Маков цвет

Саламан рос крепким, здоровым да сильным мальчиком. Мать с отцом не могли на него нарадоваться. И послушный, и красивый! Начиная с пяти годков отец начал обучать его езде верховой. Лошадей мальчик полюбил сразу же. Да и они его тоже. Посему обучение ему давалось легко. А как постарше Саламан сделался, боярин Мизгирев взялся его обучать стрельбе из лука, сабельному бою да метанию ножей. И тут боярский сын оказался способным. А по прошествии ещё нескольких лет, юный Саламан Мелентьевич уже всё умел, и мог служить своему Отечеству - Руси Святой, да воевать с врагом. Ну а ежели захочет царь, чтоб парнишка при дворе государевом был, так тому и бывать! Правда, было и то, к чему не особо питал любовь Саламан. То была грамота. Как не старался отец да поп местный, да только мальчишка всё ж писал с ошибками, да и читал кое-как. А когда мальчишке на именины Мелентий Алексеевич подарил коня-скакуна, Саламан зело обрадовался такому дару, и ещё дня два окромя прогулок конных, ничем другим и не занимался. Своего коня назвал он Саворос*. В день именин приехали родственники многочисленные да задарили юного сына боярского подарками. Поздравляли, хвалили. -Какой красавец-то у Мелентия вырос! Статный, стройный! -сказал ему дядя, брат отца, коего Саламан и вовсе впервые увидел. -Благодарю, Дмитрий Алексеевич! -смущённо ответил паренёк да потупил очи карие, словно девица красная, ибо не привык к таковому вниманию со стороны. -Девки за тобою толпою ходить будут! А точнее, уже заглядываются! Сам тут нынче наблюдал, как на тебя крестьянки зенки пучат. Берегись, молодец, а то какая красавица уж через года два-три под венец уведёт! -засмеялся дядька. -Не женюсь я так рано! -отмахнулся от сего разговора Саламан. На следующий день, сразу ж опосля трапезы, как только гости разъехались по вотчинам да имениям своим, Саламан направился в конюшню проведать Савороса. Почти весь вечер и даже часть ночи размышлял он о беседе со своим дядей Дмитрием Алексеевичем. Почти все парнишки в таковом-то возрасте уж посматривали на девок, обсуждали их меж собою, иногда ходили поглядеть на девичьи хороводы, рвали цветы полевые да кидали им в оконца. А ему вовсе не одна не приглянулась. Боярский сын часто гулял с деревенскими парнями, и посему тоже хаживал глянуть на водящих хороводы девиц. Но не смотря на то, впечатления они на него так и не произвели, и сие занятие он посчитал дурацким. А совсем недавно к Мелентию Алексеевичу, отцу Саламанову, приезжал давний друг и товарищ по оружию, боярин Пухов. Да не один он гостевал, а с двумя сыновьями да дочерью на выданье - красавицей, умницей, завидною невестою. Несколько человек уж к ней сватались, да только отец оставил было право выбора за самой боярышней. Но молодому Мизгиреву и Пухова не по нраву пришлась. Саламан осторожно зашёл на конюшню, чтоб не испугать лошадей. -Егор! -негромко позвал парень. -Егор! Ты тут? -Да! Я здесь! -отозвался конюх. -Савороса чищу! -День добрый, Егор! Как Саворос? Не хворает ли? -спросил юноша, подойдя ближе да разглядывая конюха. -Хорошо! Ты-то как, барин? -спросил Егор, откладывая конский гребень. -У меня зело хороши дела. Правда... -Саламан задумался да опустил голову, загрустив. -И чаво печалит тебя, Саламан Мелентьевич? -Скажи ты мне, Егор! Вот в моём возрасте влюблялся ли ты в какую девицу? -тихо спросил парнишка, глядя на чёрные сапоги конюха в навозе. -Вымою! -сказал Егор, заметив взгляд молодого барина, а затем добавил. -Влюблялся! А как же... Была у нас в селении красавица Настёна. А отчего ты мне таковые вопросы задаёшь? -Да так... -пожал плечами Саламан. -А ты чегой-то? Девка какая приглянулась? -хитро заулыбался конюх. -Да нет... Чего ты... Пока что нет. Парнишка уже некоторое время ловил себя на мысли, что уж слишком часто глядит на конюха. Ему зело было по нраву смотреть на сильные руки, широкие плечи, да и вообще на крепкого здорового мужика. Саламан, конечно, понимал умом-то, что сие неправильно, нехорошо даже как-то, да ничего поделать с собою не мог. Вот и сейчас стоял да пялился. -Я возьму Савороса, покатаюсь да обратно возвращу. А ежели тебя не будет здесь, сам в стойло его поставлю и дам воды да еды. -молвил Саламан, гладя коня да обнимая его за шею. -Как скажешь, барин! Боярский сын поскакал в деревню соседнюю. Там жила крестьянка Маруся. Большинство парней обеих деревень считали её самой красивой девицей на оба селения. Деревня, в коей она проживала тоже принадлежала его отцу Мелентию Алексеевичу. А то значило, что ему, сыну боярскому, она не откажет в ласке да нежности. И тогда-то Саламан убедился бы в том, что он никакой не содомит, и на мужиков не смотрит. Когда он въехал в деревню, прямо навстречу ему и шла та самая Маша, на которую все парни заглядывались. Несла девица коромысло с двумя вёдрами да тихонько песню какую-то напевала. -Эй, красавица! -крикнул ей Саламан да лихо спрыгнул с коня. Девушка шарахнулась было в сторону, как напуганная кошка, да закричала. -Чего орёшь-то? -спросил парень, подходя к ней ближе. -Али сына боярина Мизгирева не распознала? -Прости, барин! Прости, барин! -заохала она. -Я ж не ожидала... вот и испужалась. -И куда ж идёшь ты, Машенька? -Домой воду несу. -испуганно ответила девица да заморгала своими голубыми очами. -Проводить тебя, красавица? -Что ты, барин... -Тогда пойдём со мною... -молвил Саламан. -Куда? -спросила девица, глядя в его светло-карие очи, будто ища ответ. -Не просто ж так я приехал, а по поручению отца своего, боярина Мизгирева. А ты мне первой и попалася. Покажи-ка мне поля да скотину, что сейчас на пастбище. -соврал парнишка. -Так я ж... Хорошо, Саламан Мелентьевич! Только ж я не смыслю ни в чём. Грамоте не обучена. -ответила Мария, уже улыбаясь. -Так с тебя ничего и не требуется, окромя того, чтоб проводить меня да показать. -парень снял колпак да поправил свои чёрные длиною до подбородка волосы. Быстро он не поехал, ибо Маша не смогла бы успеть за ним али вовсе так торопилась, что вся б вспотела да растрепалась, а он того зело не хотел. На поле, усеянном коноплёю да льном, он спрыгнул с коня да ближе подошёл к Марусе, разглядывая её. Парню она была вовсе не по нраву, да только на ум снова приходили дядькины слова о девицах. -Всё ли хорошо, барин? Али какой наказ будет? -спросила крестьянка, опуская очи цвета небесного. -Можем через лесок проехать, там Сенька говядин* пасёт. Там уже ни конопли, ни льна нет. -Пошли. -ответил Саламан, подивившись девичьей дурости. "И как не боится одна с малознакомым парнем, коего и видела только издалека ранее, через безлюдный лес идти?!" -подумалось мальчишке. Как только закончились деревья да сырость лесная, и они вышли на поляну, Саламан огляделся, чтоб никого рядом-то не было. Стадо коров паслось далеко от них, да и пастуха видно не было. Наверняка, пастушок спал, разморённый летним жарким воздухом. Оставив коня да привязав его к дереву, парнишка направился далее, высматривая более высокую траву. За ним покорно последовала и Маруся. Правда, её отчего-то страх обуял. Саламан остановился да ещё раз огляделся. Никого! Парнишка схватил крестьянку за руку да толкнул на землю. Маша повалилась, но от ужаса даже не закричала вовсе. Саламан налёг на неё сверху, прижимая к траве. Его рука скользнула в неглубокий вырез сарафана. -Не надо, барин! Прошу тебя! -тихо заскулила девица, а с очей её потекли солёные слёзы. -Тише ты! Ежели не будешь скулить да противиться - не сделаю больно. -ответил паренёк на бабские завывания, разрывая плотную голубую ткань девичьего наряда. Сарафан с треском разодрался, обнажая грудь крестьянки, не совсем пышную, как у баб замужних, но и уже не малую, как у отроковиц*. Вторая рука скользнула под подол. Маша ещё больше заскулила, а слёзы теперь и вовсе текли ручьём. -Заткнись, дура! -прикрикнул Саламан, понимая что вовсе не возбуждён, скорее даже наоборот, он испытывал некое отвращение. Парень разорвал сарафан полностью, отчего девица заорала сильнее, словно её убивают. -Я сказал - не ори! - Саламан ударил её по лицу. Ещё раз мельком глянув на нагую крестьянку, парнишка так и не возбудился. Ежели он сейчас не доведёт начатое до конца, то девка всем об том растрезвонит, да ещё и приукрасит. Тогда вся деревня над ним будет потешаться. Чтоб такового не случилось, надобно либо убить несчастную, либо доделать начатое. Саламан прикрыл очи карие да представил мужика крепкого с руками сильными, что обнимает да целует его в уста. Сие-то и возымело действие. Юноша стащил с себя штаны да скинул кафтан, при том оставаясь в рубахе, да вошёл в неё с яростью... Девка заорала, как свинюшка, которую режут. Парню аж даже пришлось рот ей ладонью прикрыть, чтоб никто не услышал. Опосля уж содеянного, Саламан напялил штаны, кое-как накинул кафтан на застегая, да направился к привязанному Саворосу, даже не взглянув на рыдающую Марусю, что осталась лежать в траве. Отвязав коня, он скорее поскакал к своему терему. Поначалу Саламан решил поставить Савороса в стойло и уж затем отправиться домой. Зайдя на конюшню, мальчишка услышал какой-то девичий смех, а затем мужской голос: "Красавица моя ненаглядная." Паренёк шарахнулся в сторону, когда увидал конюха Егора, целующего местную деревенскую девицу. Юноша недолго думая, взмахнул нагайкою да принялся бить обоих. Крестьянка уворачивалась да визжала. "Пошли вон отсюдово, блудники!" -заорал боярский сын, лицо которого сделалось красным, словно кафтан стрелецкий. Конюх вовсе не понимал, отчего так разозлился Саламан. Он и хотел бы его об том поспрашать, да боялся, что тот разгневается ещё больше. И всё ж он подошёл к притихшему уже барчонку да тихо-тихо спросил: -Саламан Мелентьевич, чего случилось-то? -А то сам не знаешь! Чего ты тут устроил?! -вновь заорал парнишка, но нагайкою более не махал. -Ээ... Ну я ж мужик... Ну... барин, я... -мямлил Егор, не зная что и сказать. -Чего ты? -ехидно молвил Саламан, склоняя голову набок да глядя прямо в глаза. -Прости, барин! Более такого не повториться! Не говори только об том Мелентию Алексеевичу! Ради Христа! -опустив голову, тихо сказал конюх. -Хорошо! Да и ты меня не видал! Понял?! И Савороса я не брал. Ясно?! -Ясно. -вздохнул Егор. -Чего случилось-то, барин? Парень отмахнулся, оставив коня, да направился домой. В терем он прокрался незаметно да юркнул в горницу свою, и скинув одёжу верхнюю, завалился спать. Вечером Саламан проснулся от стука в дверь. Парень потянулся, зевнул, да всё ж открыл. В горницу влетел его отец, злой да взлохмаченный. Мелентий Алексеевич гневно взирал на сына, но молчал. -Отец, чего произошло-то? -сонно спросил парнишка. -Ты ещё спрашиваешь?! -заорал боярин Мизгирев. -Да. -ответил Саламан да вновь зевнул. -Машка из соседней деревни... -Чего она? -парень сделал было удивлённое лицо. -А то ты не знаешь! -крикнул Мелентий да стукнул по стене кулаком. -Она чего? Померла что ль? -испугался Саламан. -Жива она! Чего ей будет-то! А теперича объяснись пред отцом. -хмуро сказал Мизгирев да сел на лавку, что стояла у стены. -Я сын боярский, а она крестьянка. -И чего с того? -Она не в праве отказывать... -парень не успел договорить, как Мелентий Алексеевич заорал: -В нашей семье такого поведения непристойного богомерзкого никогда не было! Ты позоришь наш род! -Отец, она всего лишь крестьянка! -закричал Саламан, да сразу ж замолчав, сел. -К трапезе выходи! -Мелентий Алексеевич вновь гневно глянул на сына да вышел прочь. "Мне вовсе даже не понравилось..." -прошептал паренёк да начал одеваться, чтоб выйти к ужину.