Грани иных реальностей

Рангику не поняла, какого рода проблемы у них могли быть. На её взгляд, путешествие в параллельные миры – уже ощутимая такая проблема. Тот факт, что она уже в пятой параллельной реальности подряд связана с капитаном Кучики как его жена или любовница – проблема номер два. Их отношения, которые переросли стандартную схему «капитан-подчинённая», и не пойми на какой ступени находились сейчас – проблема номер три. Бьякуя больше ничего не сказал. Его лицо побледнело и выражало растерянность и недоверие. Рангику поразил тот факт, что он не скрыл свои эмоции за привычной маской безразличия и отчуждённости. Да что ж там такого-то? Она заметила, что он смотрит куда-то в область угла шкафа – она стояла чуть подальше него, а потому не видела, что ж там такого. Бьякуя медленно приблизился к шкафу, минуя журнальный столик и диван на пути, и опустился на колени, дотрагиваясь до какого-то предмета. Рангику заинтересовалась. Она бесшумно подошла к своему временному капитану и с удивлением обнаружила у него в руках небольшого плюшевого зайца. Бьякуя поднялся и повернулся к ней. - И что это? – нахмурилась Рангику, рассматривая игрушку. Ей было непонятно, почему он так отреагировал на какую-то игрушку. Она-то уж себе нафантазировала какую-нибудь кровавую картину оторванных конечностей в стиле фильмов ужасов, а это оказалась безобидная плюшевая игрушка. - Это игрушка, - констатировал Бьякуя и взгляд его похолодел. – В игрушки играют дети, - произнес он, наблюдая недоверие на лице Рангику. – Секера-сан говорила, что мы не можем покидать дом одни, нам надлежит отвечать за свои поступки, а теперь я нахожу в этом доме детскую вещь. - На что вы намекаете? – нахмурилась Рангику и усмехнулась. – Что у нас в этом мире есть дети? Это невозможно. - Лейтенант Матсумото, не стоит забывать, что это другой мир, здесь вы – моя жена. Вернее, жена Кучики Бьякуи из этого мира, и у вас, вероятно, нет… вы не бесплодны в этом мире. - Я не об этом. Я хотела сказать, что если бы в этой квартире действительно жили дети, разве здесь не должно быть о них упоминаний? Фотографии на стенах и полках, разбросанные игрушки по полу и дивану, рисунки на холодильнике, магниты, что-то ещё… По крайней мере, фотографии. Они ведь есть у каждого. В доме у Ичиго есть фотографии его сестёр, отца, матери и его самого, в квартире моего капитана есть фотка, где Хинамори, он и я стоим вместе. Даже у меня есть такие фотографии. Я уверена, они и у вас есть. Но здесь, вы посмотрите, как будто это гостиничный номер. - Здесь бардак, - парировал Бьякуя. - Да не в смысле «чисто как в гостиничном номере», а в смысле «безлично, как в гостиничном номере». А что до игрушки… ну, у меня в комнате тоже есть игрушки, и у вашей сестры они есть. - Но Секера-сан говорила об ответственности. Я не думаю, что она имела ввиду этот… беспорядок, - вздохнул Бьякуя. - Но глупо думать, что в этом доме живёт ребёнок. Просто вспомните, что Бьякуя и Рангику из этого мира женаты не по любви, это просто деловой контракт их родителей в сфере бизнеса, они друг друга не любят. Они разъехались в разные страны, чтобы только не видеть лиц друг друга, не говоря уже о том, что они, судя по этому бедламу, крупно так поругались накануне своего отъезда. Разве у них могут быть дети? - К сожалению, именно так это и работает. Партнерские отношения в бизнесе между семьями, подкрепленные брачными отношениями, как правило, подразумевает рождение наследника этого самого бизнеса. В благородных семьях примерно так же, - невесело усмехнулся Бьякуя. – Только вместо бизнеса, как правило, выступает влияние и привилегии. - Н-но… они же уехали… с кем тогда остался их ребёнок, если он у них есть? И… чьи капли крови на кухне, на полу? - Если они женаты по расчёту, то ребёнок им обоим не нужен. - Вы хотите сказать, что… они бросили собственного ребёнка? – Рангику одарила его скептическим взглядом. Нет, в принципе, эта практика не была чем-то новым. В Руконгае было более чем достаточно бездомных сирот, многие из которых были обречены. В мире живых было достаточно брошенных родителями детей по разным причинам: у родителей отобрали родительские права, родители погибли, либо были убиты, а кто-то добровольно отказался от ребёнка, и т.д. Но Рангику было сложно поверить в то, что она и капитан Кучики – пусть и в другом мире – могли бросить собственного ребёнка в квартире одного. Хотя, с учётом того, что они не любили друг друга… Рангику глубоко вздохнула. Если всё так, то у них непросто проблемы, у них БОЛЬШИЕ проблемы. Гостиная, которая была соединена с прихожей и кухней, не имела дверей, кроме одной, выход из которой вел в коридор. Там Рангику обнаружила несколько дверей по обе стороны его стен. Три из них располагались по одну сторону, две другие – на противоположной стене. Одна из дверей вела в спальню. Интерьер в ней оказался довольно консервативным, и там было чисто и пусто, спальня напоминала гостиничный номер: ни фотографий, ни личных вещей. Вероятно, одежда находилась в шкафу, как и обувь и все остальные вещи. Вероятно, именно здесь ночевал Бьякуя из этого мира. Вторая дверь также вела в ещё одну спальню (судя по женской одежде, разбросанной на кровати в спешке, эта комната принадлежала Рангику), и там было пусто. За третьей дверью скрывалась гостевая. Четвертой комнатой оказался чьей-то рабочий кабинет, а пятой – и у Рангику перехватило дыхание, когда она это поняла – детская. Просторная комнатка, выполненная в светлых бежевых тонах. Современный европейский ремонт и интерьер создавали впечатление уюта. Рангику удивило, что здесь было довольно чисто – никаких раскиданных игрушек по полу, никакой одежды, ничего такого. На книжной полке – лейтенант Матсумото очень удивилась, когда обнаружила там только одну книжку детских сказок, все остальные оказались учебниками начальных классов – было совсем немного книг, и это было странно. Ребёнок, который живёт в этой комнате, не любит читать? Или его родители не занимаются им? Бьякуя задавался тем же вопросом. Он помнил, как в детстве в его голову буквально запихивали различную информацию. Да он и сам любил проводить время за книгами, у него их было много. Он также предполагал, что и у лейтенанта Матсумото есть книги – ну хотя бы на телефоне или компьютере в электронном варианте. К тому же, детям с детства лучше прививать любовь к чтению, ведь это развивает мышление и память – это очень полезно для будущего. Но больше всего Бьякуя удивился отсутствию игрушек. Их не было. Вообще. Единственную игрушку – плюшевого зайца – он сжимал в руке и не знал, как на всё это реагировать. Судя по ремонту в квартире и её размерам, Бьякуя и Рангику этого мира люди более чем обеспеченные финансово, неужели они не могли позволить своему ребёнку игрушки и книги? Рангику осмотрела шкаф и пришла к выводу, что комната принадлежит маленькой девочке. Одежда, конечно, была самых нейтральных цветов и по внешнему виду, с учётом современной моды, было трудно сказать, чья она – женская или мужская, однако вряд ли мальчик стал бы носить единственное в гардеробе платье. К слову, одежды тоже оказалось немного. Рангику рассчитывала найти хотя бы в шкафу пресловутые игрушки, но и их не было. - И никаких фотографий, - констатировал Бьякуя, - вообще. - И её здесь нет, - нахмурилась Рангику. – Мы не проверили ещё одну комнату, самую последнюю. Вероятно, это ванная и туалет, но… почему в квартире так тихо? Я имею в виду, если в квартиру кто-то зашёл, и по голосам это… люди, которых она могла бы принять за своих родителей, почему она до сих пор к нам не вышла? - Мы даже не знаем её имени, - Бьякуя осмотрел письменный стол девочки – думать о ней как о своей дочери, пусть и из другого мира, было очень и очень сложно, и ещё более непривычно, - оказался на редкость чистым и пустым. Выключенный компьютер, немногочисленные книги и пенал. В столе Бьякуя нашёл тетрадки, к его счастью, они были подписаны. - Мираи, - прочитал он. Рангику закрыла шкаф и подошла к нему, обращая внимание на тетрадь по математике. – Кучики Мираи. - Сколько ей лет, интересно, - задумалась Рангику. – Судя по размеру одежды, она совсем маленькая. Может, ей лет пять-шесть, не больше, если не меньше. - Почерк аккуратный, - констатировал Бьякуя. - Похож на ваш, - усмехнулась Рангику, припоминая, что сама она не очень красиво пишет. Ну, во всяком случае, хотя бы понятно, ни то, что некоторые офицеры в её собственном отряде. - Я не рисую на полях, - констатировал капитан Кучики, перевернув страничку и обнаружив цветы и завитушки на полях тетради. - Это моя привычка, - Рангику отошла от него и застыла, оглядывая комнату. Ей было сложно поверить в то, что в этом странном мире у неё есть ребёнок. Дочь. Причём, от капитана Кучики. Ей бы даже в самом страшном сне такого не приснилось. И она совершенно не знала, как на это реагировать. Внезапно ей вспомнились её же собственные слова, брошенные в шутку, когда они находились в третьей параллельной реальности. «Вот не удивлюсь, если в следующем параллельном мире я вообще окажусь беременной от вас!» - Н-да, нужно было осторожнее выбирать выражение, когда шутила, - усмехнулась Рангику. – И кто меня за язык тянул… Бьякуя предпочел не отвечать. Он в принципе не знал, о чём она. И он точно так же, как и она, находился в растерянности. - Не думаю, что она куда-то ушла одна, если судить по её возрасту. - Она в ванне, наверное, - кивнула Рангику. – Может, от нас прячется. - Или с ней что-то случилось. Думаю, Рангику и Бьякуя из этого мира, когда ссорились, разбили вазу на кухне, и Мираи наступила на осколки. Это объясняет капли крови на полу. К счастью, их совсем немного, так что вряд ли порез серьёзный. - Нам всё равно придётся это проверить. Я… я даже не знаю, как на всё это адекватно реагировать, - призналась она, запуская правую ладонь в свои волосы, - я имею в виду, что практически на все случаи жизни у людей есть какая-то стереотипная реакция, которую они видели в кино или о которой они читали. Все, конечно, реагируют по-разному, но это есть. Например, когда происходит что-то страшное или неожиданное, ну там, ваза неожиданно падает, или когда твои друзья подкрадываются за спиной и пугают тебя, ты знаешь, что в этом случае нужно кричать. И кто-то действительно вскрикнет, а кто-то молча впадёт в ступор. Когда происходит что-то грустное, люди обычно плачут или закрываются в себе, или даже не верят в происходящее, а потом пьют, впадают в депрессию, запираются дома, идут к психологу или находят в себе силы жить дальше. Когда происходит что-то смешное, люди смеются или улыбаются. Но… но как на это реагировать? Я просто… я хотела детей, но это было давно, а потом я узнала свой диагноз и смирилась с этим, я… не готова к этому. Думаю, если бы я узнала, что беременна, мне было бы страшно и я была бы растеряна. Н-но… это не мой ребёнок… и в то же время он мой, просто из другого мира. Она… и она будет принимать нас как своих родителей, которые, вероятно, не слишком хорошо с ней обходились. Это сложно. В моей голове даже нет определённого клише, на которое я смогла бы ориентироваться и выстраивать свои действия и своё поведение. Просто… я ни разу не читала книг и не видела фильмов, где герои попадают в параллельный мир и оказываются в подобной ситуации! – вздохнула Рангику. - Я тоже растерян, - признался Бьякуя, опуская тетрадь обратно в ящик стола. – Я понятия не имею, как должен себя вести в качестве отца, ведь у меня нет детей. И это не то же самое, что присматривать за чьим-то ребёнком. Этот ребёнок, как вы, верно, заметили, не увидит разницы между нами и своими родителями, потому что мы выглядим так же, как они. Может, чуть старше только. Но мы не можем сидеть в этой комнате. - Да, вы правы, - кивнула Рангику, ступая по мягкому ковру обратно к двери в коридор. – Но… я… я не думаю, что мы можем называть друг друга также, как раньше. Я имею в виду, как бы родители Мираи не ненавидели друг друга, вряд ли они обращаются друг к другу «капитан Кучики» и «лейтенант Матсумото». - Я думаю, стоит называть друг друга по именам, - кивнул Бьякуя в знак согласия. – И… может стоит объяснить Мираи, что мы не совсем её родители? - Не думаю, что она поймет, - вздохнула Рангику. – Мы сами-то ни сразу разобрались, так что… - она покачала головой и вышла в коридор. Капитан Кучики последовал за ней. Последняя дверь находилась в конце коридора, и, по логике, должна была привести их обоих в ванную и туалет. Рангику нерешительно протянула руку к темному дереву и постучала. Ей не ответили. Она постучала ещё раз. - Мираи-чан, - позвала она. – Выйди, пожалуйста. Прошло несколько мучительно долгих секунд, прежде чем дверь щелкнула и приоткрылась. Рангику почувствовала, как её сердце забилось чаще, а дыхание сбилось. Перед ней, на пороге в ванную, стояла маленькая девочка. Она казалась даже младше Ячиру, какой её запомнила Рангику до войны с квинси. Ей было точно не больше пяти лет. Маленькая худенькая девочка в белой футболке и светло-коричневых шортах чуть ниже колен стояла, опустив взгляд в пол. Цвет волос она унаследовала от отца – это первая мысль, которая мелькнула в голове Рангику. Короткие темные волосы Мираи доставали ей до плеч. Но их структура отличалась от той, что имел Кучики Бьякуя. Если у капитана шестого отряда волосы были прямые и густые, то у этой девочки они были такие же, как у Рангику – средней густоты и слишком лёгкие, поэтому они волнами опускались до худых и костлявых плеч ребёнка. Рангику непроизвольно опустила взгляд на ногу девочки – она была неумело перебинтована. Мираи опиралась на другую, здоровую, ногу, а ту, что поранила, поджимала – кажется, ей было больно наступать. - Мираи-чан, ты поранилась? – осторожно спросила Рангику и опустилась на колени перед девочкой. – Позволь, я посмотрю? Девочка подняла голову и взгляду Рангику представились её собственные глаза. Разрез глаз и их цвет – это то, что лейтенант Матсумото видела в зеркале каждый раз, когда туда смотрела. Однако черты лица Мираи и её молочно-бледная кожа напоминали капитана Кучики. Это было странно. Рангику никогда прежде не представляла себе своих будущих детей – особенно, когда узнала, что бесплодна – она думала, когда-то давно, о них в теории, но никогда их себе не представляла. Воображать кого-то, похожего на неё и на Гина, казалось ей чем-то глупым и совершенно неуместным. И уж она никогда – никогда в жизни – не представляла себе общего ребенка с капитаном шестого отряда. Но, если бы ей когда-нибудь пришлось, этот ребёнок, наверное, именно так бы и выглядел. Мираи была похожа на капитана Кучики, и не только цветом волос. От самой Рангику у неё были лишь вьющиеся волосы средней густоты и серо-голубые глаза. В остальном же на лейтенанта десятого – временно лейтенанта шестого – отряда смотрела уменьшенная женская версия капитана Кучики. Это было очень странно. - Я не разбивала, я хотела убрать, но… извини, - сказала девочка. Рангику этот голос показался приятным. - Всё нормально, не переживай, - заверила её Рангику. – А как давно ты поранилась? - Утром. - Ладно, давай пойдём в гостиную, а лучше на кухню, и я посмотрю твою ранку, договорились? – улыбнулась ей Рангику. Мираи кивнула и сделала несколько шагов, прикусив нижнюю губу. Она хромала, но упорно продолжала идти. – Ты что, тебе же больно! – Рангику подхватила ребёнка на руки и понесла на кухню. - Я поищу медикаменты, - сказал Бьякуя и зашёл в ванную. Он попытался абстрагироваться от того, что увидел. Во всяком случае, подумать – и удивиться – своей маленькой копии с глазами Рангику у него ещё будет время, а сейчас нужно было найти пластырь, бинты и перекись. Ванная оказалась довольно просторной. Она была выполнена в сине-голубых тонах, красивый контраст темно-синего и светло-голубого цветов успокаивал и довольно неплохо смотрелся. Здесь находилась душевая, закрытая непрозрачным стеклом, ванная с подсветкой – или для чего эти лампочки внутри – раковина, встроенная в шкафчик, на поверхности которого лежало только полотенце. Возле этого шкафчика стоял стул, на который, по всей видимости, и вставала Мираи. Все шампуни, бальзамы, гели для душа и прочие душевые принадлежности обнаружились в верхнем шкафчике за зеркалом, там же нашлась и аптечка. Удобная небольшая коробочка с марлевым бинтом, упаковкой влажных дезинфицирующих салфеток, перекисью, пластырями, таблетками и – что удивило капитана Кучики больше всего – антидепрессантами. В мире живых, как и в Сообществе Душ, на них, как правило, писали имя того, кто их принимает. Бьякуя сам такие принимал, когда его жена умерла. Он догадывался, что и Рангику принимала антидепрессанты некоторое время после смерти Ичимару Гина. Он знал, что даже капитан Хитсугайя их принимал в период после зимней войны с Айзеном, когда на него свалилась бюрократическая работа десятого и пятого отрядов, лейтенант Хинамори лежала в отделении реанимации, а его собственный лейтенант – дома, в тяжелейшей депрессии. На пластиковых баночках темно-жёлтого цвета, на белой наклейке с названием препарата, было написано имя «Кучики Рангику». Там же стояла дата – около пяти лет назад. Именно на такой возраст и выглядела Мираи. Выходит, Рангику прописали антидепрессанты спустя какое-то время после рождения дочери. Бьякуя догадывался, зачем это было сделано. В этом мире они оба были молоды и не любили друг друга. Их семьи требовали от них рождения наследника или наследницы, и как только ребёнок родился, от них, наконец, отстали. Вероятно, Кучики Бьякуя из этого мира не поддерживал жену, не помогал ей, да и самой Рангику этот ребёнок был не нужен. Если обычные женщины часто впадают в послеродовую депрессию, что уж говорить о молодой девушке, которую заставили родить ненужного ей самой ребёнка от нелюбимого человека? Бьякуя тяжело вздохнул и направился на кухню. Эти люди поругались и бросили собственную дочь – трудно было их не осуждать, но, тем не менее, капитан шестого отряда прекрасно понимал, что они в этой ситуации тоже жертвы. Особенно Рангику. На кухне лейтенант Матсумото аккуратно сняла бинт с ноги Мираи и осмотрела её поврежденную стопу. Рана оказалась неглубокой, никаких осколков там не наблюдалось, но частички битого стекла вполне могли попасть и остаться там. - Вспомни, пожалуйста, когда ты доставала осколок из своей ранки, каким он был? Ты уверена, что внутри твоей раны ничего не осталось? – мягко спросила Матсумото. Мираи задумалась. Именно в этот момент Рангику сконцентрировала духовную силу в своей ладони, вызывая одну из лечебных техник, которую успела выучить и на которую была способна. Шинигами не могли лечить людей. Во всяком случае, не с уровнем знаний и умений Матсумото Рангику. Она научилась только залечивать раны шинигами, но не живых людей. Поэтому она сумела лишь провести диагностику – никаких осколков в ранге не наблюдалось, а Мираи так и не заметила зеленоватого свечения из ладони временного лейтенанта шестого отряда. Бьякуя молча поставил аптечку на стол и, пока Рангику обрабатывала порез на ноге у девочки, он решил убрать осколки разбитой вазы с пола. - Ты ела что-нибудь, Мираи-чан? – поинтересовалась Рангику у девочки. Мираи отрицательно покачала головой. - Это твоё? – наконец спросил Бьякуя спокойным тоном, указывая на плюшевого зайца, которого он положил на стол. Мираи опустила глаза. – Я нашёл это в углу, у шкафа в гостиной. Почему он там лежал? Но, вместо того, чтобы забрать игрушку, Мираи поступила так, как не ожидал от неё никто – ни капитан Кучики, ни лейтенант Матсумото. Она заплакала. Она пыталась делать максимально тихо, в перерывах между всхлипываниями объясняя, что она не специально и больше не будет раскидывать свои вещи. Бьякуя и Рангику замерли и были близки к шоковому состоянию. Этот ребёнок был замкнутым, молчаливым, будто боялся слово лишнее сказать, максимально незаметным и пугливым. Её что, ругали за то, что она разбрасывает свои вещи? Бьякуя осторожно опустился рядом с Рангику и вложил в руки девочки плюшевого зайца, осматривая открытые участки её кожи на предмет повреждений. - Мираи, не плачь, пожалуйста, - Бьякуя смягчил тон своего голоса. – Ничего плохого нет в том, что ты бросила его в углу. - Разбрасывать свои вещи по дому, вообще-то, нехорошо, - начала Рангику наигранно-весёлым тоном, - но, кажется, это у тебя от меня, я постоянно разбрасываю вещи вокруг себя. Так что всё в порядке. Ну, не плачь, у тебя опухнут глаза, и заболит голова. Напомни, Мираи-чан, тебе сколько? - Пять, - призналась девочка, успокаиваясь. - Ну вот, ты уже совсем взрослая, Мираи-чан, - улыбнулась Рангику. – А взрослые девочки не плачут. Давай, я что-нибудь приготовлю, а ты пока поиграешь, ну… или почитаешь, ты любишь сказки или мультики, может быть? Мираи покачала головой. - Мне не разрешают сказки и мультики. - Почему? – нахмурился Бьякуя. - Нужно учиться. - Какое занудство, - фыркнула Рангику, заглядывая в холодильник. К её радости, там было молоко, купленное относительно недавно, сок, вода в бутылке, некоторые овощи, и подозрительной свежести салат в контейнере с логотипом какой-то доставки. Не густо, но хоть что-то. – Мираи-тян, тебе всего пять, пусть ты и взрослая девочка, но даже взрослые девочки и мальчики смотрят фильмы, мультики и читают интересные книжки. Что до учёбы, у тебя ещё вся жизнь впереди. Но если ты хочешь сделать уроки или что-то такое, делай. Мы не будем тебя заставлять делать что-то, что ты не хочешь. Так, чем ты хочешь заняться? - Я… не знаю, - ответила девочка. Она, казалось, была растеряна и очень замкнута. Она не привыкла к такому вниманию со стороны родителей. - Мы можем сыграть во что-нибудь, если хочешь. В какую-нибудь настольную игру, если они есть, - предложил Бьякуя. – Давай поищем что-нибудь вместе, но сперва тебя нужно умыть. Пойдем, - он осторожно опустил ребёнка со стула на пол, - сможешь идти сама или мне тебя отнести в ванную? Девочка неуверенно наступила больной ногой, которую Рангику ранее обработала и забинтовала, на пол и поморщилась. - Понятно, значит, я тебя отнесу, - Бьякуя легко подхватил Мираи на руки и взглянул на Рангику. - Займи её часа на полтора, - велела Рангику. Бьякуя кивнул и покинул кухню. Рангику заглянула в морозильную камеру. К её счастью, там было много замороженных продуктов. Она нашла рыбу, курицу, еще какую-то птицу, фарш и даже полуфабрикаты. В шкафчиках наверху обнаружились крупы, рис, мука и различные приправы. Рангику решила приготовить рис с карри, это первое, что пришло ей на ум, к тому же, это было несложно. Тем временем Бьякуя осторожно помог Мираи умыть от слёз лицо, после чего перенес её в комнату. Она всё время молчала в его присутствии и отводила взгляд. Даже на Рангику, как ему показалось, она реагировала спокойней. Он даже думать боялся, что же могло спровоцировать такую реакцию. - Почему у тебя так мало игрушек, ты их не любишь? – решил спросить Бьякуя. Мираи прижала к себе плюшевого зайца и опустила взгляд. – Тебе не нужно опускать глаза, когда с тобой разговаривают. Почему ты так поступаешь? - Ото-сан[1], - сказала она. Бьякуя вздрогнул от этого обращения. Он никогда и не думал, что его кто-то когда-нибудь так назовёт. Это было до того необычно, он даже не знал, как реагировать. - Вы же сами говорили… - Вот как… В любом случае, тебе не нужно этого делать. Не прячь глаза, Мираи. Лучше скажи, почему у тебя так мало игрушек и книг? Я видел только учебники. - Сэкера-сан говорит, что мне нужно быть образованной и много учиться. Сказки для детей. - Сказки для всех, - просто отозвался капитан Кучики. – Как и книги. Не только учебники делают людей образованными и умными, книги и чтение художественной литературы, включая сказки и даже мангу, развивает мышление и память. Это полезно. Мираи промолчала. - Хорошо, где находятся остальные игрушки? - Остальные? - Не говори мне, что этот заяц – всё, что у тебя есть. - Это всё, - отозвалась Мираи и перевела взгляд на подоконник. Ей было неуютно смотреть на этого странного человека, который был её отцом. Он вёл себя совсем не так, как она помнила и привыкла. - Ладно, - спустя пару секунд отозвался Бьякуя. – Я думаю, мы сумеем решить этот вопрос завтра. Скажи, у тебя есть настольные игры? Хоть что-то… Мираи кивнула. В её столе находились две единственные настольные игры, которые ей купила бабушка. Бьякуя нахмурился, глядя на шахматную доску и какую-то игру с названием «Dixit»[2]. Согласно инструкции, которую капитан Кучики нашёл внутри коробки, играть в это игру вдвоём у них бы не вышло. - Мираи, а ты умеешь играть в шахматы? – усомнился Бьякуя. Девочка покачала головой в знак протеста. – Если хочешь, я могу тебя научить. Только давай вернёмся в гостиную. Мираи только кивнула. На кухне, соединённой с гостиной, Рангику резала овощи и краем уха слушала какую-то программу по телевизору. Бьякуя усадил девочку на диван, а сам сел с другого края, и положил между ними игральную доску. Объяснить правила игры было несложно. Мираи молчаливо кивала, когда капитан Кучики расставлял фигурки по доске, попутно объясняя, как ходит каждая из них и в чём вообще заключается смысл игры. Затем он спросил, какими хочет играть Мираи – чёрными или белыми, и не получил ответа. - Белые ходят первыми, - напомнил Бьякуя. Мираи кивнула и нерешительно развернула игральную доску так, чтобы играть белыми фигурками. Мираи проявляла аналитические способности, хотя у неё, конечно, не получалось просчитывать ходы и Бьякуя постоянно ей подсказывал и указывал на её ошибки. Разумеется, он ей поддавался. - Поздравляю, Мираи, ты победила, - сказал Бьякуя. – Мы можем сыграть ещё раз, если ты хочешь. Мираи кивнула и начала расставлять фигурки на доску. Они сыграли ещё раз, и Бьякуя отметил, что она довольно быстро учится. Но он всё равно продолжал ей поддаваться до тех пор, пока она попросила не делать этого. На третий раз он решил её послушать и играть честно, но всё равно указывал на её ошибки. Бьякуя выиграл партию. Мираи не казалась расстроенной, она была крайне задумчива. На четвертую партию у них не хватило времени – Рангику заявила, что ужин готов и позвала их обоих к столу. - Спасибо, - сказала Мираи после ужина. - Всегда пожалуйста, - улыбнулась Рангику. – Ну, я заварила чай, конечно, - она подскочила со своего места и принялась разливать чай по кружкам, - но я не нашла ничего сладкого к чаю. Обидно, - вздохнула она. - Ока-сан, вы же не едите сладкое, - заметила Мираи осторожно. - Это она-то? – Бьякуя позволил себе усмехнуться, припоминая фантики и обертки от шоколадок в мусорном ведре своего кабинета, а так же упаковки от булочек. Лейтенант Матсумото любила сладкое. Не так, как когда-то Ячиру, но, всё же, любила. Рангику замерла с кружкой чая в руках, стоя спиной к столу. Это обращение… Рангику совершенно не представляла, как на него реагировать. Её только что назвали мамой. Её. Матсумото Рангику, лейтенанта десятого отряда – временно, шестого – солдата Готей-13, женщину, у которой не может быть детей. Это было… нет, не больно, скорее неожиданно. Пугающе неожиданно, но не неприятно. Наконец, она пришла в себя и с лёгкостью натянула на лицо знакомую всему Сейрейтею фальшивую улыбку, которой улыбалась всегда, скрывая свои истинные чувства. - Ой, Мираи-чан, не говори глупости. Я люблю сладкое. Как его можно не любить? – она поставила на стол кружки с чаем и села на своё место. После чая она констатировала, что Мираи пора ложиться спать, поскольку уже поздно и девочку уже клонило в сон. Рангику решила помочь ей принять душ и попросила капитана Кучики помыть посуду, пока она помогает девочке. Бьякуя только кивнул. Когда Рангику уложила Мираи в кровать вместе с её плюшевым зайцем и выключила свет в комнате, она вернулась на кухню, готовая к серьёзному разговору. Ей и капитану шестого отряда просто необходимо было обсудить их новые социальные роли. И она знала, что просто чаем эти обсуждения сопровождаться не будут. К счастью, когда Рангику готовила ужин, она обнаружила на верхней полке одного из настенных шкафчиков алкоголь. И это было очень кстати. ______________ [1] в переводе с японского означает отец. Ну, такое, вежливо обращение, я думаю, все знают. [2] Англоязычный аналог русской Имаджинариум. Для тех, кто впервые слышит: в эту игру играют как минимум втроём, вдвоём не получится. Игра развивает ассоциативное мышление. У каждого игрока есть фигурка, каждому игроку раздаются несколько карточек с всевозможными картинками. Когда ход переходит к нему, он должен положить одну карточку рубашкой вверх и описать изображение на карточке так, чтобы другие игроки не поняли, что это. Ну, допустим, если там изображен шарик, нельзя говорить «там шарик красного/любого другого цвета», нужно описать этот шарик так, чтобы описание, с одной стороны, соответствовало, но с другой стороны – максимально запутывало других игроков. Допустим «это сфера, символ веселия, вы счастливы, это вызывает улыбку, праздник и т.д.» и в таком духе. Игроки должны выбрать из своего набора карточек ту, которая максимально приближена к вашему описанию и положить её рубашкой вверх. Затем эти карточки перемешиваются, переворачиваются и игроки должны по очереди угадать, какая из них была вашей. Потом распределяются очки, с учетом которых фишки на игральной доске двигаются. В игру можно играть как для развития ассоциативного мышления, так и для отдыха, веселья и поднятия уровня иностранного языка (если игроки описывают свои карточки на английском языке), в общем – цели могут быть самые разные.