Неучтенный фактор

— Гарри, это было потрясающе! — в купе ворвалась светловолосая хаффлпаффка Сьюзен Боунс. — Моя тетя так смеялась, когда вернулась с заседания. Ты правда умеешь вызывать патронуса? Девочка, не спрашивая разрешения, уселась на свободное место и принялась болтать с Поттером. Тот расплылся в улыбке и принялся отвечать на ее расспросы. Джинни недовольно скосила на нее глаза, скрестив руки на груди. Ох, это первое подростковое чувство. Сама Мария старательно отводила взгляды от ее брата. Впрочем, и тот не жаждал поддержать разговор. — Гермиона, так как поживает Седрик? Я слышала, что он сдал десять Жаб. Великолепный результат. Вы еще общаетесь? — Конечно, общаемся, — немного чопорно ответила девушка, получившая от профессор МакГонагал значок старосты и теперь гордившаяся им. — Вчера он написал, что устроился стажером в отдел своего отца. Должность не ахти какая, но ведь и он совсем недавно закончил Хогвартс.  Рональд на радость своей матери тоже получил золотой значок, но восторга это у него вызвало не так много, как у Грейнджер. Подкреплено это было тем, что юношу просветили о том, какие обязанности его ожидают. Сам он хотел активнее заняться квиддичем или "подтянуть некоторые предметы до приличествующего нормальному волшебнику уровня" — опять таки со слов подруги, для дальнейшей ориентации в будущем. Впрочем, уже к сентябрю Уизли смирился с этим фактом и даже стал планировать наказания для подпевал Малфоя. Достав из сумки, перекинутой через плечо пилочку, Мари подточила и без того аккуратные ногти, посмотрела в окно, прислушалась в который раз к рассказу Гарри и зевнула. Разговор как-то не клеился. Вернее, Поттер был единственным, кто наслаждался вниманием Сьюзан. Хотя всего неделю назад страдал о том, что будет, если Чжоу начнет встречаться с другим. — Рон! Привет, как у тебя дела? — неловко повисшую тишину прервал звонкий девичий голос. Мария подняла голову. В дверях стояла Дорея Фрэнсис Медоуз, потомственная хаффлпаффка. — В этом году ты совсем не навещал нашу семью. Миссис Уизли запретила? Раньше мы виделись чаще... Она накручивала локон светлых волос на палец и как-то призывно улыбалась. А Рон... Рон тут же оказался у дверей и явно оказался смелее Гарри. Потому что, рыжеволосый парень впервые в жизни как-то по-новому приосанился, ухмыльнулся, и интригующе проронил: — Если бы я знал, что ты меня ждала, я бы обязательно нашел время навестить тебя. Мария недоверчиво выгнула бровь. Ей не послышалось? Рон, что, кокетничает с ней? Дорея явно смутилась, но тем не менее сделала шаг ближе к Рону, оказавшись достаточно близко, чтобы смотреть ему в глаза и ее грудь оказалась в поле его зрения, и едва слышно прошептала: — Теперь знаешь... — Да мы теперь все знаем, — неожиданно язвительно вставила Мария, при этом удивляясь этому, словно услышала себя со стороны. Медоуз нахмурились и перевела взгляд на нее. Гермиона оторвалась от своей книги. Даже Гарри изумлённо воззрился на друга. — Здесь стало слишком душно, — фыркнула она, поднимаясь с сидения. — Пойду прогуляюсь. Мария прошла сквозь дверь купе, задев плечом Медоуз. Великий Мерлин! Она только что приревновала Рона. Рона, мать твою, который не умеет вести себя за столом, увлекается квиддичем и с недавних пор юриспруденцией, ненавидит учиться и любит шахматы. Рона, которого так весело было дразнить. Рона, с которым после недавнего недопоцелуя, она старалась не встречаться глазами. И сейчас только что повела себя как ревнивая petit imbécile (дурочка). Кошмар! Интересно, где-нибудь ещё есть свободное купе, где не нужно будет смотреть в глаза свидетелям ее позора и как-то оправдываться? Но несколько соседних купе этого вагона были заняты сплошь старшекурсниками, малышами и целующейся парочкой. С ними тоже не хотелось сидеть. Зато в соседнем вагоне да ещё и совершенно свободном купе, сложив нога на ногу в гордом одиночестве сидела Полумна Лавгуд. Просияв скорой находке, Мария протиснулась внутрь. — Не против, если я посижу здесь? — развела она руками. Благо школьная мантия уже была на ней и возвращаться резона не было. — Поттер принялся источать свои феромоны на Боунс. А потом и к Рону заявилась Медоуз. Нет, ты только представь, Медоуз. И такая: ах, почему ты меня не навестил, я скучала. И он конечно же начал заигрывать с ней, — беззлобно фыркнула Мария. — В общем, стало душновато. — Ты что приревновала его? — Луна распахнула свои удивительно синие глаза и поддалась вперёд. Мария смутилась. — Нет, конечно. Я никогда не ревную, — она махнула гривой волос, стараясь выкинуть из памяти этот нелепый случай, и плюхнулась рядом с Луной. — Что у тебя нового? — А мы с папой ездили в Аргентину. Он поймал летучего змея, а я сделала пару рисунков. Хочешь посмотреть? — откликнулась Луна, откладывая свой журнал в сторону и благоразумно прекращая зыбкую тему. — Почему нет? С удовольствием, — Мари пододвинулась совсем близко, отчего бедра девушек соприкоснулись. И в груди стало тепло. Что это? Но Луна уже вытащила из сумки папку с пачкой пергамента. На них были замечательные наработки. Луна очень красиво рисовала. Мария не была у нее в гостях, но сама блондинка рассказывала, что изрисовывает дома стены краской. Наверное, там тоже невероятно красиво. — Очень здорово, Луна. Я не говорила, что у тебя талант? — она прикоснулась к её гладкой щеке и провела по ней пальцем. Четверокурсница в синей мантии отчего-то смутилась и отвела взгляд. А Марии стало забавно. Смущать Луну было интересно. Прошло уже несколько часов. Мимо проехала тележка со сладостями, где девушки купили несколько тыквенных кексиков, шоколадных лягушек и чай. Прошли старосты, проверяя порядок в поезде. У них были рэйвенкловцы. Луна закончила новый набросок. Мари удивилась, услышав, что подруга хочет рисовать ее, но не смогла ей отказать. Черты фигуры на пергаменте были узнаваемы, но для полноценной картины было ещё далеко. Мысли о Роне и Медоуз больше не волновали Мари. Скорее воспоминания о своей глупой реакции вызывали смех. Мария бы выкурила сигарету, но рядом сидела Луна. При ней демонстрировать ещё одну плохую привычку не хотелось. А вот заботиться — наоборот. Она не отрываясь смотрела на Луну, которая в свою очередь сосредоточено изучала пейзаж за окном. «Красивая… Мерлин, до чего же она красивая, но почему, почему я стала это замечать?!» Когда именно это началось? Этот вопрос начал терзал Марию все лето, все те бессонные ночи, что она ворочалась в постели, пытаясь выгнать образ подруги из головы и болезненные мысли, связанные с ней, пыталась переключить свое внимание на других людей. Да, Луна практически с первых дней пребывания в Хогвартсе стала ближе всех к ней. Лучшая подруга? Да, можно было сказать и так. Марию обижало и раздражало то, как другие смотрят на нее и смеются. На самом деле Полумна была самой тихой, самой нежной из всех, кого она только видела. И она так тепло относилась к ней самой, видела ее истинное лицо под слоем косметики и сарказма. Луна была теплой, мягкой и родной. Рона было весело подкалывать, над Гарри смеяться и помогать словно глупому братцу, а вот Луну... Луну хотелось обнимать и довериться ей беззаговорочно. Обнимать… Может быть, с этого все началось? Полумна Лавгуд стала первой девочкой в жизни Марии, кого она обняла не с целью пожалеть, как это было с Флер в Шармбатоне, и не с целью пофлиртовать. Луна стала ее отдушиной, ее лучиком счастья. С ней было тепло и спокойно. С ней хотелось зарыться в теплый плед и пить сливочное пиво. С ней ощущался дом. Если бы Мари решила создать патронус, то эмоции связанные с Луной там обязательно были бы. Она отвернулась, стараясь прогнать эти тревожащие душу мысли. Луна ее друг. И только. В этом нет ничего такого. Правда же? Когда бессонная ночь дала о себе знать, Мария зевнула, наверное, раз в десятый. Полумна вновь читала журнал и вела себя так, будто ее не было рядом. Возможно, она тоже размышляла о чем-то своем. И несмотря на то, что в купе была свободна соседняя лавка, Мари склонила голову на плечо Луны. Та не возмутилась. Поэтому девушка, вдохнув свежий парфюм подруги, прикрыла глаза. Все-таки поезда утомляют. Пускай аппарация противна, но скорость для нее все еще останется решающим фактором. И как только Мария отметит свое семнадцатилетние, то сразу же сдаст экзамен. Это была ее последняя здравая мысль. Очнулась девушка от приятных ощущений. Ее волосы перебирала теплая тонкая рука. Она открыла глаза и успела отметить, что уснула на Луне, но сейчас ее голова покоится у нее на коленях. Сама Лавгуд похоже продолжала заниматься тем же, чем и до этого: читала журнал своего отца, и ее рука автоматически поглаживала волосы подруги. Мари слабо улыбнулась и прищурила глаза. Вставать не хотелось. Поезд все ещё продолжал движение. Колени подруги были мягкие и удобные. Губы Луны едва слышно шевелились, будто бы она пыталась запомнить что-то. «Интересно, целовать ее тоже будет так волнительно?» Эта мысль опасно всколыхнула сознание Марии. О чем она думает? Луна не должна знать и доли того, что крутится в ее голове. «Мы подруги. Подруги и только». Ситуацию спас Драко Малфой. — Эй, лунатичка и... Дюпен Чен, — сразу скис тот. Оскорблять Лавгуд было привычно — та не скажет и слова в ответ. А вот если это услышит ее защитница тире почти его кузина, Малфою было несдобровать. Уж очень его раздражали ее жалящие заклинания и едкие слова. Мария, не отрывая головы с колен, подняла вверх обе руки. А точнее средние пальцы. — Малфой, здесь нет твоего любимчика Поттера. Он в соседнем вагоне. Если хочешь устроить сеанс горячих переглядок, иди дальше. Его напарница фыркнула. Драко закатил глаза, цыкнул на старосту Паркинсон и вновь обратился к Мари: — Дюпен Чен, а где же ты потеряла свою гоп компанию? Ты же всегда хвостиком таскалась за своим рыжим неудачником. Ну и как мы могли забыть про Поттера?! — растягивая гласные почти гнусаво произнес блондин. Мари все-таки уселась прямо, посмотрела на слизеринца несколько секунд, а потом засмеялась. Марию всегда это развлекало. Даже у мистера Малфоя не было такой богатой палитры негативных гримас, как у его сына. Иногда Марии казалось, что Драко большую их часть скопировал у Северуса. А от того это выглядело ещё более комично. — Драко, милый, не переживай, твой Поттер только твой. Теперь отныне и навсегда. Больше никаких матримониальных планов на мистера самые "обаятельные лживые глаза Хогвартса". Кстати, признайся, ты давал интервью Белинде Блидвудсток? Она явно решила продолжить дело Скитер. — Да как ты смеешь. Ты, поганая... — рявкнула вдруг Паркинсон, в защиту своего друга. — Поганая кто, Паркинсон? — сорвалась Мария, вскочив на ноги. — Ну же договаривай. Или ты трусишь? Прячешься за мужскую спину и гадишь исподтишка? Этому учат в Слизерине? — Грязнокровка, — вскинула голову Паркинсон, распаленная ссорой. Малфой, что странно, вмешиваться не стал. Похоже знал, чем все закончится. — По тонкому льду ходишь, сучка, — чуть ли не прошипела Мария, отвыкнув за прошлый год от таких оскорблений. — Не смей звать меня магглокровкой, грязная дура. В моих жилах течет кровь сильного чистокровного рода, и я не собираюсь этого скрывать. А вот то, что тебе не даётся трансфигурация, большая часть заклинаний и даже травология это, конечно, признак чистокровности. Браво, — она едко захлопала в ладоши. — Паркинсон, успокойся. И ты, Дюпен Чен, иначе сниму с вас баллы. В Хогвартсе, — довольно грозно заметил Малфой-младший, в кой-то веки не встав на сторону однокурсницы. С Мари ссориться себе дороже. К тому же она почти родственница. И больно бьёт. — Драко! — недоуменно воскликнула слизеринка. — Адье! Поттер в соседнем вагоне, — рассмеялась Мари и захлопнула дверь купе. Луна внимательно смотрела на нее не издавая ни звука. А потом просто улыбнулась. Так просто, словно и не была свидетельницей почти грубой драки. Так, словно могла лишь она. И за это Мария как никто другой ценила Полумну Лавгуд. Малфой таки отыскал Поттера и сказал ему пару ласковых. Вернее, их перепалка началась ещё в поезде, а закончилась уже на платформе, когда большинство учеников разъехалось в каретах. Осталась последняя. Туда уже запрыгнула Мари и подала руку Луне. — Как ваше романтическое свидание с Малфоем? Ничего? — ухмыльнулась она, когда все остальные, включая Невилла залезли внутрь, и фестралы потянули карету к замку. Пришлось немного потесниться, отчего бедра Луны опять касались ее ног, но это не приносило дискомфорта. — Свидание? Ты издеваешься? Да Малфой просто, просто, как ты вообще с ним общаешься? Кстати, вы ведь общаетесь, — обвинительно ткнул в нее пальцем Поттер. — Хмм. И что? — Но его отец же... Пожиратель, — понизив голос произнес Гарри, хотя все в компании, наверное, знали об этом от самого Гарри, который видел мистера Малфоя на кладбище. — Мистер Малфой не причинит никому вреда, — Мария была готова поклясться в этом. Потому что это твердил Северус, а ему она доверила бы свою жизнь. И, наверное, выделила это слишком ясно, потому что больше вопросов не последовало. — Кстати, где Боунс? Ей надоело слушать про твои подвиги? — хохотнула она, переводя тему. Хаффлпаффки в карете не было. И даже в поезде она больше её не видела. — Ханна стала старостой. А Сьюзен убежала помогать подруге. Рон и Гермиона тоже ушли в купе старост. К нам подошёл Невилл и мы остались втроём. А потом была Чжоу, — упадническим тоном добавил он. — Прости, Гарри. Я действительно не знал об этом, — покаянно и скорее всего в который раз повторил Лонгботтом, сжимая в руках горшок со странным растением. — Мари, представляешь, Невиллу подарили момбили... в общем вот это вот, — Джинни ткнула пальцем в растение. — Невилл пощекотал его пером и то обдало всех нас вонючей слизью. А в это время в купе вошла Чанг. — Гарри, не расстраивайся, она ещё с тобой заговорит, — попытался успокоить друга Рон. А вот Джинни было весело. Она была рада, что соперница не стала интересоваться классным, по ее мнению, парнем. Правда, сама Джинни ещё скорее всего не подозревала, что влюблена в Гарри. Пока она лишь хотела его внимания. Вяло поддерживая беседу, подростки доехали до школы. Самой обсуждаемой новостью меж тем была: почему Хагрид перестал встречать детей. Неужели он уволился? Вместо него первокурсники вручались профессору Грабли-Дёрг, которая в прошлом году уже заменяла Хагрида на несколько недель. В Большом зале им пришлось разделиться. Луна помахала приятелям рукой и поспешила за свой стол. Мария села с гриффиндорцами. Вдоль столов в воздухе плавали свечи, освещая серебристых призраков, во множестве сновавших по залу, и учеников, которые оживлённо переговаривались, обменивались летними новостями, выкрикивали приветствия друзьям с других факультетов, разглядывали друг у друга новые мантии и фасоны стрижки. И вот Гарри вновь оказался в центре внимания. Когда он шел мимо, некоторые ученики наклонялись друг к другу и перешёптывались. Сам Поттер стиснул зубы и постарался вести себя так, словно ничего не замечает и ему ни до чего нет дела. Парвати и Лаванда тут же поздоровались с Гарри, и по их виду было понятно, что они перестали перемывать ему косточки лишь мгновение назад. Гриффиндорская троица села рядом и стала строить свои предположения насчёт Хагрида, потому что его за преподавательским столом также не оказалось. Их размышления прервали открывшиеся двери и длинная вереница испуганных новичков, возглавляемая профессором МакГонагалл, которая несла табурет с древней Волшебной шляпой. — Разошлась она что-то в этом году, — сказал Рон, удивлённо вскинув брови, когда наконец волшебное творение Годрика закончило свою песню. Она призвала к объединению. — Не то слово, — полушепотом согласился Гарри. За каждым словом старшекурсники перешёптывались и недоуменно переглядывались. Обычно Волшебная шляпа ограничивалась описанием качеств, которые требуются от новичка для зачисления на тот или иной факультет, и своей роли в решении его судьбы. — Было раньше такое, чтобы она предостерегала школу? — спросила Мария с ноткой тревоги в голосе. — Безусловно, было, — авторитетно ответил Почти Безголовый Ник, наклонясь к ней и пройдя при этом сквозь Невилла. — Шляпа считает своим святым долгом выступить с должным предостережением, когда она чувствует… Но Ник не закончил свою речь. Профессор МакГонагал начала распределение. В этот раз оно прошло быстрее. Директор Дамблдор, который изредка появлялся на площади Гриммо 12 и был негласным лидером Ордена, поднялся и пожелал приятного аппетита. Ребята накинулись на еду, поскольку 11 часов в поезде заметно утомляют, даже если ты перекусил там сладостями. — У нас два изменения в преподавательском составе, — когда ужин завершился старик снова поднялся со своего стула. — Мы рады вновь приветствовать здесь профессора Граббли-Дёрг, которая будет вести занятия по уходу за магическими существами. Я также с удовольствием представляю вам профессора Амбридж, нашего нового преподавателя защиты от Тёмных искусств. — Амбридж, — прошептал Гарри, воззрясь на низкую полную женщину с розовым бантом на голове с ужасом в глазах. Мари прыснула в ладонь, заметив выражение лица Поттера. Похоже эта ведьма ему не понравилась с первого взгляда на его псевдосуде. — Гарри, кажется, у нее появится любимчик, — подмигнула она парню. Ведь назначение министерской работницы — более того заместительницы Министра Магии на роль рядового преподавателя, было более чем странно. Ясно было одно — Министерство начинает действовать изнутри. Мария хмыкнула и перевела взгляд на соседа этой Амбридж. Действительно похожа на жабу. Северус откидывал студентов грозным взглядом и пил что-то из золотого кубка. Все как обычно. Пока этого было достаточно для её относительного спокойствия.