Неловкие

Найди в человеке то, что напомнит тебя, и ты не сможешь его разлюбить. Д.Гринберг

      Верховный маг Бруклина всеми силами старается сдержать свое возмущение и магию, которой хочется воспользоваться в не совсем добрых делах. А точнее, придушить трех мерзавцев, что ввели его к своему начальнику, выбросив из портала. Бейн кинул косой взгляд на охотника, который тащил его за руку, словно Магнус не представляет собой никакой ценности и вообще являлся чем-то вроде мусора. По крайней мере, именно это он прочитал на лице молодого нефилима, что не показывал своего искреннего отношения только потому, что обладал соответствующей подготовкой.       Когда его толкнули в кабинет, то маг не сразу понял, куда вообще попал. И лишь язвительно-насмешливый голос, раздавшийся со стороны, привел его в чувство. — Спасибо, что решили почтить нас своим присутствием, мистер Бейн,  — протянул глава Института, удерживая желание поморщиться от отвращения. — Ну, за меня решили вы, Александр, — оборачиваясь с самой фальшивой на свете улыбкой ответил Магнус.       Сомкнув зубы от фамильярности, которую позволил себе маг, Лайтвуд встал со своего кресла. Встретившись взглядом, охотник смог взять себя в руки. Бейн наблюдал за этим с усмешкой, понимая, в какую сторону нужно двигаться, чтобы вывести выскочку из себя. — Не рады меня видеть, мистер Бейн? — с поддельным удивлением спросил Александр, осматривая гостя.       Темные волосы были приподняты, а некоторые пряди разукрашены в разные цвета. Одежда насыщенных оттенков подчеркивала смуглую кожу, которая в некоторых местах была украшена блестками. Желтовато-зеленые глаза были обведены черной подводкой, что делало их более яркими. Александр всегда считал магов странными, но Магнуса он считал чудаком. — От счастья не пляшу, — протянул маг. — Мистер Бейн, — вновь начал глава Института. — Вы ведь понимаете, что не имеете права перечить Конклаву и, если возникнет на то необходимость, должны явиться по первому же требованию?       Магнус чувствовал разрастающуюся в груди злость от такого открытого хамства и принижения его статуса. Потому что перед ним, по его мнению, стоял лишь избалованный властью мальчишка, который не уважает никого, кроме себе подобных. — Так почему же мне пришлось отослать с десяток писем и даже отправить своих людей для того, чтобы вы наконец посмели явиться? — спросил он уверенным голосом, который не потерпит пререканий.       Но, наивно было ждать от Верховного мага Бруклина низкого поклона в ноги, которого ожидал Лайтвуд, сверля взглядом Бейна. Маг лишь усмехался, поражаясь поведению главы Института. — Я глава магов Бруклина и у меня были другие дела. Тем более, приходить к тем, кто ни капли тебя не уважает, является оскорблением для самого себя, — ответил он, выдерживая взгляд охотника и продолжая фальшиво улыбаться. — Не берите на себя слишком много, — усмехнулся Лайтвуд. — Вы — нежить. И этим все сказано…       От возмущения, Магнус на миг забыл как дышать. И в то время, когда он грубым образом начал отвечать Александру, Изабель, Джейс и Кларисса решили поприсутствовать на переговорах главы Института и Верховного мага. Но уже за десять метров они услышали крики, исходившие из кабинета. Молча переглянувшись, троица ускорила шаг, практически врываясь в помещение. — Ноги моей здесь не будет! — кричал маг, у которого от злости тряслись руки. — Раз вы такие всемогущие, то и делайте всё сами!       Не обращая внимания на новых присутствующих, Магнус бесцеремонно растолкал их в стороны, игнорируя просьбы быть аккуратней от охотников. — Это нарушение правил! — кричал ему в спину Александр, выходя из-за стола. — Вы сопротивляетесь Конклаву, мистер Бейн!       И когда они оба находились в коридоре, то маг резко развернулся. Готовый взорваться от переполняющей ярости, Верховный в грубой форме указал на брюнета пальцем. — Ты не есть Конклав, кроха, не учи меня законам, которых ты не писал, — прорычал он, словно свирепый тигр. — Не нарушайте правил, которые специально для вас написаны, — прошипел Лайтвуд, уже не в силах сдерживать переполняющую его злость.       Троица даже не думала влезать в разговор лидеров, которые развели целый скандал, хотя даже не заикнулись о том, зачем вообще собрались вместе. Портал возник в одно мгновение и в следующее — маг, послав к черту все свои принципы, показал неприличный жест главе Института и переместился в только ему известное место. — Чертовы маги! — воскликнул Лайтвуд, сильно ударяя кулаком о каменную стену.       Это помогло Александру немного успокоиться, но теперь раздражительность наполняла каждую клетку его существа. Сзади раздались сдержанные аплодисменты. Повернувшись к семье, брюнет недоуменно посмотрел на свою сестру, что с недовольным видом смотрела на него. — Браво! — громко произнесла она, перестав аплодировать. — Ну, молодец, братик. Ты смог разрушить отношения между магами Бруклина и охотниками, которые строились на протяжении веков, всего за пять минут! Браво!       Кларисса, осознав слова Изабель, непонимающе посмотрела на главу Института. Она приехала сюда только ради того, чтобы вернуть память. Для этого априори нужен маг, ведь только он способен на это. А теперь выясняется, что это навряд ли произойдет. — Это значит, что я не верну себе память? — чуть ли не задыхаясь, спросила рыжая, чувствуя, как слезы собираются в уголках глаз.       Джейс, чувствуя переполняющую боль и растерянность своего соулмейта, начал чувствовать агрессию по отношению к парабатаю. И, увидев взгляд блондина, Александр лишь быстро закатил глаза, еле справляясь со своей раздражительностью. — Забери свою подружку, пока она не затопила всех вокруг! — опережая Джейса, воскликнул глава Института, отмахиваясь от друзей.       И, громко хлопнув дверью, скрылся от семьи в своем кабинете, пытаясь собраться с мыслями. Изабель недовольно цокнула и посмотрела на соулмейтов, которые стояли в объятьях друг друга, вместе переживая приближающееся отчаянье. «Да уж, — мысленно усмехнулась девушка. — Лучше быть одной, чем делиться своими страданиями с кем-то другим».       Осознав собственные мысли, брюнетка вновь покачала головой, пытаясь избавиться от оскорбительных фраз, которые так и крутились на повторе. Покинув Джейса и Клэри, она быстрым шагом преодолевала коридор за коридором, в надежде, что в своей комнате будет легче справиться с голосом внутри нее.       Пройдя в ванную, Изабель бросилась к зеркалу и начала всматриваться в свои черты лица, боясь увидеть в них хоть каплю изменений. Она всегда так делала, чтобы прийти в себя и понять, что не превращается в монстра. Касаясь своего отражения и выводя пальчиком собственный силуэт, брюнетка тяжело вздохнула. В тот момент, когда она прикрыла глаза, Иззи увидела поданную сознанием картинку того, как хватается за лезвие и проводит им по своим венам. Кровь стекает с её руки, окрашивая белоснежную плитку алыми пятнами. Металлический привкус появляется во рту и молодая особа со страхом распахивает глаза. — И-за-бель, — произносит она по слогам. — Я — Изабель.       «Не монстр», — дополнила она мысленно, продолжая всматриваться в зеркало. Многие думали, что она любуются собой, когда при малейшей возможности смотрит в собственное отражение, и они даже не подозревали о том, что только так она может напомнить себе, кем является.       Клинок, надежно прикрепленный к ремешку на талии, соблазнительно переливался. «Проведи им по своему горлу, милая», — раздавался кокетливый шепот в собственной голове, словно заигрывая. Схватившись за туалетный столик до беления костяшек, охотница начала беззвучно кричать, лишь слегка приоткрывая рот. Но это не помогало.       «Ну же, милое ничтожество, причини своему бесполезному телу боль», — продолжал ласковый голос, раздающийся в голове девушки. — И-за-бель, — прохрипела охотница, сквозь пелену слез с трудом концентрируясь на своем отражении. — Я — Изабель!       Резкий удар и хрупкое зеркало слетело с петли, разбиваясь на сотни осколков, словно покрывало укрыв белоснежный пол. Чувствуя тяжесть в груди, из-за которой становилось все труднее дышать, девушка медленно осела и оперлась руками на осколки, где оставляла свежие капли крови.       «Молодец, милая», — усмехнулся внутренний голос, наконец отпуская брюнетку.       Закрыв лицо руками, размазывая алую помаду и кровь, Изабель повторяла собственное имя, будто в бреду. Её самый главный враг — она сама. И каждый день, каждую минуту своей жизни она боролась. Участвовала в схватке, из которой невозможно было выйти победителем. И у девушки был лишь один единственный страх — встретить того, с кем ей придется это бремя разделить.