Выбивая страх

      Схватив Диппера за ноги, Сайфер, со всей присущей его манере клоуна, улыбался, волоча еле живого парня вслед за собой. Острые маленькие камешки резали и без того израненное тело. Волосы, испачканные в крови, теперь были покрыты дорожной пылью, что стремилась попасть внутрь легких при каждом вздохе. Билл поморщился. Несколько людей, проходивших рядом, совсем не обращали внимание на явно чудовищную картину. Потому что разум под контролем. Сайфер и Пайнс были словно призраками для них, для людей, что привыкли к постоянным исчезновениям, жестокости несправедливого мира. Идя и улыбаясь, они разговаривали о таких типично скучных вещах, как о плохой погоде и планах на ближайшие несколько дней. Почувствовав шевеление, Билл остановился, повернувшись в пол оборота: Диппер умолял людей помочь ему, даже пытался потянуть руки к ним, мимо идущим и таким равнодушным. Его попытка была прервана гадким смехом, в котором так отчетливо читалось пренебрежение и самодовольство. — Какой же ты глупый, Дип-доп, — изобразил клоун его сестру, — им плевать на тебя, неужели ты не понимаешь? Всем в этом захудалом городишке плевать. Уж я то постарался.       Но Диппер не сдавался, и чем больше он видел людей, тем сильнее пытался вырваться, пускай силы почти покинули его. Сайфер сначала смеялся, отпускал едкие замечания и тыкал омерзительными словами в правду, которую принимать упрямо не желалось. Но поняв, что человеческую веру так просто не убить, вместо смеха стал шипеть, подобно змее, и агрессивнее волочить тело по земле, не беспокоясь о болезненных стонах и слезах.       Когда они дошли до леса, Сайфер, поняв, что просто так дотащить тело не получится, освободил его ноги, от чего те рухнули на землю. Не имея возможности ими шевелить, Диппер с пеленой на глазах смотрел на то, как уплывают чёрные тучи и как они же дают место солнечным лучам, осветившим вмиг его окровавленное лицо.       Немного проскрежетав зубами, Сайфер взял тело на руки, и Диппер совершенно точно понял, что не слышит его сердцебиение. «Значит, сердце в другом месте». Перед глазами открылся вид не снизу вверх, как было до этого, а чудесная картина высоких елей, многочисленных кустарников и чуть пожелтевшей травы, в которой местами росли одиночные бутоны неизвестных цветов.       Билл нёс Диппера, крепко прижимая к себе, и, если бы парень не был искалечен до смерти, не будь на нем рваных ран и стекающей крови, он бы погряз в смущении от того, что тот самый Билл Сайфер, что несёт его, так крепко прижимает к себе. Словно прочитав мысли подростка, существо остановилось прямо перед мелкой рекой, с удивлением смотря на добычу. — Вы, люди, порой удивляете.       И Диппер покраснел бы в этот момент, если бы мог, конечно. Но вместо глупого стеснения проявил в себе нечто другое: стоило взгляду опуститься вниз, на его лицо, как он плюнул в него. Билл только засмеялся. Слюна смешалась с кровью, и Биллу только было в удовольствие вытереть ее с лица пальцами и эти же пальцы засунуть себе в рот, облизывая. Вот она — мерзкая сущность такого далекого существа.       Существо продолжило идти вперёд, покачивая подростка на руках, словно убаюкивая. Диппера все сильнее тянуло в сон, но он не желал закрывать глаза — закроет и все — наверняка умрет в ту же секунду. Потеря крови сказывалась на его самочувствии. — Не волнуйся, скоро я тебя съем, — и Диппер хрипло засмеялся в лицо своей главной опасности в жизни.       Билл принёс его в какой то туннель, закрытый прежде прочной металлической решёткой, но разорванной посередине для более легкого прохождения: внутри туннеля была вода, в которой плавали куски мусора, крысы, а сама вода была темно-зелёного, слегка сероватого оттенка. Чем глубже они заходили, тем сильнее удалялся солнечный свет, и, боже, как же Пайнс мечтал спрыгнуть с рук существа, убежать, предварительно разорвав его на куски. Но в силах было только лежать на столь ненавистных руках, терять кровь, улыбаться через силу и думать о том, что вот-вот конец его такой глупой жизни наступит. Представлялось, что умирать он будет медленно, что Билл сначала заберёт себе ноги, потом оторвёт руки, а следом и голову — оставит напоследок тело без конечностей с вскрытым животом.       Всю недолгую дорогу, Билл напевал какую-то детскую незатейливую песню. Казалось, он наслаждается этой прогулкой, но на самом деле удовольствие предоставляли мысли о долгожданной и полноценной трапезе.       Мысленно Диппер попрощался с дядей Стэном, которого исчезновение племянника и не волновало вовсе, с Вэнди, что непременно должна сделать аборт и зажить новой правильной жизнью — он прощался с устоявшимся укладом своей ничем непримечательной жизни.       Билл изредка наклонял голову вниз, чтобы посмотреть на человека, что так возжелался ему. Несколько раз даже поцеловал подростка в лоб, слизывая кровь. И все его поцелуи совсем не воспринимались как знак нежности или заинтересованности. В темноте канализационного туннеля, где царят зловония и холод, скрежетание зубов существа заставляло вздрагивать.