Выбивая страх

      Диппер был на последнем издыхании. Только начавшийся дождь показался горячим — его капли буквально прожигали кожу, смывали кровь с искалеченного тела. Существо, которое ещё недавно представлялось другом, человеком хоть и странным, но нужным, сидело на корточках рядом. Капли воды придавали вид обворожительный волосам, которые всегда казались золотом. Диппер ненавидел себя — и причин на то было сразу несколько: первое — смерть сестры, и в своей дурной голове подросток обсосал эту тему сполна. Окружающим и не нужно было что-то объяснять — все понимали без слов и ненавидели, жалость не стучалась в их запертые для Диппера сердца. Вторая причина казалась смехотворной, но пугала — поддаться на внешнюю оболочку и быть разрушенным тем, кого только начал пускать в свою душу. Подросток, познавший горечь неразделенной любви, понадеявшийся на что-то хорошее, в итоге пришёл только к смерти.       Диппер никогда не любил дождь — вечно болел, вечно находил причины, чтобы не выходить на улицу в ненавистную погоду — и улыбка сестры была недейственным оружием против его эгоизма. Она была маленькой, вечно улыбающейся и в то же время волнующейся о совершенно чужой жизни. Он же — воплощение зависти, замкнутости, слегка самоуверенный в поверхностных знаниях. Было жалко осознавать, что потеря близкого человека так и не смогла изменить его.       Чувствуя, как жизнь утекает вместе с грязной дождевой водой куда-то в водосток, он хочет смеяться. — Ты же убил ее, верно? — Да.       Никакой лжи. — Я откусил ей руку, когда она потянулась, — Билл встал в полный рост — промокший до нитки. Все такой же обворожительный — даже с нечеловеческими глазами и улыбкой, от которой хочется бежать. — Знаешь, она говорила про тебя. Все упрямилась, не желала знакомиться — ведь братец учил не говорить с незнакомыми людьми. Наивная дура.       И она правда была такой. Может, потому что большинство детей именно такие — знают, что что-то нельзя делать, но стоит обойти систему и они уже совсем теряют инстинкт самосохранения. А может в Мэйбл было заложено с рождения, такая некая установка, что наивность — часть ее непростого характера, и в этом они с Диппером были похожи. — Я так долго ждал этого момента. Ты не представляешь. Голод не утолялся, сколько бы малолеток я не поубивал. Их страхи перестали насыщать, приелись. Но я нашел тебя. И теперь я почти сыт. — Ты ублюдок, — Диппер закашлял кровью. Дождь продолжал идти. В этом дурацком городке, со всех сторон окружённым лесом, постоянно шёл дождь.       Билл наклонился над ним. Вода, стекающая по его лицу и волосам падала на Диппера. Сейчас, находясь на грани между жизнью и смертью, в этом отвратительном отродье, созданного по глупой воле кого-то свыше, виделся идеальный образ. Вот и третья причина ненависти к себе. — Я ненавижу тебя. — Я знаю, и твоя ненависть это самое вкусное, что я только пробовал.       Больше не было сил держать глаза открытыми. Скорей всего, это лучшее решение в его жизни — сдаться.       Пройдясь когтями по щеке парня, нежно прошептал: — Я и костей от тебя не оставлю. Даже не надейся. И умрешь ты далеко не здесь.