Сборник виньеток

      Маринетт мерзла почти постоянно. Не удавалось согреться теплой одеждой, одеяла дома не спасали, а обогреватель давал тепло только когда девушка сидела буквально в полушаге от него. Тепло медленно покидало ее, сердце, разгорячённое когда-то любовью, больше не согревало кровь, позволяя льду одиночества захватывать Маринетт с каждым днем все больше.       Не повезло ей стать одной из остывших — людей, которых не приняли возлюбленные. Конечно же, париями в обществе они не были, но, чёрт возьми, как же страшно и горько было осознавать, что из-за сильного чувства твоё сердце однажды просто остановится, не в силах справиться с ощущением холода. Медленно, пусть и безболезненно, человек умирает.       Маринетт успешно скрывала свои проблемы от друзей на протяжении нескольких лет. «Остывшие» вообще угасают медленно, не меньше пяти-семи лет. Маринетт же за счет силы Ледибаг держалась очень долго. И только полгода назад её руки начали мёрзнуть ещё и во время трансформации.       «Прости, » — грустно покачала головой Тикки в ответ на невысказанный вопрос подопечной и поспешила спрятаться где-нибудь под потолком, чтобы не видеть отчаяния в голубых глазах. Талисман удачи давал немалые волшебные силы, но любви подарить был не в силах…       Маринетт была обречена.       По крайней мере, она в этом была уверена.

***

      Как и когда Лука затесался в их компанию, сложившуюся ещё со времён коллежа, Маринетт не могла бы сказать даже с подсказкой. Он как-то вдруг появился, влился очень органично, сверкая светлыми глазами и широкой улыбкой. За прошедшие годы он сильно изменился, превратившись из романтичного угловатого подростка в широкоплечего рок-музыканта, которого не брезговал на сессию приглашать сам Джаггед Стоун.       А еще он очень ненавязчиво, но неуклонно взял шефство над Маринетт. Встретить её поздно вечером с практики нагруженную пакетами или вытащить куда-нибудь развеяться вечно занятую девушку для него не было проблемой. Самой Дюпен-Чен очень нравилась его забота, но одновременно очень пугала. Почему-то знание о собственном конце было не таким страшным, как возможность снова довериться и получить удар в спину. Такое ни один талисман не будет в силах излечить… — И долго ты будешь от меня бегать? — спросил Лука в лоб, фактически зажав подругу в углу.       Маринетт замотала головой, пытаясь выразить непонимание — безуспешно. Страх сковал горло, не собираясь отпускать свою жертву. Тогда юноша взял ее ладошки в свои и легко подышал на бледные озябшие исколотые иглами пальцы. Сердце Маринетт пропустило удар, на щеках расцвел румянец, а в сердце — надежда. Добрая улыбка и уверенность в его глазах сделали свое дело.       Маринетт чуть подалась вперед, касаясь его губ и чувствуя, как по венам разливается тепло его тела и чего-то еще, пока неуверенного, едва тлеющего, но все же чудесного.