Сборник виньеток

— Знаешь, дружище, никогда не думал, что докачусь до такого, но вот, видишь, я здесь пью в твоей замечательной молчаливой компании.       Что? А, повод. Да, есть; это ведь только алкоголикам не нужен повод, чтобы напиться в пять часов вечера. Сегодня был тяжелый день. Вся неделя такая, но сегодня была кульминация. Никогда не думал, что когда-нибудь окажусь в такой ситуации, но вот он я и вот он весь ужас произошедшего.       Да, да, ты прав, дружище, всё дело в женщине. Самой прекрасной, чистой и светлой женщине, каких только видел свет. Я искал кого-то хоть чуть-чуть похожую на неё, но даже её клон не смог бы приблизиться к ней и был всего лишь её тенью.       Я был рад, когда она достигала желаемого. Её счастье было моим; её радость — моей, как и её печаль. Я желал ей добиться своих целей. Она добилась, заняла по праву принадлежащее ей место. Когда она вышла замуж за того, кого любила, я был почти что подружкой невесты. Я был счастлив. Наверное.       О, не смотри на меня с такой жалостью, друг мой! Это был мой осознанный выбор, я знал, чем это грозит. И мне почти не больно от того, что не я разделил с ней жизнь. Я всё равно был рядом и в моменты её триумфа и радости, и, конечно, в моменты горя.       Наверное, я вообще единственный, кто когда-либо видел её слёзы. Она и плакала редко.       Любила свою работу до безумия; засиживалась настолько, что могла забыть поесть или поспать. Если не ее муж, то я обязательно утаскивал её спать на диванчик, который специально купил ей в кабинет. Её дом был настолько красивым, что годился в достопримечательности. Муж души не чаял, и даже свёкр очень любил. Её, знаешь ли, невозможно было не любить. Искреннюю, звонкую, чистую и выделяющуюся из толпы подобных, но фальшивых. Добрую, необычную… Она достойна того, чтобы у неё было всё и чуточку больше.       О, спасибо за шот! Твоё здоровье, дружище.       Ты, кстати, про повод спрашивал. Так вот, я сегодня похоронил её. — Сочувствую. Но, ты так говорил о ней… она, наверное, была счастлива? — поинтересовался бармен, тронутый напившимся, но совершенно трезвым от горя молодым человеком. — Ни единой минуты, — тонкие губы исказила усмешка, и юноша слез с барного стула. И, несмотря на выпитую бутылку джина и нетвёрдую походку, светлые глаза парня были трезвыми.       На следующее утро эти же голубые глаза смотрели на мир с фотографий на первой полосе газет из-под броского заголовка: «Отец и сын Агресты застрелены в собственном доме!»