Взлёты

— Ты вовсе не обязан драться. Невысокий темноволосый субъект не выказывает признаков агрессии. Опасным не выглядит. Второй субъект выше и сильнее. Приоритетная задача — устранить второго субъекта. — Никто здесь не хочет, чтобы ты дрался, Джеймс. Не хочет причинить тебе боли. — Послушай его, Баки, — произносит второй субъект, уклоняясь от удара. — Я не буду с тобой драться. Мы не враги. Не противники. — Вы — задание. Удар достигает цели — челюсть хрустит под костяшками. — Ауч! Это должно быть больно… — первый субъект морщится, но не вмешивается. Наблюдает. Второй субъект теряет равновесие. Подсечка — субъект успевает схватить за футболку и тянет с собой. — Остановись, Баки. Что ты делаешь? — А главное — зачем? Разве это не абсурдно: драться только потому, что приказали? — Вы — задание. — Чьё? Зачем? Кому это нужно? Ты не спрашивал себя? — Подумай, за кого ты дерёшься, Бак? Второй субъект говорит с трудом, пыхтит, не позволяет схватить себя за горло. — Если эта рыжая прикажет тебе… не знаю… начать мастурбировать у всех на глазах — тоже послушаешься? — первый субъект расслаблен, подмигивает куратору. Куратор хмурится. Он не справляется с задачей? Он должен приложить больше усилий. — Во славу… Гидры… Второй субъект внезапно приходит в ярость: сталкивает с себя, перекатывается, фиксирует руку и берёт в захват горло. — Опомнись! Ты не служишь Гидре, ты борешься с ней! — Эй-эй, кэп, остынь! — первый субъект стремительно приближается. Смотрит обеспокоенно. Берёт второго субъекта за плечо. Хватка на горле слабеет. Воспользоваться моментом: дёрнуть первого субъекта за ногу, свалить на второго, заставив потерять концентрацию, освободиться. — Твою!.. — первый субъект падает, но успевает сгруппироваться, не задевает второго. Отметить: физическая и боевая подготовка субъекта выше ожидаемой. — Тони! — второй субъект отвлекается. — Я в норме, кэп. Ложь. Голос сдавлен. Вероятно, сильный ушиб. Нужно вывернуться из-под руки. Удар по голени, головой — в повреждённую челюсть. Вставить руку в просвет между чужой рукой и горлом. Разжать захват и освободиться. Ещё удар в челюсть — вывести противника из строя. Первый субъект только поднимается — оглушить, пока не пришёл в себя… Субъект резко вскидывает руку, на которой железная перчатка. На короткое мгновение мир взрывается звоном. Отбить руку. Ударить в солнечное сплетение. Подсечь. Придавить к полу, схватить за горло… — Тони… — голос второго субъекта хриплый. — Старк! — куратор чем-то взволнована. Приближается. Субъект смотрит. В глаза, не моргая, без тени страха. Признаков агрессии нет. — Джеймс, разве ты этого хочешь? Убить меня? Чего хочешь ты? Подумай, чего хочешь ты? Субъект тянется к руке на своём горле. Не пытается её оттолкнуть. Субъект гладит руку. Руку, которая держит его за горло. Куратор подносит что-то к лицу… *** Просыпаться после анестетика определённо приятнее, чем после шокера: ничего не чешется и не зудит. Чувствуется только пульсация в руке — той, которую Стив придавил, когда прижал к полу. Баки открывает глаза и осматривается. Стив и Тони сидят рядом, по обе стороны от него, Наташа стоит поодаль. Глядя, как лучший друг потирает выбитую челюсть, Баки чувствует укол вины. — Стиви… Прости за челюсть. Я… Тот лишь отмахивается. — Вот поэтому я и не хотел соглашаться… — Эй. Мы знали на что шли, — мягко произносит Тони, и Баки поворачивается к нему. — Ты-то сам как, Терминатор? Голова не кружится? Зрение в норме? Тошноты нет? Препарат большого вреда, конечно, не нанесёт, но хотелось бы знать, угадал ли я с дозировкой. Так что? — Я в норме. А ты?.. — А я-то что? Мне челюсть не выбивали, в лицо препаратами не брызгали. Я в полном порядке. Это злит, потому что Баки точно помнит звук удара тела об пол и сдавленный голос. — Да? А если так? — Баки тянется и хватает Тони за плечо — не сильно, но крепко. Тони морщится и шипит. — Что-то не похоже на порядок. — Да пустяки, просто небольшой ушиб. — Поверю, только когда это мне скажет Пятница после полного сканирования, — отрезает Баки. — Тони, мне не поможет избавиться от кодов твоё наплевательское отношение к себе. Как я смогу принять то, что Зимний Солдат — это я, если он будет причинять тебе вред? Вам… причинять, — спохватывается он и бросает чуть виноватый взгляд на Стива, который получил значительно больший урон. — Так и принять. Как я принимаю факт, что это я стрелял по вам ракетами из костюма в бункере. — Ты был не в себе. — Ну так и ты не в себе, когда дерёшься с нами, Джеймс. Баки знает, что с Тони бессмысленно спорить на эту тему, да и не хочется. Наташа подходит и протягивает руку. — Вставай, Барнс. Отведём этих двоих инвалидов в медблок. Баки усмехается в ответ и принимает помощь, затем сам помогает подняться Стиву, пока Наташа вытягивает с пола Тони — за здоровую руку. Вдвоём они отводят — конвоируют — этих горе-экспериментаторов в комнату осмотров и не уходят, пока не получают полное заключение: вывих челюсти и ушиб. — До свадьбы-то хоть заживёт? — хмыкает Тони. — Если свадьба через неделю, то да, — улыбается в ответ молодая симпатичная блондинка — врач. — Неделя — это очень мало, — доверительно сообщает ей Тони. — Мы с вами ещё не так хорошо знакомы. Может быть, месяц? — Месяц — это так долго, мистер Старк. Любая женщина за это время трижды передумает, а уж о вашей репутации я молчу. — Вы разбиваете мне сердце! Таблоиды безбожно врут! — А Кристин Эверхарт, Джулия Майерс и Летиция Джеймс? — Журналистка, пресс-секретарь и адвокат. На вашем месте я бы тщательнее выбирал, кому верить. Адвокатам, например, не верьте никогда. На левой руке у женщины — обручальное кольцо, Тони его прекрасно видит, и весь этот флирт — лишь способ для Тони сбросить напряжение, поэтому даже Стив, хоть и закатывает глаза, не вмешивается. — Спасибо за совет, мистер Старк. Буду иметь в виду. — Переключился на блондинок? — спрашивает Наташа, пихая Тони локтем в здоровый бок, когда двери медблока за ними закрываются. — Не ревнуй, Романофф. Твоё место на диване едва ли кто-нибудь займёт. — Я не так в этом уверена, Старк, — улыбается Наташа, получив в ответ удивлённый взгляд. И Баки не может понять, какой смысл она вкладывает в эти слова, но глаза её в этот момент лучатся теплотой. *** — Во славу Гидры. — Нет! Нет, Баки. Вспомни, за что ты всегда сражался! За свободу, за справедливость, за семью. Семья? У него есть семья? *** — Во славу Гидры. — Джеймс, здесь нет никого из Гидры. Вспомни, кто ты. Вспомни, кто мы. Кто они? С кем он дерётся? Почему они не бьют в ответ? *** — Вы — моё задание. — Мы — твои друзья. Друзья? Противники с улыбками на лицах, которые не бьют в ответ. Так бывает? И почему он не бьёт — не может ударить — в полную силу? *** Баки устал. Они раз за разом повторяют эксперимент, но коды всё так же на него действуют. Баки устал, приходя в себя, каждый раз видеть Стива, который принимал на себя основной удар, с новыми травмами, видеть Тони с новыми повреждениями — у него ещё синяки на шее не до конца сошли, а он всё новыми обзаводится. Большей частью из-за собственного безрассудства, не слушая ничьих советов держаться подальше от Зимнего Солдата на пике боевой активности: он подходит всякий раз, когда Стив оказывается в захвате и хватает Баки за руку или плечо, не всегда успевая уклониться от рефлекторных ударов. Благо, у Стива отличная реакция, и он всегда успевает воспользоваться секундной заминкой Зимнего, чтобы сбросить с себя. Иногда Стиву удаётся взять его в мёртвый захват, и тогда Тони становится или присаживается рядом и убеждает, что ему незачем с ними драться. Что они не причинят ему вреда и за нарушение приказа не последует наказания. Не последует боли. Стив почти не использует болевых приёмов, чтобы обездвижить его, — Тони настаивает. Хотя Баки иногда хочется самому себя избить по пробуждении. Он даже как-то попросил Наташу об этом, пока Стив и Тони после особенно неудачного опыта валялись в медблоке. Наташа смерила его тогда взглядом и ушла, сказав, чтобы он перестал думать всякие глупости. Баки устал от Зимнего Солдата, от кодов, от экспериментов. Баки ужасно устал от собственной беспомощности. И тем удивительнее для него, насколько воодушевлён сам Тони. Тот вовсе не считал, что они теряют зря время — и здоровье, — и уверял, что дело движется. Тони ухитрялся видеть прогресс в каких-то крошечных заминках и промедлениях Зимнего Солдата, даже в отдельных взглядах и брошенном им как-то в адрес Тони «Не подходи!». Баки решительно не видел в этой ерунде никакой «положительной динамики», зато прекрасно видел синяки, ушибы, ссадины и раны, на которые обращать внимание отказывался сам Тони. Когда Баки попытался донести до Стива, что пора прекращать этот фестиваль мазохизма, тот посмотрел на него серьёзно и сказал: — Бак, единственное, с чем мы все сейчас боремся, это твой собственный страх. Я не боюсь Зимнего Солдата, потому что это ты. И так же думает Тони. Мы знаем, что ты не причинишь нам вреда. Другими словами, со Стивом разговаривать было ещё бесполезней, чем с Тони. Оставалась Наташа, но та вообще отказывалась обсуждать с ним прекращение экспериментов: — Я всегда рядом, Барнс, и прежде чем ты сделаешь что-то по-настоящему плохое, я всегда успею тебя усыпить. Или вырубить. Ну, а если Старк говорит, что прогресс есть… Ему виднее. *** По вечерам на базе малолюдно. Ванда пропадает где-то с Виженом, Роуди часто отлучается по вечерам, не распространяясь, куда и зачем (впрочем, все они взрослые люди, а о своих перемещениях докладывать обязан только Баки, да и то лишь Тони — или Пятнице, что, по сути, одно и то же). Стив и Сэм окончательно ушли в романтику, причём регулярно обновляющиеся боевые травмы только добавляют Стиву очков: какая девушка откажется позаботиться о раненом солдате? Только Наташа и Клинт заделались в домоседы, да ещё Тони — когда его присутствия не требуют дела компании, благотворительные вечера, выставки, конференции и презентации. Что в последнее время случается чаще, чем обычно: у мисс Потс, которая представляет все основные проекты Старк Индастриз, то и дело не хватает времени на очередное крайне важное мероприятие. Тони как-то предложил отправлять своим заместителем Хэппи, после чего мисс Потс три дня не брала трубку, и заваленный цветами офис едва ли спасал ситуацию. По выходным приезжает на тренировки Паркер, нередко оставаясь на ночь — у него давно на базе собственные апартаменты, впрочем, как и у Стрэнджа, который в них не появляется. С юным Мстителем занимается обычно сам Тони, а в его отсутствие — Наташа или Стив. И хотя Баки с удовольствием разнообразил бы своё немудрёное расписание обучением пацана боевому искусству, но тот смотрит на него волком, и потому Баки даже не заикается предлагать помощь. Питер не может простить ему смерти Старков, и учитывая, как настойчиво твердят Тони со Стивом, что Зимний Солдат и Баки — это одна и та же личность, в этой юношеской непримиримости больше смысла, чем в пролившемся когда-то на сердце бальзамом «Ты ни при чём». Сейчас, когда он должен принять, что всё, чем является Зимний Солдат, есть он сам, Баки внезапно обнаруживает, что хоть он и винил себя за все преступления, совершённые Зимним Солдатом, но никогда по-настоящему не считал их своими. Что воспринимал способности и навыки, которые делали Зимнего Солдата безупречным киллером, как чужие, не принадлежащие ему. До сих пор он думал, что в нём живёт убийца. А теперь должен смириться с тем, что этот убийца — он сам. И он пытается. Старается изо всех сил, когда стоит перед Наташей, которая читает код, думать: что бы ни случилось — это всё ещё он. Это его тело, его мысли, его поступки, ему необходимо только научиться брать их под контроль. Баки добросовестно раз за разом отвешивает себе мысленные подзатыльники, когда думает о Зимнем Солдате «он». Проговаривает-пересказывает себе каждый проведённый сеанс от первого лица: я напал, я ударил, я оттолкнул… Помогает мало. Потому что он хочет быть не Зимним Солдатом, а Джеймсом Бьюкененом Барнсом, парнем из Бруклина. И этих прошедших семидесяти лет он себе не желает. *** — Нас сегодня неожиданно много, — хмыкает Тони, окидывая взглядом гостиную, где собрались все постоянные обитатели базы: гроза за окном не располагает к прогулкам. Даже Ванда сидит на привычном месте с паззлом, а напротив расположился Вижен, не вмешиваясь в процесс, только наблюдая. Вероятно, занимает место, чтобы на него не сел Тони — кажется, Ванда до сих пор злится на него за фильтр соцсетей. Баки пожимает плечами и вертит в руках как бы собранный звездолёт: они с Наташей всё не могут понять, почему после сборки осталась ещё немалая горсть деталей, хотя конструкция выглядит в точности, как на картинке. — Кажется, мне нужен частный детектив. — Зачем тебе, Старк? Вдруг решил вернуть давно потерянную совесть? — Твою, Романофф? Боюсь, тебе с рождения терять было нечего. — Ты так хорошо осведомлён. Познал на личном опыте? — Отсутствие у тебя совести? Безусловно. — Так зачем тебе детектив? — Баки любопытно, а Тони с Наташей зубоскалить и пикироваться могут до скончания времён. — Пеппер прячет от меня своего ухажёра! Я уже подсылал Хэппи выяснить, в чём там дело, но без толку. Пеп слишком хорошо знает Хэппи и, что хуже, слишком хорошо знает меня, так что из этого источника информацию не добыть. Здесь нужен профессионал. — Тони, — Роуди смотрит на друга с неприкрытым осуждением, что редкость, и подаётся чуть вперёд, скрестив на груди руки. — Начнём с того, что это незаконно и аморально. И зачем тебе это? Вы же расстались. Пеппер - свободная женщина, может встречаться, с кем хочет. — Мы расстались, а не разошлись. Пеппер по-прежнему мой друг, и я о ней беспокоюсь. Последний её ухажёр на стороне чуть не устроил из неё фейерверк. Я должен быть уверен, что нынешний — не какой-нибудь маньяк, психопат, террорист или охотник за приданым. — Мне кажется, Пеппер достаточно умная женщина, чтобы суметь отличить достойного мужчину от маньяка, Тони, — подаёт голос Стив, перелистывая страницу книги. — Она ведь генеральный директор твоей компании. — Меня беспокоит, что она так тщательно его от меня скрывает. С кем нужно встречаться, чтобы прятать от меня этого человека? Не с Хаммером же! Тем более, тот ещё сидит. С женщиной? Но она ведь знает, что я не стану её осуждать. Или это чтобы не вызвать у меня комплекс вины, мол, из-за меня она теперь и смотреть в сторону мужчин не может? — Я бы не удивилась, — закатывает глаза Наташа. — А ты вообще умеешь? — Брейк! — командует вошедший в комнату Клинт, и все стихают. — Что за спор? — Старк не может смириться, что что-то в чьей-то жизни происходит без его участия и непосредственного контроля, — произносит Ванда, не отрываясь от паззла. — Пеппер скрывает от Тони своего парня, — поясняет Наташа. — И куда, чёрт подери, девать эти детали? — Это для миниатюрного истребителя, поищите дополнительную инструкцию. Баки берёт коробку из-под набора и вытряхивает из неё ещё одну крохотную брошюрку с инструкцией по сборке — Клинт оказывается прав. Думать о Лего проще, чем о том, почему на самом деле Тони так обеспокоен таинственным ухажёром мисс Потс. Тем временем Тони подходит к столу с паззлами, походя приставляет на места несколько деталей, после чего берёт с соседнего столика планшет, что-то быстро в нём набирает и кладёт перед Вандой. — Ты права: не могу не вмешиваться в чужую жизнь. В твою, например. На вот, полистай на досуге. Уверен, тебе понравится. После этого Тони с независимым видом направляется к двери, с порога желает всем спокойной ночи и уходит. Наташа переглядывается с Баки, бросает взгляд на Клинта и пожимает плечами. Все продолжают заниматься своими делами. К планшету Ванда так и не притрагивается.