E
16 августа 2018 г. в 23:30
Больше всего на свете Гэвин не любил болеть. Ощущение беспомощности, вкупе с заложенным носом и раскалывающейся головой, заставляли его тихо ненавидеть весь мир и молиться высшим силам об избавлении. Высшие силы помогать не спешили, они вообще его, Гэвина, явно недолюбливали. В принципе, было за что.
У Ричарда тоже были причины не любить Гэвина. Но схватившая девиацию машина, видимо, получала особенное удовольствие, делая все наоборот. Конечно, Риду грех было жаловаться. Напарник взял на себя и уход за больным, и его часть работы, и даже работу по дому. Кормил кота, мыл посуду, готовил еду. Методы лечения, правда, у него были драконовские. Гэвину было запрещено смотреть телевизор, пользоваться гаджетами, курить, пить кофе и алкогольные напитки, даже книги, и те отняли. Ричард решил, что читать во время болезни — значит излишне напрягать измотанный организм и усугублять головную боль. Риду оставалось только лежать в постели в обнимку с котом и тонуть в болоте невеселых мыслей.
Невеселые мысли, в большинстве своем, крутились вокруг одного чересчур заботливого андроида. И если раньше Гэвин думал о том, как вышибить пулей его синие мозги так, чтобы потом за это ничего не было, то сейчас размышления приняли совсем другой оборот.
Заканчивая с делами, Ричард уходил в гостиную и погружался в спящий режим. А Риду с каждым днем все сильнее хотелось попросить его остаться, разбавить своим присутствием тягостную тишину, которая укутывала спальню с наступлением ночи. Но Гэвин отдавал себе отчет в том, как нелепо будет выглядеть такая просьба, и это лишало решимости. Поэтому он каждый вечер молча кивал в ответ на короткое «Спокойной ночи, детектив» и отворачивался к стене, крепче прижимая к себе негодующе ворчащего кота. «Только ты со мной и торчишь, таким больным и скучным», — шептал Рид в мохнатое ухо, а кот смирялся с неизбежным и пытался устроиться поудобнее.
Это утро началось так же, как и предыдущее. Ричард вошел в спальню, поставил на кровать поднос с завтраком и отдернул шторы. В комнату хлынул солнечный свет, и заспанный Гэвин недовольно поморщился.
— Зачем так грубо будить больного человека? — попытался возмутиться он.
— Избыток сна так же вреден для человеческого организма, как недостаток, сэр, — учтиво заметил Ричард. — Впрочем, если я и вправду слишком бесцеремонен, в следующий раз попробую разбудить вас более, хм, нежным способом, — Риду показалось, или андроид правда ухмыльнулся?
Гэвин усилием воли отогнал возникшую перед внутренним взором картину.
— Опять твои дурацкие шуточки, — буркнул он и сел на кровати. Ричард тут же вручил ему ложку и начал раскладывать на прикроватной тумбочке таблетки, которые больной должен был принимать в течение дня.
Некоторое время Рид молча жевал кашу и наблюдал за его манипуляциями, а потом, собравшись с духом, спросил:
— Ричи, почему ты ночуешь в гостиной? Тебе, должно быть, скучно, там даже телек не работает.
Андроид на секунду остановился, а потом продолжил колдовать над аптечкой.
— Мне не бывает скучно, детектив, — спокойно, но не так сухо, как обычно, ответил он. — Когда нет актуальных задач, я просто перехожу в спящий режим.
— Но ты ведь теперь девиант, — настойчиво гнул свое Гэвин, решив не сдавать назад. — Девианты — это, как я понимаю, почти люди. А люди, ну не знаю, общаются. Занимают чем-то вечерние часы досуга, понимаешь?
— Я понимаю, что это вам скучно, и вы клоните к тому, чтобы после ужина я остался тут и развлекал вас, — отрезал Ричард. Он не слишком любил напоминания о своей девиации.
Гэвин насупился. Он выглядел настолько забавно, что андроид хмыкнул и, несколько смягчившись, сказал:
— На самом деле я не имею ничего против того, чтобы составить вам компанию.
День прошел как обычно. Гэвин лежал, ел, снова лежал, принимал необходимые лекарства после долгих уговоров и нотаций. Один раз, перед ужином, Ричард пригрозил применить силу, когда детектив особенно упрямо отказывался от горькой микстуры. Деваться было некуда.
— Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя замашки натурального садиста? — пробурчал Гэвин, морщась от отвратительного послевкусия. — А как же законы роботехники, не причинять вреда людям и все такое?
— Эти законы несколько устарели, — собирая салфеткой капли микстуры, упавшие на подбородок Рида, ответил андроид. — Когда они были написаны, в мире не существовало настолько упертых и невыносимых ослов, как детектив Гэвин Рид.
Гэвин поперхнулся.
-Ты что себе позволяешь, тостер? — возмутился он и перехватил руку Ричарда, смяв салфетку. — Думаешь, раз ты теперь такой свободомыслящий, я тебе все с рук спущу?
Ричард ослепительно улыбнулся, от чего у Гэвина вдруг перехватило дыхание. Не обращая внимания на то, что детектив все еще держит его за руку, андроид подался вперед и толкнул Рида на подушку, нависнув сверху.
— Эээ, ты чего творишь? — Гэвин пытался быть грозным, но голос подвел в самый ответственный момент. Залившись румянцем, как японская школьница, Рид смотрел на улыбающееся лицо напарника, а внутри зрело странное чувство, однозначно определить которое было бы затруднительно. И опасно.
— Вам стоит лежать, детектив. Постельный режим — путь к скорейшему выздоровлению, — вдоволь насладившись реакцией Гэвина, довольно сказал Ричард. Поднявшись с постели, он направился в сторону двери.
— Принесу вторую подушку, — бросил он через плечо, выходя в коридор.
Гэвин не стал спрашивать, зачем.