская крыша, неровные линии, большие окна. Строение выглядело новым, словно его построили здесь совсем недавно. Дворы соседских домов были украшены различными рождественскими украшениями, но этот дом не поддерживал атмосферу всеобщего праздника.       В тайне я надеялась, что Джун ошиблась, но затем, стоило мне прислушаться, как надежда исчезла. Внутри явно было трое вампиров и один ребенок, чье маленькое сердце стучало быстро, но ровно. Твою мать!       Видя выражение моего лица, Хейл крепко стиснул мою руку, стараясь привести меня в чувство. Я кивнула, понимая, что нужна ему сейчас, да и не только ему, а всем, кто находится внутри дома.       — Давайте уже наконец разберемся с этим идиотским заданием, черт возьми, а затем поедем домой, — буркнула Джун, выходя из машины. Все последовали за ней.       Едва мы вышли из машины, как рыжая резко рванула к двери, собираясь вломиться в дом, словно мы были в каком-то боевике, где принято вышибать двери. Похоже, Джаспер был прав, когда говорил, что ирландка не сторонница переговоров, но я не думала, что настолько.       — Джун! — воскликнула я, собираясь остановить её, но было слишком поздно.       Стоило вампирше оказаться перед дверью, как она была вышиблена с другой стороны, поэтому ирландка отлетела на снег вместе с куском металла, слетевшего с петель. На пороге дома показался Эмметт, и его вид не сулил ничего хорошего.       — Тебе конец! — прорычала Джун, вскакивая на ноги и откидывая дверь на дорогу.       — Никто из вас не переступит порог этого дома! — взревел здоровяк, сотрясая воздух своим мощным голосом.       Хейл оказался около рыжей в мгновение ока, хватая её сзади, чтобы удержать, видя, что она собирается продолжать борьбу. Эндрю дернулся в мою сторону, но я подняла руки, показывая, что не собираюсь ничего делать.       — Сукин ты сын, майор, твой папаша умрет, если ты сейчас же не отпустишь меня, — шипела вампирша, стараясь вырваться из захвата, но Джаспер держал её крепко.       — Успокойся, Джун, мы же хотели обойтись без бойни, что ты творишь? — голос Джаспера звучал ровно и спокойно, а затем на нас всех обрушилась волна спокойствия, от которой у меня едва не подкосились колени.       Я вцепилась в плечо стоящему рядом Эндрю, который помог мне удержаться. Искаженное лицо Джун задрожало, а затем она, кажется, расслабилась, но её голос всё ещё был злым.       — Я разберусь с тобой позже, эмпат, — пообещала она, а затем дернулась и Джаспер все-таки отпустил её. Похрустев суставами, вампирша продолжила, обращаясь к Эмметту. — Отдайте ребёнка, и мы сразу же уйдём.       Все уставили на МакКарти, который стоял на пороге дома, скрестив руки на груди, словно страж, который всем видом показывал, что мы сможем переступить порог только через его труп.       — Джаспер, что вампирша имела в виду, когда говорила про Карлайла? — пробасил Медведь, обращаясь к Хейлу, глядя на него скорее с беспокойством, чем со злобой.       На губах Джун растянулась торжествующая ухмылка, похоже, она ожидала, что сейчас всё закончится, нам отдадут ребенка, и она сможет продолжить празднование Рождества.       Теперь все взгляды были прикованы к майору, который, однако, смотрел куда-то за спину Эмметта. Я перевела взгляд на здоровяка, замечая позади него Розали, лицо которой выражало отчаяние и ожесточение. Она крепко прижимала Джонатана к груди, словно боялась выпустить его из рук хотя бы на секунду. Судя по звукам, Эсми была совсем рядом, скорее всего, в комнате с большими окнами.       — Карлайл в плену у Дьярви. Если мы не привезём Джонатана, то ему конец, — мрачно заключил Хейл, обращаясь, скорее, к сестре, которая так и не заговорила с ним.       Я видела, как лицо блондинки меняется в мгновение ока. Похоже, ярость овладела ей в одну секунду, преображая из миловидной девушки в монстра.       — Нет! Вы не получите ребёнка! Никогда! — взревела она, стискивая малыша сильнее, отчего тот вдруг громко и пронзительно разрыдался, явно чувствуя всеобщую злость и нервозность.       Тишина мирного зимнего утра была полностью нарушена, благодаря этому отчаянному звуку, словно ребенок просил нас немедленно прекратить всё, что мы здесь устроили. Я беспокойно осмотрелась, надеясь, что в соседних домах не начнет вспыхивать свет. Слава богу, пока что все окна были темными, и в них не торчали любопытные лица соседей. Вся ситуация напоминала мне инцидент у Эдварда дома: окраина города, я, младенец, зима, чудесный домик, любопытные соседи и так далее. А ведь даже недели не прошло, как история повторялась. Неужели я проклята, поэтому это всё происходит со мной заново?       Мы все очнулись лишь тогда, когда поняли, что Джонатан вдруг затих. Розали обеспокоенно пыталась привести малыша в чувство, но тот не просыпался, хоть и дышал. Мои глаза округлились от страха, когда я заметила, что Эндрю, всё ещё стоящий рядом, потирает ладони. Он только что вырубил младенца.       — Господи, Эндрю, ты рехнулся? Ты же мог убить его! — воскликнула я, нервно переводя взгляд с вампира на малыша, но обзор на ребенка мне закрыла широкая спина Эмметта.       — Если бы он продолжил орать, соседи бы уже вызвали полицию, пришлось рискнуть, — вздохнул вампир, а затем напрягся, схватив меня за локоть, чтобы оттащить в сторону.       Я не успела поинтересоваться, зачем он это делает, так как всё стало ясно в следующее мгновение. Розали, словно сумасшедшая, пыталась прорваться мимо Эмметта, чтобы выскочить на улицу, очевидно передав ребенка подошедшей матери семейства.       — Кто сделал это с ним?! Кто?! — рычала она, словно животное, окидывая нас бешеным взглядом потемневших глаз.       — Роуз! Он просто отключился, считай, что спит, пожалуйста, нам нужно договориться, так нельзя! — я попыталась воззвать к голосу её разума, но мои слова звучали столь ничтожно на фоне происходящего, что даже не было смысла их произносить.       Услышав меня, блондинка сконцентрировалась на мне, все ещё пытаясь выбраться из рук своего мужа.       — Ты! Я так и знала, что именно ты придёшь, чтобы забрать его! Всё, что происходит сейчас, Белла, происходит из-за тебя. Всё вообще началось из-за тебя! Как только ты появилась в нашей семье, у нас начались проблемы!       — Розали… — слабо шепнула я, не веря своим ушам. Неужели она всегда так думала насчет меня или в ней сейчас говорил её монстр?       Хейл обожгла меня ненавистным взглядом, а затем внезапно ударила Эмметта каблуком в колено, едва не вырвавшись, но он смог сдержать её одной рукой, рыча от боли.       Джун воспользовалась этой короткой смутой, чтобы воскликнуть.       — Эндрю, давай же!       Они бросились врассыпную. Ирландка кинулась прямо к большому окну, разбивая его и вваливаясь внутрь, в то время, как Эндрю ринулся прямо на Эмметта, повиснув на нем вместе с Розали.       — Нет! Стойте! — закричала я, но Джаспер схватил меня за руку и потащил за собой, едва ли не насильно проталкивая меня в разбитое окно.       — Лезь, Белла, мы должны не дать Джун прикончить кого-нибудь, — шипел он, забираясь следом.       Эта комната оказалась гостиной, выполненной в светлых тонах. Здесь явно чувствовался дизайнерский вкус Эсми: свободное пространство, высокие потолки, яркий свет, светлая палитра, много дерева. Гостиная, к сожалению, была пуста. В небольшой прихожей развернулась дикая потасовка, сопровождающаяся рычанием и треском ломающихся костей.       — Ищи Джун в другой части дома, быстрее! — рыкнул Хейл, подталкивая меня к лестнице, ведущей наверх, которая находилась в другом конце гостиной, рядом с аркой, ведущей в столовую.       Прежде чем кинуться наверх, я мельком скользнула взглядом по стене, на которой висело несколько фотографий. Увиденное едва не заставило меня замереть, подойти поближе и рассмотреть их внимательнее, но Джаспер подталкивал меня в спину.       На первом фото было запечатлено, как я и Хейл красим стены в особняке, который находится в Роттердаме. На другом — мы вдвоем делаем пироги в пекарне: смеющиеся, измазанные в муке, но счастливые. На третьем — мой последний День рождения; Розали фотографировала нас в бассейне, когда мы дурачились. Этот дом был построен для нас двоих. Может быть, он должен был стать подарком от семьи на Рождество. Эта мысль была такой внезапной и болезненной, что я едва не запнулась, пока взлетала вверх на лестнице.       Стоило мне подняться, как перед моими глазами предстала ужасающая картина. На секунду мне показалось, что у меня галлюцинации, но, кажется, это было не так.       Эсми лежала на белом ковре рядом с огромной двуспальной кроватью, а её голова закатилась под журнальный столик. Холод прошиб моё тело насквозь, я будто бы примёрзла к полу и потеряла возможность двигаться.       Джун же быстро и резко собирала детские вещи в небольшую сумку, которую затем протянула мне, а сама взяла переносную люльку с лежащим в ней Джоном.       Видя, что я не собираюсь брать сумку, она грубо пихнула меня ею в плечо, прорычав:       — Подъем! Бери сумку и быстро запрыгивай в машину, мы должны удрать отсюда, как можно быстрее, желательно, чтобы остатки вашей семейки не догнали нас.       — Зачем ты сделала это? — прошептала я одеревеневшими губами, все-таки беря сумку, которую она пихала мне в руки.       — Дьярви нужен ребенок, Белла, если ты ещё не поняла. Мы здесь не в игрушки играем, — выплюнула она, а затем подтолкнула меня в сторону лестницы.       Лицо Эсми с широко распахнутыми золотистыми глазами застыло передо мной, навсегда оставаясь в моей памяти. Я действовала и двигалась на автомате, не видя перед собой ничего, кроме лица мертвой матери семейства.       Джун убила её. Эсми была мертва.