Испытание Судьбой

Адам обеспокоенно ходил вдоль гостиной, то оглядываясь в сторону входной двери, то подбегая к окну, выходящему видом на сад. Юноша кусал губы, опуская взгляд в пол и придумывая супругу тысячу оправданий, пока мелодичный голос в трубке повторял: «Абонент находится вне зоны доступа или действия сети». Роджер задерживался все чаще, и омега впадал в ужас только от одной мысли, что тот нашел уют в объятиях другого. Адам все чаще не спал по ночам, изводил себя тревожными мыслями, каждое утро провожал Роджера на работу и говорил, как сильно любит его. Он остановился, вцепившись тонкими пальцами в подоконник так сильно, что они побелели. Но от Роджера не пахло никем другим, значит не изменял, ведь альфы не любят бет, тем более его Роджер, он не такой, как остальные. Когда альфа приходил домой, то будил мужа и трахал так, что Адам срывал голос. Все это безумно, но ощущение, что он беспомощно трепыхается в четырех стенах и не может выбраться, не покидало. Вздохнув, Адам быстро напечатал сообщение и вызвал такси, направляясь в центр города. Хотелось поговорить, и никто не мог помочь ему лучше, чем Тим — омега, с которым они познакомились пару лет назад и в последствии стали лучшими друзьями. В каком-то плане он заменил Адаму отца. В ресторане было много людей, но Тима Адам узнал сразу и направился к столику. Омега, уже сидящий с бокалом вина, кокетливо подмигнул юноше и улыбнулся во все тридцать два. Тим отличался стервозным и громким поведением — жгучий брюнет, высокий для омеги, стройный, гибкий и сильный, он привлекал к себе внимание. Кошачий разрез глаз запоминался не меньше, чем полные губы, изогнутые в вечной ухмылке. Адам понимал, что тот не брезговал минутными связями, любил случайный секс и часто выпивал. Все это сделало ему сомнительную репутацию, но омега как никто другой знал — у Тима глубокое нежное сердце. Он был далеко не глуп и легкомысленен, просто жил для себя. Всегда поступал, как считал нужным. И был готов помочь ему в любом случае. Адаму не хватало смелости быть таким же. — Адам, ты хреново выглядишь, — тактичность тоже была не про Тима, и Адам просто отмахнулся, быстро делая заказ у подоспевшего официанта. — Зато ты как всегда сверкаешь. Я просто плохо сплю в последнее время. — Хм… — Тим показушно закусил палец, словно раздумывая. — Дай угадаю: твой драгоценный муж задерживается на работе, а ты ему нужен только в качестве ежедневной порки? — Как ты узнал? — Адам нахмурился, а во взгляде брюнета заплескалось понимание. Тим догадывался, о чем будет разговор, всегда считал этого Старкса со всей его семейкой змеиным клубком и не знал, как спасти глупого и упрямого Адама от этого добровольного рабства. — Послушай, Марк развелся год назад. Там была та же история… — Роджер не твой брат, — перебил его блондин, опуская взгляд. — Да. Мой брат не изменял своему омеге, — Адаму как будто дали пощечину. Омега побледнел, смотря на друга расширенными глазами. — Что?.. Тим, он просто работает. От Роджера никогда не пахло кем-то другим. — Спрей, чтобы убрать запах, — Тим загнул палец, — можно трахать бет, да и альфы попадаются смазливые, — второй, — он может просто проводить с кем-то время, — третий, — мне продолжать? — Тим, — омега нахмурился и покачал головой. — Это бред. — Адам, посмотри на себя. Я не вижу улыбчивого счастливого омегу уже сколько… Пару лет назад началась эта хрень? Твой Роджер отдаляется и использует тебя как куклу для секса. Когда он в последний раз говорил, что любит тебя, а дарил подарки? Может обсыпал комплиментами? Не знаю, будь я по омегам, то засмотрелся на твой зад, — Адам резко покраснел, а Тим звонко рассмеялся, привлекая внимание остальных гостей. Стоило колкую речь разбавить шуткой. — Послушай, я хочу, чтобы ты был счастлив в браке, а не добил сам себя. Я поддержу любой твой выбор, но не факт, что пойму. Почему он до сих пор не оставил на тебе свою метку? Ждет, когда папаши найдут лучшего кандидата для случки? Адам в смешанных чувствах покинул ресторан ближе к вечеру. Тим сказал свое слово, и больше к теме его брака они не возвращались. За разговором Адам даже успел забыть о переживаниях, он болтал и смеялся, не помня даже, когда на душе было спокойно. Стоило переступить порог дома, как червь сомнений снова въелся в сердце. Он снял пальто, отстраненно размышляя, где же его супруг на этот раз. Может, Тим действительно прав, и он не умеет постоять за себя? Кто он без Роджера? Нищий омега, у которого только и есть, что симпатичная мордашка. Ни дома, ни работы, образование он так и не получил за ненадобностью. Адам по привычке прикусил губу и не сразу заметил, что в гостиной горел свет. — Роджер? — голос омеги был искренне удивленным. — Ты сегодня рано. — Я хотел тебя увидеть. На диване сидел его альфа. Густые темные волосы, прямой нос, ямочка на идеально выбритом подбородке, которая так сводила его с ума. В Роджере Старксе было идеально все — от изгиба бровей до родинки на пояснице. Адам любил его хищную красоту и мог часами слушать, как тот говорит, просто из-за бархатного голоса. Слова мужа удивили, Адам замер, а альфа ослабил галстук, встал и медленно подошел к замершему юноше. — Где ты был? — С Тимом, — неуверенно пролепетал омега и прикрыл глаза, когда чужие ладони спустились на его бедра, сжимая сквозь ткань брюк. — Мм… — Роджер недовольно заворчал, однако быстро перевел все внимание на тонкую, чистую шею его омеги, уткнувшись в нее носом и втягивая тонкий запах, отчего по спине Адама пробежал табун мурашек, дурманя разум. — Ты всегда так крышесносно пахнешь. — Родж… — альфа резко притянул его ближе и потерся стояком о живот юноши, тот задрожал от сладкого предвкушения близости. Разговор с Тимом как-то отошел на второй план. — Пойдем в спальню. Мужчина довольно рыкнул, легко куснув бледную шейку, и потащил Адама в спальню, на ходу стаскивая с него одежду. — Роджер. — Ммм? Адам лежал на широкой груди, тонкими пальцами вырисовывая узоры на белой коже. Он снова был груб. Хотя омеге нравилась определенная подавленность в сексе, но… Что-то было не так. Зад саднил от легкой боли, семя вытекало из него, липкими разводами оставаясь на бедрах. Старкс как будто метил территорию, последние месяцы даже запрещая мужу ходить в душ после близости. Говорил, что ему нравится, когда омега заполнен только им. Адам содрогнулся, чувствуя себя куском мяса. — Я хотел поговорить с тобой о работе. — Опять ты об этом, — мужчина нахмурился и отмахнулся. Ему уже порядком надоело нытье супруга. Тот не хотел понимать, что Роджер трудится только для своей семьи. — Разве недостаточно того, что я зарабатываю нам на жизнь? — Послушай… — Это ты послушай, — мужчина грубо перебил его, и Адам вздрогнул, поднимаясь с груди альфы и смотря на него с недоумением. Роджер никогда не позволял себе такого тона. — Ты живешь в отличном доме, можешь позволить себе любые шмотки, всегда свободен в передвижениях. Да хоть шляйся со своим шлюховатым другом по барам. И тебе еще что-то не нравится? — Тим не такой, — попытался защитить друга напуганный омега. — Такой! — уже рявкнул Роджер. — Ну-ка расскажи мне, сколько членов было в его дырке? Десятки, сотни? После того, как ты видишься с этим уродом, начинаешь мне перечить. Эта шлюха так влияет на моего мужа? — Я просто хотел, чтобы ты почаще появлялся дома, — омега пытался робко возразить, потянув руку к мужчине, но его оттолкнули, альфа сощурился и развернулся на другой бок. — Разговор окончен. Либо успокойся, либо прими это как должное. Адам в оцепенении замер. Мужчина молчал, да и он понимал, что Роджер сам закончил разговор. Адам почувствовал себя ужасным и строптивым, будто его вина была во взрывном настроении Роджера, он подполз к мужчине и легонько поцеловал сильную спину, приобнимая свою первую любовь. — Прости меня, — тихонько прошептал Адам, — я просто так сильно люблю тебя. Роджер сквозь зубы выдохнул, развернулся к нему лицом и резко перевернул омегу под себя, прожигая нечитаемым взглядом. Адам весь съежился и задрал голову, раздвинув ноги. Только когда омега подставил свою шею и снова начал извиняться, Роджер грубо вошел в него, вызвав сдавленный крик. Когда Адам открыл глаза, Роджер еще спал. Тихий шорох сопроводился быстрым, почти бесшумным шагом, защелкой двери, а после — шумом воды. Адам стоял под теплыми струями, обняв себя за плечи. Защищался даже сейчас, когда единственная причина его волнений видела безмятежные сны. Между ног неприятно налипла сперма, Адам зажмурился и опустил руку вниз, стирая любое упоминание мужа на своем теле. Белесые разводы быстро исчезли в водостоке, а вместе с ними вся гордость когда-то бойкого и прекрасного юноши. На его лице не было эмоций, только во взгляде плескалась задумчивость. Что для Роджера значит этот брак? Адам любил его безумно, и сейчас чувства не утихли, заставляя слепо верить каждому слову. Может, он на самом деле столько работает, устает, а вечно нервный супруг дома — это совсем не то, что способствует уюту? Роджер говорил, что Адам заставил его вспомнить, что такое жизнь, но это было так давно… Омега прислонился спиной к стене и сполз на холодный кафель, пальцы коснулись чистой шеи. Ему так и не поставили метку за четыре года совместной жизни. Не то чтобы это было так важно, просто иногда Адам думал, что вовсе не принадлежит своему мужу, а является предметом декора. Хорошенький домашний мальчик. Так держат декоративных собак. Покупают им кучу нелепой одежды, красят и стригут, укладывают на мягкий пуфик и бесконечно восхищаются резким тяфканьем. Но за верного питомца и друга никогда не примут. Адам с усмешкой подумал, что находится в таком же положении. Что ему делать? Бесполезно давить на Роджера и заставлять того приходить домой раньше, угрожать и показывать характер. Тот давно дал понять, что подобные выходки не возымеют никакого эффекта, только еще больше разозлят. — Зря я сказал ему это… — сам себе прошептал юноша, одним движением убирая мокрые пряди со лба. Возможное решение проблемы — это её игнорирование. Иначе говоря, побег от возможных трудностей. Страх играет свою роль, заставляя либо пятиться назад и не сопротивляться, либо нападать и отстаивать свою позицию до победного конца, даже в ущерб себе. — Родж, постой! В одном полотенце на бедрах, с мокрыми волосами и испугом в глазах Адам успел выловить мужчину до ухода. Роджер уже стоял на пороге, поправляя пальто. Он обернулся, удивленно изогнул бровь и посмотрел на своего омегу сверху вниз. — Чего тебе? — небрежно бросил мужчина. — Прости, я был неправ, — быстро залепетал омега, хватая того за руку и спеша все объяснить. — Я понимаю, что ты работаешь ради нас, и всегда жду тебя, просто вчера переволновался. Прости меня, Родж. — Хорошо, — мужчина неопределенно пожал плечами, склонился к омеге, поддев пальцами острый подбородок, и легко поцеловал. После нахмурился, наклонился к его шее, втянул запах. Адаму стало жутко. — Надеюсь, это больше не повторится? — Конечно, милый. Мужчина ушел, а дрожащий Адам еще долго стоял на одном месте, чувствуя себя облитым грязью. Ему становилось все страшнее с каждым прожитым днем. Свет в доме как будто потускнел, и Адам ложился спать с надеждой, что не увидит своего супруга. Омегу одолевал ужас, он стал меньше говорить и улыбаться, все чаще сидел на одном месте, ожидая. Чего? Он сам не знал. Бури. Взрыва. Чего угодно, что разрушило бы это убийственное молчание. Роджер стал не похож на самого себя, как будто за пару недель мужчину подменили. Тот предпочитал жить на работе, а если и возвращался домой, то всегда чем-то разозленный. Адам заметил, что супруга провожал шлейф крепкого алкоголя. Он перестал брать его, а обнюхивание омежьей шеи стало больной традицией. Адам не понимал, почему Роджер так пристрастился к этому, и каждый раз замирал, когда руки крепко держали, чтобы он и не думал отстраниться. Как некстати Адам вспоминал, что его отец был таким же. Перед тем, как начать избивать папу, тот был молчалив долгое время, напоминая хищника, кружащего вокруг жертвы. В день, когда его жизнь изменилась в совершенно другую сторону, Адам чувствовал себя нехорошо. У него болела и кружилась голова, во всем теле поселилась слабость, а любой прием пищи превращался в промывание желудка. Весь бледный, с залегшей под глазами синевой, блондин уснул прямо на кресле, прижимая дрожащие руки к животу. Вскоре хлопнула входная дверь, послышались тяжелые шаги. — Детка!!! Омега резко проснулся, подпрыгнул от громкого окрика и сразу выглянул в коридор. В нос ударил запах спирта. — Родж? — Адам с усилием шагнул вперед, вздрогнув. Мужчина был совсем другим. Злая усмешка на тонких губах, взгляд буквально искрился яростью. — Что случилось? — Подойди. — Роджер… — Ближе! — альфа рыкнул, и юноша вмиг оказался рядом, боясь смотреть в холодные глаза. Роджер грубо ухватил омегу одной рукой за плечи, второй сжал горло, снова его обнюхивая. Адама накрыло холодной волной, когда он услышал рычание, а затем всего одно слово: — Кто? — О чем ты? — омега трепыхнулся, но пальцы только сжались на глотке, прерывая его дыхание. — С кем ты ебешься, пока меня нет дома? — Мне больно… — прохрипел юноша, цепляясь своими руками-веточками в сжатые ладони. — Отпусти. — С КЕМ?! Ему стало по-настоящему СТРАШНО. Адам задрожал, подняв взгляд на мужчину. Он не понимал, что происходило, но знал одно — вот он, момент бури. — Родж, я не понимаю, о чем ты говоришь. — А ну пошли, — Роджер рванул юношу на себя, потащив сопротивляющегося, напуганного омегу за собой. Зашел в спальню, даже не включил свет и швырнул Адама на кровать. Дрожащий омега перевернулся и отполз к самой спинке, с животным страхом смотря, как мужчина подходит ближе, на ходу расстегивая рубашку. — Сейчас мы с тобой поговорим, — он рыкнул, за ногу притянув пискнувшего омегу под себя, сцепил пальцы на его шее, вдавливая Адама в постель. — Думаешь, что я не чувствую на тебе чужого запаха? Давай, расскажи мне об этом альфе. Ах, ты же не можешь. Роджер оскалился и ослабил хватку. Адам закашлялся, слезы уже стекали по щекам. Неужели он так и придушит его? За что? — Я… Не знаю… О чем ты говоришь… — спешил оправдать себя Адам. — Я люблю тебя. — Заткнись! — Роджер перевернул его, уткнув лицом в постель, и содрал домашние штаны с омеги, огладив ладонью упругую задницу. Задницу, которая принадлежала только ему. — Смотри, твоя дырка такая узкая, — Адам завыл от боли, когда в него проникли два сухих пальца, быстро растягивая. — Что, так и не дошли до самого сладкого? Омега мычал и ворочался, плача от кошмара, в котором оказался. Сейчас, со вздернутой к верху задницей, он мог только умолять о пощаде. Он услышал звук молнии и задергался еще больше, за что получил сильный шлепок и забрыкался только сильнее. — Интересно, — приставив головку к почти неразработанному входу, Роджер слегла склонил голову набок и с нежностью промурлыкал, — этот ублюдок знает, как ты орешь, если ебать тебя сзади? Он вошел на всю длину, звонко ударив бедрами по ягодицам омеги. Адам закричал от боли, а Роджер, словно не слыша воплей мужа, размеренно задвигался в нем, одной рукой держа тонкое горло, а второй удерживая узкие бедра. Сначала было ужасно больно, потом пришло оцепенение. Адам не знал, сколько это продолжалось, Роджер размеренно трахал омегу, снова и снова изливаясь внутрь. Повторял, что со шлюхами у него один разговор. Когда колени уже разъезжались, он резко перевернул Адама, заглянув в лицо, которое когда-то сводило с ума. Омега не переставая плакал, на шее кляксами расцветали синяки, он уже не говорил, просто сквозь слезы ждал, когда это закончится. — Детка… — альфа толкнулся глубже, вновь наполняя юношу своим семенем, и погладил щеку омеги. Взгляд Адама неожиданно загорелся, он резко приподнялся и прокусил руку мужчины, одновременно отталкивая его ногой. — Ах ты сука! Ответ не заставил себя ждать. Удар, и Адам замычал, хватаясь за щеку. Рот наполнился кровью, на зубах что-то заскрипело, звонко ударилось. — Убирайся, — Роджер холодно осмотрел плод своих трудов, самодовольно усмехнулся и схватил омегу за волосы, отшвырнув хрупкое побитое тельце. Тот прокатился по полу, грубо врезавшись в стену. Когда Адам набрался сил, чтобы приподняться на дрожащих руках, в комнате уже горел свет. Перед носом приземлилась дорожная сумка. — Пять минут, и чтобы ноги твоей здесь не было. Роджер покинул комнату, а омега с трудом поднялся, выплюнув сгусток крови вместе с осколками зубов. Тело ломило, он плакал и не понимал, что происходит. Сейчас было лишь одно — ужас. Впоследствии Адам не помнил, как покидал в сумку документы, какие-то вещи и буквально вылетел из дома, захлопнув за собой дверь. За окном давно сгущалась ночь.