Одержимость

Глава 2

Иногда Улькиорра рассказывал сказки, странные, причудливые легенды, полуфилософские, антинаучные, совершенно кажущиеся непонятными, нелогичными в те времена Орихиме. Обычно молчаливый, он мог вдруг оживиться за разговором об истории Уэко Мундо и прочих миров, словно всю жизнь искал терпеливого слушателя. Та называла его фантазии не иначе как сказками – всегда об одиночестве и бессилии, о бессмыслии и пустоте, о том, что одному ничего изменить невозможно, что судьба и предназначение всегда стоят над примитивными желаниями личности, - так ей казалось, ибо с трудом продиралась сквозь туманные, заумные, часто высокомерные фразы, которыми сыпал Сифер и которые невозможно было привязать ни к одной из реальностей. Он говорил о Короле Душ довольно часто, о том, что некогда это было сверхсущество, предательски заключенное первыми синигами и квинси в кристалл так давно, что никто уже не помнит его имени, говорил о первых мирах, революциях, нереализуемых целях, говорил, говорил, Химе никогда не слушала и ни на секунду не сомневалась, что тот выдумал это, просто чтобы ее запутать. Иногда он казался ей сумасшедшим – единственный, кто воспринимал происходящее серьезно и истово верил в идеи Айзена-сама. Вечер неспешно тянулся за вечером, плыл по течению глубокой, подледной реки, глубокого, навязчивого шипения голоса Сифера, углубляясь в линию горизонта событий. Женщина плутала в глубоких лабиринтах глухих согласных, звучащих всегда прерывисто, с придыханием, и опускалась все глубже и дальше вместе с тяжелыми фразами Сифера, сутью которых неизменно являлось сердце его пустоты. Однажды он рассказывал ей о десятках параллельных вселенных, где каждый мир похож на другой и ты проживаешь подобную жизнь, имеешь возможность повторного выбора, и каждый раз ошибаешься, потому что система заведомо неверна и ущербна. Саму идею выбора и так называемой свободы он считал нелепой, вредной и даже антигуманной: «Слабое существо не способно отвечать за свои поступки и принимать хоть сколь-нибудь осмысленные решения, - доказывал он бессловесной Принцессе, что паствой быть выгоднее, чем пастухом, - потому логичнее предоставить право выбора более достойным, лишенным эмоционального морока и этики». Но ей ли не знать… той, что тенью шла за Куросаки, за Арисавой, за братом, неспособная себя защитить, - за горем. И за вечерними беседами она вспоминала об этом, думала, как бы поступила, представься ей снова выбор последовать за Пустым или нет, рассказать все друзьям, подвергая их опасности, или промолчать, забыть Ичиго или любить его вечно, поссориться с братом или быть благодарной. Она воображала, что жизнь ее стала бы непременно счастливее, мечтала о различных занятиях, кружкАх, о новых товарищах и мире, где нет ни Пустых, ни синигами, ни ее ужасающей силы – думала об этом с едва заметным малодушным желанием испытать судьбу еще раз. И в день, когда Улькиорра сообщил о путешествии в Генсей, решила, что вселенная дарит ей тот самый заветный шанс, и теперь уж она не ошибется, наберет в легкие смелости, что скопилось за годы повиновения обстоятельствам, и найдет способ связаться с друзьями, вернется домой, признается Куросаки в любви, и если тот отвергнет ее, забудет всю свою прежнюю жизнь и никогда, никогда больше не пожалеет о прошлом, но он, быть может, ее не отвергнет, может быть, он чувствует то же, и для нее тоже теплится надежда на счастье. Повести Сифера, призванные внушить утверждение о пользе слабости духа, жизни в подчинении, угнетенном положении, внезапно имели обратный эффект. Химе ждала, как дара богов, возвращения, исполненная томлением, предчувствием благих изменений, так явно, что Кватро всерьез сомневался в приказе Владыки. Но каково же было ее разочарование, когда на противоположной стороне гарганты показалось заснеженное подножье гор. Судорожно вспоминая, сколько месяцев она провела в Уэко Мундо и какое время года сейчас в Каракуре, она отказывалась верить в происходящее до тех пор, пока снег не заскрипел под ногами. Если бы она стала Пустым, ее аспектом смерти, без сомнения, было бы отрицание, не такое тотальное, как у Сифера, но созидательное. Была глубокая зимняя ночь, чуть морозная и яркая, ослепляющая переливами снежных барханов под луной. Они вышли где-то в лесу, и Улькиорра, как обычно, не подавая руки, но искоса наблюдая за пленницей, бодро зашагал вперед. Исходя из того, как уверенно он держался, та предположила, что дорогу он знал. Через полчаса она начала в этом сомневаться. Через час, окончательно промокнув и устав, отказалась от этой мысли совсем. Кватро, видя, что женщина выбилась из сил и безнадежно отстала, сжалился и слегка сбавил шаг. - Мы давно должны были выйти на дорогу, но, кажется, ее занесло, и я ошибся в расчетах на местности, - осторожно начал он, посматривая на плетущуюся следом Орихиме. Вместо извинений, - решила та, задыхаясь в попытках нагнать его и не находя уже сил для упреков. - Там вроде бы долина и какие-то огни внизу, - устало пробормотала она, переводя дух. - Значит, скоро будем на месте, - кивнул тот. – Поторопимся. Она глубоко вдохнула холодный воздух, делая над собой усилие, и набрала темп, след в след шагая за Сифером по топкому снегу. Как давно это было… Как давно она видела столько снега. В Каракуре последние зимы были слишком теплыми и влажными, дождливыми, а здесь, словно в сказке, в каком-то причудливом детском сне, где только лес и сугробы почти по колено. И кажется, сейчас из-за дерева выйдет какой-нибудь мифический зверь из легенд, которому нужно отдать подношение, умилостивить за безопасный путь. Оказаться бы здесь с Тацки-чан и Ичиго, кататься на лыжах, играть в снежки и смеяться до колик, смеяться за всю свою горькую жизнь. Она почувствовала, как с усиливающимся ветром нарастала и печаль, это чувство невыразимой тоски, что поселилось в ней в обители Пустых, снова возвращалось. Быть здесь, в мире людей, рядом с товарищами, в нескольких сотнях километров от них и не иметь возможности связаться – это, пожалуй, худшее наказание, чем томиться в Лас Ночес. - А ты не можешь использовать сонидо, например? – сдалась она через несколько минут и снова отстала. - Если мы не хотим, чтобы нас обнаружили, то не должны пользоваться своими способностями, - вдруг он замер. - До спуска в город осталось несколько сотен шагов. Ты взяла браслет, что я давал тебе раньше? - Да, - обреченно кивнула Орихиме, готовая к самому худшему, проклиная негласно того, кто придумал ей эту пытку. - Надевай. Это мера предосторожности, - та вопросительно взглянула на арранкара и нацепила безделушку. – Я уже сказал, никто из синигами не должен знать, что мы находимся здесь. Внизу для нас готово жилище, где мы проведем несколько недель. Там находится гигай для меня, - терпеливо принялся пояснять Улькиорра. - Позже мы сообщим хозяину дома о своем прибытии и… - И заедем, как настоящие жильцы, – без энтузиазма дополнила Иноуэ. - Да. Теперь идем, - он двинулся вниз, выйдя, наконец, на дорогу. За несколько метров до входа в один из многоквартирных домов Сифер вновь остановился и принялся прислушиваться, затем приложил ладонь к земле, сканируя местность. - Хорошо, - удовлетворенно отметил он сам себе. - Улькиорра, а если нас обнаружит синигами, прикрепленный к этому району? – на пробу поинтересовалась Химе. - Это невозможно, - отрезал тот. - Почему?! – удивилась женщина. – Ведь за каждым… - Я завербовал его еще полтора года назад. Он наш шпион, - отмахнулся Кватро, не заботясь, что отнимает очередную надежду на спасение. – Оставайся здесь и жди. Я вернусь через несколько минут. - Куда ты? – тревожно спросила она. - Тебе не следует видеть, как я… - тот внезапно запнулся, нахмурился и неохотно выдавил на тон глуше, - вхожу в гигай. Жди здесь, - и исчез. - Я много раз видела, как Куросаки-кун выходит из тела. В этом нет ничего такого… Только поначалу жутко. Мне даже нравится это его черное косоде. Так что ты тоже зря переживаешь, Улькиорра-кун, - она бормотала себе под нос, стараясь отвлечься от разочарования, ругая себя, что даже не поинтересовалась, куда они вернутся, словно целый мир ограничен одной лишь Каракурой. – Поэтому ты зря так… - Что? – Сифер возник перед ней бесшумно и сразу насторожился, готовый к очередным глупостям пленницы. – В чем дело? – казалось, он даже занервничал под ее внезапно ласковым взглядом. - Непривычно видеть тебя без маски и без… - она осмотрела его сверху вниз, отмечая, что тот, как обычно, небрежен в одежде. - Дыры? – провокационно и грубо бросил тот. - Формы, - и поджала губы, потому что для нее он и не был никогда Пустым. - Поспешим, - он зашагал вперед, выбрал, словно наугад, один из почти одинаковых домов, и поднялся по ступеням. Девушка плелась за ним, опустив голову и игнорируя окрестности, как если бы все еще мечтала, что те станут родными, знакомыми улицами Каракуры. - Как ты выбрался из квартиры? - Улькиорра молча вынул руку из кармана с точно таким же браслетом на запястье. – Ясно. - Добрый вечер! Мы вас ждали, - хозяин жилого комплекса выбежал перед ними и принялся раздражающе низко раскланиваться. – Вы можете выбрать любые апартаменты. У нас множество различных квартир. Какую пожелаете… - Для нас должно быть уже заказано жилище, - Улькиорра едва не оттолкнул его, но Орихиме тут же повисла у него на руке и взглянула предупреждающе, тот развернулся к ней, собираясь вырвать руку. - О, вы, должно быть, чета Сифер, - закивал мужчина, учтиво улыбаясь. И Кватро остолбенел. - Что?! – только и выдавил он и даже напружинился весь от гнева. - У нас все записано, - обиженно продолжал утверждать тот, подходя к консьержу и забирая у того журнал с именами постояльцев. – Молодожены Сифер прибудут поздно ночью. Мужчина европеец и с ним женщина наполовину японка с рыжими волосами, - Орихиме потупилась – даже здесь ей тыкали происхождением. Арранкар пропустил сказанное мимо ушей и продолжал стоять молча. Пауза затягивалась. - Да, это мы. Извините за опоздание, - она, наконец, низко поклонилась, улыбаясь в ответ и понимая, что Улькиорра ничего не знает о японской культуре, едва не робея под его вопросительным взглядом. – Вам, наверно, нужно оформить бумаги? – предложила та. - Если позволите, - снова закивал мужчина. – Я бы хотел взглянуть на ваши документы, чтобы завершить регистрацию и выдать вам ключи, - и уставился на арранкара, застыв в просящей позе. Тот машинально полез в карман брюк, как если бы на нем еще была форма, и с удивлением ничего там не обнаружил. Орихиме и хозяин дома продолжали терпеливо ждать. Он проверил карманы еще раз, потом догадался просмотреть пару нагрудных и после нескольких секунд заминки выудил оттуда две идентификационных карты и положил на стол регистрации, попутно читая: «Улькиорра Сифер; 01.12.1980 г.р.» и «Орихиме Сифер; 03.09.1991 г.р.» и далее места рождения и прописки, раздражаясь еще больше. Консьерж оформил регистрацию, но ключи выдавать не спешил. - Почему нас не проводят в наши покои?! – удивился Кватро, отказываясь понимать и осмысливать происходящее, готовый, если потребуется, в любую секунду устранить надоедливых людей. - Извините, но… - мужчина замялся, - сначала вы должны произвести оплату. Тот собрался было спорить, но Химе спешно отвела его в сторону. - Ты взял деньги? – затараторила она беспокойно. - О чем ты?! – тот отдернул руку. - Я спрашиваю, ты взял с собой деньги на оплату квартиры? – строго повторила девушка, все больше ощущая себя ответственной за неопытного Кватро, а не наоборот. - Сначала мы должны заплатить за проживание, а потом нам выдадут ключи, - терпеливо объясняла она выглядевшему сейчас совершенно беспомощным арранкару и упорно не желающему это признавать. – У нас вообще они есть? – давила та. - В комнате, - пробурчал Сифер. - Ты можешь сходить за ними так же, как ходил за гигаем? – настаивала Орихиме. - Да, - он неохотно согласился и быстро вышел на улицу. - Извините нас еще раз. Мой муж сейчас принесет деньги. Извините нас, - совершенно естественно произнесла она и поклонилась, дежурно улыбаясь. Когда, наконец, вопрос оплаты был решен, и они добрались до квартиры, Иноуэ осознала, что чудовищно замерзла и устала, голова невыносимо болела и от холода клонило в сон. Улькиорра рассеянно осматривал комнаты и не проронил ни звука с того момента, как они остались наедине. Она присела на кровать – что ж, вполне сносное жилище, светлое и просторное, совершенно не похожее на покои в Лас Ночес и слишком богатое для ее собственного дома в Каракуре, но такое чужое, необжитое, даже запаха никакого тут не было, только мебель и идеальная чистота. Она поежилась, ощущая скованность и давление, но больше от напряженного внутренне Кватро, чем от обстановки, прошлась от стены к стене, заглянула в шкаф, надеясь сменить мокрую одежду, но ничего там не нашла, и вновь вернулась на кровать. Улькиорра мельком взглянул на нее, негласно осуждая за раздражающее любопытство. -Это Айзен-сама придумал, что нас запишут, как мужа и жену? - не утерпела Иноуэ, не зная, то ли смущаться, то ли сердиться. - Я не знаю, - солгал он, прекрасно понимая, чья это идея. - Сколько ты заплатил за эту квартиру? – серьезнее продолжила Орихиме. Тот выудил из кармана сложенную вчетверо бумажку и прочитал. - Тут написано: 582 тысячи 192 йены. - Это очень много, ты знаешь? – он посмотрел подозрительно. – За сколько дней ты оплатил? - За две недели. Если будет нужно, мы останемся дольше. - Сколько у нас денег? Нам хватит на то, чтобы заплатить за лечение и еду? – не отставала настойчивая, осмелевшая пленница. - Тебя не должны волновать подобные вещи, - отмахнулся Сифер. - Улькиорра, я с детства живу одна. Никто обо мне не заботился и не оберегал, - она была уверена и серьезна, даже морщинка залегла между бровями, - я привыкла решать финансовые вопросы сама. Так что будет лучше, если и сейчас ими займусь я. - Это исключено, - но тот даже не вслушивался в ее тираду, сходу отрицая все, что она скажет. - Почему? Ты ведь ничего не знаешь о мире людей – я это уже поняла! Так ведь будет проще! – почти с обидой прокричала Иноуэ. - В мои обязанности входит не только забота о твоей безопасности, но создание комфортных условий для твоего пребывания здесь, - отрезал тот. И она сдалась, устав спорить. Метель разыгралась, поднимая столбы снежинок назад к самому небу, неистово билась в окно и скорбно, тревожно стенала, вселяя в Орихиме мысли о безысходности. Они так и погибнут здесь. Их занесет, завалит, засыпет по самые крыши, без доступа воздуха, без права вернуться в Лас Ночес. Это Улькиорра принес пустыню с собой. - Меня заверили, что подготовят комнаты к нашему прибытию, но здесь ничего нет, никакой еды или одежды, только деньги и этот гигай, - он выделил последнее слово особенно брезгливо, и девушка вздохнула, уверенная, что даже заточение в пятой башне покажется раем, чем пребывание в этой снежной могиле. – Это моя оплошность, - сетовал Сифер, - я должен был проверить все лично, а не доверяться кому-либо, - он замолчал и, наконец, присел рядом, задевая Принцессу плечом. – Проклятый Ичимару Гин… - Это он должен был все приготовить? – сочувственно спросила Иноуэ, но тот не ответил, вновь завязнув в своих мыслях – топких, глубоких, абсолютно хаотичных сейчас вразрез его логичной натуре. Сбитый с толку чужой, враждебной культурой, бессмысленными формальностями он больше всего на свете теперь желал остаться один, без назойливой пленницы, без обременяющего приказа, зная, что даже Гриммджоу справился бы лучше и лучше приспособился бы к миру людей, чем он – Сифер – гениальный, позволяющий себе слишком часто быть высокомерным по отношению к товарищам, но напрочь лишенный заинтересованности в общении, связях, даже осуждающий, презирающий все это, как позорное, как утешение для слабых духом и телом. - Ты замерзла, - протянул он через какое-то время, отмечая, что озноб Химе лишь усилился. – Я налью тебе ванну, - та лишь затравленно и скованно озиралась вокруг, чувствуя себя с каждой минутой все хуже и не представляя, как разрядить обстановку и успокоить мнительного Улькиорру. Он вышел, и все снова смолкло, только метель за окном продолжала выть надсадно, срывая горло. – Проклятье, - зашипел тот сквозь шум воды, и девушка вышла на звук, осторожно и робко заглядывая в душевую. – Чего ты пришла? - Обжегся? – прошептала она едва слышно, испытывая какое-то инстинктивное, интуитивное облегчение при виде горячей воды. - Можешь вымыться, - он проигнорировал вопрос и прошел в комнату. Орихиме укоризненно смотрела ему в спину. Напряжение все давило изнутри, становилось невыносимым, разрывало, и та вспылила первой. - Чего ты такой злой? – вдруг вскинулась, краснея, она. - Что?! – Сифер даже брови вздернул от удивления. - Стоило нам прийти сюда, ты весь так и пышешь раздражением и злобой. Как будто прикоснешься к тебе – и ты взорвешься. Тебе так сильно не нравится приказ и мир людей? – она опалила его смелостью, гордостью, но в то же время желанием участвовать в его жизни, стремлением быть его другом. - Я не имею право на анализ приказов, - механически отозвался тот. – Не неси чушь. Это достаточно простое задание. Орихиме не дослушала и почти по-бунтарски хлопнула дверью в ванную. Когда она вернулась, немного придя в себя и успокоившись, Сифер стоял напротив окна и вглядывался в бездну снега. - Почему здесь так холодно? – неопределенно и без тени вопроса протянул он. - В каждой квартире индивидуальное отопление. Его включают, когда заселяются жильцы, - пояснила она, не вполне уверенная, стоило ли вообще отвечать. – Я… - несмело начала она, не зная, как к нему подступиться теперь, как будто они снова в Лас Ночес и ей надо завоевывать его доверие и расположение, - к утру моя одежда высохнет, - невпопад пробормотала она. Арранкар обернулся, - здесь есть теплые юката, так что ты тоже можешь вымыться, - ободряюще добавила она, но тот лишь продолжал безысходно и едва заметно вздыхать и поджимать губы, пряча недовольство. И Орихиме осторожно подошла к нему и встала рядом, совсем близко, осознав внезапно, что они здесь совершенно одни, нет ни камер, ни нумеросов, ни Эспады, ни пресловутого Айзена – почти свобода – и улыбнулась про себя. – Утром мы можем сходить в магазин и купить еду и одежду, - и обнадеживающе заглянула ему в глаза и вдруг спохватилась. – Ты знаешь, что такое магазин? - Заведение, где можно за деньги взять различные вещи, - лениво отозвался Улькиорра. - Да, - тишину упоенно пеленало навязчивое шипение метели, баюкало и лелеяло, как самое любимое дитя. Орихиме едва не взяла его за руку, гонимая холодом и интимностью момента, влекомая его инфернальной близостью, внешностью, отчужденностью и неопытностью, ощущая себя ответственной за более слабую особь – все, как учил незадолго до этого Сифер, - какая ирония, - она усмехнулась мысленно, подавляя секундный порыв. – Только зимней одежды у меня нет, я могу простудиться, - он смотрел осуждая, была уверена Химе, ее человеческую природу. - Это моя вина, Женщина, я должен был позаботиться… - Хватит, перестань, - прервала она, все-таки стискивая его ладонь и отмечая, что он позволил, подпустил и не протестует больше, чуть расслабившись, может, потому, что они остались одни, может, потому что слишком устал спорить с Принцессой, а может, потому, что именно сейчас нуждался в тепле и поддержке. – Ну что ты себя коришь?! - Утром я решу все вопросы сам. Тебе не следует беспокоиться, - словно почуяв ее эмоциональную волну, ее доброту, он снова сделался замкнутым и отстранился, ушел в ванную и просидел там больше часа, а когда вернулся, Орихиме успела застелить постель и забралась под одеяло. - Ты ложись там, - она кивнула на диван. - Я думал, ты не позволишь мне ночевать с тобой в одной комнате, - смиренно и даже как-то неловко процедил арранкар. - Почему?! – искренне изумилась Химе, снова ловя на себе укоризненный, слегка заинтересованный взгляд. - Я думал, мое присутствие стеснит тебя. - Ложись спать, Улькиорра. Спокойной ночи, - она улыбнулась, стараясь чуть ободрить его, пусть и через силу. - Я погашу свет, - щелкнул выключатель, и она услышала шуршание халата, затем постели, Сифер долго ворочался и, наконец, затих. - Я знаю это место, - спокойно произнесла Орихиме. – Это Адская долина в Ноборибецу*, здесь онсэн с горячими источниками. Наверно, снимать номер с питанием в гостинице слишком дорого даже для Айзена-сама, поэтому мы в этой квартире, - рассуждала она, вслушиваясь в дыхание арранкара, в вой ветра, в скрип полов на верхнем этаже. – В детстве мы были здесь с братом и теткой, только летом, потому я не сразу узнала местность, - она запнулась и осеклась, заметив, что тот поднялся на локте и внимательно следит за ней. – Улькиорра… - Если ты попробуешь связаться с кем-то из своих, я убью каждого, кому ты подашь знак, - холодно и безальтернативно сообщил он. – Ты это поняла? - Да, - только декорации поменялись, и ничего больше. Какая разница, где быть пленницей. Снежное предгорье все равно что пустыня. ______________________________________________ * Описание и фото с курорта Ноборибецу https://chto-tam-delat.livejournal.com/20184.html для наглядности.