Страсть и страдания Абдула Рашида

Утром, едва совершив фаджр, Абдул решил, что осталось одно, последнее средство умаслить Журу и обратить её взоры в сторону традиций и семейных ценностей. А посему, как только бразильянка отправилась в свой бар, взял банковскую карточку и отправился по магазинам и лавкам, где мечтала бы отовариться любая, даже самая взыскательная марокканка. Решив не ограничиваться только золотом и украшениями, старик Рашид не поскупился, накупив множество модных, прекрасных и в высшей степени качественных вещей, так что пришлось нанять носильщика, иначе он рисковал не донести всё купленное. Дома он составил рядом несколько столов и разложил на них подарки. У любого, кто глянул бы на эту роскошь, разбежались бы глаза. Тут были и витые, в несколько рядов, золотые браслеты с изумрудами и сапфирами, и тяжёлые золотые серьги с янтарём и жемчугом, аклеты* из ажурных золотых цепочек, прекрасные бриллиантовые колье и кольца, яркие платки из тончайшего шёлка, вышитые золотой и серебряной ниткой, шикарные узорчатые палантины, изысканные платья, расшитые золотом абайи, множество красивейших вещиц, перламутровые шкатулки для хранения драгоценностей, большое зеркало в золочёной раме, где его жена могла бы разглядывать себя в обновах, в полный рост. Очень довольный своими покупками, Абдул ждал жену дома, представляя, как она обрадуется подаркам, как будет мерить их, пританцовывая перед зеркалом, и как будет целовать его за всю эту роскошь. Журема пришла ближе к вечеру, когда её муж, ожидая её прихода, прикорнул на диване, рядом с восхитительным красным платьем, со струящейся юбкой в пол и лифом отделанным вышивкой ручной работы. - Какая красота! Интересно, это мне? Если и не мне, то всё равно пойду примерю. Вот в этом зеркале всё будет прекрасно видно. Жура потихоньку освободила наряд из - под головы мирно спящего старика, выбрала подходящие колье, браслет и серьги и отправилась переодеваться.