По-настоящему лечит душу только близкий человек. По-настоящему калечит – тоже. Э.Ремарк
Соулмейты
Одно слово, при произношении которого бросало в дрожь. Не имеющее смысла и наполненное им одновременно. Вводящее в некую прострацию, обдающее дурманом и заставляющее задержать дыхание. Оно играло на нервах, словно на фортепиано, исполняя завораживающие композиции. Когда ты находишь своего самого главного врага, то начинаешь видеть свою жизнь иначе. Все отрицательные эмоции к кому-то иному, нежели к твоему соулмейту, который связан с тобой черной, словно олицетворение ненависти, линией, становятся призрачными и незначительными. У тебя появляется самый главный враг, противостояние с которым заставляет тебя вставать с колен каждый раз, когда ты упадешь, чтобы дать сдачи. Изабель смотрела на черную метку своего брата и чувствовала приближающееся отчаянье. «Нет, нет, нет», — судорожно повторяла она про себя. — «Только не он! О, Разиэль, он не заслужил…». Александр был для нее тем человеком, кто олицетворял силу духа и множество раз спасал её, даже не замечая этого. И сейчас смотреть на то, как его жизнь окрашивается в черный, было практически невыносимо. Удивительно, но даже жители тени боятся темноты, охватывающей их мир, когда находится тот, с кем это черное небо над головой придется разделить. Когда ты находишь любовь всей своей жизни, то жизнь окрашивается в более яркие цвета… В цвет глаз твоего соулмейта; в цвет его губ, которые захочется целовать каждую секунду; в цвет нежной кожи, касания к которой будет отзываться трепетом во всем теле. Ты находишь его абсолютно везде и даже воздух меняется, насыщаясь ароматом твоего, по-настоящему твоего, человека. Когда ты еще не встретил своего соулмейта, то находишься в вечном полете. Полете в пропасть, где не видно дна. И только в тот момент, что соединит ваши тела, вы наконец-то приземлитесь. И начинаете сражаться, чтобы выжить. Александр и Магнус продолжали смотреть друг на друга и чувствовали, как мир, построенный ими многими годами, начал рушиться на мелкие осколки. Их собственная вселенная, словно стеклянный шар с блестками и снегом внутри, начала крутиться в тысячу оборотов быстрее и, в один момент, разлетелась в пыль. Неосознанно Лайтвуд начал успокаивающе поглаживать костяшки Бейна. Но в следующее мгновение они резко прервали контакт, все еще не осознавая произошедшего. Сил говорить что-либо не было ни у кого. В горле словно застрял ком, который не позволял проронить и звука. Все в помещении понимали, что ритуал потерпел сбой и продолжать действо невозможно. Фэйрчайлд словно окатило волной. Её не особо волновало то, что кто-то нашел своего соулмейта. Сейчас для нее было важно другое. — Получается, мне не вернуть память? — немного в истеричной манере произнесла она, нарушая всеобщее молчание. Изабель прикрыла руками глаза, пытаясь понять, как только вообще Клэри может быть частью сумеречного мира. Маг и охотник разорвали зрительный контакт и, как ни в чем не бывало, отвернулись друг от друга. — Не в этот раз, — нашел в себе силы Магнус, напряженно произнеся эти слова. — Нужно искать другой способ, вызов этого демона уже невозможен… Последующие возмущенные комментарии, которые больше походили на истерический припадок, были проигнорированы только что встретившимися соулмейтами.***
Александр расставлял свои подписи в важных документах, тщетно пытаясь сосредоточиться на их содержимом. Брюнета можно было назвать женатым на собственной работе, и даже сейчас, найдя то, о чем ранее мог только мечтать, он все равно пришел в собственный кабинет и принялся за отчеты. И лишь давящее чувство в груди делало его работу в разы мучительнее, чем обычно. Он даже не мог спокойно дышать, а слова на бумаге получались размазанными из-за дрожи в руках. Стук в дверь и автоматический, практически неосознанный, ответ войти. — Алек, — протянул его имя ласковый женский голос. Не в силах поднять голову и окончательно забросить мысль сверхурочно поработать, охотник поставил локти на дубовый стол и прикрыл лицо руками. Встав позади брата, брюнетка прижалась к его спине, обнимая. Возможно, не было в мире человека, который бы понял Александра лучше, чем его собственная сестра. — Изабель, — произнес он, чувствуя долю облегчения от той поддержки, которую дает она одним своим присутствием. — Нам определенно не везет с соулмейтами. Одновременно усмехнувшись, Лайтвуды прижались друг к другу еще сильнее, пытаясь через тактильный контакт поделиться всем тем, что скопилось на душе. — Он нежить, Иззи, — произнес глава Института, открывая лицо. — Он, черт подери, маг. То, к чему он испытывал ранее отвращение и ненависть, оказалось тем, что предназначалось ему судьбой. — Он мой самый главный враг, — сказал он уверенно и после, замявшись, дополнил: — И единственная л-люб… Блять! Я даже произнесли это вслух не могу, Изабель. Успокаивающе поглаживая брата по спине, охотница сдерживала очередной порыв её темной стороны оскорбить Алека из-за слабости, которую он проявляет. Нахмурившись и зажмурив глаза, брюнетка потрясла головой, наивно полагая, что это поможет избавиться от голоса, что насмешливыми нотками разрывает сознание. Сейчас для нее был важен брат, которому сложно принять решение судьбы. — Ты нашел его, милый, — произнесла она нежно, тем самым прерывая гневную тираду в собственной голове. — Да, он не такой, какого ты хотел и желал всей душой. Но он твой, Алек. Он тот, кто нужен тебе. — То есть, ты хочешь сказать, что каким бы ни был твой соулмейт, он нужен тебе? — неожиданно оборачиваясь в кресле, резко произнес Александр, чем заставил сестру отступить на шаг. — Да, — подтвердила она. — И ты не хочешь избавиться от внутреннего голоса, который является твоим главным врагом? — продолжал он наступать на брюнетку, в чьих глазах начали выступать слезы. — Этот враг нужен тебе, верно? — Алек, — резким выдохом сдавленно произнесла девушка, начиная чувствовать боль от слов брата. Увидев то, до чего он довел сестру, Александр умерил свой пыл и, встав с кресла, прижал Иззи к своей груди. Охотник знал с чем ей приходится бороться каждый день, каждый час, каждую минуту существования… И только через несколько долгих секунд она ответила на объятия, сцепив собственные руки за его спиной. — Прости, — прошептал он в макушку Изабель, которая лишь сильнее прижалась к нему.***
— Да уж, что здесь было за веселье и почему ты меня не позвал? — с улыбкой говорила блондинка, переступая очередной разрушенный предмет мебели. Маг сидел посреди всего этого хаоса на ковре и пил неразбавленный виски. Председатель спрятался на одной из полок чудом уцелевшего шкафа и притворялся пушистым кактусом, лишь бы не тревожить своего, в последнее время слишком встревоженного, хозяина. Рассмотрев состояние друга, девушка покачала головой и недовольно цокнула языком. Сосчитав количество рядом лежащих опустошенных бутылок из-под алкоголя, маг присела рядом с ним и коснулась печального лица Магнуса, который смотрел в никуда. Пару часов он не мог успокоиться, круша собственную квартиру. После, не выдержав тяжести четырех стен, начал перемещаться по разным точкам планеты, чтобы хоть немного отвлечься, но спустя час вернулся обратно и начал пить. Чертовски много пить. Наивно полагая, что это поможет ему справиться с диссонансом чувств внутри. — Что же произошло с тобой, дорогуша? — с подбадривающей улыбкой спросила она. — Он — нефилим, — лишь произнес Бейн, испытывая опустошенность каждой клеточкой своего тела и души. Нахмурившись, Катарина не совсем понимала своего друга. Но, бросив мимолетный взгляд на запястье, приоткрыла рот от неожиданности. Черную и красную линии хотелось вырвать, вырезать, уничтожить… Верховный маг Бруклина впервые за долгое время оказался не в состоянии сделать хоть что-то, при этом имея огромное желание изменить ситуацию. — Он мой главный враг и моя любовь, — продолжал он, слишком медленно произнося данные слова. Подруга потеряла равновесие от такой новости и плюхнулась рядом с магом, сжимая его холодные руки в своих, пытаясь передать хотя бы капельку тепла. Опустошение друга было видно в его взгляде и она даже не могла представить, что творится в его душе. — Я так долго искал, Катарина, — переведя взгляд на блондинку, сказал Бейн. — Так долго… И что я нашел? Смертного высокомерного выскочку, который ненавидит нежить… Усмехнувшись от собственных слов, Верховный начал смеяться, не в силах совладать со своими эмоциями. Было ощущение, будто небо над его головой стало пугающе черным, как и цвет волос его соулмейта, а воздух пропах раздражающей, но вместе с тем приятной мятой. Отголоски чужой злости и отчаянья приносили лишь тупую боль в собственной голове. Или это была боль соулмейта? Он не знал. — Магнус, — уверенно начала Катарина, взяв в руки лицо уже успокоившегося от смеха друга. — Ты ждал чертову кучу времени. Ты нашел своего главного врага и любовь. — Это ужасно, — бросил он, пытаясь отвернуться, но девушка его удержала. — Это прекрасно, — противоречила она. — Ты нашел, возможно, самого искреннего и честного человека в своей жизни. И самого близкого, Бейн. Ты хотел найти того, кого никогда не отпустишь и кто никогда не отпустит тебя. И ты нашел то, что искал. — Ты говоришь бред, — отрицал Магнус, вырываясь из рук блондинки. Стук в дверь прервал их уединение. Переглянувшись и поняв по взгляду, что никто из них никого не ждал, Катарина оставила сидеть друга посреди созданного им беспорядка и направилась открывать дверь нежданному гостю. Пришедшим оказался незнакомый для блондинки охотник и лишь спустя несколько секунд она вспомнила, где видела его лицо. — Чем же мы заслужили внимания главы Института Нью-Йорка? — спросила она, в тайне усмехаясь. По виду брюнета было видно, что он сам был в растерянности и лишь непонимающе оглядывался по сторонам. Сосредоточив свой взгляд на Катарине, охотник сам пытался разобраться в том, что произошло, ведь последнее, что он помнит, это то, как он вышел из Института, чтобы подышать свежим воздухом. — Я без понятия, как вообще оказался здесь. Обратив внимание на запястье парня, девушка, не сдержавшись, присвистнула от удивления. Линии.