Взлёты

— Тони, мне кажется, стоит его всё же как-то… зафиксировать. Ну, на всякий случай. — Брось, Роудс. Вокруг никого, мы оба в броне. И я уверен, он придёт в себя. Роджерс же рассказывал… — Да, но ещё он говорил, что они… — Не обсуждается. Голоса, сперва слышавшиеся будто сквозь вату, становятся всё отчётливее. Баки чувствует прохладную твёрдую землю под спиной и затекающий под веки жидкий свет осеннего солнца. Слышится стон, и Баки понимает, что это стонет он сам. — А вот и пробуждение спящей красавицы. С добрым утром, Джеймс, кончай прикидываться умирающей принцессой-лебедь, я хочу скорее домой. Голос у Тони бодрый настолько, что, кажется, от него можно заряжать батарейки. Баки открывает глаза, промаргивается, привыкая к свету, и рывком садится. Слышит щелчок и поднимает голову: прямо ему в лицо направлено ручное дуло Воителя. — Остынь, старик, это Джеймс. Так ведь, Джеймс? Я говорил, что не люблю сказку про Русалочку. — Я думал, из-за океана. — Из-за него тоже. — Но не из-за самой русалочки, ведь так? Ариэль — рыженькая, всё как ты любишь. Тони весело фыркает, а Роуди, кажется, успокаивается и прячет оружие. — Ты как? Я не слишком сильно тебя приложил? — интересуется он. — Я в норме. Спасибо. — Так! Ну всё, поднимайся, Терминатор, поехали домой. — А Тумс? — Сбежал, — легкомысленно пожимает плечами Тони и протягивает свою окованную металлом руку. — Прости. Опять из-за меня… — Забей. Найдётся Тумс, никуда не денется. ФБР продолжит поиски, Пятница будет следить за ситуацией, а у нас пока есть дела поважнее. Тони подмигивает и скрывается в джете, на ходу покидая броню. Баки никак не может понять, чем он так доволен, но решает отложить расспросы — голова страшно раскалывается. *** Стоит им ступить в жилую часть базы, как на пороге возникает Стив, за которым маячит Сэм, одной рукой строчащий сообщения в телефоне, и Наташа. — Вы его поймали? — Нет, сбежал, — улыбается Тони и проходит на кухню. — О! Круассаны! Это Ванда экспериментировала? Снова с Виженом? Кто-нибудь пробовал? Все живы? — Тони, — Стив хмурится, явно не понимая причин беспечного веселья. Как, впрочем, и остальные. Баки судорожно пытается вспомнить, не ударил ли он Тони головой, пока был Зимним Солдатом. — Ты дважды упустил опасного преступника. Чему ты радуешься? Тони поворачивается к нему, сверкая широчайшей белозубой улыбкой, какую только Баки видел в своей жизни. — У нас есть коды! — Что? Какие ещё коды? — Коды Зимнего Солдата, Роджерс. Похоже, наш соковийский друг всё же не утерпел и поделился ими с Тумсом перед тем, как тот сбежал. И Тумс их зачитал. — И я снова чуть не убил Тони, — добавляет Баки сухим тоном, не вполне понимая, отчего Тони такой весёлый. — Расслабься, Джеймс. Роуди подоспел вовремя. Зато теперь у нас наконец-то есть ключик к твоему неулыбчивому альтер-эго, и если будешь сидеть с такой кислой миной, я начну сомневаться, что это ты, Джеймс, а не Зимний Солдат. Баки поворачивается к Тони и демонстрирует ему оскал. — Чувство юмора, Джеймс, да. Вот что отличает нас от бездушных роботов. — У Пятницы тоже есть чувство юмора, — замечает Баки, умалчивая о том, что спектр эмоций бесплотного искусственного интеллекта его вообще поражает. — Как! Ты хочешь сказать, что у Пятницы нет души?! А что же, по-твоему, я в неё вкладывал, когда создавал? — Позволю себе предположить, что программный код, босс, — отзывается привычный, с лёгкой ехидцей, голос из динамиков. — Программный код — это твоё тело, детка. Вместилище твоей души. — Тони, — обрывает Стив ушедший далеко в сторону разговор. — Сбежавший преступник. Тумс. Его необходимо скорее поймать. — Расслабься, Роджерс. Он не настолько опасен. Это не суперсолдат, не маньяк и не убийца. — Он пытался тебя убить, — возражает Роуди. Тони отмахивается. — Из-за личных счётов. Он не отправится на улицы стрелять людей. К тому же у него ничего нет: его подельники сидят, семья переехала, все инопланетные финтифлюшки конфискованы и находятся в ведении Старк Индастриз. Семья Тумса и Паркеры под круглосуточным наблюдением. Его разыскивает ФБР, Пятница всё время мониторит данные. Попадётся рано или поздно. — Что-то у него явно есть, Тони. Крылья и штука, из которой он стрелял. Тони чуть морщится. — Ну, что-то он, наверное, припрятал. А вот крылья смастерил: места спайки слишком блестели, явно недавняя работа. В общем, я в мастерскую и меня до вечера не беспокоить. Тони с кружкой кофе и круассанами скрывается за дверью, провожаемый тяжёлым, мрачным взглядом Стива. *** Этим вечером все на базе и по заведённой привычке собираются в гостиной. Тони из мастерской до сих пор не показывался и даже заблокировал вход, не отозвавшись, когда Баки пришёл позвать его на ужин. С Сэмом и Роуди Баки корпит над «Соколом Тысячелетия», пока Ванда с Виженом смотрят романтическую комедию, а Наташа поддразнивает Стива, краснеющего от фривольных шуточек в фильме и чем-то похожей на Шэрон героини. Тони врывается в гостиную, как ураган. — Есть идея. Ну, не совсем даже идея, просто мысль. Нужно же с чего-то начинать. Все разговоры в гостиной стихают, а все взгляды мгновенно приковываются к Тони, стоящему в дверях в засаленной майке и следами машинного масла выше локтей. — Я тут послушал эти коды, попытался найти в них логику, но, похоже, дело в личных ассоциациях. Вряд ли мы поймём, какой смысл в слова вкладывали, но можем отследить их влияние. Видите ли, Джеймса ломали ещё в сороковые, а с тех пор наука заметно продвинулась вперёд. Воспользуемся этим. Начнём с томографии. Нужно посмотреть, что эти коды делают с мозгом — какие центры стимулируют, какие подавляют, и всё такое. Пятница уже ищет лучшее лабораторное оборудование. — Тони, мы не можем… — Только оборудование, Роджерс, никого постороннего мы не допустим, разумеется. Ещё возражения? — Я правильно понимаю: ты хочешь зачитать код и… — ...записать на видео фейерверк, который произойдёт в твоей черепной коробке, да, Джеймс. — Чем это поможет? Тони удивлённо вскидывает брови: — А чем, по-твоему, помогают рентген или ультразвуковые исследования? Найти в человеке поломку, знать, что именно лечить. — Старк, ты, конечно, гений, но с каких пор заделался в специалисты по нейронаукам? — спрашивает Сэм. — Мне и не надо. У нас есть Стрэндж, — ухмыляется Тони. — А Стрэндж сам-то знает, что он у нас есть? — Узнает, — с невинным видом изрекает Тони. — И кто будет зачитывать код? — Баки смотрит напряжённо, уже согласный, но ещё не уверенный. — Романофф, конечно. Или среди нас ещё кто-то говорит по-русски? — Доверишь мне коды от Зимнего? — переспрашивает Наташа у Тони. — А кому, если не тебе? От искреннего недоумения в его голосе Наташа теряется и переводит вопросительный взгляд на Баки. Тот улыбается и кивает ей. — Хорошо. Я всё сделаю. — Ну вот и славно! — Тони хлопает в ладоши. — На том и порешим. *** Доктор Стрэндж довольным или воодушевлённым не выглядит: на его вытянутом, чопорном, как у британского лорда, лице то и дело проступает выражение скуки. Впрочем, помочь он не отказывается. Глядя на привезённое оборудование, которое, по рекомендации доктора Чо, Тони закупил в Корее, Стрэндж делается словно бы ещё черствее и угрюмее, прячет руки под Плащ, сцепив за спиной в замок. Тони же против обыкновения почти не язвит и вообще обращается с магом удивительно бережно, улыбается мягче, постоянно ловит его взгляд. Баки, в общем, понимает, чем это вызвано, но ничего с собой поделать не может: его кусает ревностью, хоть он и клялся себе оставить чувства к Тони раз и навсегда. Наташа нервно барабанит пальцами по ноге. Коротко и нервно улыбается на вопросительный взгляд Баки, кивает, и всё так же старается не сбежать. Стив стоит рядом, прямой, жёсткий — непоколебимый. Улыбается ободряюще и легонько толкает плечом. — Ты как, коленки от страха не дрожат? — Заткнись, сопляк, — фыркает Баки, стараясь придать голосу должный градус презрения к трудностям, но в интонации всё же пробиваются нотки страха. — Тупица, — хмыкает Стив и смотрит тем взглядом, каким в далёком сорок третьем провожал его на войну. Парадоксальным образом от этого взгляда всё его волнение как рукой снимает. В конце концов, пока что ему предстоит только медицинская процедура. А «поводок» будет в руках Наташи — той, кому Стив и Тони доверяют безоговорочно. И когда приходит время ложиться на кушетку, Баки делает это без малейшего сомнения. — Его надо зафиксировать, — говорит Стрэндж и только готовится взмахнуть рукой, как за неё хватается Тони. — Это обязательно? — Если ты хочешь получить результат, Старк. Тони поджимает недовольно губы, но отступает. Стрэндж делает какой-то пасс, и Баки словно примагничивает к кушетке — не шелохнуться. Ощущение неприятное и заставляет вновь нервничать, но Баки напоминает себе о Зимнем Солдате, о том, что рядом совершенно безоружный Тони, и заставляет себя успокоиться: он среди друзей. В безопасности. Тони запускает аппарат, а Наташа зачитывает код… Когда он приходит в себя, то почти ничего не помнит. Только свет, и звук шагов, и голоса — три мужских, один женский. А ещё прикосновение к плечу, карие глаза и слова: «Посмотри на меня, Джеймс». Слова, мягкие интонации которых до сих пор ощущаются в нём противоречивым желанием подчиниться — и не слушать, не слышать их. — Бак? — зовёт его Стив, и Баки окончательно приходит в себя. — Как прошло? — спрашивает он, садясь и потирая почему-то зудящую шею. — Вроде нормально. Старк со Стрэнджем, как только получили результаты, тут же порталом ушли в мастерскую. — Почему так шея чешется? — Стрэндж вырубил тебя шокером, — ворчит Стив. — Ну… Это лучше, чем очередной удар по голове. Наверное. *** Снова мастерская Тони до самого вечера превращается в бункер, куда неподкупная Пятница никого не пускает. Даже с сэндвичами. Даже «зимними». Даже просто поставить. Баки улыбается в камеру своей самой обворожительной улыбкой, перед которой редкая девушка могла устоять, но тщетно — искусственная помощница Тони только подшучивает над его мужской самонадеянностью. Впрочем, только она, кажется, и способна сейчас шутить: в ожидании новостей все напряжены, хоть и пытаются это скрыть. Стив одну и ту же страницу книги листает туда-обратно, Наташа пустым и безучастным взглядом смотрит в телевизор, Сэм успел извести весь запас чипсов и переключился на нелюбимые им фисташки, Роуди то и дело растирает ноги. Спокойными кажутся Ванда и Вижен, но и они сидят молча, не перешёптываясь, как обычно. К десяти вечера Баки кажется, что гостиная — это бомба, которая вот-вот взорвётся. Ему самому неспокойно, но отчего так нервничают остальные, он понять не может. Не у них же в мозгах ковыряются… Когда Тони возникает на пороге, взгляды всех в комнате сходятся на нём, как прицелы винтовок на приговорённом к расстрелу. — Как это обычно водится, — начинает Тони, оценив ситуацию, — у меня две новости: хорошая и плохая. Мы с доком потолковали немного и пришли к выводу, что у тебя, Джеймс, так называемая диссоциативная амнезия. — Это что? Раздвоение личности? — любопытствует Сэм. — Нет, птенчик. Раздвоением личности называют диссоциативное расстройство идентификации, когда у человека вырабатывается несколько, скажем так, отдельных полноценных личностей. В случае с Джеймсом личность у него одна, хоть и порядком искалеченная. — Это была плохая новость? — с лёгкой надеждой спрашивает Баки. — Увы, Джеймс, это была хорошая часть. Диссоциативная амнезия не слишком страшна сама по себе, её можно вылечить, нередко она вообще сама проходит. Это лишь средство самозащиты психики от чрезмерных стрессов, и когда подсознание убеждается, что среда перестала быть опасной, оно эту защиту отключает. Но с тобой другой случай. Твоя амнезия мало того, что искусственно вызванная, она ещё и привязана к этим чёртовым кодам. Коды провоцируют рецидив и, кроме того, подавляют определённые центры мозга, отвечающие за волю и принятие решений. Это если упрощать. Так что обычной психотерапией и проработкой травм прошлого здесь не отделаешься, тут нужно что-то другое. — Нужно взломать коды, — звучит резкий, уверенный голос Стива. — Нет, Роджерс. Нужно починить человека. От этих слов Стив выходит из себя: — Старк! Ты себя вообще слышишь?! Люди — не машины, не одни из твоих роботов! — Люди, Роджерс, как и всё на свете, — системы. Сложные, тонко настроенные, отлаженные системы с кучей протоколов безопасности и высочайшей степенью адаптивности. И когда в системе что-то ломается — или что-то ломают, она тут же ищет способ исправить поломку или перенастраивается на другой режим. Коды — это заплатка, которая скрывает огромную дыру, проделанную в психике Джеймса. Зимний Солдат — это безопасный режим системы. Коды вшиты в систему, они стали её частью. Если их просто взломать, то это станет очередной дырой, которую система попытается заделать, и чёрт её знает, как именно она решит это сделать, какой ещё протокол активирует. Нам нужно не ломать коды, нам нужно дать системе понять, что механизм избыточен, что он ни от чего больше не защищает. — И от чего, по-твоему, защищает Зимний Солдат? — От боли, разумеется. От опасности. Гидра в своей «воспитательной» системе знала только кнут, свела всю личность к одному — страху. Либо ты убьёшь, либо тебя. Ты сломал систему, когда себя не дал убить и его — отказался, хотя имел для этого силы и возможность. В защитной программе нет алгоритма на этот случай, и она сбойнула, перезапустила систему и вошла в другой режим, где эти алгоритмы есть. — Иными словами, хочешь отправить Зимнего Солдата в нокаут пряниками? — подаёт голос Баки. Он не всё понимает из слов Тони, но главное, кажется, улавливает. — Сэндвичами, — подмигивает ему Тони. — Нужно заставить систему сбоить, и когда накопится критическая масса системных ошибок, она сбросит ненужный протокол. — Звучит так, будто ты собрался программировать свой очередной искин, — с сомнением тянет Наташа. — А что, по-твоему, вообще легло в основу создания искусственного интеллекта? — Тони склоняет голову набок и смотрит то на Наташу, то на Стива. — Искины — это модели человеческого мышления, попытки воссоздать наш с вами мыслительный процесс. Модель грубая и несовершенная, даже моя — не обижайся, Пятница — но в целом она именно повторяет картину. Мы с вами можем, конечно, до посинения заниматься психолингвистическими изысканиями, пытаясь разобраться с каждым словом кода, на что и как они воздействуют, и почему именно эти слова. Но на это могут уйти годы, причём без гарантии, что это нам что-то даст. Может, мы поймём, как именно Зимнего Солдата создавали, да, но наша задача — не наклепать армию зомби. И уж точно не воссоздать алгоритм, как когда-то пытались воссоздать сыворотку Эрскина. Нам нужно починить Джеймсу мозги. — И у тебя уже есть план, — произносит Наташа, и это не вопрос. — Что-то вроде. Необходимо раз за разом активировать Зимнего Солдата, а затем приводить в себя. Велика вероятность, что таким образом воссоздастся чувство безопасности, и Зимний Солдат станет больше не нужен. — И сколько раз придётся активировать Зимнего Солдата, чтобы это чувство воссоздалось? — спрашивает Стив. — Столько, сколько потребуется, — разводит руками Тони. — Не спрашивай меня, Роджерс, на этот вопрос тебе никто не ответит. Человеческий мозг — штука совершенно непредсказуемая. И не только человеческий… — добавляет Тони тихо, переводя косой взгляд на Вижена. Как-то Тони показал ему голограмму — будто бы миниатюрный космос. И говорил, что так выглядит работа человеческого мозга. Но когда он попытался переложить эту структуру на искусственный объект, всё пошло наперекосяк, и сколько он ни бьётся — никак не может понять, где же была разница. В чём была ошибка. Баки не знает точно, но почти уверен, что Тони тогда рассказывал ему об Альтроне. — Хорошо, и как ты себе это представляешь? — Ну… Соберёмся в закрытом помещении, Романофф зачитает код, а дальше попробуем разговорить хмурого медвежонка, попытаемся разбудить в нём какие-то воспоминания, ассоциации. Типа, безопасность, комфорт, посиделки… Что скажешь, Джеймс? — Звучит как приглашение на курорт. — Извини, что придётся обойтись без девочек. — Зачем мне девочки, если рядом… — «будешь ты» чуть не срывается с языка, — будут друзья, — заканчивает Баки и едва дышит, замерев и глотая воздух мелкими глотками. Видимо, две активации Зимнего Солдата за короткое время каким-то образом ослабили его самоконтроль. Тони замечает неладное и подходит ближе. — Эй, Бэмби, всё нормально? — Да. Да, Тони, всё хорошо. — Не нервничай так. Экспериментировать начнём завтра, — легонько встряхивает его за плечо Тони. — А пока, думаю, лучше всем отдохнуть. Курорт не курорт, работа нам предстоит непростая. С этим Баки трудно не согласиться, особенно если Тони продолжит прожигать его плечи своими ладонями, а резкий запах металла и горючего будет всё так же щекотать его нос. — В душ сходить не забудь, — произносит Баки деревянным голосом, прикипев взглядом к месту, где пояс джинсов и майка слегка разошлись, приоткрывая кожу над тазовой костью. С самоконтролем у него явно назревают проблемы. Тони — к счастью — всё истолковывает неверно и поспешно отступает назад: — О, прости-прости. Ты прав. Душ — это то, что мне сейчас нужно. «И мне», — думает Баки в ответ.