Грани иных реальностей

Сознание постепенно возвращалось к лейтенанту Матсумото. Пробуждение было не из приятных – у неё бесконечно болела голова, ей даже казалось, что её черепная коробка в какой-то момент расколется, словно ореховая скорлупа – Рангику пришлось очень постараться, чтобы открыть глаза. Дыхание постепенно нормализовалось, а зрение пришло в относительные рамки нормы – перед глазами перестало всё расплываться, а смазанное нечёткое темное пятно постепенно обрело чёткость, являя взгляду лейтенанта десятого отряда встревоженное лицо Мей. - Вы очнулись! – улыбнулась она, - как себя чувствуйте? - Паршиво… - Рангику поморщилась от пульсирующей в висках боли, пытаясь встать на ноги. - Не думаю, что это хорошая идея, отдохните, - велела ей Мей. - А… где… где я? – Рангику наклонила голову в левую сторону, чтобы осмотреть комнату. Это было небольшое помещение, освещаемое лишь свечой. Под тусклый свет лучины попадали голые стены – никаких фресок или картин – очертания темного массивного шкафа и столика в углу. По правую сторону находилось окно. Темное окно. – Сейчас что, вечер? Сколько же я спала? - Несколько часов. Сейчас поздний вечер. - Вот как… - Рангику прикрыла глаза, - а… что с площадью? Я имею ввиду… Кира и Хисаги собирались переворот учинить… или наоборот, сохранить трон для Тоширо… - Да, в городе столько шумихи было, - вздохнула Мей и отвернулась к темному окну, не занавешенному шторами, - просто кошмар. Когда Его величество, Хитсугайя Тоширо, вернулся, он застал на площади непонятное движение, а в ходе разбирательств выяснилось, что епископ действительно хотел захватить власть, а Хисаги Шухей, Кира Изуру и… вы ему помешали. А потом вы просто сбежали. Его величество сказал, что вы, даже если и помогли остановить государственный переворот, не достойны более входить в королевскую семью, потому что сбежали. Ваш брат, госпожа, отрекся от вас на глазах у всех и велел не искать более. – Мей погрустнела и опустила взгляд. Весь её вид говорил о том, что она сожалеет и чувствует себя, в какой-то степени, виновной за то, что вынуждена сообщать подобные новости своей «госпоже». Рангику усмехнулась. Отрёкся, как же… У Тоширо с сестрой были, вероятнее всего, доверительные отношения, и ему не хотелось выдавать её замуж за какого-то инфантильного Хисаги Шухея, но пришлось – то ли политика, то ли ещё чего – а теперь, когда она сбежала, понятное дело, он не хочет возвращать сестру насильственным путем. - И что это ещё за виноватый вид? – деланно возмутилась Рангику и позволила себе улыбнуться, - всё в порядке. Тоширо отпустил свою сестру… меня… да, он отпустил меня и не станет препятствовать. Отречение – это лишь формальность, чтобы у общественности не вызывало вопросов его бездействие в её отношении, да и семье Хисаги он теперь сможет объяснить ситуацию со сбежавшей женой их сына, не боясь быть в немилости этой, я уверенна, богатой и влиятельной семьи. Наследная принцесса сбежала, а её брат от нее отрекся. С него нечего взять, он в этом не виноват, а значит, его власти ничего не угрожает. - Ох, - в глазах Мей зажегся огонек понимания, - а с такой стороны я на проблему не смотрела! Лейтенант Матсумото не ответила. В её памяти всплыл последний момент, который она запомнила. - Эй, а кто не позволил мне рухнуть на землю, когда я потеряла сознание? - Ну как же… господин Кучики, конечно. - Он так быстро вернулся? - Он упоминал, что должен был привезти Хинамори Момо в город, но не сделал этого. - Интересно, почему… - Рангику глубоко вздохнула, - ладно, а… где он? - Внизу сидит. Я говорила ему, чтобы он ложился, но он отказывается. Беспокоится за вас. - Ну да, конечно, - насмешливо фыркнула Рангику, - аж десять раз, - она попыталась подняться, но Мей решительно положила руки на плечи той, кого принимала за свою госпожу, и заставила её обратно лечь. - Вам нельзя, следует ещё немного поспать. Вам стало плохо… - Да, голова закружилась, - кивнула Рангику, - а ещё раньше я вообще почувствовала что-то странное. Все внутренние органы как будто отказали, еще и тошнило. Ужас. - А такое раньше уже бывало? - Ну… вообще да. Голова время от времени то кружится, то болит… и кровь из носа. Это давление, но я никогда не была склонна к перепадам артериального давления, так что… - И как давно? Как давно ваше самочувствие ухудшилось? - Пару дней… Да это… ничего страшно, не бери в голову. К тому же, это ведь не от меня зависит… ну, точнее, частично это от меня, конечно, зависит, но по большей части… в этом скорее вина капитана Кучики, - Рангику невесело усмехнулась. – Конечно, я знала, на что шла, и я не виню его, в смысле… это ведь была моя идея, так что этого следовало ожидать. Наблюдая за поведением своей госпожи и вслушиваясь в её недвусмысленные фразы, Мей даже не знала, как реагировать. То ли поздравить её, то ли посочувствовать. А судя по скорее подавленному, нежели обрадованному, настроению Рангику, лучше, наверное, вообще было бы промолчать. Впрочем, Мей, ввиду своей непомерной импульсивности и склонности делать преждевременные выводы, молчать не умела и никогда не имела склонность к этому. - Так вы всё же… ну… б… - Мей замялась, когда так и не смогла выговорить это простое слово. Рангику нахмурилась. Что такого сложного в слове «больна»? - Да, - просто отозвалась она. - Может, мне позвать господина Кучики? – предложила она. - Вот уж не нужно, - лейтенант Матсумото мигом вернула себе незатейливое беззаботное выражение лица и такую же улыбку, - я, пожалуй, отдохну до утра, а ты иди, скажи ему, что я не померла и что он с чистой совестью может ложиться спать и не думать, что, в случае моей безвременной кончины, получил бы люлей от капитана Хитсугайи. – Рангику рухнула обратно на софу, где и спала, и повернулась на бок. - Может… вы хотя бы есть хотите? - О, нет, - Рангику отмахнулась и положила ладонь на свой живот, - боюсь, меня вырвет, если я съем хоть что-то… просто принеси воды. К утру мне должно стать лучше. Мей только кивнула и побежала на кухню, докладывать капитану Кучики все подробности, которые ей удалось узнать и понять… со своей точки зрения. Мей была ошеломлена услышанным. Она, конечно, догадывалась, судя по состоянию её госпожи, но, вместе с тем, сбита с толку – не всё из того, что рассказала ей Рангику, она поняла, зато усвоила суть. - Что вы сказали? – капитан Кучики слушал пересказ Мей очень внимательно, стараясь вникнуть в суть, и с каждым новым предложением ему всё это не нравилось. А когда Мей огорошила его своей догадкой, которую она назвала правдой в последней инстанции, ему и вовсе стало не по себе. Бьякуя отошел от окна, в котором угадывались очертания спящего города, и опустился на один из стульев за столом. Он чувствовал себя опустошенным. Мей тем временем налила воды в кружку и унеслась в соседнюю комнату, оставив своего собеседника наедине с его мыслями. Бьякуя не знал, как на всё это реагировать. Он был не готов. Да и разве к такому вообще можно подготовиться? Внутренний голос, тот, что отвечал за совесть, шепнул, что лейтенанту Матсумото сейчас в разы хуже, ведь всё это переживать приходится ей, а не ему, и вся эта ответственность ляжет на её плечи по большей части… Другой голос, отвечающий за логику, подсказал, что пара дней – это слишком мало, чтобы определить… беременность. Нет, конечно, этого вполне достаточно, чтобы об этом узнать, определить с помощью современных тестов всяких и технологий (наверное… капитан Кучики в этом тонком деле не разбирался от слова совершенно), но ведь они сейчас находятся в параллельном мире и… как она вообще об этом узнала? Третий голос, ответственный за проявление паники (он вообще в голове капитана шестого отряда был редчайшим гостем, представителям клана Кучики не свойственно паниковать) оповестил, что это теперь не так важно, гораздо более важнее сейчас – она об этом, всё же, узнала (если судить по её словам, из которых, как следствие, вытекает её диагноз) – посему нужно решить, что со всем этим делать. Здравый смысл уже производил взвешивание данного факта на «за» и «против», и выстраивал несколько моделей поведения в дальнейшем. Так или иначе, все сводилось к следующему плану: поговорить с Рангику, узнать, почему она не сказала ему об этом лично (ведь её положение касается и его), успокоить её и поддержать (если потребуется), вместе решить, что со всем этим делать. Если Рангику уже приняла решение – поддержать её вне зависимости от того, что бы она выбрала. Эгоизм предлагал пустить всё на самотёк и подождать, пока лейтенант Матсумото сама ему обо всём расскажет, и тогда уже нагружать своё сознание размышлениями. Кто знает, о чём она вообще говорила, может, дело не в её… предполагаемой беременности… Но пустить всё на самотек Бьякуя не мог – не так его воспитывали, да и он привык отвечать за свои поступки. Ему следовало с ней поговорить. Он совершенно не представлял, какие слова скажет, и что вообще нужно говорить в таких ситуациях. Посему ожидание следующего утра казалось еще более томительным, с учетом того, что и спать ему не хотелось. Чтобы хоть чем-то себя занять, Бьякуя решил отвлечь себя за чтением. Уже позже он убедил себя, что это с ним в любом случае случилось бы в будущем (к тому же клан Кучики намекал ему на свои планы женить его в скором времени). Должно быть, в таком случае он бы не испытал радости – ведь его жена не была бы любима им, и она не испытывала бы ответных чувств к нему – это просто договоренность двух влиятельных семей, так какая разница? Он испытал бы облегчение от того, что к жене ему теперь прикасаться незачем – цель достигнута, и клан Кучики от них обоих бы отстал. Но, что же сейчас? Бьякуя не испытывал восторга – это правда, и он был уверен, что его временный лейтенант тоже не радовалась особо. Считал ли он это ошибкой? Скорее да, чем нет. И вместе с тем, Матсумото Рангику была ему намного ближе всех аристократок Сейрейтея, имен которых он даже не знал. Бьякуя располагал небольшой, весьма поверхностной, информацией о жизни своего временного лейтенанта, точнее сказать – некоторыми общедоступными фактами о ней. Ему было известно, что она любит читать фентезийные романы в стиле Гарри Поттера или той книги про путешествия в параллельные миры; она не глупа, скрывает свои настоящие эмоции за обыкновенной улыбкой, которая, хоть и выглядела реалистично – он был в этом уверен – не являлась истинной, не отражала её настоящих эмоций. Рангику всегда их скрывала, привыкнув демонстрировать окружающим образ веселой и безответственной глупой дурочки, неспособной на тяжелые и глубокие мысли и чувства. Однако, это было не так. Она и выпивает-то, скорее, от одиночества, чтобы прикоснуться к этому потоку неконтролируемого веселья, стать его частью. У неё, как и у всех людей и шинигами, были свои секреты и душевные травмы, о которых знал в полной мере разве что один единственный капитан Хитсугайя. Бьякуя прекрасно осознавал, что ни он, ни Рангику, не готовы к такому, но он был готов нести ответственность за содеянное. Бьякуя всегда считал, что дети – это огромная ответственность, к которой должно готовиться, это не должно быть блажью, овеянной глупыми мечтами и стереотипами. А ещё дети должны рождаться в семьях, где родители хотя бы уважают друг друга, сотрудничают друг с другом – в идеале любят друг друга. Только вот в реальности, как правило, у многих получается иначе. Спонтанно, необдуманно, случайно – просто потому, что так получилось, просто потому, что так выгодно клану, просто… Бьякуя никогда не хотел такого. Но, будучи главой аристократической семьи – непросто семьи, одной из четырех самых уважаемых семей Сейрейтея – он прекрасно осознавал, что не имел выбора. Когда он встретил Хисану, то, грешным делом, его посещали мысли, что ему, наконец, повезло, что он будет счастливым, что их с Хисаной дети точно будут желанными, а они оба будут готовы к тому, чтобы стать родителями. Однако Хисана была мертва около семидесяти лет, и теперь, казалось бы, он и не имеет права на счастье. - Но это глупо, - сказала ему Рангику как-то раз, когда они ещё не покинули Сейрейтей. Они вообще мало говорили друг с другом. Но в тот раз совершенно незатейливыми словами, от обсуждения своих предпочтений в напитках (Бьякуя считал, что только чай имеет право находиться в его отряде, Рангику же отстаивала права молотого кофе, который они с Тоширо потребляли в больших количествах в десятом отряде) коснулись темы удовольствия. Вернее, удовлетворения от предпочтений в еде, внерабочих увлечениях (так Бьякуя узнал, что Рангику любит смотреть американские фильмы и слушать музыку, а она узнала о его любви к чтению), и просто темы счастья. Лейтенант Матсумото задала вопрос, что делает его счастливым, и он впервые не нашелся с ответом. Он сказал, что ему, вообще-то, нравится его размеренный образ жизни, хотя – он добавил это про себя – иногда его так и подмывает совершить что-нибудь необдуманное. Но ничего из этого он не может назвать счастьем – высшей формой эмоционального удовольствия, удовлетворенностью в жизни. Его, разумеется, всё устраивало, но не настолько, чтобы назвать себя счастливым. Бьякуя был рад, что его сестра жива – этого он тоже не сказал Рангику – что дедушка всё ещё жив (и вообще, он ещё всех их переживёт), но чтобы испытывать высшее чувство удовлетворенности… нет, до этого ему было далековато. Хисана делала его счастливым. Но Хисана умерла. Рангику тогда помолчала пару минут и решительно спросила его о счастье в личной жизни. Хотел бы он быть счастливым, а если бы и хотел, то почему ничего для этого не делает? Она объяснила, что он вполне себе умный и красивый, и характер его сносный (Рангику для приличия сказала, что не каждая женщина, конечно, этот жутких характер стерпит, но раз Хисана смогла, почему и кто-нибудь другой не сможет?), так почему бы и нет? И Бьякуя сказал ей, что его клан уже давно подумывает выбрать ему невесту. И у него нет права отказаться. Соответственно, нет права быть счастливым. - Почему это? – непонимающе поинтересовался тогда он, непроизвольно вслушиваясь, как дождь накрапывает за окном. Они и заговорили-то в какой-то нестандартной атмосфере, под вечер, выполнив практически всю работу, планируемую на тот день, и даже собирались пораньше уйти (вернее, собиралась Рангику и его уговаривала отпустить их обоих), но их планам помешал дождь. Бьякуя уже и не помнил, кто начал разговор на тему преимуществ чая и кофе. – Клан Кучики был против моей женитьбы на Хисане, но они смирились с моим решением. Они смирились и с тем, что я принял в семью Рукию на правах своей младшей сестры, хотя среди старейшин были и те, кто противился этому. - А, - Рангику махнула рукой, чуть не расплескав свой кофе (не смотря на то, что был вечер, она все равно отдала предпочтение кофе) – в любой семье есть люди с закостенелыми мозгами. Слишком консервативные, - наглым образом прервала своего временного капитана она в ту минуту, - и их мнение даже можно понять, но совсем необязательно слушать. - Я хотел сказать, что моя семья так много сделала для меня, что теперь я просто не имею права им не подчиниться. Мне ведь следует уважать решение своего клана, - пояснил тогда Бьякуя, не обратив внимания на то, что его перебили. В любой другой момент он бы сделал ей замечание, но, должно быть, в этом был виноват дождь, создавший вокруг них какую-то особенно интимную атмосферу, склонившую обоих к разговору, а может быть, он просто увлекся наблюдением за извивающимся белым паром, поднимающимся над кружкой горячего чая с жасмином. - Конечно, но почему ваше уважение должно выражаться в слепой покорности? – не согласилась с ним тогда Рангику, - это абсурдно. Что значит, вы не заслуживайте счастья, потому что Хисана умерла? Да, вы любили её, а она умерла, это печальная история, и я действительно сочувствую вам и я… понимаю вас, потому что сама через это прошла, но жизнь на этом не заканчивается. Не стоит ставить на себе крест. Я имею ввиду, каждый заслуживает счастья. Ну… ладно, пусть не каждый, есть в этом мире моральные уроды… но вы точно заслуживайте! – сказала тогда ему лейтенант Матсумото. Бьякуя не стал заострять внимание на её словах и просто перевёл тему. Если подумать, она была права. Только вот положение, в которое он и Матсумото Рангику умудрились вляпаться, никоим образом счастья не сулило. Случайность, неосторожность, дело случая – пьяного случая. С логической точки зрения, Матсумото Рангику не такой уж и плохой вариант для того, чтобы быть матерью будущего наследника клана Кучики. Собственно, она сильная, сообразительная, далеко неглупая и красивая. Характер у неё, конечно, не сахарный, но сотрудничать с ней можно. С другой стороны – Бьякуя одернул себя – он опять думает наперед, смотрит на вещи со своей стороны, и не пытается поставить себя на её место. Вообще-то, он не хотел обзаводиться детьми в ближайшее время. Как и, вероятно, Рангику. И если она сочтёт нужным прервать свою беременность, он не станет её отговаривать или мешать, а поддержит. Даже если бы ему хотелось иметь совместных детей с этой женщиной, он бы не стал препятствовать ей в желании сделать аборт – это ведь было её тело, и на неё ляжет главная ответственность и основные трудности. Ему лишь нужно сказать ей, что он примет любое её решение. С такими мыслями Бьякуя, наконец, заснул под утро.

***

Лейтенант Матсумото, вопреки своим привычкам вставать не раньше полудня (даже в рабочие дни, поскольку капитан Хитсугайя давно смирился с её привычкой опаздывать на пару часов, сделав разумный для себя вывод, что лучше уж просто молчать и терпеть её наплевательское отношение к работе, нежели тратить на выяснение отношений свои собственные нервы), проснулась спозаранку, когда первые солнечные лучи только коснулись поверхности земли. Зиждился рассвет. Дом ещё спал, покинуть его и отправиться в лес в сопровождении капитана Кучики Рангику должна была в девять утра. Несмотря на свою легкую одежду из мира живых, Рангику почувствовала невыносимую духоту и тут же одернула занавески в желании поскорее распахнуть оконные ставни. Как только она это сделала, на неё хлынул поток утренней прохлады. Нужно было поторопиться добраться до озера, ни то в лесу к полудню станет совсем не продохнуть от невыносимой духоты. Одно радовало – самочувствие, кажется, улучшилось. Во всяком случае, выплюнуть свои внутренние органы ей больше не хотелось. Она всё ещё чувствовала, как болезнь – хроническая потеря духовной силы – терзает её тело, но силы постепенно восстановятся, главное не переусердствовать, и всё будет как прежде. Разбудить Мей ближе к шести утра труда не составило – она проснулась быстро, а вот капитан Кучики, поскольку уснул только под утро и проспал всего пару часов, вставал с тяжелой головой. Но крепкий чай более-менее вернул его в сознание. - Госпожа, может, вы присядете? – осведомилась Мей, когда Рангику занималась приготовлением чая. - Да с чего бы? – отмахнулась от неё Матсумото, - мне уже лучше. Вот чай, - она подала на стол горячий чай и осмотрелась. И это был не единственный случай, когда Мей спрашивала о самочувствии своей госпожи. Она то и дело интересовалась, не слишком ли горячий чай, не чувствует ли её госпожа недомогания и всё в таком духе. Капитан Кучики наблюдал за всем этим абсурдом со странной заинтересованностью и напряженностью. Рангику отказывалась понимать, что за цирковое представление разворачивается вокруг неё. Однако, как и любой спектакль, маразм, что развернулся вокруг, достиг своего апогея, и случилось это в тот момент, когда капитан Кучики забрал рюкзак из рук своего временного лейтенанта и накинул его себе на плечи (а ведь этот рюкзак со сменной одеждой, палаткой, документами и деньгами, носила всегда Рангику). Лейтенант Матсумото хотела спросить об этом, но сочла нужным подождать. К её удивлению, это были далеко не все странности на сегодня. Рангику ощущала, как пелена неловкости буквально окутывает её и капитана Кучики, и не могла сообразить, в чём причина. Она успокаивала себя тем, что ей просто было несколько странно и даже в какой-то мере неловко принимать заботу от капитана шестого отряда – от капитана Хитсугайи сколько угодно, но только не от капитана Кучики. Только вот эта мысль даже в голове отсвечивала оттенком глупости – ну зачем ему о ней беспокоиться? С какой стати? Однако, если это не забота, зачем он забрал рюкзак? Не доверяет ей? Или боится, что она рухнет в обморок от лишней нагрузки? - Ничего не хотите мне рассказать? – прервал её мысли капитан шестого отряда, даже не удосужившись развернуться. Город они уже миновали и в настоящее время поднимались по склонам, постепенно приближаясь к лесу. - Что? – удивилась лейтенант Матсумото, - о чём это вы? - О вашем… состоянии, - терпеливо пояснил капитан Кучики. - А что со мной? Со мной всё хорошо. Но капитан Кучики ей не поверил. Или счел её слова неискренностью. Он вдруг остановился и обернулся, после чего медленно к ней подошел. - Почему вы ничего не сказали мне? – вкрадчиво поинтересовался он, глядя в полные изумления глаза своей оппонентки. Она что, действительно ничего не понимает? - Но… зачем? - Ах, зачем… это ведь касается нас обоих, - Бьякуя не мог найти слов, чтобы выразить свое удивление. Как она может быть такой безответственной? - Ну… вы ведь итак узнали, что мне плохо было, так зачем… подождите, а откуда вы узнали… ну… - Рангику замялась, не зная, какие слова правильней всего будет подобрать. Это действительно касается их обоих. Только вот… как он об этом узнал? Неужели, прочитал книгу про перемещение в параллельные вселенные? Нет, он же говорил, что не читал… - Почему я узнал об этом не от вас? Вы мне не доверяете? – Бьякуя по-своему трактовал её молчание и замешательство. - Нет! – слишком резко ответила Рангику, - конечно, нет, я доверяю, просто… мне показалось, это касается только меня и если бы я вам изначально обо всём рассказала, вы бы не согласились на это. - Что? – Бьякуя не мог поверить собственным ушам, что она сейчас только что сказала? Она… она что, использовала его, чтобы… нет, это же абсурд. – Вы… планировали это? – осторожно спросил капитан Кучики. Рангику удивленно моргнула и медленно кивнула. - Это же было очевидно… - она передернула плечами, - вернее… ни то, чтобы планировала, но… в общем, я знала, что так будет. – Рангику перевела взгляд на виднеющееся пшеничное поле впереди и задумалась. В книге «Грани иных реальностей» говорилось об осложнениях после перемещений в пространстве, так что она об этом знала и всё равно хотела отправиться в путешествие, чтобы вернуть капитана, Рукию и Момо. Это не было планом заранее, но это было её осознанным решением. - В каком смысле, знали, что так будет? - С того момента, как мы с вами переместились в первую параллельную реальность, - пожала плечами Рангику, - моё здоровье пошатнулось именно тогда. И с каждым перемещением оно ухудшалось. Но так и должно быть, особенно теперь, когда… - она не смогла произнести вслух, что скрыла от капитана Кучики одну важнейшую деталь, непосредственно связанную с самой возможностью совершать переход между мирами. Так или иначе, признаться в своей слабости – в том, что эти перемещения между мирами угрожают её жизни – она не могла даже себе. - Я не о путешествиях между параллельными реальностями вас спрашивал, а о вашем самочувствии, - Бьякуя решительно не понимал, причем здесь разговоры об их путешествии в другие миры с помощью ключа, украденного у Странницы. Он ведь поднял тему её положения… их… их положения – исправил он себя мысленно – он ведь тоже в этом замешан. - Это только моё бремя. Да и что бы вы сделали? - Лейтенант Матсумото, это не только ваше бремя, не стоит так говорить, - Бьякуя решительно положил свою правую руку на её плечо и некрепко сжал, - что вы планируйте делать… с этим? - А что я могу? – Рангику изрядно удивил жест поддержки со стороны капитана Кучики. - Если вы хотите, мы можем вместе обсудить всё. - Да что там обсуждать-то? Это пройдет, не навсегда же. - Конечно, - терпеливо согласился с ней Бьякуя, - конечно, это не навсегда. Вы уже что-то решили? Я хочу сказать, что поддержу любое ваше решение. Каким бы оно ни было. - Что я могла решить? Это третья реальность, которую мы посетили, осталось ещё две и мы найдем вашу сестру, лейтенанта Хинамори и моего капитана, и наше путешествие закончится. Всё закончится сразу, как мы вернемся в Сейрейтей. Я только не понимаю, откуда вы-то об этом узнали? - Мей рассказала. - Интересно, откуда она узнала, - Рангику осторожно опустила руку капитана шестого отряда со своего плеча и обошла его, направившись вперед, - и чего это она прыгала вокруг меня сегодня. Да и вы… зачем взяли мой рюкзак? Я ведь его обычно несу, мне не тяжело и несложно. - Откуда она обо всём узнала? – Бьякуя внимательно смотрел на силуэт своего временного лейтенанта, его не покидала мысль, что между ними возникло странное недопонимание. – Вы сами ей рассказали. - Что за глупость, я ничего не говорила, - Рангику остановилась и обернулась, - вы так и будете стоять на месте? - Но она же… - Бьякуя быстро нагнал своего временного лейтенанта, - почему вы вообще к этому так… легкомысленно относитесь? Я думал, ваша реакция будет иной. - А что мне, от страха в обморок падать? – хмыкнула Рангику, - вот уж нет. - Вы мне так и не ответили. Вы лишь сказали, что после возвращения в Сейрейтей, всё закончится. Значит ли это, что вы… - Что я что? – нетерпеливо спросила Рангику. Её не покидало дурное предчувствие, как и ощущение, будто бы весь их разговор какое-то глупое недопонимание. Но у неё действительно сложилось впечатление, будто капитан Кучики с ней сейчас говорил совершенно о другом, а не о… Мей точно не могла ему рассказать – она не знала. Так откуда он узнал? А может быть, он имеет ввиду что-то другое? Рангику нахмурилась. Мей, судя по её нраву и характеру, могла придумать себе что угодно. – Что сказала вам Мей? – Рангику резко развернулась и пристально посмотрела в глаза капитану шестого отряда. - О вашем положении, - спокойно поведал ей Бьякуя, искренне удивленный такой реакцией. Рангику потеряла дар речи. - К… каком ещё… положении? – еле сумела выговорить она. - Что значит, о каком? – теперь понимать что либо перестал уже Бьякуя, благо виду не подал. – Мы ведь с вами это сейчас обсуждали. Вашу… ваше положение. У вас кружилась голова и вас тошнило, Мей спрашивала, что с вами, и вы сами ей признались, что… - Ну, договаривайте! – возмутилась Рангику, - что я… беременна? – пораженно выдохнула она. - Я не понимаю вашей реакции. - Значит, беременна… - Рангику прикусила нижнюю губу и всем видом выказывала напряжение, - и что вы думайте об этом? – теперь, когда ей стало ясно, о чем он думал, когда взял её рюкзак, когда Мей прыгала вокруг неё всё утро, когда он пытался выказать ей свою поддержку, становилось дико стыдно, одновременно с этим смешно, а ещё хотелось злиться. Прокручивая в голове раз за разом свои ответы, Рангику понимала, что их можно трактовать совершенно иначе. И о чем таком он подумал?! Что она его использовала? - Если я правильно понял ваши слова, вы собираетесь прервать беременность по возвращении в Сейрейтей. Я понимаю и принимаю ваш выбор, это ваше тело и вы можете поступать так, как считаете нужным. Я ведь уже говорил. - Как благородно, - невесело усмехнулась Рангику, - но я, вообще-то, о другом всё это время говорила. Мей спрашивала, не больна ли я… я сказала, что больна. - Так вы… - осторожно начал капитан Кучики. - Нет. Как бы я, по-вашему, узнала об этом так скоро? Всего пару дней прошло, - фыркнула лейтенант Матсумото. - Тогда о чём вы всё это время говорили? Я не понимаю. - Я надеялась, вы не узнаете, - Рангику посчитала нужным отвернуться от него. Она не злилась. В конце концов, это ведь Мей всё придумала. Вернее, поняла всё по-своему и убедила в этом капитана Кучики. Его готовность поддержать была неожиданно приятна Рангику. – Я всё расскажу, но не здесь. Давайте скорее дойдем до озера и я расскажу вам. Обещаю. Бьякуя не стал с ней спорить, он умел ждать. Он старался не терзать себя ненужными догадками относительно истинных причин недомогания его временного лейтенанта – она ведь обещала всё рассказать позже, и у него не было причин ей не доверять. Он думал о другом. Между ними вновь произошло недопонимание. Как в тот раз, еще в Сейрейтее. Случай с идиотской справкой, на которой не было имени. Вот и как он должен был понять, кому она принадлежит? Он что, экстрасенс? Бьякуя поймал себя на мысли, что он рад тому, что Рангику на него не злится и не возмущается, когда они пробирались сквозь пшеничное поле к лесу. Она понимала его заблуждение. Не обижалась. Она вообще способна на это? Ему, почему-то, казалось, что за его предположения она ему непременно врежет, как в тот раз – когда заглянула к нему в кабинет. Но она просто отвернулась и пообещала всё рассказать позже. Матсумото Рангику не навязывалась. Вешалась она только на капитана Хитсугайю – и то, с целью его разозлить и отвлечь от бумажек, в которые тот зарывался каждый день, забывая о времени. Бьякуя никогда не думал, что кто-то вроде неё может быть столь интересным собеседником. На всё она имела свою точку зрения, приближенную к современности. Говорила ему, что он не должен подчиняться политике клана, что ему следует подумать о себе, что это ему жизнь жить, а не старейшинам клана Кучики, и он достоин счастья. Матсумото Рангику оказалась хорошим напарником. Бьякуя признался себе в том, что с ней ему было комфортно. Когда колосья пшеницы скрылись за высокими и массивными деревьями леса, Рангику поймала себя на мысли, что ей комфортно в общении с капитаном Кучики. Он не задавал ей лишних вопросов, а смиренно ждал, когда она будет готова говорить. Он не попытался навязать ей свою точку зрения, а предложил всё обсудить и был готов принять любое её решение. Рангику не обеляла его прескверный (как она называла его про себя) характер, по-прежнему считая своего временного капитана невозможным занудой, способным дать фору даже Тоширо. А ещё от него буквально веяло тоской и одиночеством – так и хотелось хорошенько врезать ему по лицу, чтобы хоть как-то изменить это заунывное черствое выражение. Но было в его характере и то, что очаровывало. Он никогда не принижал её из-за происхождения, да и вообще никого. Капитан Кучики не из тех, кто может кичиться своим происхождением. Он был очень начитанным и умел слушать, с ним можно было о многом поговорить. Рангику никогда бы и не подумала, что будет обсуждать с кем-то, вроде капитана шестого отряда, что-то личное. Но та ночь, которую они провели вместе, в особенности выпитый алкоголь развязал ей язык. Говорить с ним о прошлом оказалось неожиданно легко. Рангику была готова признаться, что капитан Кучики не самое плохое начальство, в подчинении которого она могла бы оказаться. Озера они достигли лишь к обеду, когда в лесу стало ужасно душно. Рангику без стеснения скинула с себя обувь, брюки и футболку и бросилась в воду в нижнем белье. Как только она окунулась в холодную воду, ей сразу же стало легче, вернулась бодрость и даже силы. Капитан Кучики не разделил её порыва нырнуть в озеро, а потому просто остался на берегу, опустившись рядом с одеждой своего временного лейтенанта. Рангику ещё раз окунулась в воду с головой, вынырнула, отбросив намокшие и от того потемневшие рыжие волосы на спину, после чего подплыла к берегу. Она положила руки на камни, нагретые на солнце, и чуть приподнялась, в попытке дотянуться до своей одежды. Бьякуя любезно подвинул к ней её брюки. - Вам известно, что это? – Рангику вытащила ключ на цепочке из кармана своих брюк. - Это ключ, открывающий порталы между параллельными мирами, - уверенно сказал Бьякуя. - Да, верно. Но откуда эта маленькая вещица черпает такую огромную силу, чтобы переместить нас с вами в пространстве? - Из окружающей среды, вы же мне сами так сказали, - нахмурился капитан Кучики. - Я солгала. Энергия для ключа вовсе не духовные частицы извне, это жизненная сила его хранителя. Вернее, реацу. Если у хранителя нет её, то это – его жизненные силы. Именно поэтому ключ должен находиться у сердца. Страннице это не вредит, поскольку запас ее жизненных сил неограничен, она не человек, не аранкар, не шинигам и не богиня. Она охраняет завесу между параллельными мирами. И она черпает духовную силу из всех миров или обходится без этого. Нам же восстанавливать силы приходится дольше, чем в нашем мире, поскольку духовные частицы в этом мире нам не подходят. Они другие по составу. Именно поэтому ключ может забирать жизненные силы. У всех, кроме Странницы, включая нас с вами, запас жизненных сил ограничивается, поэтому, чем меньше её энергии остается в ключе, тем тяжелее дается пребывание в другом мире. Ключ медленно отнимает жизненные силы, а на восстановление уходит много времени. Именно поэтому с каждым разом перемещения в пространстве откладываются на больший срок, поскольку для восстановления требуется время. Сначала это неделя, потом две-три недели, потом месяц, потом два месяца, потом – три месяца, - закончила она. Бьякуя внимательно её слушал, вникая в каждое слово. - Но мы с вами не задерживались ни в одном из миров дольше нескольких дней. - Потому что я не человек, а шинигами. Более того, я лейтенант Готей-13, у меня достаточно высокий уровень реацу. Именно поэтому ключ быстро восстанавливает заряд на перемещение во времени, и мне бы, наверное, это вообще не аукнулось, если бы не вы. - В каком смысле? - На перемещения в пространстве затрачивается большое количество энергии. И чем выше уровень реацу путешественников между мирами – тем больше требуется затратить энергию. К тому же, я и сама хочу побыстрее с этим закончить. Первые два мира дались мне не так тяжело, всего лишь перепадом давления. Но сейчас я затратила реацу на высвобождение шикая. Это и подвело меня. Мой уровень духовной силы ещё не восстановился, чтобы использовать первую форму высвобождения меча, поэтому это так пагубно сказалось на моем самочувствии. - Я не очень понимаю, ключ ведь засверкал серебром, значит, он вобрал в себя достаточное количество вашей энергии, чтобы вновь перенести нас. Почему вам становилось плохо не во время нашего пребывания в параллельных мирах, как сейчас, а сразу по перемещении в другую реальность? - Потому что заряда в этом ключе хватает только на меня. Чтобы перебросить ещё и вас – ключ автоматически забирает ещё больше моей реацу. - И ты говоришь мне это только сейчас? – холодно поинтересовался Бьякуя, даже не обратив внимания, что перешел на «ты». - А если бы раньше сказала, что б ты сделал? Носил бы ключ на своей шее? Ключ тащил бы жизненные силы из тебя, и что мне, в таком случае, делать? - И поэтому ты решила солгать мне и подвергнуть опасности собственную жизнь. И всё это, чтобы меня уберечь. Как благородно, - голос капитана Кучики сочился сарказмом. - Я прекрасно понимаю, что ты намного сильнее меня, как шинигами, если бы с тобой что-то случилось, не думаю, что я смогла бы продолжить эту миссию в одиночку. Потому и сказала, что это только моё бремя. - В том-то и дело, я сильнее тебя. Намного. Я бы не оказался в таком плачевном состоянии, как ты, если бы ключ был у меня. Моих сил хватило бы на то, чтобы переместить тебя в другой мир без причинения моему организму особого урона. - Мы не можем знать наверняка! – Рангику сделала несколько движений ногами в воде, чтобы подняться выше, и, почувствовав точку опоры руками, подтянулась, усаживаясь на каменистый берег. – Я просто… если со мной вдруг что-то случится, ты сможешь со всем справиться и без меня. Я ведь не такая сильная. - Не говори так. Ты мой лейтенант. Временно, конечно, но пока мы не завершим своё путешествие, ты всё ещё мой лейтенант. А это значит, нам следует работать в команде. И потом, - Бьякуя позволил себе усмешку краешком губ, - ты, кажется, забыла, что карт-бланш от капитана десятого отряда ограничивался твоей жизнью и неприкосновенностью лица. Как же я могу его нарушить? Мне как-то не хочется коротать остаток жизни во льдах. Рангику моргнула пару раз, не в силах поверить, что мужчина напротив неё способен на шутки, и рассмеялась. - Это уж точно, - выдохнула она, - никому не хочется мерзнуть во льдах. - Ключ, - Бьякуя протянул ладонь, - на этот раз я буду отвечать за наше перемещение в пространстве. И не спорь, - прервал он её намерение сказать что-то, - но нам, всё же, стоит подождать до вечера. Рангику молча согласилась с его словами и передала ключ. Капитан Кучики убрал его в карман своих брюк и достал телефон. Судя по его взгляду, он что-то читал. Рангику беззвучно усмехнулась – ну кто б сомневался. Сама она опустилась на гладкие камни и прикрыла глаза, принимая тепло от солнечных лучей.