Я всегда буду тебя ждать

      Вечер в Мистик-Фоллс. Хоуп гуляла по оживленным улицам и наблюдала, как постепенно зажигались фонари. Ей всегда нравилось гулять одной. Так ей можно было никем не притворяться. Она устала с улыбкой говорить, что у неё всё хорошо. До смерти отца и дяди ей было запрещено называть свою настоящую фамилию, это было слишком опасно для неё. Никто не знал, что она не просто ведьма, а член некогда самой опасной и влиятельной семьи, что она – единственный в своем роде трибрид. После всех потерь, которые ей пришлось пережить в столь юном возрасте, она решила с гордостью носить свою фамилию. Когда Фрея говорит ей, что она особенная, что она – самое сильное существо в истории, Хоуп становиться до боли смешно. Ведь как тогда "самое сильное существо в истории", ту, которою называли надеждой и спасительницей семьи, не смогла спасти самых близких? Её никто никогда не винил в смерти её родителей и дяди, но она понимала, что это её вина. В школе ей надо держать планку, быть героем и примером для всех. Все думают, что знают, через что она проходит, но даже самые близкие не могут понять всю ту боль и груз ответственности, которые она испытывает. Они не могут, но не потому, что не пытаются, а просто потому, что никто из них никогда не проходил через это. Единственный способ не думать обо всем, что так любит разрывать её изнутри – это быть одной в шумном месте. Поэтому, она любит каждый вечер пятницы идти в самый популярный бар города – Мистик-Гриль. — Привет, Майк – поздоровалась Хоуп, усаживаясь за барную стойку. — Привет, что будешь заказывать? — с улыбкой спросил её знакомый из средней школы Мистик-Фоллс, который уже несколько месяцев подрабатывал здесь барменом. — Вишневый сок, — сказала девушка, рассматривая алкоголь за полках сзади Майка. — Будет сделано, — с улыбкой ответил парень. — А хотя знаешь... Налей мне 50 грамм бурбона. Майк знал, что Хоуп еще нет 21 года, но не стал ей отказывать. Хоуп сидела и медленно попивала из своего стакана, как вдруг услышала мужской голос, говорящий ей шепотом прямо в затылок. — Я всё расскажу твоей директрисе. — Деймон! — с немного нервной улыбкой поздоровалась девушка. Деймон сел возле Хоуп и забрал её выпивку себе. Хоуп закатила глаза. — Какой правильный, а меня в 17 сам спаивал, — сказала Елена, легонько обнимая мужа. — Здравствуйте, Елена. — Привет, Хоуп. — Не говорите Аларику и Кэролайн, пожалуйста. Совсем не хочется нравоучений, плавно переходящих в психологическую помощь. — Ладно, сделаю вид, что ничего не видела, — сказала Елена. — Спасибо. — А вот я такого не обещаю, — с серьезным лицом сказал Деймон. Обе девушки посмотрели на него с удивлением, но затем увидели его появляющуюся улыбку. Хоуп искренне нравится общаться с Еленой и Деймоном. Разумеется, их нельзя назвать друзьями или даже приятелями. Они не назначат встречу или не пригласят в гости, но всегда охотно поболтают при случайной встречи. Хоуп благодарна им за то, что они не оценивают её по поступкам её семьи. Благодарна, что не смотрят на неё с осуждением за её собственные проступки, свершенные в тяжёлые для Хоуп дни. Девочка не знает точно, как много им известно, но понимает, что самое страшное, они явно знают. Знают, но не ненавидят. Деймон и Елена знали её ещё маленькой девочкой, а сейчас она близка с их крестницами, да и Рик с Кэролайн всегда говорят о ней с темлом. Вся эта история сложная, но Хоуп им искренне нравится, даже несмотря на то, что она Майклсон. Спустя полчаса разговора с семьей Сальваторе, Хоуп попрощалась с ними и ушла из бара. На небе уже были видны звезды и почти полная луна. Может побегать по лесу? Нет, не сегодня. Хочется домой в свою комнату. Вернувшись в школу, она сразу же пошла туда и просто начала читать книги, перескакивая с одной на другую, пытаясь найти ответы на все свои вопросы или хотя бы один – как всё исправить?