Странные дети

— Так это был ты!  Ты и эти… дети, — с отвращением выплюнула она. — А ведь я пощадила вас! Хотела отпустить после того, как вы покажете мне цветок! — Кого ты пытаешься обмануть, Адалинда? — Хозяин Леса осуждающе покачал головой. — Ты бы каплю за каплей вытягивала из них силу, которую им даровала Луна. В твоем сердце нет ни следа жалости и сострадания, потому-то оно и стало каменным. — Неправда! Вы лжете! — Игрид решительно выступила вперед. Она так крепко держала свою метлу, что костяшки ее пальцев, обхватывающие черенок, побелели. — Госпожа не тронула бы детей. Нам просто нужен был цветок. Лишь цветок!       Взгляд девушки остановился на Викторе и Эмили, крепко держащихся за руки. — Гелла, скажи им, что мы не тронули бы их, — слезно обратилась она к рыжеволосой ведьме.       Та презрительно посмотрела на нее и дернула плечом: — Не обманывай себя, Игрид. Мы знали, на что идем.       Хранитель поднял руку, в которой держал огромный рубин и лишь немного сжал его, когда Адалинда упала на колени с криком полным боли и отчаяния. — Прекрати! Ты убиваешь меня! — Госпожа! — младшие ведьмы бросились к своей хозяйке и помогли ей подняться на ноги. — И что же, — Адалинда хрипло рассмеялась, глядя в глаза Хозяину Леса, — теперь ты убьешь меня? Хладнокровно и беспощадно? — Природа не знает жалости, — печально ответил ей Хранитель. — Ты знаешь это, Адалинда. Ты знаешь, что я не могу оставить тебя в живых, ибо кто знает, сколько еще ужасных злодеяний ты сотворишь. — А что на счет нее? — встрепенулась ведьма и вытолкнула вперед Игрид, которая поддерживала ее за руку. — Ты ведь убьешь и ее тоже. Посмотри, она же совсем еще дитя! Думаешь, что ее сердце так же черство и холодно, как и мое? Что она не заслуживает жизни? Подумай. — Ты права. Это дитя. Но дитя, избравшее путь тьмы. — Хранитель посмотрел на сердце, тяжелым кристаллом лежащее в его руке. — Ты права еще в кое-чем. Не мне Луна помогла отыскать сердце. Не на меня она возложила всю тяжесть этого выбора, а на двух своих маленьких избранников.       Хозяин Леса наклонился и протянул камень Виктору. — Вы говорите, что мы должны решить пощадить их или убить? Мы же дети! Как вы можете перекладывать на нас такую ответственность? — негодующе воскликнул мальчик. — Увы, это не я так решил. Это сделала Госпожа Луна задолго до вашего рождения. Не в наших силах что-то изменить, дети. Моя роль в этой истории подошла к концу, я должен был лишь объяснить вам, какая ноша легла сейчас на ваши плечи, — ответил Хранитель, вкладывая сердце в маленькую детскую руку. — Не слушайте его, дети!       Адалинда отпустила руку Геллы и, шагнув вперед, приняла тот облик, в котором предстала перед детьми в первую их встречу. Теперь ведьм возглавляла прекрасная высокая женщина с белоснежной кожей и гладкими волосами цвета воронова крыла, легкой волной ниспадавшие до тонкой талии, обтянутой черным бархатом. — Вы ведь не думаете, что я действительно заслужила смерти? А чем моя верная подруга Гелла так провинилась перед вами, что вы хотите убить ее? — женщина ласково посмотрела на рыжеволосую ведьму, стоявшую рядом с ней. — О, нет! Только не говорите мне о моей маленькой ведьмочке. Неужели, — Адалинда подошла к Игрид и нежно погладила ее по щеке. — Неужели вы готовы загубить жизнь этого прекрасного юного создания?       Виктор нерешительно потоптался на месте и с немой мольбой в глазах обернулся к Хранителю. Но тот стоял, смиренно склонив голову и дожидаясь решения детей, которое определит жизнь леса. — Что же делать, Эмили? — тихо прошептал мальчик, беря за руку свою маленькую подругу. — Ты же знаешь, Вик, — мягко ответила девочка, крепко сжимая в ответ ладонь друга, — ты же с самого начала знал, что мы должны делать.       Именно в таком ответе нуждался Виктор. Он нуждался в этих голубых глазах, светящихся добротой и детской наивностью, в этом голосе, бесконечно уверенном в его, Виктора, решении, в маленькой хрупкой ладошке, лежащей в его руке. — Если бы мы сделали это, то ничем не отличались бы от вас. — Виктор посмотрел на огромный кровавый рубин, лежащий в его руке, и протянул его ведьмам.       Тот, словно почувствовав решение детей, как будто облегченно выдохнул и свободнее засверкал отполированными гранями под яркими лучами солнца.       Адалинда замерла. По ее прекрасному лицу прошла дрожь облегчения, с протянутыми руками она шагнула в сторону детей, к такому дорогому и желанному сердцу. Но когда ее взгляд пал на Хранителя, который сурово смотрел на трех ведьм, стоя рядом с детьми, она поежилась и обернулась к девушке, замершей рядом с ней. — Игрид, принеси мне сердце, — отрезала Адалинда, подталкивая юную ведьму к Виктору, который протягивал алый кристалл.       Девушка, крепко сжимая черенок метлы и позвякивая амулетами, повязанными на нем, растерянно шла к детям, которые с мягкими улыбками понимания смотрели друг на друга. Эти медленные, неуверенные шаги написали историю, которую еще много сотен лет спустя будет знать каждый житель леса.       Подойдя к мальчику, который дружелюбно протягивал ей тяжелый камень, она робко протянула руку, краешками пальцев прикасаясь к холодным граням. Тогда она почувствовала ее. Ее душу, тоскливо мечущуюся в стенках кристалла, запертую в кроваво-красном океане ненависти и злобы. Запертую навеки.       Метла выпала из ее руки и беззвучно скользнула в шелковые объятия трав. Игрид двумя руками прижимала к груди холодный и грубый камень, чувствуя, как ее душа, истерзанная алым кристаллом, пытается пробить тонкую грань, стоящую на пути. Но она знала, что этого никогда не произойдет. — Игрид, чего ты встала? — недовольно воскликнула старшая ведьма, — Принеси его сюда! — Вы правы, — тихо прошептала девушка. — Ты что-то сказала, дитя? — переспросил Хранитель, удивленно глядя на ведьму, по лицу которой медленно текли слезы. — Вы были правы, когда говорили, что я избрала путь тьмы. Я чувствую ее. Чувствую, как она опутывает мои ноги, заплетается в моих пальцах, как завязывает мои глаза… — девушка вытерла слезы, гордо подняла голову и смело посмотрела в глаза старшей ведьме. — Но я знаю, что не хочу опуститься еще ниже. Не хочу застать те времена, когда перестану чувствовать эту тьму. Когда я сама стану тьмой… — Что ты… Игрид, прекрати! Не делай этого! — Адалинда начала шептать заклинания, а Гелла вызвала фиолетовое пламя, заплясавшее у нее на ладонях. — Спасибо, что вы не сделали этого, — Игрид посмотрела на детей, которые смотрели на нее с пониманием, уважением и… верой? — Наверное, мне должно быть страшно, — прошептала девушка, крепко обхватывая камень руками, — однако…       Тишина. Только едва слышный звон бордовых осколков, сыпавшихся на землю, и ветер, разносящийся по тому месту, где секунду назад стояли ведьмы. — Прекрасное дитя, — потрясенно прошептал Хозяин леса. — Она была очень смелой, — печально улыбнулась Эмили, стирая слезинку со своей щеки. — Лес узнает о ведьме Игрид, которая смогла отыскать путь света под конец своей жизни, клянусь вам, милые дети! — почтительно сказал Хранитель, — не будет существа, которое не знало бы имени этой девушки. — Мы правильно поступили, Эмили, — мальчик стер мокрую дорожку со щеки подруги. — Все было так, как и должно быть.       Девочка спрятала лицо на груди у друга. — Виктор прав. Это вы помогли Игрид найти путь к свету. Показали ей доброту и надежду, поверили в то, что она может совершить что-то хорошее. — Хозяин Леса взял детей за руки. — Госпожа Луна избрала вас, мои юные друзья. Вы показали этому лесу надежду, которую он давно потерял. Он никогда не забудет вас, как и вы его. Мы всегда будем рады нашим маленьким друзьям.       Волчата начали скулить и тереться об ноги детей прямо, как домашние кошки. Эмили слабо улыбнулась и опустилась на колени, чтобы зарыться лицом в жесткой серой шерсти, пахнущей лесным зверем. Виктор ласково потрепал второго волчонка по загривку и дунул ему в нос. — Они не хотят расставаться с вами, эта ребятня слишком привязалась к вам, — усмехнулся Хранитель. — Спасибо вам, — девочка с нежностью посмотрела в преданные темные глаза. — Без вас мы бы до сих пор сидели в этом жутком темном подвале. — Я знаю, как страшно вам было вернуться к обители ведьм, но вы не бросили нас в беде, — Виктор присел рядом с волчонком и благодарно улыбнулся ему, за что немедленно был вознагражден облизыванием шершавого и неприятно пахнущего языка. — Фу-у-у, разбойник! — мальчик со смехом оттолкнул тяжелую волчью морду.       Началась небольшая потасовка, в которой мелькали серые хвосты, мягкие волосы цвета льна и крепкие мальчишеские локти. Они запутывались в высокой шелковистой траве и пачкались в сырой земле, летящей из-под острых когтей волчат, радостно взрывающих податливую мякоть луга. Над поляной, на которой только что были слышны горестные всхлипы, раздавался веселый хохот, которым дети выплескивали весь свой испуг и пережитый ужас, когтистой лапой сдавливающей их юные храбрые сердца.       Когда грязные и раскрасневшиеся дети уселись, устало привалившись спинами к теплым шерстяным бокам своих верных друзей, Хранитель встряхнул волосами цвета осени и протянул руки к маленьким лунным избранникам: — Думаю, что вам пора домой, мои юные друзья. Лес всегда будет помнить вас. И радостно примет вас в следующую нашу встречу. — А мы? Мы тоже будем помнить вас всегда? — взволнованно спросила девочка. — Я не хочу завтра проснуться и подумать, что это был лишь сон. — И мы, и ваш лунный дар останется с вами, пока в вас будет жить то, что и привело вас сюда — детство, — Хозяин Леса почтительно поднял глаза к небу, на котором радостно сияло солнце. — Звезды танцуют лишь с тем, кто моложе, с иными же строже беседы ведут. Этот мир закрыт для тех, чьи сердца обременены жизнью и тяжелыми заботами. В этом нет ничего плохого, ведь вы будете меняться, расти и открывать для себя другие миры, которые закрыты для вас сейчас.       Эмили ласково потрепала по голове волчонка и благодарно улыбнулась: — Спасибо вам за помощь, друзья! До следующей встречи. — Подняв глаза на Хранителя, она почтительно кивнула. — До свидания, Хозяин Леса. Защищайте всех, кто нуждается в вашей помощи.       Развернувшись, Эмили и Виктор медленно пошли по лунной дорожке, которая из-за яркого солнца не была видна человеческому глазу, однако тонко чувствовалась травами, которые благодарно показывали тропу, склоняя свои вершины до самой земли. Но почувствовав прикосновения холодных мокрых носов к своим ногам, дети остановились. Волчата уверенно смотрели на ребят своими темными преданными глазами. — Они больше не желают расставаться с вами, — пояснил Хранитель. — Они сделали свой выбор. Примите ли вы его?       Вместо ответа, девочка присела на колени и обняла зверей.       Виктор оглянулся вокруг. Густой лес, темным дружелюбным маревом окружающий поляну, приветливо качался под напором легкого ветра. Высокие травы, создающие жестко-мягкое покрывало, под которым существовал целый мир маленьких существ. Легкие завихрения воздуха, чтобы увидеть которые, нужно было лишь немного окрасить их радугой в своем воображении, смешивали в себе пряные ароматы трав, сладкие ноты скромных полевых цветов, тяжелый запах леса, влажным привкусом оседающий на языке, и такое родное благоухание свежей луговой зелени. Птичье пение сладкозвучно разносилось над всем зеленым океаном, наполняя каждый его закуток объемной и чувственной песней, повествующей о храброй ведьме Игрид. — Возможно, когда-нибудь этот день сотрется из нашей памяти, или мы начнем считать его просто сном, который увидели в одну из долгих лунных ночей, но его навсегда сохранят наши сердца, — улыбнулся мальчик, крепко сжимая тонкую детскую руку в своей.       Эмили посмотрела на него голубыми глазами, полными понимания и мудрости, не свойственной для ребенка. Крепко держась за руки, дети покинули поляну в сопровождении двух волчат и направились домой.