Двенадцать душ

      Утро оказалось необъяснимо громким и непривычно хлопотным для старого предсказателя. Он прежде никогда не готовил для стольких людей, никогда не будил и не ворчал на кого-либо. Он всегда был одинок. Его желание иметь детей было подавленно страхом, что его дар окажется родовым проклятием. И вот теперь в его доме двенадцать детей, что выглядят, как взрослые воины.       Для юношей было жутко непривычно просыпаться от тихого ворчания старика, а не от громких криков сторожей. Впервые многие из них проснулись после восхода солнца. Впервые они были рады проснутся.       Сехун не спал так крепко с тех пор, как его мать погибла от рук короля. Впервые с того времени ему было спокойно. Плохие сны отступили прочь перед мягкими объятьями кого-то теплого и нежного. Сехун был искренне уверен, что это — дух его матушки оберегает своего сына от всего плохого. Но послышался чей-то голос, и пришло время отпустить хороший сон и вернуться в реальность. Вот только тепло рук на его плечах не отступал.       Ночью Лухан проснулся от голоса. Незнакомый воин, что пугал его братьев плакал во сне и звал маму. Это было так по-детски, но в потоке слов воин телекинеза разобрал, что незнакомец потерял возможно единственного близкого человека. Пожалев юношу, Лухан положил руку на его плечо, желая утешить. Ведь остальные, включая старика, спали крепким сном. Плачущий Сехун са прижался к воину так близко, что тому стало не по себе от интимности их положения и жары, вызванной им. Но отталкивать того, кто даже во сне скорбит — грубо. Так он и уснул под сопение Сехуна.       Утро было очень пасмурным. Настал тот самый день, которого боялся и ожидал старый провидец. Он знал два исхода, но сбудется лишь один. Либо вместе, либо никто. Мир или останется цел и в нем воцарится мир, в котором не будет воинов или воины уничтожат его, сравняют все с землей и пустят по руслам кровавые реки.       Есть лишь два исхода. Либо выживут они, либо весь мир. Старец не желал им смерти, ведь сам он смерти не боится. Но и говорить об этом он не мог, ибо вмешавшись в ход событий, можно сделать только хуже.