Demons don't cry

— Хосок спрашивал, не хотим ли мы сегодня немного расслабиться? Чимин вздрогнул от неожиданности из-за внезапно заговорившего Чона и повернул к нему голову, отвлекаясь от книжки в его руках. Чонгук смотрел на него осторожно, взглядом давая ему самому принять решение, и ангел коротко кивнул, соглашаясь на предложение верховного демона. Чонгук бездумно кивнул в ответ и отвернулся обратно к телефону, печатая сообщение Люцию, и между ними снова повисла тишина. Чимин на какое-то время задержал взгляд на задумчивом Чоне и позже снова вернулся к книге. После того вечера отношения между ними… изменились. Не то чтобы они оба не знали, что так и будет, но Чимин мог поклясться, что он был уверен, что всё станет только хуже, однако… Однако стало просто по-другому. Он не чувствовал себя виноватым, не чувствовал неловкость за их вспыхнувшую страсть в тот раз, не чувствовал и капли напряжения в присутствии Гука или такое же напряжение от него. Он чувствовал тоску. Чонгук с каждым днём всё больше давал себе быть заботливым, а Чимин внутренне умирал от каждого жеста в свою сторону, потому что тоска накрывала его с головой. Чонгук теперь как будто наоборот спешил сделать всё, чтобы Паку было комфортно, как будто извинялся каждым знаком своего внимания за себя самого, и Чимин даже не пытался отрицать, что такая забота ему приятна, ему нравится, он хотел бы получать её ещё и ещё. В свою очередь Чимин тоже стал неосознанно больше уделять время мелочам. Он, в принципе, всегда был той ещё заботливой пташкой, но сейчас он как будто неосознанно пытался одновременно облегчить общее настроение между ними и одновременно впитать в себя как губка больше таких воспоминаний. Они уже шестой день ночевали вместе в одной кровати: Чонгук в первый раз дождался, пока уснёт Пак, — хотя тот на самом деле ни капли ещё не спал, — а потом прижался к нему со спины, утром наигранно удивлённо извиняясь за то, что они проснулись в объятиях, но второй ночью Чимин сам первый обнял Чона, и больше в этом притворстве не было никакого смысла. Чон всё так же пропадал днём на работе, но каждое утро стабильно задерживался, умирая от мягкого Чимина, жмущегося к нему, и совершенно не хотел его покидать. Демон всегда потом смотрел так, что у Чимина внутри всё скручивалось от тоски, Чонгук одновременно жалел обо всём и пытался вслед за ангелом пропитаться этой возникшей идиллией. После возвращения, если это было не так поздно или скорее не так сильно выматывало самого Чона, они могли неспешно пройтись где-то рядом с домом или проболтать о чём-то незначительном до рассветных лучей. Чимин обычно рассказывал о своих днях без Чона, если выходил из дома и занимал себя какими-нибудь пустяковыми делами, а Гук делился подробностями работы, миссиями или старыми историями, связывающих его и это место. Это всё им обоим напоминало то, о чём не стоило думать: Чонгук запрещал себе к этому привязываться, в то время как Чимин наоборот пытался за этой привязкой отыскать ответы на оставшиеся вопросы. Это всё было очень похоже на долгое прощание, но только никто из них не знал его срока, отчего с каждым днём становилось всё тоскливее. Чимин всё больше стал задумываться над собственными ощущениями и отчаянно искал выход, путь к спасению и возможностью всё исправить. Ему иногда казалось, что маниакальность Чонгука передалась ему, только у демона она была в отношение ангела, и он смог её побороть, признать право на чужую свободу, действия и желания, оставив только за собой право защищать от всех вокруг, и Чимин уже считал, что теперь ему самому жизненно необходимо защитить Чона от окружающего мира и собственных демонов в голове. И он знал, он был уверен, что, если поймёт, как это провернуть, он обязательно справится. Он был согласен со своими старыми словами, что за любое зло всё равно стоит наказать, но чем больше они сближались с Чоном, тем больше он узнавал его спрятанную сторону, совершенно одинокую и ни капли не испорченную, под грязной оболочкой скрывался самый настоящий чистый росток, требующий должного ухода. — Он написал, чтобы мы собирались, а как будем подъезжать к месту, то сообщили ему. Так что, как будешь готов, скажи, — Чон снова прерывает тишину и ободряюще улыбается на вопросительный взгляд Пака, успевшего снова задуматься. — Можем начать собираться прямо сейчас, я ничем важным не занят. — Хорошо, тогда давай начнём. Чонгук встаёт с кресла и отходит к шкафу, открывая дверцу. Чимин как-то раз спрашивал, почему Чон не использует магию, а продолжает хранить вещи в таком «устаревшем» виде для их мира, на что демон, виновато улыбнувшись, сказал, что ему нравится эта земная привычка. Когда Чон был человеком, он никогда не мог похвастаться хоть каким-то выбором одежды, обуви и аксессуарами, и теперь у него есть возможность ощутить то, чего непроизвольно всё равно хотелось иметь тогда. Чимина это отчасти сильно умилило, но и отчасти ему стало жаль, что в их время такое было никак не возможно, если ты не какая-нибудь высокая шишка со своим двором прислуги и большим имуществом. Чонгук, видимо, насмотрелся на такие вещи, когда прислуживал ребёнком в одной семье, и это отпечаталось на его сознании как признак какого-то достоинства. Вот и сейчас Чон, открыв дверцы шкафа с одеждой, замер с задумчивым выражением лица, оглядывая собственные вещи, и Чимин снова поймал нотку умиления от картины. — Зима уже близко, так ведь? Насколько сильно у вас становится холодно в Аду? — Чимин приподнялся со своего места и медленно подошёл к Чону, пристраиваясь сбоку. — Вы носите куртки или типа того? — Обычно Хосок делает так, чтобы шёл снег или была возможность покататься на каком-нибудь пруду на коньках, но никогда не делает мороз обжигающим. Тебе в любом случае будет комфортно, сильного холодно не бывает никогда. — А вы празднуете земные праздники? — Типа Нового года? Да, это весело. Рождество тоже отмечаем, но немного проще. Хосок всегда говорил, что, если мы не будем почтительно относиться к верховному созданию другого мира, наш попросту перестанет существовать. Только почему-то его день рождения никто не отмечает у вас в Раю в ответ. — Кажется, я кое-что осознал, — Чимин неловко улыбается и сцепляет руки за спиной в замок. — Есть один день в году, когда вся наша верхушка «затихает». В этот день нам запрещено покидать Рай без веских причин, нас заваливают работой дома и никогда не объясняют причину такого поведения. Кажется, в день рождения Люция, нам запрещают лезть в ваши дела и как-то мешаться, вот что делает Рай в ответ. — Интересно, — Чон кидает короткий взгляд на Пака и снова утыкается им в вешалки с одеждой. — Скорее всего это ещё и потому, что мы отмечаем его день рождения с размахом, и они не хотят, чтобы вам случайно навредили. — Отчасти, думаю, ты прав, — Чимин согласно кивает и тоже переводит взгляд на одежду. — Я могу взять эту рубашку? — Бери, конечно. — Ты мне и так купил вещи, а я продолжаю периодически всё равно брать твои. Не раздражает? — Ни капли, — Чон подхватывает несколько вещей и, мимолётно улыбнувшись, отходит от шкафа. — Мне нравится, что тебе комфортно в моих вещах. И то, как они смотрятся на тебе тоже, конечно. — Твой запах иногда даёт мне чувствовать себя лучше. Чимин бросает эту фразу совершенно буднично, а Чон едва не задыхается от неё, кое-как удерживая себя от проявления хоть каких-то эмоций. Этот ангел!.. Вьёт из него верёвки как хочет, делает таким рассеянным всего лишь одной фразой, и Чонгук никак не может этому сопротивляться. Чон не спеша переодевается, заправляет водолазку в штаны, щёлкает ремнём и аккуратно поворачивается, — сначала лишь глянув через плечо, переоделся ли Чимин, и только убедившись, что тот стоит полностью готовый, дал себе развернуться. Чимин складывал домашнюю одежду и, как закончил, бросил на Чона быстрый взгляд, так и подвиснув на несколько мгновений. У Чонгука всегда было красивое тело, он даже говорил это уже самому демону, но водолазка слишком хорошо подчёркивала эту красоту, неприлично прекрасно облегая везде, где нужно. Чимин вспомнил, что Чон как-то раз приносил ему цепочку, немного массивную для него, но по-своему красивую, и отошёл к столу, вспоминая, куда её положил. — В коридоре есть куртки, я думаю, они нам с тобой сейчас понадобятся. — Мы же особо не чувствуем изменения температуры. — Не в этом мире, Чимин, — Чон загадочно улыбнулся, и Пак понял, что тот имел в виду снова магические способности их миров. Конечно, как он мог об этом забыть, привык, что в Раю ничего не меняется, а у людей они скорее стараются выглядеть подобно им, на самом деле не испытывая никаких неудобств от низкой или высокой температуры. — Надеюсь, ты не сильно утонешь в моих куртках, совсем забыл тебе купить что-то подобное. — Не страшно, я не против утонуть в твоих вещах, — Чимин развернулся с лёгкой улыбкой на лице и двинулся в сторону Чона, по дороге щёлкнув замком цепочки. — Вот, надень, она подходит тебе под твой сегодняшний горячий образ. Чонгук засмеялся и покорно чуть нагнулся, давая удобнее Мину защёлкнуть цепочку у себя на шее. Он проскользил заинтересованным взглядом по лицу ангела, оказавшись от него в нескольких сантиметрах, и снова захотел рассмеяться с увлечённого выражения лица. Чимин быстро закрепил цепочку и отступил на шаг, давая Чону выпрямиться и оглядывая получившийся результат. — Теперь точно самый горячий демон на районе. — Нравится? — Нравится, — Чимин беззлобно щёлкнул его по подбородку и развернулся в сторону прихожей. — Я уже говорил тебе, что ты красивый, Чонгук. — Знаю, спасибо. Это… приятно слышать от тебя всегда. — Могу говорить тебе каждый день. — Нет, я не хочу привыкать к комплиментам, — Чимин на это забавно фыркает и тормозит перед небольшим зеркалом, завязывая отросшие волосы в небольшой хвост на макушке, часть прядей так и оставляя болтаться, ещё недостающие до общей длины. Затем он окидывает взглядом верхнюю одежду и накидывает что-то похожее на утеплённую джинсовку, выделяющуюся своим светло-серым цветом, как чувствует, что вокруг шеи обматывается что-то мягкое и тёплое. — Не смотри на меня так, пусть будет, тебе подходит это шарф. — Увеличенная версия чёрной ленты, неожиданно и приятно. — Чимин! — Чон снова смеётся, видя озорной огонёк у ангела на дне зрачков. — Больше никаких подарков. Пойдём уже. Чон выходит первым, решая не застёгивать свою чёрную кожаную куртку, как на подходе к лифту чувствует, что чужая ладошка аккуратно вмещается в его, сплетая пальцы, и ловит всё тот же озорной взгляд Чимина своим. — Спасибо, — ангел ободряюще улыбается и тянет Чона в открывшиеся двери лифта. — Этот шарф очень тёплый. — Не за что, — Чон встаёт рядом и окидывает Чимина изучающим взглядом. — Не замёрзнешь? — Узнаем. Ни ты, ни Хосок не сказал, что мы сегодня собираемся делать, поэтому не могу вам ничего обещать. — Он хотел пошататься по округе и зайти куда-нибудь отдохнуть, как устанем. Ничего грандиозного, просто типичный дружеский вечер. — Звучит вполне себе уютно. — Нам на главную площадь, подожди немного у подъезда, я пригоню машину. Чимин послушно тормозит, разжимая пальцы и отпуская ладонь Чона, и остаётся стоять у дороги. Чонгук подъезжает через пару минут, ждёт, пока Пак приземлится рядом на пассажирское место, и поспешно покидает улицу, направляясь к их месту встречи с Хосоком. — Напиши Хо с моего телефона и скажи, что мы будем минут через пятнадцать, окей? — Разблокируешь? — Чимин берёт телефон и кидает на Чона короткий взгляд, через пару секунд экран в его руке загорается, и Пак открывает диалог с Хосоком, быстро печатая сообщение. — Готово. — Спасибо. Ты хочешь чего-нибудь? — В плане? — Может, куда-то сходить или что-нибудь ещё? — Ты обещал мне показать море в Аду, но уже холодно, предполагаю. Поэтому предпочту довериться вам и посмотреть, как отдыхают верховные демоны. — Точно, ты просил море… Прости, я совсем забыл. — Эй, всё в порядке. Может быть как-нибудь в другой раз получится? — Чимин улыбается, ловит улыбку в ответ, но у обоих она тяжёлая. Не то чтобы хоть кто-то совсем каплю верил, что это «в другой раз» у них в принципе будет. Они оба уже который день как будто бы игнорировали предстоящие события и прощались друг с другом одновременно. — Мне кажется, Хо захочет выпить или что-то типа того. Обычно верховные демоны почти никак не отдыхают, а если отдыхают, то весьма банально. — В прошлый раз наш поход в бар был… ужасный. — Я не буду пить, если хочешь. Да и мы вряд ли пойдём в какое-нибудь обычное место. — Звучит ещё хуже. — Я имел в виду, что это будет не дешёвая забегаловка, а поспокойнее и солиднее. Хосок, конечно, редко когда начинает бросаться своим титулом, предпочитая быть среди обычных жителей, но даже так он не любит бары с кучей пьяниц, плохой выпивкой и шумом. — Ладно, я в любом случае не собирался перечить. Просто надеюсь, что в этот раз всё будет хорошо. — Обещаю, Чимин, я не дам тебя в обиду. Пак мягко улыбается и сжимает пальцы в замок, отворачиваясь к окну. Повисает совершенно ненапряжённое молчание, Чон продолжает вести машину, а Чимин старается ни о чём плохом не думать, подвисая на проплывающих картинках города за окном. Внутри привычное тоскливое чувство, смешанное с комфортом и каким-то бессознательным ощущением надвигающихся событий, как будто ты чего-то ждешь, но, когда конкретно случится — непонятно. Чимин успокаивается на пролетевшей мысли, что Хосок ещё ни разу в жизни не давал в себе усомниться, так что какой бы отдых у них сегодня не получился бы, он в любом случае будет в порядке. Да и Чонгук… уже давно не вселяет хоть капли угрозы в сознание. Они паркуются во дворах и выходят на улицу, бездумно тормозя у какого-то киоска. Чимин скользит взглядом по домам рядом, по семенящей по своим делам нечисти, и думает, что Ад заметно «выцвел» к приближающейся зиме. Примерно так и происходит на Земле, природа будто бы теряет свои краски перед тем, как покрыться толстой инеевой корочкой, присыпать всё белоснежным слепящим глаза цветом и начать искриться на солнце. Ад будто бы замер в этом переходе: ещё рано для снега, но уже поздно для листвы на деревьях. В воздухе висит приятная сухость, холодная погода ни капли не жжёт температурой, наоборот, ощущение комфорта не покидает ни на секунду. Чимин бы сказал, что просто чувствуются перемены, но это никак не влияет на жизнь в целом. Чон молча смотрит куда-то вбок, тоже погрузившись в какие-то свои мысли, ветер теребит его волосы, и Чимин даёт себе остановиться на этом моменте. Интересно, а переродись они людьми, было бы так же? Они бы всё равно встретились, потому что их души определённо связаны, и были бы тогда у них хоть какие-то шансы? Если только представить, всего на долю секунды, что они вот так могли бы стоять сейчас где-то среди людей, готовиться к праздникам, прогуливаться после учёбы или работы, вечером засыпать вместе и быть счастливыми? Чимин моргнул, отгоняя наваждение, и шагнул в сторону Чона, дотрагиваясь до его локтя и привлекая к себе внимание. От таких мыслей он лишь больше путается, а тоска поглощает его сильнее обычного. — Чимин? — Скажи, а свой город вы тоже украшаете к новогодним праздникам? — Ты про всякие гирлянды и мишуру на столбах как в людских фильмах? Да, мы любим эту атмосферу. — Серьёзно? — Даже интересно, как ты успел себе представить наш Новый год? Куча пьяной нечисти на улицах, коллективные оргии и беспредел? — Каюсь, но первое ты попал, — Чимин виновато улыбнулся и вскинул ладошки в примирительном жесте, вызывая у Чона весёлый смех. — Я вроде бы уже давно тут, но иногда стереотипы всё равно давят на восприятие. — Ну, куча пьяной нечисти может возникнуть на улице вне зависимости от дня, недели или повода. А вот к праздникам тут подходят щепетильно. Хосок говорил, что его отец не любил тратить на это время, отчего у него осталось что-то типа детской обиды, поэтому, когда к власти пришёл он, то сделал всё, чтобы жители Ада научились разделять с ним весь этот восторг. — Хосок замечательный. — В чём-то ты прав. — В чём-то? Чонгук, ты не согласен с нашим ангелом? — брюнет подкрадывается тихо и забавно закидывает руки на чужие плечи, приобняв замеревшую парочку. — Ещё одно такое сомнение с твоей стороны и кто-то перестанет быть моей правой рукой и лучшим другом! — Боюсь, боюсь, — Чон фыркает и сбрасывает чужую руку, сверкая весёлыми глазами. — Уйду на пенсию, перееду в соседний от тебя дом насовсем и буду шуметь каждую ночь. — Фу, видеть тебя ещё чаще, что ли? — Начнёт выворачивать, иди в подворотню. — Теперь ты понимаешь, почему именно этот пацан в итоге стал моей семьёй? — Хосок весело рассмеялся и перевёл взгляд на Пака, с любопытством наблюдавшего за их перепалкой. Чимин с секунду замешкался, а затем изобразил на лице наигранное недоумение, тыкая пальцем в Чона и хмурясь. — Если он угрожает тебе, Хосок, моргни два раза. Люций сильнее рассмеялся, повиснув на ангеле, а Чон задохнулся от возмущения, смешно надувая губы в наигранной обиде. Чимин снова вскинул руки, мол, он тут не при чём, и чуть отодвинулся, отступив от них на пару шагов. Гук фыркнул, прекращая сверлить озорные глаза Чимина своим осуждающий взглядом и признал поражение. Так он и думал, блондин не мог в конечном итоге не подружиться с Люцием, и это даже к лучшему. — Куда мы пойдём, Хо? У тебя есть какие-то планы? — Чон пихнул демона в бок, вынуждая тем самым выпрямиться и отпустить ангела, и вопросительно уставился на брюнета, ожидая ответа на свой вопрос. — Я хотел сходить на ярмарку, мне нужно уладить пару вопросов с предстоящей подготовкой к зимним торжествам, заодно можно посмотреть на всякие вещицы. Как вам идея? — Веди, где она в этом году? Хосок кивнул и двинулся в сторону, принимаясь рассказывать Чимину про незначительные, но интересные мелочи их зимних праздников. По взгляду ангела он прекрасно понял, что тот мало чего в курсе ещё, а странная атмосфера между этими двумя не могла не чувствоваться, поэтому Хо бессознательно решил взять на себя роль главной болтушки их сегодняшней прогулки. Он внимательно слушал вопросы Пака, возникающие по мере болтовни Люция, и рассказывал даже больше, чем спрашивали. Идти было недалеко, но напряжение надо было снять любой ценой. Чонгук в диалоге участвовать не планировал, шёл по другую сторону от Хосока и всё ещё о чём-то думал. Чимин, как бы не был занят болтовнёй с брюнетом, всё равно бросал на Чона осторожные взгляды, пытаясь не заражаться этой меланхолией, исходящей от демона, но заведомо зная, что в конечном итоге проиграет. На самом деле его настроение было близко к настроению Чона, но в отличие от него ангел держался, смеялся с шуток Хосока и пытался пропитаться исходящей от Люция энергией. Ему одновременно было и весело, и как-то всё ещё неспокойно, а что с этим делать нужно — непонятно. — Мы на месте! — Хосок забавно хлопнул в ладоши, прерывая сам себя на какой-то фразе. — Ненадолго я вас покину, но потом обязательно найду. Ярмарка огромная, осмотритесь пока. Брюнет подмигнул им и свернул с дороги, заворачивая куда-то за прилавки и теряясь в толпе других демонов. Чимин, потеряв спину Люция из виду, перевёл взгляд на Чона, смотрящего туда же, куда и Мин секунду до этого, и ободряюще ему улыбнулся, двинувшись вдоль дороги между различными лавками. На удивление, там было достаточно много народу. Часть ярмарки ещё доставляли, палатки цепляли к балкам, выкладывали товар на витрину или приводили в порядок место от мусора, громко переговариваясь, а кто-то уже во всю был готов к работе, точно так же шумя за своими стойками. Чимин скользил по округе любопытным взглядом и очень старался ни в кого не врезаться, но всё равно так или иначе налетел на парочку точно таких же зевак, как и он, и понял, что совершенно потерял Чонгука из виду. Не успел Чимин начать переживать, как его руку мягко накрыли чужой и снова сплели пальцы, привлекая внимание. Чонгук смотрел чуть напряжённо, но, кажется, не злился, лишь был чем-то не очень доволен, и Чимин мог уверенно сказать, что это недовольство было не из-за него. — Держись за меня, иначе потеряемся. — Хорошо, может, тогда ты мне покажешь, что обычно тут есть? Чон кивнул и молча двинулся в сторону, сворачивая на какую-то другую улочку, точно так же состоящую из разного наполнения лавочек. Иногда они тормозили, потому что Мину было интересно рассмотреть что-то ближе, и перекидывались парой фраз, но всё равно была какая-то недоговорённость между ними. Чимин крепче сжал чужую руку и легко дёрнул на себя, привлекая внимание. — Ты выглядишь уставшим. Что-то случилось? — Нет? — Не ври, ты слишком громко думаешь. — На самом деле я, правда, не думал ни о чём. Просто настроение немного какое-то тяжёлое, не бери в голову, ладно? — Не могу, я буквально чувствую твоё настроение, — Чонгук виновато поджимает губы и хочет извиниться, но Чимин не даёт ему вставить слово, заканчивая фразу. — Потому что у меня такое же. — Почему? — Не знаю? Но когда ты рядом, то становится немного легче, если ты, конечно, не начинаешь сгущать вокруг себя тучи. — Честно говоря, мне тоже легче, когда ты рядом. — Попробуем не зацикливаться? — Чимин потянул Чона вбок, направляясь к какой-то лавочке с украшениями для ёлок, стен и кучей сверкающей мишурой, и остановился рядом с товарами. — Мы вроде как договорились веселиться сегодня. — Давай попробуем. — У вас даже такие штуки есть? Они из мира людей? — Вот эти — нет, — Чон окинул взглядом весящие везде безделушки и взглядом попросил продавца, болтающего с каким-то покупателем, но явно заметившего их, не подходить. — Товары из мира людей обычно в другой части ярмарки. — Ангельски нимб, серьёзно? — Чимин рассмеялся и подхватил ободок с прицепленным к нему белому пушистому кружочку. — Вы же знаете, что у нас нет такой штуки? — Как и у нас рогов, — Чонгук тоже подхватил ободок с цветными переливающимися маленькими рожками. — Ну, окей-окей, технически у некоторых представителей есть, или в демоническом обличие могут быть, но это исключения. — А у нас в принципе нет никаких штуковин на голове или над ней, — Чимин всё ещё смеясь глазами расцепил их руки и надел Чону на голову этот ободок, веселясь с картинки ещё больше. — Тебе не идёт. — Даже не знаю, хорошо это или плохо, — Чон усмехнулся и тоже нацепил Мину рожки в ответ. — А вот ты выглядишь… неплохо. — Даже не знаю, хорошо это или плохо, — Мин с похожей усмешкой передразнил демона, и они вместе засмеялись, стягивая с себя ободки. — Ну, всё, снял ободок и сразу перехотелось пакостить. — А мне молиться, потрясающе. — Эй, мы не только молимся! — Прости, дальше не дошло, слишком мало он находился на моей голове, — Чимин на это снова захихикал и шутливо замахнулся на Чона, а тот ловко перехватил его ладошку, снова забирая её в плен и переплетая пальцы. — Ещё немного, и я бы стал твоим последователем. — Но на мне же были рога, — Пак потянул Чона из палатки, и они не спеша вернулись к прогулке. — Ты какой-то неправильный ангел, получается. — Чем же? — Ангелы не становятся последователями демонов. — Ты был слишком горяч, твои рога соблазнили меня. — Так это я во всём виноват? — Конечно, я невинное создание, а вот ты… — И не страшно с таким опасным парнем гулять? — Ну, тебе же не страшно, — Гук мягко улыбнулся, и Чимин на секунду почувствовал лёгкое смущение, горячо опалившее его щёки и сжавшее грудную клетку. — Я готов довериться тебе. — Хорошо, я поверю в твои определённо «светлые» помыслы, Чонгук-а. — Если мы свернём направо, то там будут ларьки с едой и напитками. Хочешь попробовать демонический новогодний напиток? — А я не умру? — Вот и проверим, — Чимин в ответ фыркнул и позволил потянуть себя в другую сторону, меняя их направление. — Может быть хвост вырастет, конечно, или ещё одна голова, но, думаю, ты переживёшь. — Ты умеешь успокоить. — Не переживай, даже таким я буду любить тебя всем сердцем, — Чон весело подмигнул, а Пак поспешил спрятать неловкую улыбку под шарфом, чувствуя, как настроение определённо точно поднимается всё выше. — Жаль, что у нас нет никаких ангельских рождественских напитков. Я бы обязательно приготовил для тебя один и посмотрел, как ты бы отшутился. — О, я бы, наверное, помутнел рассудком, и пошёл бы в какой-нибудь бар предлагать пьяной нечисти переходить на сторону добра. — Думаю, они бы не оценили. — А мне кажется, что отличная идея. — Дурак, — Чимин улыбнулся и остановился рядом с Чоном, любопытно всматриваясь в надписи на прилавке. — Мне точно можно это пить? — Чимин, ещё ни один ангел не сошёл с ума, не умер или не предал свою веру, выпив обычного ягодного чая, — Чон мягко улыбнулся ангелу и, отпустив Чимина, протянул руки, чтобы забрать два стаканчика, отданных ему. — Попробуй, там ничего не подмешано, честно. Чимин недоверчиво забрал предложенный чай и, смирившись, сделал небольшой глоток дымящейся жидкости. Горло приятно обожгло вкусом красных ягод, будто бы Мин сейчас съел их, а не выпил чая, и в нос ударил запах хвои, зимней прохлады и шишек. Было удивительно хорошо и тепло от этого сочетания, Чимин на секунду почувствовал себя отброшенным обратно, в земную жизнь, слишком яркими и уютными были эти ощущения. Он перевёл на Чона мягкий взгляд и сделал новый глоток, стало ещё на одну капельку лучше. — Ну как? Вкусно же? — Это, правда, очень вкусно. — Видишь, я бы не стал тебя обманывать. — Извини. — Всё в порядке, идём дальше? — Чон кивнул в сторону и протянул руку, ожидая, пока в его ладошку Чимин снова вложит свою. — Тут есть зона всяких игр и развлечений, ближе к празднику там устраивают всякие смешные постановки. Можем посмотреть, что они уже успели поставить, а что нет? — Просто веди меня, я не против. — В прошлом году мы с Хосоком в шутку соревновались, кто сильнее, и в конечном итоге нам пришлось заплатить за разрушенный автомат, потому что мы немного переборщили. — Не думаю, что владелец сильно расстроился. — Ни капли, Хосок ему вдобавок пригнал новый, непонятно откуда достав, так что тот не потерял ни прибыли, ни потратил время на починку, так ещё и после этого клиентов какое-то время было с избытком. — Тогда ему стоило поблагодарить вас за рекламу. — Это уже тонкости, — Чон хмыкнул. — В любом случае это было весело. — Когда мы были ещё людьми, ты всегда с нетерпением ждал Рождество, и тебе надо было постараться угодить с подарком, чтобы ты не отобрал подарки у остальных детей, маленький дьяволёнок. — На самом деле с какого-то возраста я перестал чувствовать это настроение, поэтому мне было отчасти всё равно, что подарят мне воспитатели. Гораздо важнее стало, чтобы этот подарок готовил ты. — Я? — Чимин удивлённо вскинул брови, кидая на Чона короткий взгляд. — А мне всегда казалось, что тебя это раздражает, поэтому я часто поручал тётушкам позаботиться об упаковке твоего подарка. — Теперь ты знаешь правду. — Так вот почему ты… когда я лично вручал подарки детям, ты всегда шёл отбирать их. Я думал, ты специально хочешь мне досадить, а ты… Чонгук, ты невыносимый! — Подумаешь, влюбился, — Чон фыркнул и свернул к широкой площади, на которой толпилось много существ. — Не осуждай меня за мои проблемы с головой. — Я не осуждаю! — Чимин засмеялся и не успел затормозить, влетев в спину Чона. — Ты просто странный. — Я знаю. — И очень ревнивый. — Знаю. — И не умеешь объяснять всё словами через рот. — И это тоже. — А ещё очень упёртый, вредный и наглый. — Мы решили перечислить все мои плохие качества? — Тогда мы тут до завтра останемся. — Ну, спасибо, Чимин! — Чон засмеялся, совершенно не обидевшись, и несильно оттянул Мина за щёку, вызывая у того приступ недовольства. — Потерпи меня ещё чуть-чуть. — Что? Я совсем не- — Пойдём туда, — Чон перебил, не дав блондину договорить, и, расцепив руки, подтолкнул Пака к какой-то непонятной штуковине, на которую, кажется, надо будет что-то кидать, но Мин пока не был уверен в своих догадках. Несмотря на то, что они вроде как продолжили развлекаться, отходили от одной игрушки к другой, много смеялись и мешали друг другу, Чимин всё равно снова чувствовал эту повисшую в воздухе тоску. Он, конечно, периодами отвлекался от неё, но стоило хоть на секунду задуматься, как лишние мысли всё сильнее наполняли его голову. Чонгук заботливо поправлял его шарф, когда тот выбивался из-за активных действий Пака, и ангел чувствовал в этом какую-то нежность, ещё сильнее давящую своими ощущениями. Надоело им, правда, быстро, Чимин захотел снова просто пройтись, а Чонгук не собирался его упрашивать, подчинившись чужому желанию. Они остановились у небольшой сцены, которую украшали демоницы, а кучка маленьких чертей что-то репетировала, мешая девушкам своей активностью и несобранностью. Чимин любопытно уставился на них, пытаясь понять, что они пытаются изобразить, а Чон снова, кажется, ушёл куда-то в себя, отключившись от царящей суматохи. — Тебе скучно? — Пак осторожно дотронулся до чужого плеча, стараясь не напугать, и поймал вопросительный взгляд Чона обеспокоенным своим, полностью разворачиваясь к нему. — Выглядишь так, будто тебе очень скучно. — Это не так, мне нравится наша прогулка. — Тебя что-то расстроило? — Что ты имеешь в виду? Нам вроде было весело, почему я должен расстраиваться? — Может, потому что тебя задели мои слова? — О, ты про описание моего характера? На правду не обижаются, Чимин. — Тогда что не так? — Мне кажется, ты зря волнуешься, — Чон мягко улыбнулся и снова заботливо расправил складки шарфа, положив руку после на чужое плечо. — Со мной всё в порядке, и я действительно очень рад, что у нас вышло провести время — вот так. Чимин сканирует демона внимательным взглядом, немного щурясь, и, кажется, понимает, что не так и с Чоном, и с ним, и с этим днём в целом. Он делает шаг вперёд, обвивает чужой торс руками, утыкаясь носом в воротник чужой куртки, и прикрывает глаза. Когда на его спине смыкаются чужие руки, становится в разы лучше, Мин прижимается ближе и даёт себе растворится в этом моменте. Он всё-таки будет скучать. — Чимин? — Я знаю, о чём ты думаешь, Чонгук. — Да? О чём же? — О том, что ускользает от нас с каждой секундой, так? Тебе нравится быть со мной, и с каждым днём ощущение приближающегося конца становится всё невыносимее. Я… тоже это чувствую. Какое-то нервное ожидание и тоска буквально ощутимы между нами. — Прости, я не хотел, чтобы ты заметил. — А я не хочу, чтобы ты думал, что переживаешь это один, — Чимин чуть отодвинулся, приподнявшись и встречаясь глазами с потускневшими Чоновыми. Внутри всё снова неприятно скрутило, вызывая противоречивые ощущения. — Мне жаль. — Не извиняйся ни за что передо мной, ангелочек, — Чон мягко накрыл своей ладошкой чужую щёку, принимаясь аккуратно поглаживать хрупкую кожу большим пальцем. — В этой истории достаточно будет одного отрицательного персонажа, окей? — Чонгук… — Ну, всё-всё, не надо этого. — Я начинаю к тебе сильнее привязываться. — Хочешь, я всё-таки начну себя вести как тот ещё мудак? — Только попробуй. — Зато это не заставило бы тебя ни в чём сомневаться. — Я не сомневаюсь, я просто… всё ещё на что-то надеюсь. Что у нас будет больше времени, что Хосок подскажет способ, что вся эта история может быть лучше, чем мы о ней думаем. — Может быть когда-нибудь у нас действительно это получится. Чимин расстроенно выдыхает и опускает голову, снова чувствуя волнами накатывающую тоску. Не бывает безвыходных ситуаций. Он не верит в это, не может такого быть. Выход точно есть на поверхности, Чимин успеет, Чимин найдёт его во что бы то ни стало, никто не сможет ему помешать. — Простите, что прерываю вашу депрессивную атмосферу, но, кажется, я устал и созрел на то, чтобы мы где-нибудь уместились и просто поболтали, — Хосок снова появился неожиданно и тихо, но никто из них не вздрогнул, даже не подумал сразу расцепить объятия, и только после того, как фраза дошла до слушателей, они отпустили друг друга, поспешно направляясь за Хосоком. Тот, на удивление, шёл чуть впереди и не пытался завязать хоть какой-то диалог, будто давая им время собрать мысли в кучу. Чимин упрямо схватился за чужую руку, снова вкладывая свою ладошку в широкую ладонь демона, и прижался своим плечом к телу брюнета, осознанно пытаясь доказать, что Чонгук во всей этой каше всё равно не один, чтобы не говорил. Наверное, расскажи кому всю эту историю со стороны, Чимину бы сказали, что ему нужна помощь. Тот же Тэхён не особо понял стремлений Мина разобраться во всё самому. Да и Хосок, честно говоря, вряд ли знает масштабности происходивших событий, но даже чуть-чуть подробностей хватает, чтобы презирать демона. Чимин в самом начале своего пребывания здесь тоже бы нисколько не поверил, что сможет поменять мнение о Чоне, ни в коем случае не прислушался к этим словам и был бы сильнее озлоблен на всё происходящее, но, так или иначе, сейчас он идёт с ним за руку, жмётся боком к тёплому чужому телу и не хочет больше злиться. Не хочет мусолить все эти ситуации, не хочет думать «правильно», ему просто хочется быть собой. Да, может быть, ангелы иногда чересчур милосердны, может стоит иногда проявлять жёсткость даже им, не прощать обиды и дерьмовое отношение, насилие, побои, но… Чимин ничего не забыл, но подумает об этом как-нибудь потом, не тогда, когда перед ним его персональный демон лезет из кожи вон, чтобы хоть чуточку поменяться в лучшую сторону. Они доходят до какого-то, судя по интерьеру и чуть выпившей аудитории, бара, поднимаются за работником на второй этаж и садятся куда-то в уголок, подальше от чужих глаз, зато именно так, чтобы видеть всех остальных. Хосок подталкивает к ним меню, а сам уже прекрасно знает, что закажет — ни один век прожил в Аду, чтобы не запомнить любимые блюда и напитки. Чонгук тоже не притрагивается к бумажке, а вот Чимин всё-таки берёт меню в руки и скользит по непонятным словам взглядом, перепрыгивая с одного на другое. — Я могу помочь, если нужно, — Чон осторожно дотрагивается до чужого локтя и ловит немного нервный взгляд Пака. Ему неуютно здесь, и его настроение совсем упало, но он упрямо держится, никак не выдавая это внешне, однако Чон прекрасно чувствует, что это обман. Хосок, конечно же, чувствует тоже, но не лезет, пока Мин сам не захочет поговорить. — У них есть безалкогольное меню и всякие сладкие напитки, не любишь такое? — Честно говоря, я бы не отказался от чая с той ярмарки, но можно и что-то другое. — Подожди немного, я скоро его принесу. Чон поднимается с места, хватает куртку с крючка и быстро уходит к лестнице, не давая Чимину вставить хоть слово. Тот шокировано смотрит ему вслед, не сразу осознав ситуацию, а Хосок любопытно присвистывает, расплываясь в довольной улыбке. Чонгук, вообще-то, мог воспользоваться телепортацией, пускай это не шибко разрешено и одобряется в Аду, но он, видимо, решил дать им время, зная, что Чимин захочет поболтать с Хосоком наедине. Пока ещё у него есть такой шанс. — Чимин, браво. — Но я же… не настаивал. Мне просто понравилось, вот я и… — Нет-нет, я не об этом. Я о том, что он сорвался ради тебя за таким пустяком. Мы могли бы послать за ним любого работника здесь, но он пошёл за ним сам. Вау. — Чувствую себя неловко теперь. — Не стоит, просто наслаждайся его заботой и не отвергай её. Если, конечно, у него вдруг не сдвинулись шестерёнки в голове и забота не переросла в гиперопеку. — Ох, нет-нет, Чонгук очень старается быть открытым со мной и не переходит никакие границы. — Это хорошо, — улыбка Хосока, кажется, стала ещё более довольной, хотя казалось бы, что больше некуда. — Ты отлично справляешься с его подчинением, Чимин. — Но я не хочу его подчинять. — Окей, перевоспитанием. — Звучит более правдоподобно, но опять же я не пытаюсь его воспитывать, — Чимин виновато улыбнулся, и Хосок звонко рассмеялся на это, кивая и понимая, что тот имеет в виду. — Я просто хочу, чтобы он был честен с самим собой. — Я понимаю, но тем не менее. Ты же сам видишь, какой Чонгук теперь с другими и какой с тобой. — Да и это… тяжело. — Расскажешь? — Хосок ловит грустную улыбку и подпирает щёку рукой. — Привязался к этому ребёнку, да? — Сложно это отрицать. Мне уже давно не хотелось «мести» или какой-то «расправы» над Чоном за его поступки, я согласен, что он должен получить наказание, но… Хосок, я не могу так. Я не могу дать ему умереть. Не сейчас, не после всего, что я о нём узнал, не после того, через что мы проходили, нельзя, ну, нельзя так делать. Это против любых правил, но я так хочу нарушить их все, лишь бы… Лишь бы мы изменили ситуацию. — Чимин… — Я знаю, о чём ты скажешь. Я могу разменять свою жизнь в Раю, тогда Чон получит условное наказание, но в итоге сохранит жизнь. Есть это «но», и это мои чувства к нему, Хосок. Они не такие, чтобы так поступать. Я не такой, чтобы обманывать его. — Эй, малыш, выдохни, — Люцифер двигает стул и мягко поглаживает Пака по спине рукой. Чимин нервничает, все эти мысли, вся взваленная им самим же на плечи ответственность давит на него, и он ломается под натиском старых привязанностей и новых реалий. Он всё ещё хочет быть защитой для Чона, но в тоже время было бы гораздо проще, если бы он просто принял то, что дала им сейчас судьба. Они разные, им предназначены разные дороги, и такие события нормальны. Но Чимин всё цеплялся за что-то, всё думал, что сможет перехитрить эти дурацкие законы, что найдёт способ, спасёт, защитит, поможет… Однако весь мир как будто бы против, чтобы так получилось. Как будто бы всё раскаяние Чона — ошибка, а открывшиеся глаза на происходящее вокруг Мина — мелкая деталь, которую скоро сотрут из памяти ангела всё равно. — Ты молодец, ты знаешь это? — Что? — Не каждый ангел выдержит находиться в Аду столько времени, не каждый не свихнётся или же наоборот не бросит всё, лишь бы остаться здесь. А ты буквально сохранил всё, да ещё и смог одного вредного мальчишку научить не бояться любить. — Я думаю, если бы не общее прошлое, ничего бы не получилось. — Ты прав, но всё-таки признай это. Себя можно похвалить, это не гордыня, поверь мне. Ты заслужил. — Заслужу, если Чонгук будет жив. Может, ты просто спрячешь его? Выгонишь из семьи? Я не знаю, отправишь в ссылку в мир людей? — К сожалению, ваш Бог поймёт обман достаточно быстро, а это уже будет грозить всему нашему миру. Соглашение, связывающие наши реальности, нельзя нарушать. Ну, такие серьёзные, как сокрытие преступников или обман. — Ох, ну, почему меня волнует это всё, почему я не могу просто ненавидеть его… — А ты хотел бы? — Не знаю? Так действительно было бы проще. — Да, но… ты хотел бы ненавидеть Чонгука? Чимин замолчал и поджал губы, утыкаясь взглядом в свои руки. Хотел бы он, чтобы между ними была чисто ненависть? Чтобы он, когда его заберут воины, проклинал это место и спешил скорее забыть? Чтобы никогда не было этих разговоров, прогулок, откровений и вскрывшейся правды? Чтобы никогда не чувствовать заботу демона, не знать его других сторон, не быть одновременно его самой сильной любовью и болью? Хотел бы он, чтобы они в принципе никогда не пересекались?.. — Нет, не хотел бы. — Вот и ответ на твой вопрос, почему всё так сложно. — Хосок, ты узнал что-нибудь про наши имена? — Совсем немного, но у меня уже есть, чем поделиться, — брюнет сделал вид, что не заметил резкой смены темы, и решил оставить Чимину эти мысли разгребать самому. В конце концов, как бы смешно это не звучало, но от него тут совершенно ничего не зависит. — Сейчас вся история будет обобщённая, потому что я не знаю много мелких деталей, но, думаю, совсем скоро смогу тебе рассказать подробно. Однако, мне удалось выяснить, что совершенно редко, но случаются такие аномалии, как у вас. Обычно они не заключаются в одинаковых именах, но они включают в себя связанные души, и именно такие у тебя с Чоном. Отец давно рассказывал, что мы чувствуем приближение наследника и конец нашего срока, но как именно — не объяснял. Да и сам понимаешь, пока молодой демон окрепнет, познает все тонкости, действительно по силе сможет затмить предшественника — могут пройти столетия, так что это всё не быстрый процесс, но сейчас немного не об этом. Чтобы наследник родился, мы чувствуем юную душу, которая, к сожалению, будет связана с судьбой новорождённого Люцифера. Это даётся от природы, невозможно выбрать или поменять, никто другой не справится, понимаешь? И именно эту душу поглощает новорождённый ребёнок, соединяясь с ней. Два паззла становятся одним, одна часть обретает вторую, ключ идеально проворачивается в замочной скважине и ещё миллион сравнений, доказывающих, что один не может существовать без другого. Ты примерно понимаешь, куда я клоню? — Мне кажется, что да. — Хорошо, надеюсь, ты правильно воспринимаешь информацию. Короче говоря, иногда может случиться так, что две души оказываются повязаны: есть ли в этом какой-то большой смысл, как передача власти в других мирах, или же это просто как «родственные души» — зависит уже от обстоятельств, в которых они переродятся, но ничего и никогда не сможет их друг от друга отвязать, только конец в цикле перерождений. Они всегда будут следовать друг за другом, они будут стремиться быть ближе, соединиться как эти кусочки паззлов и не рассоединяться никогда. Конечно, это никак не может влиять на твои чувства, эмоции, решения и поступки: неважно, обрёл ты родственную душу или нет, — всё ещё это больше аномалия, чем что-то часто встречаемое, — эта связь просто заперта внутри тебя, она никак не может на тебя влиять. Однако, что будет, если эту связь принять, уже другой вопрос, возможно всё-таки появится что-то ещё в ощущениях, но пока ты не дал ей раскрыться, то она находится в «спячке». — И как же тогда понять, что вы… связаны? — Через какие-то знаки, полагаю. У вас с Чоном это одинаковые имена. Возможно, люди из-за того, что не устойчивы к магии, то всё-таки чувствуют какие-то тянущие как магнитом волны друг к другу или начинают совпадать мыслями, настроением и прочей лабудой, но мы — существа, наделённые магией, — легко блокируем все возможности как-то повлиять связи на себя. — Получается, наша связь возникла из-за чего-то? И ещё в людской жизни? — Думаю, что так. Сюда вы попали уже связанными друг с другом, не факт, что, когда вы встретились в приюте, этой связи уже не было в вас. Её могут создать какие-то эмоциональные события, а может это быть и с рождения. Это тонкость, о которой я пока ещё ничего не знаю, извини. — Всё в порядке, примерно что-то такое я, честно говоря, и думал от тебя услышать, — Чимин тяжело выдохнул и запустил ладошку в волосы, лохматя их. — Это не могло быть просто совпадением, это явно случилось для чего-то. — Думаю, что так оно и есть. — В людском мире обычно говорят, что родственные души вместе создают что-то идеальное. Отдельно друг от друга они не являются таковыми, наоборот, в них есть нюансы, есть плохие и хорошие черты, но стоит им обрести друг друга — лучше сочетания не найти: всё плохое сглаживается, хорошее усиливается, и гармония приходит в мир. Интересно, есть ли что-то такое у нас с Чоном? И для чего нужна была наша связь? — На последний вопрос я не смогу дать тебе ответ, даже если перерою все книги трёх миров, — брюнет виновато улыбнулся и пару раз похлопал ангела по спине, подбадривая. — Но на первый могу определённо точно сказать тебе, что так и есть. — А у тебя может быть родственная душа, Хосок? Или из-за вашего необычного рождения это невозможно? — Не знаю? — Чимину показалось, что улыбка демона стала чуть грустнее, но он постарался это скрыть. — Когда-то мне казалось, что я нашёл что-то похожее, но это лишь старые обрывки воспоминаний. Возможно, это даже близко не было, лишь увлечённость, не более того. — Звучит, как очень грустная и долгая история. — Не бери в голову, — Хосок тряхнул головой и шумно выдохнул, возвращаясь в прежнее состояние. — Может быть, мы с тобой сможем когда-нибудь душевно поболтать и поворотить моё прошлое, но давай не сегодня, ладно? — Я не собирался настаивать, — Пак виновато улыбнулся и сел ровнее. — Хорошо, если мы, предположительно, связаны, то наши одинаковые имена… — Не умрёшь ли ты, если умрёт Чонгук, ты это хочешь узнать? — Да. — Я скажу тебе честно, что не знаю ответа на этот вопрос. Пока что не знаю. — То есть… — Я много думал на эту тему, примерно с момента, как ты мне рассказал, я не выпускал эту мысль из головы, но всё равно не смог пока понять сути. Если у вас знание ангельского имени скорее больше в плюс, чем в минус, то у нас же это серьёзная ценность. Имя как отражение души, это не просто случайный набор букв, это не придумывается на ходу, оно проявляется, когда дух обретает форму. А если ваши души имеют одно имя, то, вероятно, они изначально были или одним целым, или имеют в себе какой-то более глубокий смысл, если вместе сложить. Чонгук, умерев здесь, больше не сможет переродиться — мы не знаем, продолжается ли цикл перерождений после смерти в наших мирах, но ни разу души ещё не встречались снова, то есть никогда не повторялись их имена. Если Чон не сможет переродиться, то ваша связь будет разорвана. Что происходит со второй душой, когда она остаётся одна — я не знаю. Возможно, ничего не происходит, а, возможно, тебе будет очень тяжело, Чимин. Думаю, что вряд ли ты умрёшь, это было бы странно, но внутренне пострадаешь. — Я не боюсь умереть, Хосок. Меня не пугает это, даже если с его смертью меня не станет тоже, то это звучит даже как-то лучше, чем продолжить жить и не помнить ничего, что нас связывало. — Ты боишься что-то упустить? — Не боюсь, я определённо точно что-то упускаю, — Чимин немного грустно поджал губы и отвернулся в сторону, утыкаясь взглядом в весело хохочущих демонов вдалеке от них. — Странно, что Чон ничего об этом не знает. — Не знаю о чём? — Пак вздрагивает, резко обернувшись на вернувшегося брюнета, любезно поставившего перед ним чашку с чаем. — Я попросил налить с собой ещё немного в термос, так что если захочешь ещё, то у меня есть. — Спасибо, — блондин мягко улыбается и обнимает чашку пальцами, грея их об тёплые стенки. — Так о чём я должен знать? — Знаешь что-то о родственных душах, Чонгук? — Хосок переключает внимание Чона на себя, давая Мину собраться с мыслями и решить, насколько нужно знать что-то Чонгуку, и если тот решит, что нет, то уйти с темы, сделав вид, что они болтали просто обо всём на свете, и эта тема лишь одна из проскочивших. — Вроде как байка из мира людей? Что-то типа романтичной сказки, когда два человека предназначены друг другу вселенной. — Ты тоже для них сказка, но почему-то существуешь. — Я не встречал ещё каких-то подтверждений, что родственные души действительно существуют, а раз такого нет, значит, под этим значением спрятано что-то более простое, вот и всё. А с чего вы вдруг заговорили? — Да так, обсуждали выдумки ангелов, — Чимин виновато улыбнулся и подтянул чашку, чтобы сделать глоток. — А вы заказывать так и не будете ничего? — Я, когда выходил, уже сделал заказ, должны принести. — Вау, кого я здесь вижу, — на плечо Хосока ложится небольшая ладонь, а Чимину становится немного не по себе от знакомого заигрывающего голоса. — Целый столик знаменитостей. — Отдыхаешь, Юнги? — Чон кивает в знак приветствия, а Мину на время приходится чуть отойти в сторону, чтобы дать возможность молодому чёрту поставить напитки и закуску на их стол, так же молча удалившись после. — Да, бесполезно провожу вечность. А у вас приватная вечеринка или можно подсесть? — Хорошо будешь себя вести? — Хосок даже не поднимает голову, спокойно забирает свой напиток и делает пару глотков, но Чимин уверен, что напряжение в каждом из действий ему не показалось. — Если обещаешь не шуметь, то садись. — Можно и повежливее со мной разговаривать. Как этот белокрылый появился, так ты сам не свой стал: сорвался на меня сначала, а теперь даже в глаза не смотришь. Как будто в первый и последний раз трахались, честно слово. — Белокрылый?.. Ты про Тэхёна? — Чимин переводит на притихшего брюнета удивлённый взгляд и чувствует ладошку на своей коленке. Чон несильно сжимает пальцы, и Пак без слов понимает, что лучше не копаться в этой истории при лишних ушах. — Его зовут Тэхён? Симпатичный мальчик. А какой вежливый, вы бы знали! Со мной на вы разговаривал, такой он, конечно, смешной. — Вы встречались? — Да, он же тут ходил, как брошенный маленький котёнок, тыкался везде и спрашивал, не знает ли кто тебя, сладкий, — Юнги мягко улыбнулся, но что-то было в его взгляде враждебное, Чимину стало не по себе ещё больше. Складывалось ощущение, будто инкуб казался быть добрым сейчас, но на самом деле был совсем не в духе. Чего он тогда забыл в их компании, было ещё более непонятно. — Такой невинный малыш, прямо как ты в первые дни здесь. Только он как будто совсем без эмоций какой-то, холодная ледышка, ничего не боится и, если что, врежет со спокойной душой. — Тэхён выше меня титулом, ему свойственно выражать ещё меньше эмоций. — Не знаю, как у вас там это распределяется, но от него пахло по-другому, Чимин. Если бы чистота могла ассоциироваться с ароматом порошка, то вот он пахнет примерно так же. Его как будто постоянно пытаются очистить. — Мы можем не обсуждать других ангелов? — Хосок хмурится и поднимает на присевшего рядом с Чимином Юнги недовольный взгляд. — Чего ты к нему прицепился? — Может, ревную, откуда ты знаешь? Не люблю, когда какие-то сошки выводят тебя из себя. — Я сказал, что не хочу это обсуждать. — Окей-окей, не хочешь об этом ангелочке, давай поговорим о Чимини, — инкуб нагло закидывает руку на плечи ангела и приобнимает его, кладя вторую руку на его бедро. — Ну, что, котёнок, как тебе у нас дома? — Неплохо? — И всё? — Я вроде как немного освоился?.. — Тогда почему же твои волосы всё ещё такие кристально белые? Как ты мог освоиться, не переспав с похитившим тебя красавчиком? — Между нами не такие отношения, — Чимин буквально чувствовал, как изначально мирное настроение Чона начинало темнеть с каждой секундой развязного поведения инкуба. И эта фраза… Чонгук, конечно, был прав, между ними совсем другие отношения, но это, кажется, только сильнее раззадорило Юнги. — Правда? А тогда в баре от него пахло тобой. — Он сделал так, чтобы на меня не реагировали другие демоны, — Чимин аккуратно убрал с себя чужую руку и чуть отодвинулся, встречаясь с насмешкой в чужих глазах. — Сделал как? Выебал ради защиты? Против твоей воли, зато с благими целями? — Юнги. — А я что-то не так сказал, Чонгук? — напряжение, повисшее в воздухе между инкубом и демоном, можно было, кажется, пощупать рукой. Чимин перевёл обеспокоенный взгляд на Чона и совсем был не рад увидеть потемневшие чёрные глаза. — То есть сначала можно было обращаться с ним, как хочется, а теперь как появился интерес у кого-то ещё, так проснулось приличие? — Это не твоё дело. — Конечно, совершенно не моё. Просто не понимаю, что за стол лжецов собрался тут, и, главное, каждый врёт об одном и том же. — Юнги, я думаю, тебе стоит уйти, — Хосок поднял на него чуть напряжённый взгляд, на что шатен презрительно фыркнул, всё же подчиняясь и поднимаясь со своего места. — Если надумаешь получить сверхнаслаждение и перестать притворятся хорошим, Чимини, ты знаешь, где меня искать, — Мин щёлкнул притихшего ангела по носу и, ухмыльнувшись, направился к лестнице. — Хорошего вечера не пожелаю. Стоило невысокой фигуре скрыться, как Пак мягко накрыл чужую руку своей, отцепляя напряжённые пальцы от своей коленки и сплетая вместе со своими, и перевёл на Чона немного нервный взгляд. Тот смотрел куда-то перед собой, поджав губы, и думал о чём-то своём. Слова инкуба не могли не распороть в нём старые раны, напоминая о том, что так хотелось вычеркнуть из прошлого, и Чимин очень сильно не хотел, чтобы это всё заново пришлось пережить даже в своих мыслях, никому из них. — Эй, Чонгуки? — Пак мягко дотронулся до щеки демона свободной рукой и привлёк его внимание к себе. — Всё в порядке? — Не совсем, но я обещаю сейчас об этом не думать. — Вечер безнадёжно испорчен, да? — Давайте просто поговорим о чём-нибудь другом и попытаемся вернуть настроение, окей? — Хосок неуверенно улыбнулся и сделал пару глотков своего напитка, стараясь абстрагироваться. — Мало ли что этот паршивец нам наговорил. — Когда-то давно вы оба обещали рассказать мне, что же за история была, когда Чон смог начать уважать тебя и присмирел, Хосок. Не настало ли для неё время? Слово за слово, но они постепенно вернулись к прежнему настроению. Приятные старые воспоминания тепло отзывались на сердце, запуская ностальгическую грусть по тем денькам, но, конечно, оба демона не соврут, если скажут, что в мирное время, как сейчас, им нравится жить гораздо больше, чем биться плечом к плечу. История не была какой-то грандиозной или красивой: Чонгук просто оказался с Хосоком на поле боя, они были в ловушке сошедших с ума демонов и захотевших получить власть любой ценой, и такой мощи он не видел никогда больше. Чуть позже, когда они, наконец, добрались до безопасного места, вслед за силой Люций провёл суд, и тут уже Чон был приятно удивлён его трезвым умом. А потом была забота о нём, которую было даже как-то стыдно получить, и всё это сформировало в демоне чувство преданности и огромного уважения. Не то чтобы Хосок стремился хоть от кого-то получить особое расположение: ему в целом было плевать, насколько его любят или нет жители Ада, пока его решения и действия не вредили их жизни, а лишь улучшали или поддерживали в хорошем состоянии. Но Чонгук тогда всегда отбивался от рук, и это немного злило, но не так, чтобы вывести из себя, а так, что воспринималось как вызов. Демоны в голове Чона присмирели, и, спустя время, они наконец-то подружились. Чимин уже слышал продолжение этой истории, но никогда не слышал начала, и когда его получил, не сказать, что был хоть каплю удивлён. Примерно чего-то такого ему и казалось, что он услышит, так что теперь всё просто приобрело общий смысл, а не крошилось в его голове. За одной историей последовала вторая, Чимин в какой-то момент придвинулся чуть ближе и удобно уложил голову на чужое плечо, чуть расслабляясь от исходящего тепла от Гука, и демон плавным движением придвинул его стул совсем рядом, подставляясь и давая ещё удобнее расположиться. Его рука мягко обвила чужую талию, прижимая тело ангела к себе, а нос зарылся в белобрысую макушку, и Хосок, наблюдая за всем этим, как-то грустно улыбнулся, не прекращая говорить, но чувствуя тоску в каждом их жесте в отношении друг друга. Может, между ними «не такие» отношения, но глупо отрицать, как сильно они сейчас зависят друг от друга. Было бы у них ещё немного времени и тогда, возможно, выбор стал бы очевиден, но пока что они были только на пути к нему и не факт, что успеют финишной черты достичь. — Здесь как-то душно, — через какое-то время Пак выпрямился и, взлохматив волосы, виновато поджал губы. — Я выйду подышать на улицу, хорошо? — Будь осторожен. — Не волнуйся, — Чимин мягко дотронулся до чужого плеча и двинулся к лестнице, спускаясь по ней вниз и выходя на улицу. Небольшой ветерок приятно спутался с волосами и защекотал кожу, освежая тело и мысли. Чимин отошёл чуть вбок, дабы не загораживать вход, и аккуратно облокотился на здание сбоку, уткнувшись бездумным взглядом в прохожих. Сзади послышалось какое-то шевеление и смех, где-то вдалеке от него, может, в глубине подворотни, но там явно кто-то был и развлекался. Чимина это никак не напрягло, пока смех и уже определённо точно пьяные голоса не стали приближаться. Пак инстинктивно напрягся, но не сдвинулся с места или хоть как-то показал свою заинтересованность в кучке выпивших демонов, надеясь, что то, что его чёрная лента скрыта под шарфом, ему никак не помешает не привлекать лишнего внимания. Но почему-то чем ближе раздавались голоса, тем хуже становилось предчувствие чего-то неизбежного. — Совсем один и не страшно? — Пак вздрогнул, стоило на его плечо опуститься тяжёлой руке, и обернулся, натыкаясь взглядом на четырёх демонов полулюдей-полуживотных. — Составить компанию, чтобы не скучал? — Я и не скучал, поэтому не стоит. — Да ладно, не стесняйся. Мы хорошие ребята! — Мне, правда, было совсем не скучно. — А вот нам было очень скучно, но тут мы на свою удачу встретили тебя, ангелочек. Как тебя сюда занесло? — Эй, Чжу, мне кажется, это Чонова шлюшка. Ты аккуратнее. — Ого, он оставил своё сокровище одно? Вот же плохой пёс. — Господа, вам лучше продолжить свой путь. Я бы тоже хотел вернуться, а не стоять больше тут, — Чимин осторожно подцепил чужую руку и снял со своего плеча, но тут же оказался ею схвачен, совершенно не радуясь разворачивающимся событиям. — Разве ты не вышел сюда специально, чтобы развеяться? — Но теперь мне нужно вернуться. — Вернуться? К этому полоумному, что ли? Да чем его член лучше, чем мой, детка? — Чжу, влетит же! — И чё? Я не боюсь этого огрызка. Ему, значит, можно развлекаться с такими цыпочками, а нам нет? — Согласен, чё вы трясётесь перед каким-то выебонщиком. Детка уже привыкла, что с ней обращаются грубо, так ведь? Значит, ты будешь послушным? — Я вам не секс-игрушка, отпустите. — А тебе можно говорить такие слова? — Грязный ротик. — Может, он та ещё потаскушка, прикиньте? — А мы проверим, пойдём-ка с нами. — Мне кажется, вы переборщили с наркотой, парни. Лучше нам его оставить в покое, не ведите себя как животные, хуже будет. — Ой, кэп, заткнись! Не хочешь секса, вали нахуй отсюда. А мы продолжим наш вечер в стороне от чужих глаз, — Чимина ловко подхватили и закинули на плечо, тогда-то его пробила крупная дрожь, он дёрнулся, потом ещё и ещё, надо было как-то выбираться. Вот это было уже плохо, он всё ещё лишён каких-либо магических сил в отличие от того случая на земле. Скорее всего дать сдачи он сможет, но, если те действительно под наркотиками… Дела обстоят хуже и могут закончиться очень-очень плохо. — Не рыпайся, куколка, хуже будет. — Поставь меня на место! — Тише-тише, мы отойдём всего лишь на пару шагов. — Отпусти, эй, слышишь?! Да чего вы ко мне привязались. — Какой ты дикий, — свернув за угол дома, Чимин снова почувствовал землю под ногами, только не успел он выдохнуть, как его вжали в стену, закину руки над головой и с силой стиснув. — От тебя так и валит сексуальной энергией. — Отпусти меня. — Отпущу, конечно, как мы закончим. Расслабься и получай удовольствие, — свободной рукой демон скользнул к пряжке ремня и принялся с ней возиться, намереваясь стянуть с ангела штаны. — Ты же не против, если мы пропустим прилюдии? Ты так аппетитно извивался на моём плече, я уже готов познакомить тебя с моим дружком. — Всади ему, Чжу! — А ты ротиком поработаешь для меня, пока Чжу будет тебя трахать, а? — Малыш, они хотят все сразу, упс, — демон ядовито усмехнулся, и Пак снова попытался вырваться и хоть как-то старался мешать действиям парня, извиваясь в его руках и пытаясь тому вмазать. — Парни, подержите его, куколка слишком активная. — И что же у нас тут происходит? — стоило двум другим демонам перехватить руки Мина и прижать к стене, а достающему его парню нагнуться, чтобы уже стянуть мешающие всем планам штаны с ангела, как в подворотне раздался такой необходимый сейчас голос. Чимин почувствовал, как испуг, который он душил в себе, и паника волнами накатывает на него, подступая к горлу болезненным комом, а в уголках глаз скапливается влага. Он даже не знал, насколько ему было тяжело морально, пока не понял, что спасён. Пока Чонгук не пришёл за ним. — Чонгук, какая встреча! — голос демона дрогнул, в глазах точно проскочил страх, но он выпрямился и развернулся к брюнету, натягивая фальшивую улыбку. Чимина тут же отпустили, он не смог устоять на дрожащих ногах и скатился по стеночке вниз, чувствуя пульсирующий ком в горле от напряжения. — Я задал тебе вопрос, ничтожество. Что тут происходит? — Ну-ну, ты не так всё понял. Мы всего лишь хотели немного расслабиться. — С моим ангелом? — Пак вздрогнул и поднял на Чона испуганный взгляд, снова видя совершенно дикие чёрные глаза. — Он сам предложил, честно! — Ох, так я вам помешал, получается? — Совсем немного, но ты всегда можешь присоединиться. Договорить фразу демон не успел, Чонгук за два широких шага сократил между ними расстояние и с размаху зарядил тому в нос, определённо точно, судя по последующему болезненному визгу, ломая его. Он тут же перехватил демона за руку, не давая ему защититься и выпрямиться, и легко вывихнул сначала запястье, затем щёлкнул локоть и хрустнуло плечо, рука безвольно повисла на чужом теле, а следующий удар пришёлся коленом по лицу. Чонгук не мог их так просто убить, как сделал это в мире людей с предателями, но хорошенько их покалечить правила не запрещали. Он увернулся от прилетевшего в него удара сбоку от сорвавшегося с места демона, подхватил зачинщика и отбросил в сторону, приложив того со всей силы об стену. В руке одного из них сверкнул нож, и Чимин хотел предупредить об этом, но не успел: Чон заметил сразу же, и стоило тому напасть на него, как этот самый нож оказался у него в глазу. Чон с наслаждением покрутил им пару раз, а затем с размаху зарядил в солнечное сплетение, заставляя того задыхаться. Третий демон не заставил себя долго ждать и, подкравшись, собирался напасть со спины, вот только, замахнувшись, оказался также перехвачен, приготовленное оружие откатилось вбок, а самого парня с силой перевернули, прикладывая об пол. Чон наступил тому на спину и, нагнувшись, быстро потянул за руки на себя, мерзко прохрустывая позвонками на спине под болезненные вопли, а затем нагнулся поднять ножик, переворачивая того и втыкая ему в раскрытую ладонь. — Ты, кажется, его потерял, — кровь попала на лицо Чона, окрасив его щёку несколькими каплями, и тот даже не подумал её смахнуть, всё ещё сверкая бешеными глазами. — Послушали бы своего умного-болтливого друга, решившего не лезть в это и пожаловавшегося в баре. Он же не зря сказал, что хуже будет. — Чонгук, остановись, не убивай нас! — кровь из разбитого носа залила всю шею и толстовку парня, он порывался сбежать, но никак не мог после сильного удара и большой дозы наркотиков в крови заставить себя быстро двигаться. — Мы всё поняли, больше не будем! — Поняли что? — Чон встал и направился обратно к нему, Чимин волнительно замер, наблюдая. — Расскажешь? — Остановись! Не подходи ко мне! Я не хочу умирать! — Может мне просто трахнуть вас всех, чтобы вы поняли, каково это? Как такая идея тебе, а? — Не надо, я не хочу! Отпусти нас! — Чон медленно опустился на корточки напротив парня и ловко отобрал у того из плохо функционирующих рук тоже блеснувший нож. — О, небеса, что здесь… Чимин? Ты в порядке? — Пак вздрогнул и обернулся на голос Хосока, видимо, вышедшего поискать их. Брюнет тут же подлетел к нему, игнорируя истекающих кровью и находящихся в полубессознательном состоянии демонов, раскинувшихся на полу. — Всё хорошо? Встать сможешь? — Люцифер! Люцифер, спаси нас!!! Он… он ненормальный!.. Чонгук хочет нас убить, так же нельзя! Нельзя же! Помоги нам, слышишь! — Я в порядке, они ничего… не сделали. Не успели, — Чимин опёрся о чужое плечо и встал, виновато поджав губ. Хосок осторожно поддержал его, бегло осматривая на повреждения и точно так же пуская волну по его телу, проверяя, так ли это на самом деле. — Ну, не кричи так, мы вроде с тобой разговаривали, — Чон подцепил чужой подбородок краешком ножа, заставляя демона замереть и уставиться на него испуганным взглядом. — Так трясёшься, будто это оружие может тебя убить. Ох… я попал? Запрещённые предметы? — Конечно, не может! Что за глупость! — То есть, если я воткну его в тебя, всё будет в порядке? — Не надо, это же больно, Чонгук. Не глупи! — А что насчёт потрахаться? Ты так и не ответил мне. — Не… не думаю, что это хорошая идея. — Не хочешь? — Н-нет. — Он тоже не хотел, — секунда и острие ножа впивается в мягкую плоть, прицепляя член парня к земле, а Чон с равнодушным видом поднимается и отходит к Мину, не обращая внимания на крики и попытки освободить себя. — Чимин? — Я в порядке… ты вовремя появился. — Прости. — За что ты просишь прощение? — ангел чувствует, как Хосок мягко подталкивает его к Чону, и делает шаг вперёд, утыкаясь ладошками в чужую грудь. Чонгук смотрит как-то совсем отчаянно, грустно, ужасно больно и тяжело, в его тёмных глазах смесь из стольких эмоций, что Пак всё сильнее чувствует ненужные подступающие слёзы из-за напряжения. — За себя. И за всё это. — Чонгук, мы обсуждали… — Иди домой, — Пак вздрагивает, когда щеки касаются чужие холодные пальцы, а глаза напротив будто тускнеют, подтверждая смысл слов. — Чего? — Иди домой, ты свободен. — Я не… — Я сниму магию с замка на ленте, ты спокойно дойдёшь до выхода и там снимешь её. Уходи отсюда, возвращайся к себе. — Но почему?.. — Я не могу защитить тебя даже от старых ошибок. Это не твоё место, ты не должен здесь быть. — Тебе стоит успокоиться, ничего же не произошло. — Чимин, уходи! — Чон несильно толкает Пака, отходя от него на несколько шагов, и наигранно злиться: Чимин знает эти фальшивые эмоции лучше других. — Уходи, слышишь?! Проваливай отсюда, вали уже! Убирайся из этого проклятого места! Разве не этого ты хотел?! Так пошёл вон! — Чонгук… — Эй, Чимин, не стоит, — Хосок аккуратно хватает его за локоть, но не успевает договорить фразу, как Чон переворачивает баки, стоящие рядом с ними, с грохотом принимаясь крушить всё. — Я сказал, чтобы ты проваливал! Уходи отсюда, вали на свои небеса. Ты мне больше не нужен. Не хочу тебя видеть! Чимин вздрагивает, отшатываясь от слов как от удара, и, позволяя Хосоку вести себя, совершенно растерянно смотрит на Чона, абсолютно точно впавшего в какое-то отчаяние. Нет, он не должен уходить сейчас, это безумие, они договаривались, что придут воины, и тогда… Чонгуку нужно его присутствие рядом, но Пак чувствует, как под шарфом слабеет лента, а это значит, что всё уже за него решили. — Вот именно, убирайся! Оставь меня в покое! Ненавижу, как же я ненавижу это всё!.. Чимин бросает последний взгляд на разбушевавшегося Чона и сбивается с шага, поражённо застывая, пока Хосок не заставляет его пойти дальше. Ему всегда говорили, что демоны скупы на чувства и эмоции, что они — холодные и безжалостные существа. Ему всегда говорили, что демоны не умеют грустить, не умеют расстраиваться или впадать в апатию. Ему всегда говорили, что демоны никогда не плачут. Но сейчас совершенно точно он мог сказать, что это чистейшая ложь. Он мог поклясться, что у Чонгука по щекам катились слёзы, когда он посмотрел на него в последний раз.