Inferno

Несмотря на то, что тем днём Чонгук почти сразу же покидает замок, Чимин не находит себе места. Почти сутки он проводит в своей комнате, напряжённо ожидая появления вампира. На шее всё-таки расцветают фиолетовые пятна синяков, и это служит напоминанием о Чонгуке всякий раз, стоит Чимину взглянуть в зеркало. Сон приходит такой же беспокойный, и Пак постоянно вздрагивает от каждого шороха, вглядываясь в темноту. Но Чонгук так и не появляется. Утром на расспросы Чимина Хёри отвечает, что повелитель сейчас в Хембринге занимается государственными делами и до конца следующей недели вряд ли вернётся. Это значительно упрощает Паку жизнь. Отсутствие Чонгука в какой-то степени развязывает Чимину руки. Даже дышать становится легче. На следующий день Пак начинает самостоятельно исследовать замок: коридоры, переходы, комнаты. Поначалу он путается в этих лабиринтах, но такие вылазки всё же приносят пользу — постепенно в голове начинает вырисовываться карта этого места. Первый этаж занимает просторный холл, столовая и несколько смежных залов, один из которых заинтересовывает Чимина развешанным по стенам оружием. Пак думает, что ему было бы неплохо научиться управляться с клинком. На втором этаже располагаются жилые помещения: апартаменты Чонгука, куда Чимин не заходит; множество мало отличающихся друг от друга гостевых комнат; покои самого Чимина, состоящие из трёх комнат: небольшой зал с камином, спальня и помещение для умывания. На этом же уровне располагается большая купальня, гостиная и обширная библиотека. Третий этаж — это архивные отсеки, заваленные бумагами и документами: несколько огромных залов, заставленные высокими стеллажами. Здесь же находится подобие рабочего кабинета Чонгука: крепкий стол из красного дерева, тёмно-зелёная отделка стен с тяжёлыми шторами, шкаф и камин, выполненный в виде головы льва. В замковый комплекс входят ещё две башни, но они наглухо заперты. Хёри предполагает, что там находятся связанные с чёрной магией вещи или же худой конец что-то наподобие коллекции смертельных веществ, из которых можно изготавливать различные яды. Но это лишь догадки, потому что башни — запретная территория для всех, кроме самого Чонгука, а двери закрыты не на простые замки: Чимин видит сложную вязь наложенного заклинания, которое не позволит войти, даже если дверь выломать. Что касается обитателей этого места, кажущийся на первый взгляд отчуждённым, замок наполнен жизнью. Пусть здесь не так многолюдно, как в обычном дворце, однако чтобы поддерживать чистоту и порядок в таком большом жилище, прислуги требуется тоже немало. Несколько раз Чимин пересекается с Юнги, но единственная эмоция, которую человеку удаётся прочесть на его лице — это равнодушие. Когда вампир скользит взглядом по Чимину, тот чувствует себя не более, чем тенью. Юнги не показывает враждебности, и в целом складывается такое ощущение, что на Чимина ему наплевать. Разве что иногда в серых глазах мелькает некая заинтересованность, понятная одному Мину. Он кажется Паку странным. Для вампира, у которого, по сути, невероятно большой запас энергии, Юнги слишком много спит. В таком состоянии его можно встретить в разных местах: от любого кресла возле камина до самого обычного широкого подоконника в коридоре. Вампир похож на втянувшую когти и не показывающую клыки пантеру, которую лучше всё же не тревожить. С ним Чимин старается лишний раз не сталкиваться. Основная цель Пака — узнать как можно больше об этом замке и его обитателях за короткое время. Понять, как здесь устроена жизнь, чтобы потом выбрать наиболее удачное время для побега. У Чимина есть несколько дней на подготовку, и он старается не терять ни минуты, потому что вернуться из столицы Чонгук может раньше, чем рассчитывает Пак. Чимин боится. Как бы он не убеждал себя в обратном, Чонгук все ещё является его самым главным монстром из ночных кошмаров, которого нельзя не бояться. На четвёртые сутки он опять просыпается в холодном поту и с бешено колотящимся сердцем: ему снилась подземная камера с цепями на собственных руках. При исследовании замка Пак видел оббитую железом дверь, которая ведёт в подвальные помещения, но она оказалась заперта так же, как и башни, поэтому Чимин не смог туда проникнуть. Вряд ли там находится простой пищевой погреб или что-то в этом роде. Разве что только там не из ягод, а из людей все соки выжимают. Оказаться в таком месте Чимин не хочет даже в качестве простого посетителя. Как ни странно, в передвижениях за пределами замка Чимина не ограничивают: он может спокойно гулять по прилежащим территориям, и стража его не останавливает. Скорее всего, потому что мост всё так же поднят, и бежать Паку фактически некуда. Окружённый хвойными деревьями, замок прижат к скалам, но Чимин уверен, что если идти вдоль, то эта каменная стена рано или поздно закончится, и между горами будет проход. Должен быть. И стражники полагают, что человеку не хватит смелости сунуться туда, где бродят вурдалаки. Чимин надеется это убеждение опровергнуть. Чуть ли не единственной отдушиной для Пака в эти дни становится знакомство с вампиром-полукровкой — Риком. Он наполовину человек: его отец из Северного королевства. Впервые Чимин видит его, когда проходит мимо отдельно построенного стойла для грифонов. Рик кормит Эйрила какими-то крупными орехами, а Чимин просто несколько секунд наблюдает за ними: грифон ловко подцепляет своим клювом лакомство с рук и через секунду опять смотрит на Рика ожидающим взглядом. Почему-то эта картина трогает Пака. Полукровка замечает это внимание, и с фразы: «если хочешь, то можешь подойти ближе, он тебя не тронет» начинается их общение. Рик кажется довольно неплохим и отторжения у Чимина не вызывает. Наверное, этот полукровка — единственный обитатель замка, с кем Пак может свободно общаться. Касаемо положения в замке, Рик выполняет роль управляющего по бытовой части и присматривает за Эйрилом. За два дня они перестают чувствовать неловкость в обществе друг друга и оживлённо разговаривают на разные темы. Чимину надо узнать как можно больше информации о вампирах, а Рик — самый лёгкий способ её получить, поэтому человек подключает всё обаяние, которое только у него есть. Да, с этим полукровкой действительно приятно общаться, но свою основную цель Чимин ставит на первое место. Рику, в свою очередь, интересно как можно больше знать о Северном королевстве, откуда был родом его отец, да и вообще о мире за горным кольцом в целом. Он как-то даже говорит о том, что после окончания службы в замке Чонгука хочет отправиться путешествовать. И Чимин рассказывает, взамен получая необходимые знания. Если объединить всю информацию, то получается, что вампиры — фактически бессмертные создания, способные воспроизводить потомство. Дети растут до определённого времени: чаще всего до двадцати — двадцати шести лет, а затем старение останавливается. Многие обладают сильным магическим потенциалом и почти как маги-стихийники могут управлять природными элементами, основные из которых: земля, вода, воздух и огонь. Из всех известных существ у вампиров также самая быстрая регенерация, поэтому убить их крайне сложно: если только разорвать на куски и сжечь. Что же касается крови, то её импорт идёт из-за гор. Люди добровольно сдают её за немалые деньги. Также в Тёмной империи есть целые поселения с такими 'донорами', согласившимися жить в этой горной долине со всеми комфортными для них условиями: в основном это те, у кого не хватало средств к существованию на родине; бедолаги, для которых это был единственный шанс на нормальное существование за столь необычную плату. Кровь входит в основной рацион детей, которым необходима энергия для развития. Более старшие вампиры примерно от семидесяти лет могут обходиться гораздо меньшими количествами этой жидкости. А полукровки, как Рик, такой потребности и вовсе не ощущают. Но среди вампиров также есть те, которым не нравится такой уклад: они хотят гораздо большего. Подверженные сильному воздействию природных хищных инстинктов, они перебираются через горы и убивают людей, выпивая их досуха. Их называют Отречёнными. Так как по законам Тёмной империи вампирам запрещено нападать на людей, преступников отлавливают и убивают, но предотвратить действия Отречённых сложно. Поэтому вампиров многие ненавидят. — А что для вампира значит их пара? — спрашивает Чимин, подбирая под себя ноги. Они сидят неподалёку от замка возле небольшого искусственного озёра прямо на земле, плотно устланной опавшими еловыми иголками. Рик поворачивает голову и прикрывает глаза: солнечные лучи всё же пробиваются сквозь деревья, путаясь в волосах медного цвета. На вид этому юноше с изящными чертами лица не больше семнадцати лет. На самом деле Рику уже где-то за пятьдесят, и для вампиров это совсем малый возраст. — Это самое святое, что для них только есть. За свою пару убивают, потому что потеря невосполнима, — тихо отвечает Рик. — Когда моего отца растерзали Отречённые, мать выследила и зарезала одного за другим собственноручно. Мне тогда было пять лет. А спустя ещё тринадцать, мама решила уйти из жизни сама. И я её не осуждаю, потому что так устроена связь. Чимин смотрит с сочувствием, и оно не напускное. Пак прекрасно понимает, что значит расти в неполной семье. Но Рик мотает головой, мол, не держи в мыслях, это всё дело прошлых лет. — Что касается Чонгука, я могу с полной уверенностью сказать тебе одно: он тебя не отпустит, — продолжает Рик, неспешно перебирая в пальцах длинные хвойные иголки. — Да, тебе явно неприятно это слышать, но всегда лучше смотреть правде в глаза. Чонгук не просто вампир. В нём есть кровь демонов. Таких мало осталось, но тем не менее наш повелитель один из них. — Но почему именно я — тот, кто ему нужен? — шепчет Пак, задумчиво глядя на дерево, словно в его тяжёлых еловых лапах спрятан ответ. Что-то скребётся и дерёт душу острыми когтями, причиняя невыносимую боль. Чимину плохо от осознания того, что все это происходит именно с ним. — Я не выбирал себе такую жизнь… — Природу сложно понять, — мягко отзывается Рик. — Но лучше ей не противоречить, потому что последствия могут быть разными. У вампиров одна пара на всю жизнь, так что они собственники. А Чонгук и подавно: даже его любовникам запрещено иметь связь с кем-то ещё, пока они живут в его замке. Чимин кидает взгляд на замок. В его окнах отражается закатный солнечный свет, и если бы не герб с изображением грифона на шпиле одной из башен — символика Тёмной империи, то это строение ничем не напоминает вампирское гнездо. Но Чимин уже не раз ночами просыпался в этих стенах с криком в горле. — Но я не хочу быть с ним, Рик, — твёрдо говорит он. — Я не такой. Мне нужна самая обычная свободная жизнь, где я никому ничем не обязан. Когда меня к чему-то насильно принуждают, я не могу это принять. Так же, как и жизнь в этом замке. — Прости, — качает головой полукровка. — Тут я уже ничем не смогу помочь. Разве что рассказать всё, что знаю сам. — А есть что-то ещё? — осторожно спрашивает Чимин. — Ты думаешь, Чонгук ждал два года, чтобы забрать тебя именно сейчас просто так? Скорее всего это связано с лунным затмением или, как его обычно называет наш народ, Ночью Кровавой луны. Это затмение отличается от обычного тем, что происходит лишь раз в несколько лет. С древности такая ночь считается самым благоприятным временем для проведения ритуала соединения душ. Чимин напрягается. — Что это за ритуал? Рик хмурится, поджигая пальцами очередную иголку в пальцах. В отличии от Пака, у полукровки огонь красного цвета. Такого же оттенка и глаза: карие, с алыми вкраплениями. Чимин отмечает про себя, что он красивый, так же, как и большинство представителей вампирской расы. Собравшись с мыслями, Рик начинает рассказывать: — Сложно объяснить точно, потому что я довольно давно читал об этом в книге, но, насколько я знаю, во время ритуала происходит соединение на высшем духовном уровне. Ментальная привязка. При этом вы как бы подстраиваетесь друг под друга: у тебя появится часть той силы, что есть у Чонгука, а даже небольшое количество при его магическом резерве — это немало. Поэтому есть риск смертельного исхода. То есть если ты будешь противиться этому связующему вас магическому потоку, то твой слабый человеческий организм попросту не выдержит такого давления. Чимин прикусывает губу. То, что сейчас сказал Рик, добавляет ещё больше беспокойства в мысли человека. Пак всегда с опаской относился к ритуалам, и даже не думал когда-либо в них участвовать. Это опасно. Однако что-то не состыковывается. — Зачем Чонгуку это надо? Допустим, я выживу и получу часть способностей высшего вампира. Стану сильнее. И теперь я не понимаю, в чём для вашего повелителя заключается выгода от всего этого. — Такая связь становится настолько крепкой, что её фактически невозможно будет разорвать до конца жизни, — объясняет Рик. — То есть даже если ты сбежишь хоть на край континента, Чонгук тебя найдёт. Также после этого ритуала у тебя отрезаются абсолютно все возможности состоять в любовных отношениях с кем-то кроме Чонгука. При попытках измены одного, об этом сразу же узнаёт другой. Вроде бы это проявляется в виде боли в области запястья: там после проведения ритуала появятся инициалы ваших имён, но точно я не помню. Сам видишь, что условия не совсем мягкие, поэтому проводят этот ритуал только абсолютно уверенные в своих чувствах пары, которые согласны на это. Такова вампирская любовь. — Это не любовь, — кривит губы в горькой усмешке Чимин. — Это клетка. А связь — как ошейник с цепью. Рик качает головой: — Так кажется только тебе, потому что ты не хочешь принимать такой союз. Для вампиров же это высшее проявление любви. — Что-то я не замечал за Чонгуком трепетной романтики, — огрызается Чимин. — А вот желание меня сожрать прочувствовал в полной мере. — Я уже говорил тебе о том, что Чонгук не просто вампир, — немного раздражённо передёргивает плечами Рик. — Что ты знаешь о демонах? — То, что они были ещё теми сволочными тварями, отравляющими существование многих живых существ, — цедит Чимин. — Даже в столичных библиотеках Северного королевства более подробных сведений не отыскать. — Я принесу тебе книгу о них. Почитаешь на досуге. Думаю, тебе будет полезно, — Рик поднимается с насиженного места и стряхивает прицепившиеся к одежде еловые иглоки. — Солнце уже почти село. Тебе пора возвращаться в замок, пока стража не начала тебя искать. Чимин фыркает. Один раз он специально забрался на лиственное дерево в месте, где не ходит прислуга, и спрятался там, со злым удовлетворением наблюдая за тем, как его ищут по территории замка. Правда, обнаружили его тогда гораздо быстрее, чем хотелось бы… Но с Риком Чимин не спорит. Ему действительно есть над чем подумать: разговор получился на редкость информативным. Теперь Пак ещё острее осознаёт тот факт, что бежать отсюда надо как можно быстрее. Хотя бы попытаться. Замковые стены давят на растревоженную голову. Чимин бродит по тёмным коридорам и не может найти хоть какое-то равновесие для того, чтобы привести свои мысли в порядок. Нарастающее беспокойство точит изнутри тупым ножом, и Пак не знает, что с этим делать. Заснуть получается не сразу. Но стоит провалиться в тёмную пучину, как перед глазами начинает мелькать калейдоскоп собственных воспоминаний: множество людей, сгорающих в огне. Страх, заставляющий неметь губы и дышать рвано. Чимин помнит каждого из них ровно так же, как и причину их гибели: собственная Тьма, тугими змеями выползающая из ладоней. Чимин просыпается с криком. По щекам текут слёзы, а сердце бьётся так, будто сейчас разорвётся. Пак смотрит на свои руки, и в тусклом свете луны они кажутся совершенно обычными: темнота не обнимает бледную кожу. Но сон не отпускает. Отголоски немых криков всё ещё звучат в голове Чимина. Эти люди умирали молча, потому что магия не позволяла ни единому звуку вырваться из их уст. Но Пак слышал каждый внутренний вопль. Словно в насмешку, лепестки розы на этот раз оказываются чёрными. Как Тьма. Ослабевшими пальцами Чимин роняет цветок на пол и опускается следом. Уснуть он больше не сможет. Чонгук причастен к тому, что снилось Чимину, пусть даже его сейчас нет в замке. Из-за этого вампира Пак стал таким. Чимин не хотел тогда быть монстром и даже сейчас верит в то, что ещё не поздно это остановить. Он не хочет вспоминать давно забытое ощущение ужаса при виде собственноручно сделанного пепелища. Спрятанные воспоминания, которых Пак боится больше всего: вот то, что Чонгук тревожил и воскрешал в его сердце, каждый раз напоминая Чимину о том, что невинность в глазах окружающих — иллюзия. Внутри он другой. У него есть шесть дней до истечения установленного Чонгуком срока. И решение Чимин принял ещё тогда, задыхаясь от нехватки воздуха. Бежать как можно дальше. Бежать, пока не стало слишком поздно: вампир способен пробудить тёмную сторону Пака, обрекая его на постоянное противоречие. Две сущности, разрывающие изнутри. Моральная боль для Чимина бывает страшнее физических пыток. И человеку даже страшно представить, что с ним будет, если часть возможностей Чонгука перейдёт к нему. Лучше пусть его сожрут вурдалаки. Почти за неделю пребывания в этом замке Чимин подмечает, что менее всего вампиры активны на рассвете. Именно лучи восходящего солнца жители Тёмной империи не любят больше всего и предпочитают отсыпаться в это время. Однако полностью незамеченным Чимину вряд ли удастся покинуть замок: если он слишком долго не будет возвращаться, вампиры заподозрят неладное. Продуманного до мелочей плана у Чимина всё так же нет, но действовать как-то надо. Рассвет медленно разливается по краю неба блёклой зарёй, и Пак решает бежать сегодня. Он не намерен больше тянуть время, которого и так слишком мало. Ещё в начале их общения с Риком он узнал, что при поиске Отречённых вампиры ориентируются в основном на своё обоняние: по остроте у них оно уступает разве что только оборотням. Получается, Чимина будут искать так же. Если верить карте, то в пятидесяти милях от замка есть русло реки, протекающей вдоль скал. Пак надеется, что успеет добраться до него и уплыть вниз по течению: вода скроет его запах. Чимин несколько дней подкармливал лошадь: одну из тех, что имелись в замковой конюшне. Можно было бы попробовать оседлать грифона, но Рик как-то обмолвился, что без присутствия своего хозяина Эйрил не сдвинется с места. Да и к тому же два дня тому назад Юнги улетел на нём в Хембринг, поэтому выбирать не приходится. Но острая проблема во времени и незаметности так и остаётся открытой. Конюшня располагается слишком близко к замковым стенам, прямо в поле зрения стражи, а сбегать на своих двоих — форменное самоубийство. Пак надевает максимально удобную для походов одежду из всего того многочисленного вороха, что у него имеется. Тёплый вязаный свитер с горлом, штаны из тёмной грубой ткани и ботфорты на высокой резиновой подошве. Для поздней осени такой прикид едва ли можно назвать тёплым, но брать с собой тяжёлые меховые вещи нет смысла: всё равно придётся плыть по реке. За пояс он цепляет не длинный, но остро заточенный клинок, стащенный из того оружейного зала. Такой способ защиты никогда не будет лишним. Чимину нужна фора, поэтому придётся как-то отвлечь вампиров. Сделать так, чтобы всё их внимание было сосредоточенно на чём-то постороннем. И устроить пожар — самый лёгкий способ. Погасить огонь даже мага такого низкого уровня, как Чимин — не совсем просто. Обычной водой не обойтись, а среди обитателей замка нет того, кто способен управлять водной стихией, поэтому у Пака имеется некое преимущество. Он начинает с гостиной. Нескольких искр достаточно для того, чтобы вспыхнула ткань штор. Ковры, диваны, кресла: Чимин не жалеет ничего. Следующей жертвой огненных языков становятся несколько гостевых спален и архивы на третьем этаже. Чимин поджигает свитки, от которых огонь переползает на бесчисленные уходящие ввысь стеллажи, и дышит через ткань рукава, чтобы не начать кашлять от дыма. Возможно, среди всего этого бумажного склада хранятся очень важные документы, и Чонгук придёт в ярость, когда узнает обо всём, но сейчас Чимину плевать. Он даже чувствует некое удовлетворение, поджигая низ очередного деревянного стеллажа. Своеобразное подобие мести. Внизу слышатся испуганные крики. Нужно уходить, пока здесь не появились вампиры. Пак спускается вниз одним из выдолбленных прямо внутри каменной стены проходов: ими обычно пользуется прислуга, которая сейчас вся сбежалась в центральную часть замка на второй этаж. Первый этаж пуст и задымлён: видимо, огонь разбушевался действительно сильный. Что ж, тем лучше для Чимина. Он незаметно проскальзывает через замковые ворота, а стражи поблизости ожидаемо не наблюдается. Вольф, как и несколько других лошадей в стойлах, беспокойно фыркает. Но Пак не зря навещал этого коня, подкармливая яблоками с морковью и завоёвывая к себе доверие. Как обращаться с лошадью, парень хорошо знает: они с матерью несколько лет держали кобылу. В очередной раз проклиная свой невысокий рост, Чимин забирается на спину Вольфа и оглядывается назад, чтобы увидеть, как из нескольких лопающихся винтажных окон второго и третьего этажа вырываются жадные пламенные всполохи, до черноты лижущие каменные стены. В воздухе висит удушливый запах гари. Чонгук однозначно будет зол. Чимин разворачивает коня и ударяет по бокам, заставляя сорваться того на бег. Если повезёт, сюда Пак больше никогда не вернётся.