In a trap

Тяжелый сон-паралич окутал сознание Чонгука, обвил скользкими щупальцами. Гука преследовали нечеткие образы, тени, внушающие леденящий ужас. Чонгук бежал со всех ног, спотыкаясь и сшибая колени в кровь, но на деле почти не двигался. А тем временем тени все ближе. Он в очередной раз стал подниматься, отталкиваясь ногой от сырой земли готовясь к рывку, но не успел сделать и шага, как его с силой развернули к себе. В душу, прожигая, глядели эти черные, как сам мрак, глаза. На глубине тэхеновых глаз сейчас плескался Чонгук, захлебываясь кислотой. Резкий удар в грудь, и Чонгук упал в глубокую свежевырытую могилу. Он не чувствовал своего тела, лишь крик царапал горло. Крик, который никому не суждено услышать. Яма постепенно заполнялась землей, под которой задыхался парализованный Чонгук. Что-то прохладное коснулось его лба, стекая по вискам. Чонгук резко распахнул глаза, упираясь в два черных омута напротив, владелец которых только что закопал его заживо. Истошный крик, наконец, вырвался из напряженного горла Чона. Тэхен рывком отстранился от начавшего брыкаться и орать Чонгука. Но он быстро пришел в себя и, оценив ситуацию, обездвижил лежащего, который и так был прикован к кровати. Ким прижал его руки вдоль тела и сел сверху, придавливая. Тэхен нахмурил брови, не понимая, почему Чонгук так ошалело на него смотрел. — Эй! — прикрикнул Тэхен, — в чем дело? Ответа не последовало. Ким отказывался верить, что они вернулись к началу. Покачав головой, он продолжил: — Тебе лучше ответить, сам знаешь. — Ты… — размокнув свои сухие и потрескавшиеся губы, выдавил из себя Чонгук, — ты… хотел убить меня. Тэхен будто получил удар под дых, от шока даже хватку ослабил, но лишь на долю секунды, вновь собираясь с мыслями. — Гук-и, я никогда не хотел убивать тебя, о чем ты говоришь? — сдавленно промолвил Ким, — у тебя, наверное, жар, вот и начался бред, — он потянулся ладонью ко лбу пленника. — Да, все верно, ты горишь, малыш, — то ли с облегчением, то ли с беспокойством сказал Тэхен. Тем временем Чонгук уже начал приходить в себя, осознавать, что это был просто сон, но какой же, черт возьми, реалистичный. Однако никакой сон, даже самый ужасающий, не сравнится с его реальностью. Все гораздо хуже. Не чувствуя больше сопротивления, Тэхен отпустил Чонгука, слезая с него и садясь рядом. Он взял упавшее на пол полотенце и, окунув его в рядом стоящий таз с холодной водой, стал прикладывать к покрывшемуся испариной лбу Чонгука. Гук молчал и даже не шевелился, сил не было совершенно. Этот безумный кошмар выкачал из него все остатки сил, не оставив и грамма. Его опять клонило в забытие, но снова оказаться похороненным заживо хотелось меньше всего на свете. — Мне тоже снятся кошмары, — подал голос Ким, — и довольно часто. Я прекрасно понимаю твою реакцию. Первые секунды ты еще находишься на границе между сном и реальностью, — размышлял Тэхен, продолжая промакивать лицо Чонгука, который внимательно слушал, всеми силами стараясь не поддаться слабости, — образы размыты. Меня обычно преследует прошлое. Это не конкретные воспоминания, а отдельные картинки… осколки моей души, — горько усмехнулся Ким. — Несколько нечетких кадров из детства. Помню громкие нескончаемые крики, вонь и чужие руки на своем теле… — после минуты тишины, он продолжил: — Дальше провал, до десяти лет не помню совершенно ничего. Лучше бы и то, что было после, стерлось из моей головы. Детский дом, побои и от сверстников и от воспитателей, — Ким тяжело сглотнул, сжимая в кулак полотенце, потом закрыл глаза и встряхнул головой, выбираясь из воспоминаний. — Чонгук, ты вытащил меня из темноты, согрел своим светом. Обещай, что твое сердце всегда будет моим, — Тэхен умоляюще заглянул в глаза Чонгука. А разве он может отказаться, подписав себе смертный договор? Не сегодня. — Я обещаю тебе, Тэхен, — уверенно сказал Чонгук и, находя чужую ладонь, сплел пальцы. — Я не сомневался в тебе, котенок, — тепло улыбнулся Тэхен, крепче сжимая чужие пальцы. — А теперь будем лечиться, тебя лихорадит, — он протянул стакан воды и какую-то капсулу. Чонгук искренне надеялся, что это правда таблетка от температуры, а не очередной наркотик. Он залпом выпил воду из стакана, наслаждаясь тем, как прохладные струи смачивают пересушенное горло. — А теперь нужно поменять пластырь на груди и обработать сзади. Чонгук стойко выдержал смену пластыря, но когда ему вновь пришлось переворачиваться на живот и расставлять ноги, как послушная сучка, внутри все скрежетало. Желание сломать шею ублюдку этими же ногами съедало, разливалось адским пламенем по телу. В голове медленно, но верно созревал план жестокой мести и побега. Когда процедуры были закончены, Чонгук со всей нежностью, на которую был способен, приподнялся на кровати и приблизился к лицу Тэхена, кладя на его щеку ладонь и не спеша проговорил: — Спасибо, что заботишься обо мне. Чон почувствовал, как откликнулось тело Тэхена, как оно напряглось, а сердце бешено застучало. — Я ведь люблю тебя, малыш, — Ким опустил руки Чонгуку на талию и поддался вперед, накрывая его губы. Трепетный поцелуй перерастал в страстный, Чонгук, прижимаясь ближе, потянул Тэхена на кровать, попутно трясь об его пах. В его губы ударил несдержанный стон. — Подожди, Гук-и, — тяжело дышал Ким, — нам нельзя, ты еще не поправился. — Я в порядке, — Чонгук пытался стянуть с него футболку. — Тэ, тебе не стоит беспокоиться, — он ладонью сжал чужой напряженный член. — Нет-нет, я не могу, — Тэхен, взяв Чона за плечи, отстранил его. Это ему стоило всего самообладания. Оттянув края футболки вниз, он поднялся с кровати и повернулся спиной, пятерней ероша волосы и успокаивая прерывистое дыхание. Чонгук залип на широкую спину, на поднимающиеся и опускающиеся плечи, на мощную напряженную шею. Он сглотнул. За своим страхом и заливающей глаза ненавистью он никогда не замечал, насколько этот парень красив. Чонгуку нравилось целовать его губы, но разорвать их в клочья, он уверен, было бы во сто крат приятнее. Чонгук хотел встать, но дернувшись, упал обратно. Черт возьми, он прикован, как собака. Псих приковал его ногу к спинке кровати, и как он раньше не заметил… «Ну, теперь я точно личная сука», — горько усмехнулся Чонгук. — Тэхен, — позвал Гук. Ким вопросительно обернулся, — зачем это? — он взглядом указал на ногу. — Послушай, — выдохнул парень, — это ради тебя. Вспомни только сегодня, ты брыкался и орал. Я боюсь, что ты можешь причинить себе вред… — Да что за бред ты несешь? — Чонгук начал закипать. — Это ты мне причиняешь вред! Взгляд Тэхена вмиг потемнел, черты лица заострились, он подлетел к Чонгуку и схватил его за горло, вдавливая в подушку. — Я, блядь, спас тебя! — Чонгук тщетно пытался ослабить хватку. — Этот мир не достоин тебя, как ты не можешь этого понять? Он испортит, обольет своей скверной и оставит подыхать! — уже орал Тэхен, брызги слюны попадали на лицо Чона. — Я не могу этого позволить, — взгляд Кима резко изменился, он стал растерянно блуждать по лицу напротив, а голос перешел на тревожный шепот. — Нет-нет, не могу, не могу, — как заведенный вторил он. Тэхен резко отпустил горло посиневшего Чонгука и, отступив на несколько шагов, упал на пол. Он что-то неразборчиво бубнил себе под нос и с силой оттягивал волосы, покачиваясь из стороны в сторону. А Чонгук уже миллион раз пожалел о сказанном. Он корил себя за вспыльчивость. На кону жизнь, и каждое произнесенное слово может стать топором. Опустится ли он на его шею, становясь палачом, или же прорубит путь к свободе, зависит от аккуратности Чонгука, его продуманности. Сейчас же он сплоховал, и этот промах может принести ему гибель. — Послушай, Тэхен, — тихо начал Чонгук, — прости меня. Я не подумал, что сказал. — Тэхен перестал качаться и рвать волосы. — Спасибо тебе за все, ты ведь правда спас меня, огородил от этого жестокого мира, — он не спеша стал ползти в сторону Кима и протянул ему руку. — Тэ, позволь мне… Ким медленно поднял голову и посмотрел прямо в глаза Чонгука, у которого сперло дыхание. Это взгляд безумца. Тэхен потянулся в ответ, аккуратно вкладывая свою ладонь. Чонгук приложил ее к своей груди, прямо там, где бьется сердце. — А теперь слушай, — Тэхен прикрыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях, постепенно успокаиваясь. Чонгук тем временем наклонился к нему и опалил горячим шепотом ухо: — это мое сердце, и оно бьется для тебя. А сердце Тэхена, кажется, остановилось. Он был рожден для этого момента, выстрадал свое счастье, вырвал из лап костлявой. В глазах напротив — целая вселенная, Чонгук и есть мир Тэхена.