Взлёты

Тони не был бы собой, если бы не закатил вечеринку в честь «победы здравого смысла над бюрократией». Музыка, иллюминация, море шампанского и друзья. Приехал даже Паркер. Счастливым за Баки он не выглядел, но тем не менее неплохо проводил время, развешивая уши на каждую супергеройскую и военную байку, которые травили Сэм и Роуди. — Ну что, Джеймс. Вот ты и свободен от всех цепей. Можешь делать что угодно, где угодно и с кем угодно… Ну, в рамках закона, я имею в виду. Не то чтобы я ожидал, что ты тут же пустишься во все тяжкие, просто уточняю, чтобы не было недопонимания, будто бы я считаю... — Ты пьян, Тони, — хмыкает Баки. Тот возмущённо вскидывается: — Ничего подобного! Только третий бокал! — Виски. А перед этим было шампанское. И ты почти не спал последние два дня. И мало ел. — Хочешь сказать, меня развезло? — Немного. — Ну… может быть, — Тони с подозрением смотрит на бокал, будто тот как-то виноват в его состоянии. Наташа появляется словно из ниоткуда, забирает бокал у Тони из рук и допивает в два глотка. — Эй! Это был мой! — Ой, да? Прости. Возвращаю, — Наташа всовывает пустой бокал обратно в руки Тони, улыбаясь неправдоподобно невинной улыбкой. Тот раздражённо фыркает и ставит его на барную стойку. За новой порцией, впрочем, не тянется. — Так чего тебе, Романофф? — От тебя, Старк, ровным счётом ничего. Разве что ещё порцию этого чудного виски. Баки присматривается внимательнее к её улыбке и блеску в глазах… — Ты пьяна, — отмечает он с удивлением. — Ой, Барнс, ну хоть ты не начинай мне нотации читать. — Я… нет, я не… Просто удивился. Не видел тебя пьяной. Наташа запрокидывает голову и смеётся. Баки почему-то слышит в её смехе нотки истерики. — Честно, я сама себя пьяной не помню. Даже не уверена, что была когда-то, — добавляет она задумчиво, а затем переводит взгляд на него. — Так что, Старка-то пьяным тебе видеть уже привычно? В её глазах, весёлых и искристых, проскакивает что-то острое — будто кинжал. Нечто, что Баки ощущает как… проверку? — Если с одного раза можно привыкнуть, — пожимает он плечами. — Романофф, что ещё за инсинуации? Между прочим, из нас двоих это тебя пошатывает, — вопреки собственным словам, Тони протягивает ей наполненный виски бокал. — Это всё противные каблуки, — преувеличенно обиженно дует губы та, скидывает туфли с ног так, будто они нанесли ей глубокое личное оскорбление, и улыбается удовлетворённо: — Всё, не шатает. Наташа практически вырывает бокал у Тони из рук и делает глоток. Тот смотрит на неё со смесью весёлого изумления, любопытства и научного интереса. — Ты видишь то же, что вижу я, Джеймс? — Кажется, да, — хмыкает Баки. — Осуждаешь, Старк? — спрашивает Наташа, склонив набок голову. Тот качает головой отрицательно и смотрит с каким-то особенным выражением, которое Баки не помнит, чтобы когда-нибудь видел у него. Нежность. — Не сужу людей за то, что они позволяют себе немного расслабиться. Наташа улыбается в ответ, затем суёт бокал в руки Баки и хватает Тони за руку: — Потанцуй со мной, Старк! Тони, увлекаемый к центру зала, успевает оглянуться и махнуть ему рукой. — Эй, Джеймс, не стой тут, присоединяйся! Баки салютует ему бокалом: — Оставь старику-ветерану немного покоя и заслуженное кресло-качалку. — Нет, Романофф, ты слышала? Этот сопляк возрастом оправдывается! Ответа Наташи он уже не слышит, только посмеивается и машинально отпивает из бокала. Когда Баки оглядывается на стойку, чтобы поставить его, понимает: это тот же самый, из которого пил Тони. Бокал из рук он так и не выпускает. Вижен и Ванда составляют компанию Тони и Наташе на танцполе, на диване и в креслах расположились прилетевший на праздник Клинт, Сэм, Роуди, Паркер и Стрэндж в компании Вонга. В другой стороне что-то воодушевлённо обсуждают мисс Потс, Шерон, Кейли, доктор Чо и Лора Бартон. Стива Баки обнаруживает чуть поодаль, в кресле. Подходит сзади и склоняется к уху, перегибаясь через спинку: — А ты чего один? Стив даже не вздрагивает, только поворачивает голову: — Могу спросить то же. В конце концов, это твой праздник, свободный гражданин Америки. — Вообще-то я только что с Тони и Наташей разговаривал. Стив не отвечает, и они несколько минут молчат, глядя на развлекающихся друзей. — Будешь? — протягивает Баки бокал с виски, наполовину выпитый. Стив отвечает красноречивым взглядом. — Спасибо, Бак, но мне хватило шампанского. — Уверен? Это особый бокал — бокал дружбы. — Что ещё за бокал дружбы? — смеётся Стив. — Ну, переходящий. Сперва из него пил Тони, потом Наташа, а теперь он достался мне. Точно не хочешь подхватить эстафету? — Нет, спасибо. — Только не говори, что испугался микробиков, — дразнит его Баки. — Слушайте все, сопляк Стиви боится подхватить заразку! — Иди ты, Бак. Единственное, что можно подхватить от этого бокала, — ваш алкоголизм. — Скажи, от чего можно заразиться твоей трезвенностью, чтобы я к этому не приближался. Стив закатывает глаза и не отвечает. Смотрит, как Вижен, наблюдая за Тони и Наташей, постигает нехитрое искусство пьяных танцев, и улыбается. Взгляд Баки чаще задерживается на Тони. Его координация немного страдает из-за алкоголя, но сами движения пластичные, и смотреть на него в паре с Наташей сплошное удовольствие. Нат дурачится и смеётся, и все присутствующие нет-нет, да и повернут голову в их сторону, редко удерживаясь от смешка. — Так много всего изменилось за два года, — произносит Стив задумчиво. — А представь, сколько всего изменилось для меня. И с завтрашнего дня изменится ещё больше. — Не так уж много изменится, — отвечает Стив, и какое-то странное, неприятное чувство проползает змейкой под сердцем от этих слов. Опознать его Баки не успевает: в этот момент к ним подходят запыхавшиеся и тяжело дышащие Тони с Наташей. — О, Барнс, мой виски! Ты его сберёг! Баки хмыкает и возвращает бокал. Наташа делает несколько глотков, и пока она перекатывает на языке терпкую жидкость, Тони отнимает бокал у неё и опрокидывает остатки в себя. — Я же говорю: Джеймс — настоящий друг. — Не спорю с этим, — улыбается Наташа и подмигивает Баки. Мелодия сменяется на что-то лирично-протяжное. Наташа кидается к Стиву, хватает за руку и вытягивает его прочь из уютных объятий кресла: — Так, всё, Стив, хватит тут мхом обрастать, иди, пригласи девушку на танец. Не обращая на них внимания, Тони ставит пустой бокал на ближайший столик и направляется к женской группе, говорит что-то, заставляя женщин улыбнуться, и протягивает руку мисс Поттс. Та принимает приглашение, и Тони галантно целует ей кончики пальцев, прежде чем увести на танцпол. Баки не может заставить себя перестать смотреть на них. Перестать подмечать жесты, взгляды, слаженность движений. По тому, как они танцуют, хорошо видно, насколько близко они друг друга знают, насколько комфортно себя друг с другом чувствуют. — Барнс… — окликает Наташа, и Баки вздрагивает. Смотрит в её обеспокоенные глаза, улыбается и предлагает руку. Одновременно с ними на танцпол выходят Сэм с Кейли, а Стрэндж приглашает на танец доктора Чо. Лора присоединяется к мужу на диване, прислушиваясь к какой-то истории, которую Роуди рассказывает Паркеру. Наташа в его руках кажется маленькой и хрупкой, хотя ему достоверно известно, насколько сильной и опасной может быть Чёрная Вдова. Но этот вечер — и все их вечера — не для Чёрной Вдовы, а потому перед ним просто женщина. Обворожительно красивая, умная, добрая и… хрупкая. А ещё заметно пьяная и совершенно беззащитная. Как получилось, что именно перед ним она позволяет себе опускать щиты и быть уязвимой, хотя весь опыт должен был научить её никогда и никому настолько не открываться? Баки не знает, но очень ценит. Он отводит прядку от её лица и улыбается, когда она поднимает на него глаза. В какой-то момент ему кажется, что Тони смотрит на них, но когда Баки поворачивает голову, тот внимательно слушает что-то говорящую ему мисс Потс. После танца Тони зовёт всех играть в Твистер: роботы-уборщики быстро очищают площадку, и пол просвечивает сетка разноцветных кружков. Наташа и Шерон воспринимают идею с энтузиазмом и тут же встают на границе сетки. Стив, если и хотел отказаться, против дамы сердца пойти не может, а потому становится рядом с ней. С воодушевлением подрывается с дивана Паркер (кто бы сомневался). Ванда с Виженом переглядываются и тоже подходят к игровому полю. Кейли и мисс Потс в неподходящей одежде, и хотя Тони заверяет, что в два счёта достанет для них что-нибудь удобное, отказываются. Кейли отправляет играть за себя Сэма. Мисс Поттс устремляется к диванному уголку. Тони игриво пробует её перехватить и утянуть обратно, но та неумолима. Тони ловит её руку, прижимает к губам тыльную сторону ладони на пару секунд и отпускает. Та занимает место Паркера рядом с Роуди, который по понятным причинам играть не может, обменивается с ним улыбками и пожимает руку, наклонившись ближе, чтобы что-то сказать. Клинт после недолгих колебаний всё-таки решает сыграть. Вместо него компанию Лоре составляет Кейли, и женщины немедленно погружаются в бурную дискуссию. Вонг, Стрэндж и доктор Чо поддаются уговорам Тони. Баки — разумеется — не может остаться в стороне. И то, что он оказывается прямо напротив Тони, чистая случайность. Просто место рядом с Наташей было свободно. — А кто будет крутить рулетку, мистер Старк? — интересуется Паркер, оглядываясь в поисках предмета. — Вести игру будет Пятница. — А, ну понятно, кому будут доставаться самые простые ходы, — фыркает Ванда. — Эй, неправда, — возражает Тони. — Я играю честно, наравне со всеми. Генератор случайных чисел есть генератор случайных чисел. Джеймс, праздник в твою честь — тебе и начинать. А потом по часовой стрелке. Баки кивает, дожидается указания Пятницы и ставит правую ногу на синий кружок… Борьба оказывается жаркой. И весёлой. Большинство выбывает из игры скорее из-за смеха, чем от недостатка гибкости. А то, что Баки и Тони переплетаются конечностями так, что сами уже не могут определить, где чья, — так это чистая случайность. Генератор случайных чисел. И падают они вместе тоже по чистой случайности. Просто Клинт говорит какую-то глупость, Тони смеётся и соскальзывает рукой со своего сектора, а Баки пытается помочь ему удержаться — и падает сам. Смеётся и вдыхает — невзначай — перемешанный с лёгким перегаром запах одеколона. И смотрит в блестящие от выпитого алкоголя, полные веселья глаза. Поднимаясь, он обхватывает живой рукой грудную клетку Тони и одним движением ставит на ноги их обоих. (Пальцы, непроизвольно вцепившиеся ему в плечо. Учащённое сердцебиение, ощущаемое под рукой. — Спасибо, Джеймс. — Всегда к твоим услугам.) А если он и задерживает руку чуть дольше необходимого, так это только чтобы убедиться в его устойчивости. Баки нравится эта игра. Победу между собой делят Наташа и Паркер, сойдясь на ничьей. *** Под утро, когда все расходятся, Тони едва стоит на ногах, и Баки снова доводит его до спальни. Он усиленно старается не смотреть на кровать и не представлять себе, что бы — очень теоретически — сейчас могло произойти, если бы он развернул Тони лицом к себе, притянул за талию и поцеловал. Если бы осмелился вытянуть его рубашку из-за пояса брюк и скользнуть живой рукой под ткань, добираясь до сосков. Если бы попробовал... Баки знает, что у Тони, как и у него, давно никого не было, и может быть — только может быть — Тони поддался бы моменту и ответил на его желание. И они провели бы вместе ночь. Баки думает о том, как любил бы его этой ночью (утром, уже почти утро — линию горизонта только что взрезало, и бледный свет уже сочится в эту рану). Он представляет все те способы, которыми попытался бы доставить Тони удовольствие, все уголки его тела, которые он бы целовал, ласкал пальцами и языком… Баки старается не представлять, но то, как доверчиво льнёт к нему Тони, совсем не облегчает его задачу. Они, возможно, могли бы провести сегодня шикарную ночь… Но только одну. Неловкость, стыд и сомнения — вот, что осталось бы им после. Баки хочет не секса, сколь феерическим бы он ни был. Баки хочет Тони — целиком. Он хочет его смех и улыбки. Его шутки, ехидные комментарии и бесконечные монологи, в которых темы перетекают одна в другую так, что никогда не вспомнишь, с чего начался разговор. Хочет его доверие. Хочет своё «Джеймс», произносимое этим чарующим голосом. Хочет молчать с ним вдвоём. Хочет глаза, светящиеся радостью и счастьем, когда они вместе. Хочет быть частью его жизни. Всегда. И потому он осторожно выпускает Тони из своих рук на полпути к кровати. — Спасибо, Джеймс. — Всегда пожалуйста, Тони. Помочь тебе раздеться? — спрашивает он и тут же прикусывает себе язык, потому что понятия не имеет, как сдержит себя, если… — Не нужно, справлюсь. Я не настолько пьян, просто устал немного. Разве что у тебя есть какие-то ещё скрытые мотивы, чтобы коснуться руками моего сияющего великолепия, — на лице Тони многозначительная ухмылка, и Баки требуется вся сила воли, чтобы задвинуть свои скрытые мотивы поглубже. Он просто улыбается в ответ, и в конце концов Тони улыбается тоже. — Доброй ночи, Джеймс. Тони отворачивается, начиная расстёгивать рубашку (пиджак потерялся ещё где-то во время Твистера), а Баки вдруг накрывает. — Тони, — произносит он, и голос сбивается дрожью. — Что? — поворачивается тот, но замечает выражение лица и немедленно отступает на шаг, отгораживаясь рукой. — О-о-о, нет-нет-нет! Джеймс, не надо. Терпеть не могу все эти серьёзные разговоры, и… — Просто выслушай. — Джеймс, — почти стонет Тони, но смолкает, глядя мученически. — Мне нужно это сказать. И обязательно сегодня. Я… — Баки делает глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки, и говорит: — Спасибо. Я хочу сказать тебе спасибо. Хочу, чтобы ты знал, как я ценю всё, что ты сделал для меня. Не только коды или суд. Ты дал мне новый дом, новую руку и шанс на новую жизнь. Я перед тобой в неоплатном долгу — не перебивай, я знаю, что ты так не думаешь, но это так. И это не что-то, что меня тяготит или связывает, нет. Я только хочу, чтобы ты знал: я всегда у тебя буду. Я всегда, в любую минуту буду готов тебе помочь — только скажи. — Баки колеблется несколько мгновений и добавляет: — Ты очень важный для меня человек, Тони. Тони смотрит так, будто ему больно. Он морщит нос и трёт переносицу, отворачивая голову, опускает взгляд в пол. — Ты… Тебе вовсе не обязательно… Чёрт… Я говорил, что терпеть не могу подобные разговоры, да? — Тони трёт лицо рукой и поднимает на Баки взгляд. — Да, — отвечает тот со смешком. — Ты не обязан ничего мне на это отвечать. Я только хотел сказать тебе это. Ты удивительный, знаешь? Ты делаешь столько всего, заботишься о каждом из нас, и при этом действительно считаешь, будто в этом нет ничего особенного. И это делает тебя совершенно замечательным. «А ещё ужасно уязвимым», — добавляет Баки мысленно, глядя на агонию в глазах Тони. Человек, о непомерном эго которого слагают легенды и анекдоты, от элементарной благодарности сгорает, как на костре инквизиции. Временами Баки хочется хорошенько избить всех этих слепых идиотов с длинными языками. — Я эгоист, Джеймс. Всё, что я делаю, я делаю только потому, что хочу. Из собственных эгоистических соображений. — Разве не все так делают? — улыбается Баки. — Что бы мы ни делали, мы это делаем потому, что нам так лучше. — Что, Вижен теперь с тобой философские беседы по душам ведёт? — подозрительно прищуривается Тони. Баки моргает несколько раз от резкой смены темы, и смеётся. — Было пару раз, да. Что-то о постижении природы человеческих поступков и мотивации. Тони фыркает весело и снова отворачивается, возвращаясь к пуговицам: — Я услышал тебя, Джеймс. А теперь проваливай, потому что я весьма эгоистично хочу спать. Баки мысленно целует его на прощание во взъерошенный затылок, желает спокойной ночи и уходит.