Грани иных реальностей

Бьякуя вернулся в квартиру спустя пару часов, ближе к вечеру. Оставшийся вечер прошёл, как и предыдущий – они оба учились быть частью семьи, примеряя на себя новые социальные роли. Они вновь играли роли родителей для маленькой девочки из параллельного мира, к которой успели за каких-то ничтожных два дня привязаться. Когда они оба уложили её спать, атмосфера вновь наполнилась неловкой тишиной, и никто не решался прервать её. Потом Бьякуя сказал, что ему не нужно идти на работу завтра, но следует появиться в офисе во вторник, на очень важном совещании, тему которого он даже не знал. Рангику восприняла это как знак – им пора в другой мир – но потом он внезапно сообщил, что уже придумал, как с этим разобраться. Он решил порыться в ноутбуке Кучики Бьякуи из этого мира, а потом поспрашивать у личного помощника некоторые детали. А потом он поинтересовался её планами на следующие дни. - Так мы… остаёмся, - сказала тогда Рангику. Он лишь кивнул и уточнил, что остаются они всего на пару дней. Она согласилась тогда и они разошлись – по своим комнатам, не собираясь обсуждать свои отношения. Это было в вечер воскресенья. Вспоминая время, проведённое в этом мире, Рангику впервые не могла согласиться, что её будни были однообразными. Раньше они были скучны и полны унылых отчётов, а теперь она стала частью обычного мира и получила маленькую возможность – пусть ненадолго – пожить обычной жизнью пару дней. Не сказать, что это было что-то из ряда вон выходящее или выдающееся, ничего такого особенного. Просто дом и Мираи. Маленькая Мираи, с которой она дурачилась, смотрела мультики, купалась и ходила в парк. Во вторник, когда Рангику решила прибраться и устала спустя пару часов, она обмолвилась, что в десятом отряде столько работать не приходилось, и в шутку заявила, что там хотя бы есть отпуск, в отличие от семейной жизни. - Что за десятый отряд? – прозвучал логичный вопрос со стороны Мираи. Рангику прикусила нижнюю губу и вдруг подумала, что небо не обрушится на землю, если она расскажет девочке сказку о Сообществе Душ и приключениях Куросаки Ичиго. Каждый вечер теперь она рассказывала Мираи о том, что они все пережили, только в более стилизованной для детского восприятия форме. Рангику рассказала про таинственное место – Сообщество Душ – обозначила, что там тринадцать отрядов, и что она сама служит в десятом, а Кучики Бьякуя руководит шестым; рассказала о заговорщике Айзене, бывшем капитане пятого отряда, который решил стать богом, и о его союзниках, у которых были свои цели в этой истории; о простом подростке, Куросаки Ичиго, на чью долю выпало немало испытаний, через которые он, как герой сказки, прошёл с гордо поднятой головой и без страха; о его друзьях, которые помогали ему и поддерживали; о победе, которая далась нелегко. Мираи очень увлекла эта история. Она задавала вопросы, уточняла детали, и Рангику говорила правду. - Зачем Айзен хотел стать богом? – задала Мираи этот вопрос вечером в четверг. Рангику задумалась. - Не знаю, чтобы стать сильным, как он говорил. - Но он и так был сильным. - Он хотел стать ещё более сильным. - Но зачем? Ичиго хотел стать сильным, чтобы защитить друзей, а зачем сила тому, кому нечего защищать? Или он хотел кого-то защитить? - Если только свои идеалы, - усмехнулась Рангику. – Вообще-то, я твёрдо убеждена, что нельзя судить человека с одной стороны, но поступки Айзена носят отрицательный характер. Он обманывал, убивал, ставил эксперименты на невинных, он хотел достичь невозможного, забывая, что коснуться планки бога нельзя. Потому что даже Король Сообщества Душ не может быть назван богом. Он просто поддерживает порядок, но он не управляет нашими решениями, он не управляет никем, он просто есть, и благодаря ему есть Сообщество Душ и все мы. Айзен хотел доказать себе, что ему по силам превзойти всех и даже себя самого, но, мне кажется, ему бы наскучило просто поддерживать порядок между мирами, и он бы решил прыгнуть ещё выше, только вот куда? В космос улететь, как в американских фильмах? – она усмехнулась. – Ему просто было скучно. И он просто поддался своим амбициям, полагая, что у него получится захватить мир. И это при том, что в мировой истории таких, как он, было немало, и все они, в конечном итоге, умерли или потерпели неудачу. - Может, ему просто было одиноко? – нахмурилась Мираи. Рангику моргнула. – Ты описала Руконгай как средневековую Японию, где Рукия едва выжила, где Рангику и Гин едва выжили. Разве такой мир имеет право на существование? Это несправедливо. - Жизнь вообще не знает такого слова, Мираи-чан, - усмехнулась Рангику. - Айзен был из аристократической семьи, как папа… то есть, как капитан Кучики? – вовремя исправилась Мираи, вспомнив, что в истории, которую ей тут мама уже третий день рассказывает, папа и мама её не знают и называть их следует не иначе, чем капитан Кучики и лейтенант Матсумото. - Нет, - Рангику задумалась. – Кажется, нет. - Значит, он мог жить в такой же ужасающей бедности, видеть несправедливость и желать всё изменить. Он пошёл неправильной дорогой, но цели у него могли быть благими. Ведь богу все подвластны, бог может всё изменить. - Какими бы благими ни были цели, это не оправдывает того, что сделал Айзен, - нахмурилась Рангику. – Цели не всегда оправдывают средства, сколько живу на свете, столько убеждаюсь в этом. Знаешь, как говорят, благими намерениями вымощена дорога в Ад. - Я не оправдываю Айзена, - хмурилась Мираи. – Даже если он хотел всё изменить, у него бы не получилось. - Дорогу в мирное и цивилизованное общество нельзя проложить жертвами невинных, - кивнула Рангику. - Дело не в этом. Мир не меняется так быстро по желанию одного человека. Мир меняется постепенно. Это написано в учебниках истории. - Ты слишком много читаешь учебников, Мираи-чан, и это в твоём-то возрасте, - вздохнула Рангику. – Ты совсем не хочешь быть ребёнком? – поинтересовалась она. Мираи не ответила. Рангику улыбнулась, в такие моменты она напоминала ей её же капитана много лет назад. Такой же смышленый взгляд. Она такая образованная для своего возраста. Рангику вспомнилась поговорка про яблоню и яблоки, которые недалеко от неё падают. Она усмехнулась. Девочка явно пошла мозгами в капитана Кучики – вернее, в его версию из этого мира. Рангику не считала себя тупой, она была смышленой, но ей, пожалуй, не хватало усидчивости. Она была слишком ленивой. Мираи этим своим стремлением к умным книжкам явно пошла в отца, а не в мать. При условии, если Рангику и Бьякуя из этого мира похожи на своих копий из Сейрейтея. - Может, это был его план с самого начала? – вдруг спросила Мираи. - Попасть в тюрьму? – усмехнулась Рангику. – Его не выпустят оттуда. Как только срок подойдет, они его вновь увеличат. Его никогда оттуда не выпустят, пока не придумают способ, как его казнить, или как отнять у него силы. А они придумают, уверяю тебя. В тюрьме скучно, и если он хотел развеять свою скуку, то пошёл явно не по тому пути. Впрочем, я думаю, с нас довольно обсуждать этого персонажа. Мираи-чан, неужто ты не хочешь поговорить о ком-то ещё? - Ичиго совсем не беспокоило, что ему пришлось спасать незнакомых людей? Он мог умереть. Но не испугался этого. В мультиках герои рискуют собой ради других, ради друзей, ради семьи. Но почему? Почему они не боятся? Им не страшна смерть? - Конечно, они боятся, - вздохнула Рангику. – Просто они понимают всю ответственность, которая на них лежит. Они понимают, если они чего-то не сделают - никто не сделает, и все погибнут. И они в том числе. Поэтому выбирают такой путь. - Но это нечестно. - Нечестно, - кивнула Рангику. Она впервые подумала о том, что взвалили они всё на плечи обычного подростка, – сына её бывшего капитана, которого она так уважала – какую ответственность. И за что? За незнакомый мальчишке мир. За незнакомых мальчишке шинигами, которые хотели убить его и избавиться от его друзей. Она бы подумала на юношеский максимализм, комплекс героя и бесконечный альтруизм Куросаки, только вот мальчика ни о чём таком не просил. Он просто жил, учился, строил планы на будущее, пока в его настоящее не вмешалась Кучики Рукия, которую он просто не мог бросить. Не было никакого максимализма, Ичиго не от нечего делать решился на вылазку в мир мёртвых – если подумать, Сообщество Душ для живого парня являлось миром мертвецов – он хотел спасти подругу, Рукию, которая изменила его жизнь, его мир, его самого. Он не мог винить её в этом, не мог благодарить, но он успел привязаться к ней. Ичиго не может спокойно жить с мыслью, что это из-за него – вообще-то, больше из-за планов Айзена и банальной случайности – её собирались отправить на эшафот. Вот почему он ввязался в это. А друзья его просто не могли отпустить его одного. Иноуэ Орихимэ была бесконечно влюблена в паренька, чтобы отпустить его одного, Ясутора Садо просто всегда стоял плечом к плечу с Ичиго, а Исида Урю, возможно, не упустил возможности поквитаться с шинигами, доказать что-то себе самому, отцу и Куросаки. А потом они просто стали частью этой истории. Мираи вновь задала вопрос. На этот раз её заинтересовал поступок Ичимару Гина. Она решительно не понимала логику его действий. Чтобы защитить Рангику. Чтобы она больше не плакала. Но она плакала. Потому что он погиб. А он знал, что в конечном итоге погибнет. Не проще ли было переступить через себя и свои планы о мести и притворстве и остаться с ней? Защищать её? Не позволять ей плакать… Мираи всё больше казалось, что это никакая не сказка. Как бы мама не пыталась свести на нет упоминания о насилии и убийствах, а сухие факты проскальзывали в этой истории. Это история из её жизни? Мираи хмурилась. Она сразу поняла, что её родители ведут себя совсем не так, как раньше ещё вечером пятницы, когда они появились на пороге. Как будто другие люди… Они закончили обсуждать поступки героев сказки – на самом деле истории из жизни – за полночь. Бьякуя тогда заявился в спальню Мираи и заявил, что ей и Рангику давно пора спать и это не обсуждается. Рангику поцеловала дочь в лоб и вышла, погасив свет в её комнате. Вечер четверга всё изменил. Бьякуя предложил ей чай и поблагодарил за то, что она забоится о чистоте в доме, обеде и ужине, и о ребёнке, пока он, то разбирается с бумагами у себя, то занят делами в компании – к слову, ему это давалось нелегко, но более-менее в общих своих обязанностях он разобрался. Рангику поняла, почему замужние женщины, которые не работали, а просто следили за домом и детьми, были такими уставшими – особенно, если их мужья им не помогали от слова совсем, а таких семей было очень и очень много по всему миру – это выматывает физически и психологически. И непонятно, что проще. Роль жены и матери в патриархальной семье – и хотя Бьякуя старался тоже помогать ей (мыл посуду и готовил завтрак, поскольку вставал раньше) – она всё равно занималась домом больше него; или же работа лейтенанта десятого отряда, когда она, в своей должности и при своём капитане, практически ничего из бумажной работы не делала, валяясь на диване. Рангику нравилось сидеть с ребёнком, к тому же Бьякуя не запирал их дома, они были вольны передвигаться по городу в любых направлениях. Это было что-то новое, и она была совсем не прочь уставать вот так вот. Она скучала по капитану, скучала по их отряду, даже, наверное, по бумажкам этим утомительным – вот так ирония. Рангику понимала, что ей ещё повезло, поскольку Мираи не годовалый ребёнок, за которым нужен круглосуточный уход – вот этого в одиночку она бы точно не вынесла – к тому же, она вовсе не была капризной, и от неё совсем не было проблем. Чай сморил её, она почувствовала, как силы покидают её тело, а веки начинают слипаться. Она уснула прямо за столом. Бьякуя как раз поставил вымытую только что кружку в сушилку и прислушался – ответа на свой вопрос он так и не получил. Он развернулся и с удивлением обнаружил, что Рангику уснула за кухонным столом. Она забавно выглядела – отметил он про себя. В бежевой футболке, шортах и розовых носках, с забранными в небрежный пучок рыжими волосами, она до боли походила на самую обычную домохозяйку, которой никогда не была, и быть не хотела. Бьякуя отметил, что даже уставшая и без косметики, она была красивой. Он аккуратно поднял её на руки и собирался положить её спать, как столкнулся с одной очень важной проблемой. В её комнате, на её кровати не было постельного белья. Она его, кажется, постирала, и не забыла – или не успела – поменять на новое. Наверное, она хотела сделать это перед сном, но не смогла. Бьякуя вспомнил, что обнаружил в своей комнате пару часов назад чистое постельное белье, которое он уже успел застелить. Оставлять Рангику на полу, или нести её на диван, возвращаться в её комнату и застилать постельное бельё, а потом тащить её обратно – ему совершенно не хотелось, поэтому он решил положить её в своей комнате. А когда сделал это, она не отпустила ткань его футболки, и ему пришлось лечь рядом. Так он и заснул, рядом с ней. Так они впервые уснули рядом друг с другом, оказавшись в одной постели не из-за алкоголя, секса или одиночества, а просто… потому что так вышло? Бьякуя заснул с мыслью, что ощущать тепло рядом было даже приятно. Намного приятней, чем засыпать в одиночестве. Пятница принесла в сосуществование капитана шестого отряда и его временного лейтенанта нечто новое – они называли друг друга по имена, обращаясь довольно фамильярно, даже оставаясь наедине. Осторожно, всё ещё опасаясь недопонимания или хмурого взгляда со стороны другого, но они сблизились. Бьякуя прекрасно понимал, что перед ним теперь просто Рангику. И даже в Сейрейтее, наверное, она будет для него, в первую очередь, просто Рангику, а только потом уже лейтенантом. Разграничивать её должность и её саму, как личность, как женщину, как ту, к которой он испытывал чувства, будет сложно. Сейчас не было Сейрейтея вокруг, не было его семьи, с которой – Бьякуя был уверен на миллиард процентов, хотя прекрасно знал, что, по правилам математики, сто процентов – это максимум, в том, что у него непременно будут проблемы с семьёй, если они с Рангику решат продолжить свои странные отношения в их родном мире. Здесь не было отряда, здесь не было любопытных до сплетен подчинённых, здесь никого не было. - Мы и так задержались, - сказал он ей вечером в пятницу на кухне, когда они уложили Мираи спать. - Да, я знаю, - кивнула Рангику. – Нужно вернуться, но ведь, мы договорились, что это будет в воскресенье. - Верно, - кивнул Бьякуя. Он казался Рангику напряжённым, будто хотел что-то сказать или о чем-то спросить, но, по какой-то причине, не решался или не хотел её беспокоить. Она заварила зелёный чай с добавлением листьев шиповника и смородины в термос, и направилась к входной двери, ведущей в подъезд. - Идём, - позвала его Рангику. – Я тебе кое-что покажу. Бьякуя с интересом последовал за ней. Он не думал, что она может найти в подъезде нечто такое, что могло бы его заинтересовать. Но Рангику повела его на крышу. Он отметил про себя, что она довольно забавно смотрелась в бежевых штанах и белой футболке. Рангику привела его на крышу. Многоэтажный дом, в котором находилась квартира, где они жили, имел на крыше что-то вроде смотровой площадки. Кто-то обустроил принадлежащую ему часть площади под крытый бассейн – он был огорожен – вся остальная площадь была общедоступной. Рангику присела прямо на пол, не стесняясь, что может испачкать бежевую поверхность своих штанов, и похлопала по бетонному покрытию рядом с собой, приглашая своего спутника сесть рядом. Бьякуя опустился рядом с ней на колени. - Я не взяла ни кружек, ни пластиковых стаканчиков, зато чай можно пить из крышки термоса, она как раз подходит. Только нужно немного подождать, пока заварится чай. - Ты хотела о чём-то поговорить? – спросил Бьякуя. - Что ты видишь? – спросила Рангику, глядя на небо, усыпанное белыми звёздами. Бьякуя нахмурился и осмотрелся. - Я вижу, как простирается город, я вижу городские огни, высотки стеклянных зданий, где люди работают в кабинетах с утра и до вечера, вижу сверкающие центральные улицы, вижу машины, дома, в которых живут люди, вижу мост, он виднеется вдали, вижу быстротечность людской жизни, - отозвался Бьякуя. – Раньше я презирал людей за их эмоциональность, но теперь понимаю, что сам такой же. Все мы такие же, готовы поступиться правилами ради тех, кто дорог. Людская жизнь коротка и кажется однообразной, но я вижу в ней определённое очарование. Люди знают, что у них так мало времени, и потому пытаются потратить его на что-то интересное. Не все, конечно же, многие этого не понимают, ну а те, кто задумывался об этом, знают – у них так мало времени, чтобы жить. Многим нелегко, но они добиваются немыслимых высот, и это удивляет меня и завораживает. Я вижу много несовершенств в мире живых и много удивительных вещей в этой их скоротечной жизни. Они умудряются менять мир так быстро, в то врем, как мы, шинигами, не могли изменить самих себя слишком долго, когда погрязли в своих гордыне, излишней самоуверенности и глупому следованию устаревших правил. Мы слишком привыкли всё пускать на самотёк, в то время, как люди имеют свойство бороться за свою свободу и идеологию. - Это прекрасно, - кивнула Рангику. – Что ждёт нас в Сейрейтее? Не за горами день, когда мы туда вернёмся. - Рангику, ты можешь называть меня по имени даже там, я не буду возражать. Я бы не хотел распространения слухов, но, совершенно очевидно, что мы не можем сделать вид, будто ничего не было, и мы друг для друга чужие. - Думаешь, мы сможем? - Что сможем? - Сохранить эту… непринуждённость и лёгкость между нами? Не пойми меня неправильно, но я… я не думаю, что мне нужны… проблемы. Я имею в виду, я не хочу быть Хисаной. В том смысле, что она, я уверена, даже не сопротивлялась, когда узнала, как именно должна выглядеть женщина, которая находится рядом с тобой. И неважно, жена или просто… просто кто-то, кто рядом. Я не намерена следовать каким-то стандартам твоей семьи, если они вдруг узнают, или наши… или то, что между нами, та связь, которая образовалась, я имею в виду, - Рангику избегала сова «отношения», как он уж успел понять. Она даже не хотела признавать, что между ними что-то было, ей хватало этого неопределенного «чего-то». – Если это вдруг выйдет из-под контроля, перерастёт во что-то большее, и твоя семья об этом узнает, я не намерена выслушивать в свой адрес, какой мне надлежит быть, или что я тебе не подхожу, - она покачала головой. Бьякуя уже собирался сказать, что ему наплевать, кто там и что думает, как следующие её слова удили его, - я это и без них знаю, - она позволила себе усмешку и улыбку. - А может, ты позволишь мне самому решать? – нахмурился Бьякуя. – Меня не интересуют стандарты «идеальной женщины», которую моя семья хочет видеть рядом со мной. - Я знаю, что тебя это не интересует, я имела в виду немного другое. Мне прекрасно известно о стандартах в аристократических семьях и об их устоях, и я не намерена следовать ни одному из них, если вдруг ты меня об этом попросишь, я тебе откажу. Пока мы здесь, мы можем решить, как вести себя друг с другом в Сейрейтее, нужно ли нам вообще что-то менять, или достаточно будет просто выкинуть из головы всё, что произошло, даже если это будет непросто. Рукии долгое время указывали, что она всего лишь оборванка с улицы, и некоторые из твоей семьи до сих пор смотрят на нее уничижительно, хотя она изо всех сил старалась и продолжает стараться вести себя, как аристократка, достойная такого брата, как ты. - Что? – Бьякуя был поражён. Он знал, что первое время Рукии приходилось несладко в его поместье, но сейчас… Он думал, всё наладилось, к тому же, ему казалось, что её не интересует чьё-либо мнение. - Ты не замечал или не знал, это и понятно, - вздохнула Рангику. – Но это правда. Она в жизни не скажет тебе, но ей тяжело. Когда ты забрал её в своё поместье, ей стало ещё тяжелее, она каждый день чувствовала там себя чужой. - Она тебе сказала? - Я просто гостила у вас в поместье пару раз, у неё в покоях. И не только я, Рукия как-то пригласила на чай меня, Нанао и Хинамори Момо. Рукия часто приглашала к себе Ренджи, чтобы просто не чувствовать себя одинокой. Она никогда не признается, но это видно. У Рукии не было выбора, она стала частью семьи Кучики, она должна соответствовать стандартам. У Хисаны не было выбора. Я уверена, на неё смотрели уничижительно всегда, вплоть до её смерти. И только попробуй сказать, что не замечал. - Я знаю об этом, - кивнул Бьякуя. – С моим решением жениться на ней были не согласны все. Даже Гинрей-доно. - Она всю оставшуюся жизнь в твоей семье чувствовала себя обязанной тебе. Она пыталась не опозорить тебя перед твоей же семьей, вести себя, как требуют правила. Я не буду. Я тебе ничем не обязана. Ты спас мне жизнь в четвёртом параллельном мире, всё верно, я помню, - кивнула Рангику. – Я надеюсь, что мирные времена в Сейрейтее продлятся долго, но, если вдруг что-то произойдёт, я готова отдать жизнь за тебя, потому что этим я действительно тебе обязана. Однако следовать многовековым стандартам и правилам твоей семьи не собираюсь. Гин, капитан Хицугая, да и ты, вы показали мне, какую ценность представляет свобода. - Понимаю. - На любовь люди готовы променять что угодно. Даже жизнь. Даже свою свободу. Я не… я не думаю, что люблю тебя, Бьякуя, - Рангику обняла свои коленки и опустила глаза. – Это слишком… ценные и значимые слова. Ты мне нужен, это правда. Я не могу идентифицировать свои чувства к тебе и дать им названия, но в то же время, не могу отрицать того, что эти чувства есть. Но я не променяю свою свободу, даже если буду любить тебя сильнее всего на свете, на какие-то рамки, её ограничивающие. Даже если твоя семья, гипотетически, если нечто между нами перерастёт в настоящие отношения, будет этого требовать, тебе, гипотетически, следует готовиться к тому, что я пошлю их куда подальше. - Я хочу сделать это уже долгие годы, - усмехнулся Бьякуя. - Они смирились с Рукией и Хисаной только потому, что твоя сестра и покойная жена выполняли их требования. Я не буду. Мне плевать на то, что говорят обо мне, но ты заботишься о своей репутации, и мне бы не хотелось, чтобы из-за меня твоя репутация была разрушена. Не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы с твоей семьей, чтобы они высказывали всё это тебе. Бьякуя, ты столько пережил, я думаю, ты заслуживаешь спокойствия. - Рангику, если ты сейчас скажешь «прости, я тебе не подхожу», я вылью на твою голову чай, - заявил Бьякуя. – Спокойствия? – он произнёс это слово задумчиво. – Наверное, но, с другой стороны, то, что мы пережили, особенно в третьем параллельном мире, нельзя назвать этим словом. В определенном смысле это было даже весело. Рядом с тобой нет спокойствия, и мне это нравится. К тому же, старейшины клана Кучики уже успели достать меня за столькие годы разговорами о новом браке, - Бьякуя улыбнулся краешком губ. – Мне абсолютно всё равно, что обо мне будут говорить. Рангику молчаливо кивнула. Признаваться ему в том, что она ни в чём не уверена, было тяжело даже самой себе, поэтому она решила промолчать. Она знала, что в Сейрейтее всё усложнится, и от них потребуется принять решение – сохранять это «что-то» между ними или же отпустить. Отпускать не хотелось. Погружаться в новые чувства с головой, открывая в своём сердце любовь, не хотелось вдвойне. Рангику не могла отделаться от мысли, что Бьякуя предаст её, как Гин. Ничего не обещая, как и Ичимару Гин, придёт однажды и скажет, что ему, на самом деле, не всё равно, что думает о нём семья, – к тому же, вдруг они заставят его сложить с себя полномочия капитана шестого отряда, или отказаться от клана – что он в безвыходном положении, и их отношения придётся прекратить. Рангику бы отпустила его с безмятежной улыбкой на лице и какой-нибудь шуткой, но в глубине души ей было бы нелегко. Примерно так же, когда Гин ушёл, и она поняла – не вернётся, ждать бесполезно, он ушёл навсегда. Только Кучики Бьякуя совсем не похож на Ичимару Гина, он не боялся говорить с ней открыто, он не старался оттолкнуть её. В какой-то момент её собственные мысли показались ей жалкими и ничтожными. В конце концов, быть может, она сама, через какое-то время, поймёт, что ей не нужен Бьякуя Кучики… но он был нужен ей сейчас. Рангику покачала головой, разобраться в себе было сложнее, чем она думала. Она поднялась на ноги и сказала, что пойдёт ложиться. - Постой, я хотел предупредить тебя, что завтра Гинрей-доно и родители Бьякуи из этого мира устраивают приём в банкетном зале, в центре. Там будут родители Рангику из этого мира. - Хорошо, - пожала плечами Рангику. – Это не проблема, я просто скажу Мираи, что ты на работе. - Вообще-то, ты должна быть со мной. - А если я не хочу? – Рангику показалось, что её тон прозвучал слишком резко. – У нас с Мираи, вообще-то, были планы. А даже если бы и не было, тебе не кажется, что я имею право отказаться, потому что банально не хочу? К тому же, - Рангику взяла себя в руки, и теперь её голос звучал более спокойно, - это, наверняка, опубликую где-нибудь в СМИ, как, по-твоему, отреагируют Бьякуя и Рангику из этого мира, когда узнают? Как бы ты сам отреагировал, если б услышал, что у тебя появился двойник, который, к тому же, засветился в твоей семье и которого приняли за тебя? - Не знаю, - вздохнул Бьякуя. – Посчитал бы, что схожу с ума. Но мы не можем там не быть. - Не можем, - Рангику покачала головой, - ты уже распоряжаешься мной, как вещью, хотя между нами даже отношений никаких нет. А в Сейрейтее ты продолжишь так поступать со мной, как и твоя семья, знаешь, что… - Я не распоряжаюсь тобой, как вещью, - спокойно сказал Бьякуя. – Соджун из этого мира намекнул мне сегодня, что отец Рангику интересовался у него, почему о ней ничего не слышно, почему она не отвечает на звонки, а в социальных сетях всё выглядит так, будто она наслаждается жизнью в Испании на курорте. - Действительно, её продали семье Кучики как вещь, от чего же она не отвечает на их звонки, - фыркнула Рангику. - С ней поступили неправильно, и я прекрасно понимаю твоё негодование и твои чувства, но у неё будут проблемы, если она не появится на этом приёме. Поэтому я прошу тебя. - Мираи пойдет с нами. И это не обсуждается. - Хорошо, - кивнул Бьякуя. – Хотя я не считаю, что ребёнку будет интересно присутствовать на приёме, полном официоза, - он отвернулся и взглянул на нетронутый термос, который она оставила около него. Рангику ничего не ответила и просто ушла. Бьякуя легко открыл крышку термоса, предназначенную как раз, чтобы из неё пили как из кружки, открыл вторую крышку термоса, и решил попробовать горячий зелёный чай. Он оказался вполне себе неплохим, успокаивающим нервную систему и рой мыслей в голове. Так Бьякуя и просидел, на крыше многоэтажного здания, в полном одиночестве, согреваемый лишь парами горячего чая, под россыпью звездного неба.

***

В пять часов Рангику стояла в своей комнате, глядя на себя в зеркало. На ней было светло-розовое платье с одним рукавом не самого замысловатого фасона. Длинная прямая юбка в пол, более плотная материя ткани на талии, чтобы скрыть все изъяны – если они есть – и плотная ткань, поднимающая грудь. Рангику убрала волосы в красивую причёску, чтобы ни одна прядка не выбивалась, и нанесла на лицо подходящий макияж. Она нравилась себе в этом платье, только было в этом что-то… ненастоящее. Рангику любила платья и одежду из мира живых – по части именно ту, в которой было удобно, и которая показывала её фигуру в выгодном свете. В такие платья она бы в жизни не стала влезать – они закрывают всё, что можно, и в них слишком тесно. - Или это я растолстела, или у другой меня уже талия, - выдохнула она своему отражению. В платье было тесновато. Особенно в груди. – Наверное, у меня побольше сверху, - констатировала Рангику. Ей не нравилось, как эта ужасная розовая тряпка, именуемая платьем, сдавливает её грудь так, что ей дышать трудно. В гардеробе Рангику из этого мира было ещё платье подходящего лейтенанту десятого отряда по размеру. Но оно совсем не годилось для приёма. Это было чёрно-белое коктейльное плальте без рукавов с пышной юбкой чуть ниже колен из белой воздушной ткани (похоже на шифон) с чёрным рисунком, начинающимся на талии плотным скоплением чёрных пятен, заканчивающийся редким вкраплением чёрного цвета на подоле юбки. Но не рисунок делал его неподходящим – с этим, как раз, всё было в порядке – верх платья был прозрачным, на прозрачную плотную материю была натянута ажурная чёрная ткань в виде кружевного рисунка. Большие чёрные птицы, больше похожие на лотусы, немного прикрывали грудь, а всё остальное оставалось лишь полуприкрытым, поскольку ткань была не сплошной, а с множеством дырочек – отверстиями между чёрными птичками. От некоторых чёрных птичек был только силуэт. Совершенно неподходящее платье. Рангику улыбнулась и быстро переоделась. Платье легло на талию идеально, только в груди было немного тесновато, но терпимо. Рангику улыбнулась своему отражению. Это платье нужно носить без лифчика, ведь его верх – талия и лиф – полупрозрачный. На то, чтобы подкорректировать макияж в подходящую цветовую гамму ушло ещё двадцать минут, после чего Рангику поменяла розовые туфли на чёрно-белые и, с великолепным чувством, покинула свою комнату. Бьякуя в деловом чёрном костюме и Мираи в красивом тёмно-синем платье уже ждали её в гостиной. - Ну, можем ехать, - сказала Рангику. Бьякуя задержал на ней взгляд на пару секунд, но ничего не сказал. По его лицу, Рангику не могла понять, понравилось ему или нет. Он о чём-то говорил с Мираи до того, как прервала она своим появлением. В полупрозрачном платье Рангику чувствовала себя намного свободнее – как в физическом плане, так и в ментальном – нежели чем в том розовом. Ей было и дышать легче, и она не стеснялась своего тела. В пятнадцать минут седьмого они направлялись к банкетному залу в большом здании, предназначенном именно для этого. Рангику, даже к её собственному удивлению, чувствовать пофигизм не перестала, даже когда вошла в большой зал, где было много народу – вероятно, партнёры по бизнесу или что-то в этом духе. Мужчины были одеты в строгие костюмы, женщины в деловые или коктейлиные платья. Ни одной женщины в чём-то более открытом, чем у Рангику, не нашлось. Платье Рангику, хоть и было чёрно-белым, сильно выделялось по фасону и стилю по сравнению с тем, во что были одеты другие женщины. Рангику было наплевать. Она, в конце концов, выросла в Руконгае, и по Готею она ходила с большим вырезом на груди, потому не стеснялась своего тела, потому что так было удобнее – грудь меньше потела – потому что так нравилось. Как и ожидалось, её – хотя, скорее всего Кучики Бьякую – удостоили взглядами чуть ли не все присутствующие, но вскоре отвернулись. - И в чём смысл? – хмурилась Рангику. - Компания заключает договор с французскими партнёрами. - Чувствую себя лишней. - Я тоже. - Слабо верится. - Мне нужно найти Гинрея-доно, пойдёмте со мной, - Бьякуя, пользуясь тем, что Рангику держалась за его локоть, как было положено, потянул её за собой. - О, нет, - Рангику дёрнула его за локоть и заставила остановиться на месте. – Я никуда не пойду. И Мираи тоже. - Рангику, ты можешь остаться, но, почему бы нам не спросить Мираи? Может, она хочет пойти со мной и увидеть своего… дедушку? – Бьякуя взглянул на девочку. Она спряталась лишь крепче сжала руку той, кого считала матерью, и покачала головой, опустив глаза. - Увы, - с победной улыбкой констатировала Рангику. - Это заговор, - фыркнул Бьякуя. – Я вернусь к вам, как только смогу, где вы будете? – уже серьёзней спросил он. - Полагаю, вон у того окна, его как раз почти закрывают шторы, - Рангику кивнула в сторону места, которое посчитало приемлемым, чтобы укрыться от всего этого фарса. Бьякуя кивнул и затерялся среди красиво и дорого одетых людей. Зал, в котором они все находились, был огромным. В центре находились люди, рассредоточенные по разным группам, у стен были столы, среди толпы можно было увидеть официантов с подносом бокалов шампанского, и официанток, которые, по большей части, находились у барной стойки. Большие окна, занавешенные ажурными и длинными шторами, по большей части, были полузакрыты. К счастью Рангику, некоторые окна были выполнены как балконы, и шторы занавешивали не только стёкла, но и пространство, где можно было постоять, не будучи обнаруженной. Судя по тому, что одно окно было занавешено полностью, кажется, там кто-то точно так же прятался от общества, или говорил по телефону, или просто вёл приватный разговор. - Мираи, не хочешь есть? – поинтересовалась она. Мираи покачала головой. – Тогда пошли, станем высокоактивными социопатами вон там, за шторкой. - Как Шерлок? - Как Шерлок, - кивнула Рангику. Но путь им внезапно преградили две какие-то женщины, которых Рангику первый раз в жизни видела. Зато они её, как оказалось, знали хорошо. - Добрый вечер, Кучики-сан, - улыбнулась одна из них. Она была в классическом обтягивающем чёрном платье с рукавами. Её спутница была одета в синее более выразительное платье, но довольно строгом. Обе они вписывались в общую картину строго дресскода. – Красивое платье. Довольно… смелое. - Спасибо, а мне нравится ваше, - Рангику улыбнулась одной из своих улыбок, за которыми обычно пряталась в десятом отряде перед свои капитаном пару лет назад, пока их отношения не стали носить оттенок близких и дружеских даже на работе. Она не обратила внимания на сарказм в голосе свой собеседницы. - Ваше платье, Кучики-сан, слишком отрытое, это непозволительно на мероприятиях подобного рода, где вы выделяетесь из толпы. В конце концов, вы можете испортить репутацию вашему мужу, - спокойно сказала вторая женщина в синем платье. Рангику заметила, как в её тёмных глазах блеснул огонёк. – Мне нравится ваше платье, - совершенно искренне сказала она. – Если не возражаете, нам нужно идти. - Разумеется. И они ушли. Рангику сразу же забыла о них, как только они с Мираи скрылись за шторкой у окна. Мираи тут же вскарабкалась на подоконник, а Рангику вздохнула с облегчением. Первые пару минут они говорили, Рангику постаралась рассмешить девочку, отпустив шутку на тему «напыщенных снобов», получилось довольно забавно. Спустя ещё пять минут ей захотелось пить, и Рангику покинула их небольшое укрытие, направившись прямиком к барной стойке. Полный стакан воды со льдом она осушила мгновенно и уже направилась назад, как её перехватили мужчина и женщина более старшего возраста, чем сама Рангику. Она сразу поняла, что это были родители Рангику из этого мира. Мужчина в дорогом чёрном костюме – её отец – оказался довольно высоким бледнолицым индивидом с вьющимися прядками каштановых волос. Он смерил её уничижительным и строгим взглядом серых глаз и довольно резко, но сдержано, высказался о том, что думает по поводу её периодических вылазок в другие страны. Женщина в строгом тёмно-фиолетовом платье, невысокая и нехуденькая, с собранными в строгую причёску светло-рыжими волосами (такими же, как у самой Рангику), взглянула на неё с ещё большим призрением и заявила, что ей следовало бы быть более благодарной. - Благодарной? – не смогла сдержаться Рангику. – Серьёзно? За что именно вы ждёте от своей дочери благодарности? За то, что продали её как скот незнакомцу? На что вы, интересно, надеялись? Что она скажет вам спасибо, потому что этот незнакомец её ровесник, а не какой-нибудь денежный мешок в два, а то и три раза старше неё? О да, действительно, это достойно благодарности, - Рангику не могла сдержать сарказма. – Я вас сейчас очень удивлю, но это ни что иное, как форма насилия над женщиной. И вопреки глупым телевизионным сериалам, романтизирующим насилие, ваша дочь так и не сумела полюбить мужчину, который жил рядом с ней и ничуть её не уважал. Или вы, быть может, ждёте благодарности за то, что ваша дочь подверглась репродуктивному насилию? Она вовсе не хотела заводить детей от того, кто её, непросто не любит, не уважает. И после этого вы ждёте «спасибо»? – Рангику смерила обоих опешивших от такой речи людей холодным и презрительным взглядом. – Ну, ждите, - усмехнулась она, - можете ждать хоть до второго пришествия, - и мило улыбнулась им, закончи своим задорным тоном. - Невоспитанная, неблагодарная девчонка, - шикнула на неё женщина, - как ты смеешь в подобном тоне разговаривать со своими родителями? Замуж ей, видите ли, не хотелось, скажи спасибо, что твой муж из уважаемой и обеспеченной семьи, а не какой-нибудь оборванец из притона, из которого тебя вытаскивали дважды, и не надейся, что мы не узнали об этом. Твой муж не устраивал никаких истерик и не афишировал эту информацию, а тебе ещё что-то не нравится? - А кто довёл её до состояния взять в руки наркотики? Или она это от хорошей жизни, по-вашему, сделала? Не разгласил информацию, молодец какой, а может, всё дело в том, что его репутация бы пострадала, если бы пресса узнала о связи его жены с притоном? - Ах ты, дерзкая неблагодарная девчонка, да как ты… - Вы повторяетесь, - осадила женщину Рангику, не меняя притворно-вежливого тона. – Вам следует придумать что-то получше, а сейчас извините, но мне пора. Улыбнувшись, она покинула их общество. Хотелось выпить бокал шампанского. Но Рангику не стала. Она хотела вернуться к Мираи и уехать из этого места. С «родителями» пообщалась, пора бы сваливать отсюда. Но на пути Рангику возник какой-то мужчина, который сказал, что Гинрей-доно как раз о ней спрашивал. Он же и вынудил её присоединиться к группе мужчин, в числе которых были и Кучики Гинрей и Бьякуя. Он сохранял холодное выражение лица, слушая разных мужчин и изредка им отвечая, и был несколько удивлён, когда увидел Рангику. - Кто это? – вдруг спросил какой-то мужчина, находящийся рядом с Кучики Гинреем. - Меня зовут… - Позвольте представить вам Рангику, жена моего внука, Бьякуи, - представил её Гинрей-доно, наглым образом перебив. Рангику сдержала негодование глубоко внутри и улыбнулась незнакомому ей мужчине. Он вежливо представился в ответ. - Где Мираи? – спросил Бьякуя. - Не волнуйся, я заняла её чтением. - Вы привели ребёнка сюда, - констатировал Гинрей-доно. – Обычно, вы двое оставляете её дома с няней, по какому поводу решили изменить своему постоянному решению? - Ну, Бьякуя, вообще-то, считал, что дома ей будет лучше, но я подумала, что нам, как родителям, неправильно оставлять её дома одну или с няней, это было бы нечестно по отношению к Мираи, поэтому она здесь. - Вот как, - Кучики Гинрей смерил своего, как он думал, внука нечитаемым взглядом. - Я всё ещё считаю, что Мираи здесь скучно, - флегматично заметил Бьякуя, - но, с другой стороны, как заметила Рангику, нечестно оставлять её дома одну или с няней. - Так это было решение вашей жены, - удивился один из мужчин. - Что-то не так? – вежливо уточнила у него Рангику. - При всём уважении, мне кажется, что ребёнку не место на подобных мероприятий, детям здесь неинтересно, к тому же, за ними нужно приглядывать, - сказал он. - Я и приглядываю, мне совсем несложно, - пожала плечами Рангику. – Благо, я не очень-то заинтересована в светских беседах с незнакомцами, если только это не касается моей работы, - улыбнулась она. - У вас очень… темпераментная жена, Кучики-сан, - рассмеялся мужчина, глядя на Бьякую. - Полагаю, вам стоит обратиться к ней лично, ведь она стоит перед вами, когда вы хвалите положительные черты её характера, - холодно отозвался Бьякуя. - Положительные? Это как посмотреть, - усмехнулся всё тот же мужчина и перевёл взгляд на Рангику. – Госпожа Кучики, вы молодец, вышли замуж за такого за такого замечательно специалиста. Кроме того, Кучики Бьякуя, как я понял, прекрасно воспитан и довольно либерален, и из влиятельной семьи. - Я не выходила, меня заставили это сделать против моей воли, - мило улыбнулась Рангику. Мужчина удивлённо моргнул. Судя по его лицу, он не знал, что сказать. – Если подобного рода насилие над женщинами вы называете везением, у вас явно что-то не так с головой, - всё тем же тоном заметила она, чем удостоилась уничижительного взгляда Кучики Гинрея и ошарашенных взглядов незнакомцев, которых она первый раз видела. Бьякуя посмотрел на неё с интересом. - Но во всех газетах писали о браке по обоюдному согласию, - заметил один из мужчин. - Рангику просто переутомилась, она слегка преувеличивает, - сказал Кучики Гинрей. - Вовсе нет, - отозвалась Рангику. – А вам, - она посмотрела на незнакомца, который заговорил о прессе первым, - должно быть прекрасно известно, как СМИ умеют коверкать факты и переворачивать праву с головы до ног. - Бьякуя, я думаю, твоей жене необходимо присесть и выпить воды, может, ты проводишь её? Она явно переутомилась, - Кучики Гинрей смерил их обоих ледяным взглядом. - Я думаю, она сама в состоянии о себе позаботиться, - парировал Бьякуя спокойным тоном. – Если она хочет продолжить нашу, бесспорно, увлекательную беседу, не могу же я лишить её такого удовольствия. - Бьякуя, - Гинрей смерил его нечитабельным взглядом. Бьякуя проигнорировал. Его охватывало великолепнейшее чувство – чувство безнаказанности – в конце концов, что может сделать ему этот Кучики Гинрей? Ничего. В конце концов, Бьякуя не считал себя неправым, когда принял сторону Рангику, а не этих недоделанных сексистов, которые считают женщину лишь дополнением к мужчине, раз интересуются у неё чем-либо через мужа, а не напрямую. Отвечать что-либо не пришлось, поскольку появилась Сэкера и куда-то утащила Рангику, ссылаясь на то, что им срочно нужно что-то обсудить. Бьякуя подозревал, что ничем хорошим это не кончится. Тётушка Сэкера всегда находила к чему придраться, что здесь, что в его родном мире. Между тем, его поразило, как уважительно вели себя с ней мужчины и Гинрей-доно, не смотря на то, что она была женщиной. Выходит, дело не только в половой принадлежности, но и конкретно в личности. К знакомой и влиятельной женщине они относились почтительно, а к Рангику, которая даже не работала в этой компании, а всего лишь была женой, снисходительно и даже уничижительно. - Судя по выражению лица Гинрея-доно, он явно был не рад тому, что ты сказала, - фыркнула Сэкера. - Конечно, правду слушать никто не любит, - весело отозвалась Рангику. - Слушай сюда, девчонка, мало того, что ты появилась здесь в этом отвратительном и вызывающем платье, теперь ты говоришь вещи, которые отзываются на репутации компании скверным образом. Думаешь, никто не догадывается, что ваш брак был по расчёту? Всем это прекрасно известно, но в СМИ мы публикуем информацию, которая благополучно отзывается на репутации компании, и люди, пусть и не верят в неё, должны видеть красивую картинку. - Которая является фикцией, - заключила Рангику. – И потом, Сэкера-сан, вы что, подслушивали разговор? Как невежливо, - усмехнулась лейтенант Матсумото. - Куда делось твоё воспитание? Раньше ты мне не дерзила, а сейчас, я смотрю, смелость проснулась? Бьякуя слишком многое тебе позволяет. Я всегда знала, что ты не достойна быть частью нашей семьи, но союз с твоими родителями был слишком выгодным бизнес предложением, так что не забывайся. Ты здесь даже не работаешь, и, я благодарная судьбе, что Мираи мозгами пошла в Бьякую, а не в тебя. Не стоит компрометировать нашу семью, полагаю, с тебя на сегодня светских бесед достаточно. - И какую реакцию вы от меня ждёте? – Рангику окинула незаинтересованным взглядом хмурое выражение лица Сэкеры. – Что я разревусь и убегу, потому что вы указали мне на моё положение в обществе или что-то вроде того? Сэкера-сан, может, вы удивитесь, но ваше мнение меня совершенно не интересует. Однако, в одном вы правы, я так устала от этого фальша, что лучше, пожалуй, действительно пойду. Только вот заберу Мираи. - Девочку я уже отправила домой на своей машине. Водитель сопроводит её до вашей квартиры, я дала ему ключ. - А меня он не хотел отвезти? - - А тебе я вызвала такси, - фыркнула Сэкера и ушла в неизвестном Рангику направлении. - Ну и родственнички, - усмехнулась Рангику и направилась к выходу. Пока она ждала такси, в её голове крутились разные мысли. Бьякуя поддержал её сегодня. Но ведь эти люди не его настоящая семья. Что, если перед настоящими своими родственниками он посмотрит на неё холодно и вновь станет холодным и отчуждённым капитаном Кучики? Вновь будет смотреть на неё, будто не было никаких разговоров, будто они незнакомы. Рангику бы в таком случае почувствовала себя полной дурой, как сегодня, когда все смотрели на неё свысока, даже родители с призрением. Бьякуя, если отвернётся от неё, поступит хуже, чем Гин. Гин хотя бы дал ей понять с самого начала, что не останется. Он не давал надежду, никаких обещаний, ничего. Бьякуя же позволил приблизиться. Вдруг, при аналогичной ситуации с его семьёй он сделает вид, что ничего между ними не было? Рангику покачала головой. Ей не хотелось этого. Сегодня, на приёме, она почувствовала себя непросто лишней, её как будто облили грязью все, с кем она говорила – кроме её «мужа». Её часто поливали грязью из сплетен в Сейрейтее, но на это она научилась не обращать внимание. Однако это всё равно было неприятно. Одно дело, когда о тебе говорят гадости незнакомцы, которых ты даже не видишь, и над домыслами которых смеёшься в компании друзей, и совершенно другое, когда эти незнакомцы номинально становятся твоей семьёй, в окружении которых ты находишься, и которые выливают на тебя своё призрение со всех сторон. Мысли Рангику прервала сигнальная сирена машины скорой помощи, которая промчалась перед ней. Она поёжилась – всё таки, она не брала ни куртки ни пальто, а на улице под вечер похолодало. Совсем скоро подъехал таксист. Рангику молчаливо села к нему в машину и назвала адрес. - Поедем в объезд, вы не против? – вдруг спросил он. Рангику хлопнула глазами. - Но мы сделаем круг. - Да я б и рад поехать по главной дороге, но там авария случилась. В чёрную легковую машину на всей скорости влетел грузовик, водитель погиб на месте, что с ребёнком пока непонятно. - Ужасно, - прокомментировала Рангику. – Ладно, давайте поедем в объезд, - согласилась она. Ещё и авария эта… Куда люди так спешат на дорогах, это ведь опасно. Рангику только надеялась, что с ребёнком в этой машине всё будет хорошо. Водитель довёз её до дома в полном молчании, она расплатилась и поднялась наверх и очень скоро оказалась в тёмной квартире. - Мираи, я вернулась, ты где? – позвала она девочку, но в ответ получила лишь молчание. Справедливо рассудив, что девочка может быть в комнате или в ванной, Рангику скинула ужасные туфли и прошлась по квартире, заглянув во все комнаты и ванну. Мираи нигде не было. Рангику нахмурилась. Она ведь уехала позже, чем Мираи, почему же в квартире никого нет, ведь у водителя были ключи. Может, они, из-за аварии на главной дороге, поехали в объезд по другому, более длинному, пути? Рангику остановилась на кухне и выронила стакан с водой, который тут же разлетелся на осколки, когда её вдруг настигла одна мысль. Водитель такси сказал, что в аварии пострадал чёрный легковой автомобиль, в котором находились мужчина и ребёнок. Машина у Сэкеры чёрного цвета… Схватив телефон со стола и чуть его не уронив, Рангику принялась судорожно набирать номер центральной больницы.