Взлёты

— Злишься на меня? Баки ставит перед Тони тарелку с сэндвичами и смотрит на него удивлённо. — Очень своевременный вопрос, — фыркает он. — Нет, не злюсь. Но злился. Вчера. — Прости? Делается смешно. — Это вопрос или извинение? В любом случае, не стоит. Раз уж мы решили, что я доверяюсь тебе и твоим методам. Лицо Тони светлеет и озаряется несмелой улыбкой. — Но вот кое-кому другому, Тони, ты извинения точно задолжал. — Это кому? Роджерсу, что ли? — Наташе, — спокойно возражает Баки, игнорируя раздражённый тон. — Ты её подставил. — Хоть какое-то разнообразие в наших отношениях. — Тони! — Не лезь в это, Бэмби. Дважды я ей доверялся, и дважды она этим воспользовалась. Я просто учёл опыт прошлых ошибок. — Ты о том, как она отпустила нас со Стивом в аэропорту? И о том, как устроилась к тебе юристом по заданию Фьюри, чтобы защитить? — Она тебе рассказала? — Давно уже. И можешь мне поверить: оба раза ей пришлось нелегко. Но так складывались обстоятельства. Несправедливо наказывать её за это. — Это не наказание! Это расчёт. Ничего личного. Как с Фьюри, только в обратную сторону. — Ты не прав, Тони, — Баки садится напротив, подаётся вперёд. — Я действительно не имею права лезть в ваши отношения. И я не буду. Но и молча смотреть не стану. Можешь убеждать себя, что ничего личного здесь нет, но ты бы не злился на неё, если бы это было действительно так. А ещё я видел Наташу вчера. И я уверен, ты бы не говорил сейчас так, если бы знал, что с ней сделал твой поступок. Как бы обижен или зол ты ни был на неё, Тони, я уверен, ты не хотел делать ей больно. Поэтому… просто поговори с ней. Тот не смотрит на него, но и не возражает, что Баки принимает за хороший знак. Завтракают они в молчании, после чего Тони привычно уходит с чашкой кофе, и до Баки доносится его голос из коридора: — Романофф, на пару слов. О чём они говорят, остаётся для Баки тайной, но Наташа после этого разговора выглядит как никогда умиротворённой. *** Вечером, когда они все вместе отдыхают в гостиной, возвращается Клинт. И хотя вчерашний конфликт уже исчерпан, но лёгкая напряжённость между Тони и Стивом ещё заметна. — Итак, что на этот раз натворил Старк? — флегматично спрашивает Клинт, улучив момент, когда Тони выходит ответить на звонок. — Попытался эпично самоубиться об Зимнего Солдата, — поясняет Сэм. — А-а. Всё-таки попытался. Даже удивительно, что так долго тянул. Они с Наташей обмениваются взглядами, а Баки, ждавший сарказма и едких комментариев, только дивится столь скудной реакции. Когда Тони возвращается, Клинт вызывает его на карточный поединок, и остаток вечера они с Тони соревнуются в игре и остроумии. *** Эксперименты продолжаются. Не все попытки оказываются удачными, и когда дважды подряд они с Тони заканчивают под действием анестетика, Стив занимает место в комнате. По примеру Тони, он старается говорить с Зимним Солдатом, как с обычным Баки, и спрашивает о его желаниях. Результат — очередная струя усыпляющего газа в лицо. Когда Баки приходит в себя, то слышит разговор: — Кэп, не пытайся копировать меня. Используй то, что есть у вас с Джеймсом. Говори о том, кто он для тебя. — Друг, брат. Тони, я это и говорю. — Как вы познакомились, Стив? Тот непонимающе моргает, говорит медленно. — Меня избивали в подворотне. Баки… — ...тебя защитил, — подхватывает Тони. — И защищал много лет после. И защищать тебя — естественное для Джеймса состояние, поэтому даже когда он тебя бьёт, делает это далеко не в полную силу. Потому что не важно, помнит он тебя или нет, ты для него особенный. — С тобой Зимний тоже дерётся не в полную силу, Тони. — Со мной другая история. Джеймс, подъём, хватит валяться. О чём первом ты думал, когда Романофф приказывала драться с нами обоими? Баки садится, трёт лицо ладонями и поднимает глаза на Стива и Тони. — Определял приоритетную цель. — По принципу? — Тони спрашивает, но очевидно, что ответ хорошо знает и так. — В первую очередь устранить наиболее опасную. На этом моменте в голове у Баки что-то щёлкает. С самого начала Тони категорически настаивал на том, чтобы Наташа в драку с Зимним Солдатом не вступала. В самом начале он объяснял это тем, что её нападение будет расцениваться как наказание, затем, после случая с побегом, что это слишком большой стресс, а когда Наташа предложила Тони сменить её на месте куратора, а самой занять место в комнате, начал ссылаться на акцент, на то, что он куда лучший переговорщик, и говорил ещё много всего. Но были это настоящие причины — или просто отговорки, чтобы не подпускать Наташу к нему? Боевые параметры Зимний Солдат считывал мгновенно, быстро квалифицируя Чёрную Вдову как опасного противника, а такого внутреннего сопротивления, которое он испытывал, когда приходилось драться со Стивом, с ней он не ощущал. С Наташей он дрался бы в полную силу. — То есть со мной не надо так напрягаться — я в глазах солдата выгляжу меньшей угрозой. Ты же, Стив, угроза серьёзная, но у тебя передо мной есть огромное преимущество. Когда я говорю, я вынуждаю Джеймса самого искать в себе чувства и желания, которые помогут ему себя осознать. Со мной лично у него ничего глубоко подсознательного не связано. А ты можешь не только дать ему возможность заглянуть в себя, но ещё и фонариком посветить. Баки мог бы поспорить. Тони, безусловно, прав, говоря об их со Стивом узах, о том, что Баки привык оберегать Стива, прикрывать ему спину, и сыворотка ничего между ними не изменила. Но насчёт себя ошибался, не замечая очевидного. Даже когда в последний раз он пришёл в себя, прижимая Тони к полу и удерживая его руки над головой — совсем не поза для убийства, и это даже без учёта эрекции. Зимний Солдат просто не понимал, что за желание им владеет, не умел справляться с ситуациями, выходящими за рамки боевой обстановки, с ощущениями иными, чем агрессия. Баки мог бы сказать, что Тони не прав. Вот только делать этого ни за что не будет. Само то, что при всём уме и наблюдательности Тони правду о его чувствах так и не распознал, было похоже на чудо. Как будто он даже мысли не допускал, что такое вообще возможно. — Мне говорить ему, что он должен меня защищать? — задумчиво уточняет Стив. — Это приказам следовать он должен. Напоминай ему о том, чего он хочет. Сознание Джеймса под кодами тебя не помнит, но память-то сама никуда не девается. Просто дай ей зацепиться за что-то знакомое. — Хорошо, я понял. Бак, попробуем ещё раз? Баки улыбается и кивает. Теперь, когда ему удаётся вспомнить себя во время схваток, коды уже так не пугают, как прежде, и за день он вполне выдерживает по три-четыре сеанса. Они на финишной прямой, а результаты подстёгивают его двигаться дальше — всё скорее и скорее. На этот раз Стиву удаётся до него достучаться, и быстро. Баки вспоминает его после слов: «Ты хочешь не убить — ты хочешь защитить меня». На следующий день Баки застаёт спор Тони и Наташи перед началом. — Не прибедняйся, Старк, ты этот чёртов код наизусть знаешь. — Охота подраться, Романофф, устраивай с Терминатором спарринги после экспериментов. А сейчас от тебя требуется только одно: читать код. — Нат, — зовёт Баки, решив вмешаться. — У нас всё идёт хорошо, ведь так? Давай теперь не будем ничего менять. — Ты на его стороне? — возмущается та. Баки улыбается, берёт Наташу за плечи и заглядывает ей в глаза: — Мне спокойнее от того, что код читаешь ты. Это правда, но это не настоящая причина. И Баки не знает, поняла Наташа то, чего он недоговаривает, или нет, но та кивает в знак согласия. — Ладно, Барнс. Всё для твоего спокойствия. Но с тебя спарринг. — Когда я в сознании — сколько угодно, Нат. Он не удерживается и легко трогает губами её висок. А за спиной щёлкают крепления брони: Баки настаивает на том, чтобы вначале Тони всегда был в ней, и тот держит слово. Правда, с каждым разом всё меньше. Со временем он замечает, что приходит в себя чаще всего после определённых фраз-триггеров. Для Стива это «Ты хочешь меня защитить». Для Тони — «Иди ко мне» или «Будь со мной». Не обязательно после них, но с ними — всегда наверняка. И судя по тому, что Стив и Тони используют их всё чаще, они тоже это замечают. Тони (кто бы сомневался) ведёт статистику и периодически показывает ему график: время, которое ему требуется, чтобы вспомнить себя под кодами, неуклонно сокращается. Когда отметка стабильно колеблется между тридцатью секундами и минутой, на место Тони и Стива начинают пускать остальных — Вижена, Клинта, Ванду и Сэма, иногда Роуди. С ними время снова увеличивается, но даже под кодами он контролирует себя лучше, осознаёт больше и каждый раз приходит в себя сам. Спустя почти два месяца после случая, который они окрестили «неудачным суицидом Тони», Наташа читает код — и он не срабатывает. — Вон твоя цель, солдат. Убей. — A moloko za vrednost’ budyet? — спрашивает он по-русски, ухмыляясь и сам себе не веря. — Барнс? — осторожно переспрашивает Наташа и восклицает, получив подтверждающий кивок: — Sukin ty syn! Баки смеётся, ловит её в объятия и несколько раз кружится вокруг своей оси. — Что она сказала? — интересуется Стив. — Тебе лучше не знать, кэп, — хмыкает Тони, а затем входит в комнату, хлопнув в ладоши. — Так, ну всё-всё, детки, карусели потом! Романофф, дубль два. Баки выпускает Наташу из рук и отступает. Та усилием воли стирает с лица счастливую улыбку и читает код снова. Никакого эффекта. По очереди код пробуют зачитать Клинт, Вижен, Стив, Ванда и, наконец, Тони. И Баки понимает, что теперь код — это просто слова. Ничего больше. После этого Тони зовёт Стрэнджа. Они снова подключают Баки к аппарату МРТ, и в этот раз код по бумажке зачитывает доктор — по просьбе Тони. Томограмма не показывает никаких отклонений, никакой реакции. И только тогда Тони позволяет себе расслабить плечи и просто улыбнуться. — Поздравляю, Джеймс. Зимнего Солдата больше нет. Ты победил. — Поздравляю, Бак, — Стив, сдерживая слёзы, сжимает его в объятиях, и Баки крепко обнимает друга в ответ. Потом шагает к Тони, протягивает ему руку… а затем решает, что не станет упускать возможность, и делает то, о чём мечтал очень и очень давно — прижимает Тони к себе, вдыхая терпкий мужской запах и ощущая крепкие мускулы под ладонями. На несколько мгновений Тони замирает в его руках, но затем расслабляется, и Баки чувствует, как скользят по спине чужие ладони, как похлопывают его по плечам. — Спасибо, Тони. Спасибо тебе за всё. Прежде, чем их объятия становятся неприлично долгими, Баки нехотя разжимает руки и отступает, напоследок легонько мазнув по щеке Тони носом. И застывает, ощутив едва заметное прикосновение к шее, запустившее армию мурашек вдоль позвоночника. Прикосновение-разряд. Так касаются тех, в чьи волосы хотят зарыться пальцами. Так касаются тех, чью голову хотят притянуть для поцелуя. Мимолётное касание, как сон, почти иллюзия. Баки едва не дёргается притянуть Тони обратно — спасает Наташа. Ныряет в объятия, обвивает руками шею, и руки машинально обхватывают тонкую женскую фигурку. «Спасибо», — выдыхает он ей в волосы, и её он сейчас благодарит не за коды. Ещё немного заторможенный, Баки обнимается по очереди с остальными, принимает поздравления, благодарит. Последним ему пожимает руку доктор Стрэндж, и Баки готов поклясться, что тот ему улыбается, хотя на лице кого угодно другого подобная гримаса выглядела бы по меньшей мере недружелюбно. — Это надо отпраздновать! — заявляет Тони безапеляционно. Не то чтобы кто-то собирался с ним спорить. — Твой пляж в Малибу, море выпивки и девочки? — ухмыляется Клинт. — А ещё женатый человек! Тебя же Романофф заложит в ту же минуту, Бартон. Впрочем, я не против: как только закончим праздновать победу Джеймса, можно будет тут же погулять на твоих похоронах. — Ты не знаешь Лору, Старк. Хоронить нас с тобой будут в братской могиле. — Так вот оно что! Тебе не дают покоя мои лавры самоубийцы? — Ну вот, Старк, ты и признал, что это была попытка суицида! — победно улыбается Клинт. — Ничего подобного, речь шла только о лаврах. Насколько они заслуженные — другой вопрос. — Ну хватит вам уже, — вмешивается Стив. — Мы собирались устроить праздник в честь Баки, а не ваши очередные состязания, кто кого переспорит. — Что я слышу! — в притворном ужасе отшатывается Тони. — У меня галлюцинации, или кэп выступает за праздник? Может, это коды просто сменили владельца? Док, запускай машину ещё раз, надо проверить нашего бравого капитана. — Тони, — зовёт его Баки, и одного этого слова достаточно, чтобы тот переключился со Стива на что-то другое. — Предлагаю устроить барбекю! Сегодня отличный весенний день, будто специально для Джеймса. И для барбекю. Среди нас ведь не завелось веганов? — А готовить будем на чём, Старк? На твоём очередном высокотехнологичном приспособлении? — Для старичка вроде тебя, Бартон, найдётся и вполне традиционная печка. И я покажу тебе, что мои технологии ничуть не уступают классике. — Вы вообще всё собираетесь превращать в соревнование? — интересуется Стив. — Что такое, капитан? Чувствуешь себя слабым звеном? — По-твоему, я мясо на углях не пожарю? Мне даже простая современная печь не понадобится. — Кажется, в музее, который зовётся отцовским складом, был мангал. Как раз одних с тобой лет, кэп, вы подружитесь. — Отлично. — И вот наш День Независимости Барнса превращается в состязание по барбекю, — хмыкает Наташа. — Это будет состязание в честь Джеймса, — находится Тони. — И кто будет судьёй? — Как кто? Джеймс, конечно! Он среди нас самый адекватный человек, а теперь уже даже без кодов. — Что-то мне подсказывает, что честным это судейство не будет, — Наташа лукаво косится на него и подмигивает. — Неправда! Я верю, что Джеймс не станет подсуживать, пусть даже и лучшему другу. Баки смотрит на Тони, не в силах оторвать от него взгляда, и думает, что он, конечно, абсолютно и полностью предвзят, но вовсе не в пользу Стива. *** Спустя два часа во дворе базы собираются все Мстители, доктор Стрэндж, Шерон и Кейли — подружка Сэма, с небольшим опозданием появляется Роуди, а чуть позже Хэппи привозит Пеппер, которая неожиданно тепло поздравляет Баки с его победой. Весь вечер шкворчит на гриле мясо, раздаётся смех и звон бокалов, и Тони развлекает гостей, то и дело флиртуя то с Шерон, то с Кейли, время от времени получая от Наташи локтем под рёбра. А затем они с Вандой соревнуются в отстреле фрисби, бросать которые поручают Стиву. — Ну и как оно, чувствовать себя свободным от чужого контроля? — спрашивает Клинт, протягивая ему банку пива. — Не знаю. Не чувствую пока особенных изменений. — Не осознал ещё. Ничего. В какой-то момент поймёшь, что это взаправду, и будет круто. Баки бросает на Клинта косой взгляд, но тот кажется увлечённым игрой Тони и Ванды. В сумерках заряды репульсоров и огненные всполохи магии кажутся ярче. Чуть в стороне Баки замечает Стрэнджа, задумчиво глядящего на Алую Ведьму. — Личный опыт? — решается спросить он Клинта. — Что, Наташа сдала? — Объясняла, что такое «когнитивная рекалибровка». — А, это. Ну да. — Они ненадолго смолкают. — Они теперь, кажется, лучше ладят, — кивает Клинт в сторону Тони и Ванды. — Вы с Тони тоже. — Мы? — удивлённо переспрашивает Клинт. — Да мы вроде… Ты из-за Берлина? — Разве ты не выступал тогда против Тони? — Было дело. Хотя я бы сказал, что я тогда выступал за Стива. Не то чтобы я жалел, но… Думаю, стоило лучше разобраться в ситуации, прежде чем делать выводы. Мне казалось, Старк сбрендил: запер девчонку в четырёх стенах, пытается кэпа на поводок посадить, отказывается видеть опасность, которая у него под носом. Это позже, когда нас из Рафта выпустили, и три месяца весь мир на ушах стоял, а на Мстителей обвинения сыпались, и нам припоминали всё — от погрома в Нью-Йорке до разнесённого аэропорта, а Старк практически жил перед камерами, отбиваясь от репортёров, ООН, правительства и совета директоров… Это был ад, но Старк как-то выстоял. И нас отстоял. С Соглашениями, но всё же. — Не только вас. Меня тоже. — Да, точно. Я тогда охренел слегка. Мне Нат рассказала про Старков, и… Ну, я подумал, что, может, он себя перед Стивом виноватым чувствовал или ещё что. Ай, да какая теперь уже разница. — Теперь уже никакой, — соглашается Баки, но считает нужным добавить: — Но дело было не в Стиве. Тони сказал, что я помог ему избавиться от чувства вины перед родителями. — Ну что ж. Покойников нужно хоронить. Рано или поздно. Хорошо, что у Старка получилось. Последняя фрисби рассыпается мириадами золотистых искр, врезаясь в созданный Стрэнджем рунный круг, а Тони отдаёт Пятнице какое-то распоряжение, и через минуту небо над базой прошивают сотни фейерверков, мерцающие огни которых складываются в причудливую вязь, и каждый может прочитать над головой: «Салют, сержант Барнс!» *** На следующее утро Джеймс просыпается и понимает, что этой ночью ему совсем не снились кошмары. Впервые за многие годы он спал сном младенца, не тревожась вообще ни о чём. Несколько минут он просто лежит и смотрит в потолок, осознавая эту мысль и то громадное облегчение, которое она приносит. Он теперь ни для кого не опасен. Он теперь не опасен для Тони. Мысль пугающая. Мысль, дарующая надежду. Когда он спускается на кухню, Тони уже там, и это заставляет Баки насторожиться. — Утро, Тони. Ты рано. Что-то случилось? — Пятница разбудила сообщением. Появились данные по Тумсу. Ты со мной? — Да.