Страсть и страдания Абдула Рашида

Покончив с вкуснейшим Журиным цыплёнком и пирожками, Абдул решил смилостивиться и не наказывать жену. В конце концов, Коран не запрещает женщинам иметь бизнес и готовить еду на продажу. - Дорогая, я иду на рынок верблюдов! Приду поздно и возможно с другом, так что как закончишь работу, иди домой, прибери, помой полы и приготовь на ужин большой тажин баранины с черносливом! - Валяй, иди куда хочешь, не мешай мне работать! И хватит тут гундосить, только клиентов пугаешь! Это не шутки! - Жура сердито махнула метлой и попутно толкнула прислуживавшего мальчишку с подносом полным пирожков с треской. - А ты не подслушивай, бездельник, иди неси пирожки клиентам! - Журема, Журема! - Абдул пытался урезонить жену,- Как ты себя ведёшь? Кричишь на меня, словно ты мужчина, топаешь ногами! Женщине подобает быть скромной, ждать, когда муж заговорит первым и опускать перед ним глаза! - Ты ещё здесь старый пень? - Жура разозлилась не на шутку. - Проваливай уже на свой рынок, а то я как посмотрю вниз, что твой длинный нос вонзится в землю! Чтобы я выслушивала нравоучения от какого то худосочного араба! Не выметешься отсюда сам - вышвырну взашей, это тебе не шутки! Чтобы никто не застал его в такой неприглядной сцене, старейшина рода Рашид быстро ретировался и прикрываясь капюшоном джеллабы направился в сторону рынка верблюдов. Но поздно... его злейший враг - хозяин фабрики по изготовлению кожгалантерейных товаров, Насим, всё видел, и сейчас глядя на сгорбившегося Абдула ржал в голос, ухватившись за живот. - Эй, Абдул! - Насим говорил очень громко и быстро пройти мимо, дабы не слушать колкостей недруга Рашиду не удалось. - Мне показалось, или в твоём доме верблюд оседлал бедуина? Не ты ли всем говорил, что если позволить верблюду засунуть голову в шатёр, он залезет в него целиком и станет хозяином? А в твоём шатре, судя по всему, целый караван верблюдов хозяйничает! - Отстань, Насим, мне некогда с тобой лясы точить, я занят! Но мужчина всё не унимался. - А жена то у тебя скромница! Взгляда не поднимает, слова поперёк не скажет! И красавица на всю кровать - груди из платья вываливаются, аж сюда видно! - Ах ты бесстыдник! Как ты смеешь смотреть на прелести моей жены? Красота Журы только для мужа! - Точно! Для мужа, для меня и для всех, кто идёт по улице мимо её бара! Аллах, какие два арбуза! Зажигают воображение!Идеальная жена для правоверного мусульманина, ха ха ха! Таких женщин в Фесе ещё не было - ни платка, ни нормального платья, пуп из под майки наружу, на мужа орёт и метлой замахивается! Да ты счастливчик, Рашид!Клянусь пророком! - Она иностранка и ещё не знает наших обычаев, Насим. Я её всему научу и она станет самой примерной женой в Марокко! - пытался оправдаться старик. - Научишь, как же! Скорее она научит тебя есть свинину и пить алкоголь, которым потчует своих клиентов! Абдул вспомнил блюдо бекона, которое его жена оставила ему на завтрак и пиво, которое она наливала в баре всем желающим и прикусив язык, поспешил удалиться. "Ничего,- думал он по пути на рынок верблюдов, - сегодня вечером я научу её, как поддерживать огонь в лампаде Аллаха! Я буду с ней строг и если понадобится, я её побью. Не сильно, не нанося увечий. И повешу свою плеть на стене в нашей спальне, чтоб она помнила, как надо относиться к мужчине!"