Ненависть так же сильна, как и любовь. В. Гюго
Катарина вновь бросила взгляд на лицо брюнета, а после пробежалась взглядом по его телу, удерживая желание облизнуть губы и ругнуться в голове на судьбу, и то, почему Магнусу достался такой брутально-красивый мужик. Было в Александре нечто, что притягивало и отпугивало одновременно и, наверное, в этом была особенность четы Лайтвудов. Постоянно сдержанные, серьезные, прячущиеся в тени, но полыхающие огнем. — Что ж, проходи, красавчик, — толкая дверь, произнесла девушка и впустила настороженного охотника в квартиру. Когда он прошел в помещение, то осмотрел гору хлама, в которую превратилась элитная дизайнерская мебель всего за каких-то пару часов. Охотники ушли совсем недавно, но этого времени, видимо, оказалось достаточно, чтобы создать руины вокруг себя. Нахмурившись, Алек перевел взгляд уже на вальяжно устроившегося в кресле мага. По блестящим из-за выпитого алкоголя глазам стало ясно, что он изрядно пьян, но прекрасно держится. Когда они встретились взглядами, то в комнате что-то еле заметно поменялось: словно спустилась завеса, ранее отдаляющая их от всего остального мира. Они могли этого не признавать, но где-то в глубинах их душ засиял огонек, который своим свечением говорил о том, что все наконец-то так, как надо. Да, сумбурно и противоречиво, но как надо. Девушка, стоящая в проходе гостиной, лишь наиграно махала руками и изображала экстаз, при этом говоря одними губами: «Вот это задница!». Все это происходило за спиной ничего не подозревающего охотника. Магнус, будто игнорируя присутствие груды мышц в своей гостиной, бросил взгляд на подругу, когда она скатывалась по дверному косяку, изображая стон, и закатил глаза. — Неужели теперь охотники могут без приглашения врываться в дома нежити? — спросил Бейн, образуя в руках очередной бокал с мартини и чувствуя, что без алкоголя не вынесет разговора со своим соулмейтом. — Меня впустили, — лишь коротко ответил он. «Он такой лапочка», — кричала губами Катарина, окончательно оседая на пол с умилением на лице. Её восторг отчасти и был наигран, но только по той причине, что Магнус проще реагировал на ироничное, нежели на серьёзное признание сие факта: Александр действительно был красив. Возможно, не сыграй судьба с ними в злую шутку, где-нибудь — желательно в другой вселенной, — маг непременно захотел бы заполучить эти голубые пронзительные глаза и милую улыбку, в которой редко изгибался рот нефилима. Но при всей его красоте, в чертах его лица, как у истинного охотника, была жестокость, а в глазах — огонь справедливости. И этот голубой цвет скрывал за собой сотни убийств демонов всех рангов, а милая улыбка — стоны боли. — Кто же? Катарина? — приподнял брови Верховный, переводя взгляд на гостя. — Это не считается, ибо посмотри на эту больную женщину. Обернувшись к блондинке, Лайтвуд увидел её практически лежащей не полу с приоткрытым ртом и красными щеками. Удивленно вздернув бровь, брюнет лишь кивнул своим мыслям и снова повернулся к Магнусу, думая о том, что маги действительно сумасшедшие. — И что же привело Главу Института в мой дом? — все так же отстранено спросил Бейн, помешивая оливку в прозрачной жидкости. — Шел по запаху высокомерия и разврата, — ответил нефилим, внимательно осматривая соулмейта. — Удивительно, что ты не попал в Институт, — пожал плечами маг, изображая изумление на своем лице. — В запахе были еще нотки старости, поэтому неудивительно, что я попал к тебе домой, — с улыбкой протянул Лайтвуд, делая вид, будто не слышит рвущегося из груди смеха Катарины, которая чуть ни помирала от забавной картины перед её глазами. — Ну и, разумеется, ковровая дорожка из блесток! Переведя взгляд на запястье охотника, Магнус всмотрелся в красную и черную линии, на миг выпадая из реальности. Взгляд карих глаз изменился, стал менее осознанным и более печальным. Он прожил много веков и прекрасно знал, что им не удастся изменить собственной судьбы. Эти метки будут их постоянно сталкивать, как бы сильно они ни бежали. Именно поэтому, несмотря на препирания охотника, Бейн понимал, что привело его сюда. Соулмейтам жизненно важно находиться рядом, кабы не произошло чего. Но Александр думал совершенно иначе. Он всеми силами надеялся, что можно разорвать порочный круг. Наивно полагал, что у него хватит сил убежать. До последнего надеялся, что оказался на пороге мага случайно. Однако собственные мысли нефилима кружились вокруг сидящего перед ним азиата, на лице которого пролегла скорбь. Катарина смотрела на мужчин и с горечью осознавала, как тяжело им обоим. Они не покажут, но их сердца окутаны цепями, тянущими на дно убийственного омута. Верховный маг и глава Института — два по природе враждующих человека, каждый из которого на дух не выносил второго. — Я ничем не могу помочь девочке, Александр, — принял на себя роль непонимающего Магнус. Он, безмятежно выпив залпом бокал мартини, наклонил его в сторону брюнета, предлагая тем самым разделить с ним этот момент. На что Алек, презрительно скривившись, отрицательно качнул головой. — Я не пью, — твёрдо произнёс Лайтвуд, якобы оглядывая стены лофта. Их не смутило, что до этого, глядя друг другу в глаза, они с чего бы то ни было, решили прикинуться, что их беседа — часть дипломатии. Так, по крайней мере, было проще; не нужно признавать, что линии действуют. Не нужно было признавать, что они нужны друг другу. — Ах, ну да. Куда нам, простым жителям Сумеречного мира, до выдержанных представителей «высшего общества»? — язвительно кинул Магнус, наполняя новый бокал. — Пойду поставлю чайник, — махнула рукой Катарина, на коленях уползая за угол. Ей хватало одного напряжения, которое паутиной вырастало между магом и нефилимом, поэтому она, почувствовав запах «жареного», предпочла оставить соулмейтов наедине. — Мистер Бейн, кому, как не вам, известно, что несёт за собой алкоголь, — усмехнулся Алек. — Думаю, у вас было достаточно опыта в этом убедиться… — Это ты на что намекаешь? — прищурился Магнус, одним рывком покидая кресло. — А вот и агрессия, — с натянутой улыбкой промурлыкал себе под нос Лайтвуд, но так, чтобы маг его услышал. — Не желаете ли свалить, мистер Лайтвуд? — вскипел Верховный. — Уверен, моя агрессия может и без вашего общества прекрасно расцвести. — Я не сомневаюсь в вашей способности проявлять агрессию, мистер Бейн, — уже не скрывая улыбки ответил Александр. — Но я уже сомневаюсь в вашем гостеприимстве. — Ты — невоспитанный грубиян! — не сдержавшись, воскликнул маг и подошел ближе. — Высокомерный выскочка с манией величия! Не такого партнера я желал до конца своих дней! — Скажешь так еще раз и они скоро наступят, — прошипел сквозь зубы глава Института. — Мне достался сумасшедший маг с блестками в трусах и ветром в голове! — Дорогой мой, ты еще не знаешь, что у меня в трусах, — усмехнулся Магнус. — Неужели все еще хуже, чем я думаю? — вскинув бровь, спросил Алек с сочувствующим выражением лица. Обреченно вздохнув, Магнус потер свободной рукой подведенные глаза, пытаясь снять с них усталость. Он буквально чувствовал раздражение своего соулмейта и желание послать всё к черту. И маг знал, что если он это все-таки сделает, то будет только хуже. По квартире раздался рингтон Александра. Не отрывая взгляда от Бейна, нефилим одним движением вытащил телефон из кармана темных джинсов и, не глядя на экран, принял вызов. — Да? — произнес он таким тоном, будто был готов разорвать звонившего с особой жестокой сдержанностью. — Ты, блять, не поверишь! — воскликнул голос парабатая, предвещая пару кругов Ада.Три часа назад, Идрис.
— Ты уверена, что мы правильно идём? — поинтересовался у рыжеволосой девушки парень. Клэри шла интуитивно, до конца не признавая якобы знакомую ей с детства дорогу домой. От портала, которым они несанкционированно воспользовались, скрываясь от сумеречных охотников, до дома Фэйрчайлд пришлось пройти чуть ли не через весь город. Небольшой дом из светлого камня встретил их тишиной — ни звука. Ступая на крыльцо, девушка достала из кармана стило и провела им по замку на двери. Та, немного скрипнув, отворилась и впустила внутрь троих нефилимов. После того, как Институт получил отказ от других магов, способных призвать нужного демона для возврата памяти, Джейс решил отправиться в Аликанте, к дому затихшей семьи Фэйрчайлд. Джослин Фэйрчайлд — мама Клэри, была одной из знаменитых сумеречных охотников, а потому немногие были удивлены внезапному появлению огненного семейства. Никому и в голову не пришло проверять именитую чету на правду в рассказанных Конклаву байках о тихой семейной жизни, которую вела Джослин после определенных событий в своей жизни. Пройдя в гостиную, Клэри сняла с плеча сумку и опустила её на обтянутый тканью диван с самодельным принтом, над которым постаралась миссис Фэйрчайлд. Охотница смотрела на родные стены и не ощущала внутри ничего, будто даже стены Института были для неё ближе, нежели те, на которые она сейчас смотрела. — Красивый дом, — через силу выдавила Изабель, приструнив внутренний голос, что-то и дело кричал в голове, сравнивая эту халупу с родовым имением Лайтвудов. Дом Клэри, по сравнению с поместьями остальных семей Идриса, имеющим голос в Совете, сильно отличался — он был простым. Даже немного примитивным. Это сбивало с толку молодых охотников, но они ни коим образом не показывали этого. — Спасибо, — улыбнулась слегка Клэри, обернувшись вокруг. — Мам? В ответ последовала тишина. — Может она ушла по делам? — пожал плечами Джейс, ощущая волнение соулмейта. А ведь Вэйланд и не подумал о том, что ему предстоит встреча с матерью своего соулмейта. Конечно, они с Клэри ещё не говорили о будущем, но по вихрю чувств, испытываемых друг к другу, было и так понятно, что будущее у них — одно на двоих. Но едкое чувство в груди заставляло задуматься над реакцией Джослин на него. Смириться это одно, а вот принять в семью — совершенно другое. — Может быть она в саду, — нервно обернулась рыжая. — Вы пока подождите, а я пойду позову её, — кинула она и вышла через дверь, ведущую на задний дворик дома. Сколько Клэри себя помнила, Джослин до мозга костей была творцом, и потому, если эта женщина не стояла с кистью в руках, вырисовывая очередные замыслы своей фантазии, то обязательно делала что-то с оформлением дома. — Не припоминаю этот дом как собственность Конклава, — нахмурилась брюнетка, стоило захлопнуться двери. Она подняла глаза на брата, одним лишь взглядом показывая своё недоверие к Клэри. — Не все дома находятся в собственности Конклава, — огрызнулся Джейс, почувствовав укол за своего соулмейта. — Все, — спокойно оборвала его Изабель, проходя вдоль камина и рассматривая фотографии, вставленные в рамки. — И ты знаешь, что я права. Тёмная сторона Лайтвуд ликовала. Девушка знала, что блондин не станет с ней спорить, он частично и сам был подозрительно настроен. Дом на окраине города, вместо замка — руны, вместо привычного шика и изысканности — простота, присущая примитивным. Фэйрчайлд ведь семья не бедная, да и важности в лице Джослин — хоть отбавляй. Парень помнил, с каким напором мама Клэри настояла на Нью-Йоркский Институт, пригрозив Конклаву проблемами, если они не возьмут под опеку её дорогую дочь. Поначалу до них стали доноситься крики, а затем отворилась дверь и в гостиную влетела взлохмаченная Клэри, судорожно проводя ладонями по рыжим волосам. — Её нет, она пропала, — испугано кинула девчонка, бегом направляясь на второй этаж дома. Но и там, как и думала Клэри, оказалось пусто. В любой другой ситуации можно было подумать, что Джослин просто отошла по делам или направилась в гости. Но дело в том, что друзей, как таковых, в Идрисе у этой женщины не было. Она запиралась дома и могла проводить в нем все свое свободное время, совершенно не заботясь о том, что происходит за пределами её гнездышка. И абсолютно каждый раз она оставляла записку, где говорилось о её местонахождении. Даже тогда, когда Кларисса могла уехать на долгое время. Кроме этого, в саду стояла разруха. Садовый стол, вместе с сервировочной посудой, был опрокинут, а множество цветов, которые так любила разводить Джослин, находились в ужасающем состоянии. — Что значит «пропала»? — разозлилась вдруг Иззи, опрокидывая на пол стопки фотографий. — То есть мы, — палец обвёл всех троих, — рисковали своим положением, жизнями, для того, чтобы ты нам сообщила, что твоя чокнутая мамаша пропала? Голос повышался с каждым словом, Изабель явно была вне себя от ярости. Ей пришлось обманным путём выпросить у Александра разрешение на нахождение рядом с порталом Института, врать ему и остальным и тратить время в пустую. Последнее ещё больше раздражало брюнетку. Она, тяжело дыша, под недобрый взгляд Джейса покинула дом, еле сдерживаясь, чтобы не наговорить ещё чего-нибудь. Фэйрчайлд стояла ошарашенная, странного поведения Изабель она не понимала. Поспешила всё списать на проваленный и напряженный вечер, но и это не смогло затмить нахлынувшей обиды. С самой первой минуты в Институте Кларисса чувствовала себя не просто лишней, она чувствовала себя грузом, от которого все — за исключением кого-либо — хотели избавиться. Иззи, показавшаяся дружелюбной и доброй, часто накидывалась на людей, окружающих её. И если Джейс и Алек никак не реагировали на её колкости, то Клэри это было сделать тяжело. — За что она так со мной? — не поняла рыжая, против воли ощущая навернувшиеся слёзы на глазах. — Она не хотела, — успокаивающим голосом попытался уверить её Джейс и, в секунды сократив между ними расстояние, обнял девушку. Между ними завязывалось что-то. Что-то, что нельзя было отнести к дружбе или к симпатии. Они были скованы невидимыми наручниками, которые представляли из себя красные линии на запястьях. И несмотря на недосказанность и недопонимание, неловкость и незнание абсолютно ничего друг о друге, они трепетали, как осиновые листья на ветру, оставаясь наедине друг с другом. Дорога домой — из Идриса в Нью-Йорк — не заняла много времени и не доставила проблем. Однако Иззи больше и словом не обмолвилась с Клариссой, предпочитая ненужные извинения оставлять при себе. Да и чёрная линия, которой жизнь наградила Изабель, не позволяла ей произнести заветные слова. Они просто застревали в горле, лишь больше раздражая. Как быстро наступила ночь. День закончился, а охотники этого даже не ощутили. Они были полны энергии и очень устали, их вера в лучшее испарилась, и, одновременно с этим, появилась надежда на интересное приключение, которое могло ждать их впереди. Взяв на себя ответственность и роль свахи, Джейс вывел на ночную прогулку двух дорогих ему девушек. Единственным нейтральным местом был мир примитивных. Лайтвуд и Фэйрчайлд цеплялись друг за друга недовольными взглядами, одна — потому что ей нагрубили, другая — потому что не выдерживала глупости недалекой охотницы. Парк развлечений, в который привёл их Вэйланд, напоминал неземную сказку: огни, сияние переливающихся в свете разноцветных ламп бликов, музыка и толпа народа, среди которых помнить об обидах было нелегко. — Чего-нибудь хотите, дамы? — галантно провёл рукой блондин, указывая на предоставленный им спектр услуг. — Какого чёрта мы делаем здесь? — хмуро произнесла Иззи, оценивая взглядом мимопроходящих примитивных. — А мне нравится, — натянула фальшивую улыбку Клэри, из желания насолить брюнетке своим довольным видом. Нельзя утверждать, что ей на самом деле не понравилось, но девушка, разбавляющая их с Джейсом компанию, действовала ей на нервы. — Пойду посмотрю на уток, — безразлично кинул Джейс, деактивируя руну невидимости. — Что? Ты ненавидишь уток, — закатила глаза Изабель, последовав примеру нефилима. — Именно, — оскалился Джейс. По глазам стало понятно: эту жертву он преподносит Богу милосердия, который соблаговолит примирить двоих как по струнке натянутых девушек. Как только парень покинул компанию, оставляя Клэри и Изабель друг с другом, они, подобно надутым гусыням, разошлись по разные стороны одной лавки, присаживаясь на край и скрещивая руки на груди. Глупо было злиться на то, что сказала Иззи, Клэри это понимала. Она что-то слышала о неуравновешенном характере Лайтвудов, но в подробности не вдавалось. Было только неприятно, ведь если сейчас брюнетка относилась к ней как к назойливой мухе, значит всё, что было вначале — лицемерие. — Он ненавидит уток, — Иззи первая нарушила тишину. — Я знаю, я чувствую его страх, — спокойно подтвердила Клэри. — Сумеречные охотники не обижаются, — рассматривала маникюр Изабель. — Они слишком умны для этого занятия. — Видимо, с некоторыми жизнь решила подшутить, — язвительно улыбнулась Кларисса. — Ты ничего не знаешь обо мне, — насупилась Лайтвуд. — Ни о ком из нас, появилась тут из ниоткуда и думаешь, что все тебе чем-то обязаны?! — Да как ты… — задохнулась от возмущения девушка. Ещё чуть-чуть, и металлический хлыст брюнетки пришёл бы в действие. Не отдавая себе отчёта, Изабель уже встала с места, собираясь показать рыжей, что не в её положении препираться с Лайтвудами. Но в последний момент, будто по щелчку, Иззи пришла в себя, отступая назад. Она с горечью осознала, что сжимает в руке серебристую шейку змеи: браслет начинал приходить в действие. — Прекрати! — сама себе крикнула девушка, обращая ненужные взгляды примитивных. — Хватит портить мне жизнь! — скулы сжались от злости. — Заткнись! Заткнись! Заткнись! Рыжая была в некотором роде шокирована видом взбешенной Изабель, в глазах которой горел огонь безумия, смешанный с отчаяньем. Казалось, будто она может разорвать кого угодно лишь по щелчку пальцев, но это не остановило Фэйрчайлд. — Ты это мне? — встала Кларисса. Охотница металась на месте, не зная, как ещё ей загнать в клетку и запереть на ключ существо, которое росло вместе с ней; которое сопровождало её всю нефилимскую жизнь. Она была готова продать свою душу дьяволу, если ей это поможет избавиться от той части души, которая уничтожает её и всех, кто находится рядом с девушкой. Усилием воли, Изабель подавила в себе чёрную линию, пережимая её так сильно, будто это могло чем-то ей помочь. Рука начала неметь, а чувство одержимости стало понемногу спадать. И на смену бушевавших внутри, словно чужих, эмоций, пришла опустошенность и осознание вины. — Прости, — заплакала брюнетка. — Прости, Клэри, — повторяла она, словно в бреду. Рыжая собралась сделать шаг навстречу подруге, но дорогу ей перегородил какой-то парень: шатен, в очках, несуразный и улыбчивый. Зелёные глаза сощурились в непонимании. — Клэри, где ты пропадала, мать твою?! — выругался радостный незнакомец. Он сгрёб девушку в объятия, продолжая свою пламенно-возмущенную речь: — Исчезла и не предупредила, я думал с ума сойду! — Парень отклонился немного, лицезря недоуменное личико перед собой. — Была на слёте манги? Даже не сказала, что мама одобрила эту идею! Вот чертовка! — Ты ещё кто такой? — раздался хриплый голос позади них. Незнакомец отцепил свои руки от рыжей, и посмотрел на блондина, янтарные глаза которого метали молнии. Джейс выронил из рук рожки с мороженным. — У-у, — расплылась в ухмылке Изабель, замечая ревность брата сквозь слезы. — Кажется, на ужин у нас жаркое, — засмеялась тихо она, чувствуя, что возвращается в прежнее русло.