Неучтенный фактор

— Мария, ты замечательный учитель, — поделился Гарри с ней в гостиной. Он уходил последним, оставшись наедине с Чжоу. И после того, как его периодически толкал в бок Рон, ехидно ухмыляясь, он таки закадрил свою азиатку. Но по его виду было непонятно — доволен ли своим выбором или нет. — Не думала над карьерой преподавателя? Мари аж поперхнулась соком, купленным когда-то давно в Хогсмиде. Она и в школе? Да ее скорее выгонят за то, что она совращает юных волшебников с академического пути науки. — Пфф. Еще чего, — отмахнулась девушка, — извини, Гарри, но я не хочу проводить всю свою жизнь, сидя в классе и объясняя разное говно людям. Нее. Это точно не мое. Хоть разговор о профессиях утих, но еще часто Мария мыслями возвращалась к нему. Может быть Поттер прав? Может у нее все же есть склонность к этому? Но потом она думала, что ей придётся, как и Северусу торчать в Хогвартсе десять месяцев подряд и видеть полное непонимание и угрюмые незаинтересованные лица детей, сразу же откидывала эту мысль в сторону. Помимо этого у нее найдется немало талантов, и уж Мари-то найдет способ развить их как следует. А потом был сон, змея, посещение кабинета директора и почти срочная отправка на Гриммо 12. Вернее, отправка Уизли и Поттера. Если честно, Мария так и не поняла, что же случилось в голове Гарри на самом деле, но он был змеей и напал на Артура Уизли. О, и это не было подростковым сном. Нет, сильно раненного и всего в крови мистера Уизли действительно отправили в госпиталь Святого Мунго в тот же час, когда о происшествии оповестили директора Дамблдора. Все происходило в такой суматохе, и при этом директор старался, чтобы Амбридж не узнала об их побеге, поскольку до официального конца семестра оставалось два праздных дня, что Гарри только в самом конце подошел к ней. — Кхмм, Мария, мы останемся там до конца каникул. Ты приедешь к нам? Я уверен, Сириус будет не против, — он запустил свою пятерню в отросшие пряди, смущенно глядя на подругу. — Оу, Гарри, я благодарна, что ты вспомнил обо мне в последний момент, — подколола она юношу, у которого своих проблем было действительно много, отчего он неловко опустил голову, — но я остаюсь там, где и должна быть. С отцом. Возможно, я навещу вас после Рождества. — Но… — Со мной все будет в порядке. Спасибо. Поттер во всей этой круговерти с портключом в гостиной мог лишь растерянно наблюдать, как черноволосая девушка в слегка растянутой пижаме с танцующими мишками, присела на край кресла и со скучающим выражением рассматривала свои ногти черного цвета. Амбридж рвала и метала, узнав об исчезновении учеников, но даже ей ничего не оставалось сделать, как смириться. Потому что учебы больше не было, а директор самолично выписал разрешение Гарри на посещение мистера Уизли в больницу (про отпрысков Артура речи не шло). В некотором случае нахождение Марии и Гермионы в школе сгладило эту ситуацию, поскольку они чаще всего крутились рядом с Гарри. Мадам проверяющая смерила их внимательным взглядом, но не смогла предъявить и доли своих необоснованных обвинений. А вот Северус был горд поступком Мари. По его мнению, она поступила необычайно умно, когда не ринулась впереди планеты вся, лишь влипнуть в очередное приключение. Девушка не стала признаваться, что не сделала этого только ради него. Впрочем, и вместе им удалось побыть крайне мало. Мари долго прощалась с Луной, осознавая скорую разлуку. Дюпен Чен по старому обычаю домой отправлялась камином. А Лавгуд — поездом. Но девушки обещали писать много и часто. Их прощальный поцелуй был прерван «мерзким амплуа декана Слизерина». Как отец, Северус относился довольно нейтрально к увлечению своей дочери подростка, а как преподаватель должен был следить за гормонально-неустойчивыми подростками. Рождество было встречено в теплой компании отца и дочери, причем на распитие вина последней тот стоически закрывал глаза. Мария уже созвонилась с Анной, и, услышав ее мелодичный голос с хорошо заметным акцентом (а ведь раньше такого не ощущалось), она понимала, что с каждым годом отдаляется от нее. И не только от нее. От своего младшего братика, которого она видела лишь на фото — сейчас ему было чуть больше года, от своего отчима, который большую часть детства заменил ей отца и от своих старых друзей. И самое главное… она не чувствовала себя несчастной из-за этого. Права была мама перед первым курсом Мари. «Волшебный мир изменит тебя, доченька. Я боюсь, что именно сейчас я начала терять тебя». Раньше ее слова воспринимались, как обычные материнские закидоны, но именно в рождественский вечер 1995 года Мария поняла одну неоспоримую вещь — волшебный мир уже забрал ее у матери. Но она не позволит ему отнять ее отца. — Но мы так мало проводим время вместе, — растерянно протянула Мария, узнав, что отец собирается отправить ее на Гриммо, где уже гостили все ее друзья. Она же с удовольствием бы осталась здесь. Северус так давно не объяснял ей новые заклинания, не рассказывал о непревзойденных магических открытиях, да, в конце концов, просто не беседовал с ней о погоде. — Ты же знаешь, так нужно, — отрывисто бросил он, протягивая ей ручку ненавистного чемодана. Она скоро станет не Дюпен, а Вогабюн (скиталица). — Знаю, — поморщилась она, стараясь явно не показывать свое разочарование. Порой, самой себе она казалась несмышлёным подростком. А какой тогда видел ее Северус? Однако в хрупкой юношеской душе уже совершенно отчетливо сияла мысль — она, во что бы то ни стало, поспособствует тому, чтобы ее отец больше не прислуживал монстру, терроризировавшему всю страну несколько лет назад и собравшемуся делать это снова. Больше нет. Если этого не хотят взрослые волшебники — тогда этим займутся их дети. Революция начинается в умах.

***

— Дамблдор тревожится за меня, так считает миссис Уизли, — мрачным тоном заявил Гарри, ударив рукой по кровати. Мария стояла перед двумя многоквартирными домами под фонарем, и, прикусив губу, размышляла, так ли ей нужно появляться в том месте, но вспомнив теплое крепкое прикосновение руки Северуса к своему плечу на прощание, сделала шаг вперед. «Площадь Гриммо 12» Между двумя зданиями стало проступать еще одно. Причем не-маги из соседних не заметили никаких изменений. Потрясающее колдовство. Настолько мощное! Девушка сделала шаг вперед, намереваясь подняться на крыльцо по истертым каменным ступеням, не отрывая глаз от возникшей из небытия двери. Черная краска на ней потрескалась и местами осыпалась. Серебряный дверной молоток был сделан в виде извивающейся змеи. Ни замочной скважины, ни ящика для писем не было. Камины отслеживали, а потому такое путешествие было бы небезопасно для самого Сириуса. Дверь поддалась легко. Ей был известен секрет, а потому никаких затруднений у Мари это не вызвало. В доме все еще пахло сыростью, пылью и чем-то гнилым, сладковатым. Ощущение — как от заброшенного здания, хотя летом они старательно убирали этот особняк. Где-то неподалеку раздавался шум и шуршание, едва слышный разговор какой-то девушки и… Ремуса Люпина? По крайней мере, это извиняющий мягкий тон был присущ только ему. Змеиный дизайн неплохо смотрелся в подобной обстановке. Ее приход не заметили. Мария решила сначала пройти в «свою» комнату. Она поднялась на третий этаж, стараясь не потревожить леди Блэк, спящую на своей картине. Вот и комната Регулуса, что свято охраняет домовик. Охраняет для нее. Приятно осознавать себя частью древнейшей истории. Приятно чувствовать себя значимой. — Кто здесь? Гарри? — прошептала она в темноту, завидев темный силуэт у окна. Он обернулся. — …Еще бы не тревожился, — проворчал Поттер сам на свое экспрессивное заявление. — Я ведь вижу глазами Сами-Знаете-Чьей змеи. Я не помню ничего из того, что делаю и где бываю. Но… я одержим им. Он овладевает мной. Я видел не только нападение на Артура Уизли. — И ты решил? — Мария подалась вперед ровно настолько, что смогла прикоснуться кончиками пальцев его плеча. — Я уйду. Я не хочу подвергать их всех опасности. Рон не говорит этого, но он, конечно же, меня избегает. А все эти жалостливые и сочувствующие лица. Если я их подведу…. Дамблдор скрывает от меня всякую информацию. Я пережил нападение дементоров, почти убил мистера Уизли, а все, что мне говорят — сиди и не двигайся! — Да, продолжай, Гарри, — хмыкнула она, — продолжай винить себя. Продолжай жалеть. Ты же монстр. Ты же этого раньше не понял, Поттер? — Ма-Мария? Ты о чем? — он позволил себе поднять взгляд выше. Похоже, Гарри был готов к самобичеванию, более того усердно им занимался. Но услышать в ответ от посторонних людей обвинения в свою сторону — нет. — Знаешь, — еще громче заговорила Дюпен Чен, — Именно из-за этого я ненавижу преподавание. Ты спрашивал: почему бы не попробовать себя в этом. Вы все нечеловечески убеждены, что абсолютно правы во всем! И, конечно же, тебе не приходило никогда в голову, что у главы Хогвартса есть веские причины не делиться с тобой мельчайшими деталями своих планов? Лелея свои обиды, ты ни разу не задумался о том, что приказы Дамблдора никогда не приносили тебе вреда? Нет, — покачала она головой. — Нет, как все молодые люди, ты совершенно уверен в том, что только ты способен думать и чувствовать, ты один чуешь опасность, у тебя одного достанет ума проникнуть в замыслы Темного Лорда... — Значит, он замышляет как-то использовать меня? — быстро спросил Гарри. — Разве я это сказала? — вопросом на вопрос ответил Мария, праздно разглядывая свои ногти. — Послушай, Гарри, — Мари приобняла его за плечи, смотря прямо в глаза. На лице у Поттера отчетливо стали заметны темные синяки. Он не спал, кажется, несколько суток. — Оставайся на месте. Не предпринимай никаких безумных поступков. Как бы я ни была сторонницей таких вещей, в данной ситуации веди себя адекватно. Тебе не просто так это говорят. Разозленной неопределенностью Гарри повалился ничком на изъеденное молью покрывало. — Откуда тебе-то это известно? Но характерное молчание должно было помочь ему вспомнить некоторые детали ее биографии. — Ох, Мария, — подросток тут же подскочил вверх, — это же он, да? И ты здесь потому что… — Потому что этот гребаный змеиный склеп самое безопасное место. И Он не хочет меня потерять. Ты прав. Но не думай об этом слишком сильно. Мне не нужна только твоя жалость. Ты боишься спать? Боишься своих кошмаров? Не пробовал окклюменцию? — Окл..что? Мари открыла свой чемодан и в отделе для книг вытащила потрепанный томик, по которому когда-то тренировалась сама. — Защита разума. Между прочим, напрасно недооцененная вещь. Займись этим на досуге. А теперь марш из моей комнаты, — она повелительно махнула на дверь, и Гарри поспешил повиноваться. — Спасибо…

***

В предпоследний день каникул группа подростков на попечении миссис Уизли вновь навестила больницу Святого Мунго. Гарри, уже бывавший там несколько раз уверенно ориентировался во всех этих коридорах и этажах. И в тот же день, ведя их в буфет на шестой этаж, Поттер обнаружил своего бывшего профессора защиты Локхарта в отделении для заклятий. А еще они увидели Невилла и его бабушку, навещающих родителей. Миссис Лонгботтом, выглядевшая чрезвычайно недовольной жизнью и Мария постеснялась высказать это даже мысленно, ханжой, попеняла внука в том, что тот не рассказывает каждому встречному о своих героях родителях. Для подростка это было обиднее всего. Его бабка не знала, что сочувствующие и понимающие люди уже давно услышали эту историю. И Невилл был вправе гордиться своими родителями наедине с собой. Мария на прощание слегка приобняла нерешительного парня и шепнула ему слова утешения. Это не заменит ему душевного успокоения, но, возможно, придаст силы двигаться дальше. И поменьше слушать свою авторитарную старуху. И лишь на следующий день произошло то, что заставило Гарри ожидать школу с ужасом, а Марию вновь открыться перед человеком, вполне могущим прожить и без этой информации. — Гарри, дорогой, — голос миссис Уизли был слышен даже из коридора. Мария читала книгу, лежа на кровати, а мальчишки у себя были заняты особой шахматной битвой. — Можешь спуститься в кухню? С тобой хочет поговорить профессор Снейп. Имя отца в контексте «ждет» заставило Дюпен Чен подскочить. От него вновь не было ни единой весточки после рождественского вечера. Наспех натянув черные зауженные джинсы, она стянула волосы в небрежный пучок и выскочила за дверь. Естественно, Поттер уже ушел первым. — Знаешь, Снейп, — громко сказал Сириус из кухни, — я предпочитаю, чтобы ты не отдавал здесь приказов. Это мой дом, понимаешь ли. — Я здесь по распоряжению Дамблдора, — Северус же, наоборот, говорил тише и ядовитее, — но, ради всего святого, оставайся, Сириус. Я знаю, ты любишь чувствовать себя... — Папа! Она влетела в кухню и бросилась в объятия своего отца. — …причастным, — заключил он над самой ее головой. — Мария? — столь неподдельное удивление в голосе Блэка только тогда навело Дюпен Чен на то, что хозяин блэковского особняка просто-напросто не в курсе их семейных заморочек, а Гарри действительно никому не сказал об этом. — Сириус, кхмм, — мгновенно оценив расстановку сил, Мари все же решилась, что пора и ему рассказать чью дочь он приютил, — познакомься. Северус Снейп — мой отец. И если бы в свое время сменила фамилию, то стала бы зваться Марией Снейп. — Я уже понял, — хмуро кивнул тот. — Мне нужен коньяк. Кричер! Хах, знакомство все же прошло лучше, чем могло бы быть. Сириус проявил недюжую силу воли и выдержку и не проклял своего заклятого школьного врага. Возможно, в этом помог ему алкоголь. И репрессии в сторону Мари не последовало. Сириус назвал ее новым поколением мародеров, назло Северусу, и между строк звучало: он рад, что Мария подружилась с Гарри. Блэк на удивление правильно понял желание двоих скрывать природу своих отношений и пообещал никому не говорить об этом. Сириус доверял Дамблдору и считал, что если сам директор, узнав шокирующее известие еще несколько лет назад, не сообщил о нем никому, значит, так было нужно. А вот Поттер был чрезвычайно расстроен тем, что у него будут дополнительные занятия в окклюменции с нелюбимым профессором Снейпом. Не переубедил его и тот факт, что о защите разума от влияния извне его уже предупреждала Дюпен Чен и упражнения в ее книге начали помогать. — Дамблдор хочет, чтобы ты перестал видеть сны о Волан-де-Морте, — мягко пожурила друга Гермиона. — Ты же не будешь по ним скучать? — Дополнительные уроки у Снейпа, — ужаснулся Рон, не смущаясь внимательного взгляда Мари. — Мне, пожалуйста, кошмары! — Ой, да бросьте. Северус — душка, — хихикнула она. Мари каждый раз веселилась от души, рассказывая незначительные факты о нем и о себе, что ну никак не могли, по мнению гриффиндорцев, соответствовать действительности. — Кошмары! — выразительнее добавил Рон под громкий смех друзей.

***

— Я передумал, — почти зеленое лицо Рона склонилось над пакетом, — я больше никогда не хочу на нем кататься. До Хогвартса вся святая компания добиралась на Ночном рыцаре. Водитель, получив вполне конкретный приказ от Тонкс, скрывающейся под видом старухи, гнал изо всех сил. И Рон, предвкушающий поездку на данном виде магического транспорта, теперь горячо жалел об этом. И не только он. Укачивало всех знатно. По полу летали сумки пассажиров с верхних этажей: смесь лягушачьей игры и бисквитных кексиков заставляла желудок сжаться. Но хватило всего лишь часа и заснеженные вершины Хогсмита показались из окна, вырывая ликующий стон подростков. Добрались! Первое же после каникул собрание ОД все, кроме брюзги Смита встречали с радостью. И Мари, конечно же, первая узнала о том, что кто-то следовал ее прощальному совету. На каникулах тренировались практически все. А еще о том, что поцелуи после разлуки на продолжительное время невероятно сладки, и буквально за три недели человек может поменяться до неузнаваемости. — Как прошло? — шепотом спросила Гермиона, поджидая Гарри после его занятия окклюменцией, и тут же с озабоченным видом: — Ты как себя чувствуешь? — Хорошо... не знаю. — Гарри поморщился и плюхнулся на кресло рядом. — Слушайте, я кое-что сообразил... Мария внимательно прислушивалась ко всему, что творилось в кабинете отца, и не могла не согласиться и с тем, и с другим. — Так ты говоришь... — прошептал Рон, потому что мимо пробежала стайка девиц, — это оружие, за которым гоняется Сам-Знаешь-Кто, оно в Министерстве магии? — В Отделе тайн, должно быть, там, — шепотом ответил Гарри. — Я видел эту дверь, когда твой отец вел меня вниз на слушание — ее он и охранял, когда на него напала змея. Гарри принялся рассуждать, что же могло значить видение с неизвестной дверью и для чего заклятому врагу Поттера нужно сконцентрировать его внимание на этом. Они пришли к выводу, раз это происходит на нижнем уровне Министерства, эту дверь охраняют невыразимцы, то там разрабатывают что-то сверхсекретное, что так понадобилось Волдеморту (не произноси это имя). — И все же, — почесал затылок Рон, — как подумаю, что Снейп может читать мысли, так тошно становится. — Только не-маги рассуждают о «чтении мыслей», — презрительно фыркнула Мари, включаясь в их диалог, — подвинься, красавчик. Ум — не книга, которую можно раскрыть, когда заблагорассудится. Мысли не напечатаны внутри черепа, чтобы их мог изучить всякий любопытный. Мозг — сложный и многослойный орган. Верно, однако, что те, кто овладел легилименцией, способны при определенных условиях проникнуть в сознание своих жертв и правильно интерпретировать добытые сведения. В частности, они почти всегда знают, когда кто-то им лжет. Только натренированные в обратном искусстве способны обмануть их, скрыть, заставить поверить в свою правду. — Он примерно также и говорил. А еще постоянно твердил: Очисти сознание! Ты уж прости, Мари, но… твой отец, — последнее было произнесено почти одними губами, — никчемный преподаватель, в отличие от тебя, — тут же исправился парень, под грозным взглядом сидящей напротив девушки. — Нет, Гарри. Просто вы не можете найти правильную точку соприкосновения. Я не спорю, Северус сложный человек и чтобы понять его требуется много времени. Но, ты не прав. Он обучил меня окклюменции. И я знаю, что в этом деле он — мастер. — Наверное, ты права, — пожал плечами Гарри, — слушай… — Может, научишь нас всех? — выпалила вперед друга свою блестящую мысль Грейнджер. — Хмм, — Мари поняла, что это будет просто непревзойдённой практикой по легилименции, а ради этого стоило согласиться на что угодно, — можно попробовать. Она медленно поднялась, откинула черную гриву волос назад и ухмыльнулась так предвкушающее, что Поттер и Уизли вспомнили, что Мария-то тоже Снейп и готовы были взять свои слова назад, а Гермиона рассмеялась.