***
В надежде на то, что вернётся Лу Хань, омега провел два дня и три ночи в слезах и криках, пока не закончилась невыносимая агония. Проснувшись утром с холодным от высохшего пота телом, липкими между ног бедрами, опухшими глазами от солёной воды, Минсок осознал, увеличивая чувство неприязни к себе, как отвратительно выглядел и возможно пах со стороны. Он не предпринял попыток сказать хоть слово, прекрасно понимая, что после удушливых рыданий голос сел. Еле волоча ноги до ванной, Минсока пошатывало туда-сюда. Он впервые ощущал себя так. Чаще всего он использовал для удовлетворения разнообразные игрушки, еще пару раз ему помогали другие. Даже тогда, решившись на этот шаг по собственной инициативе, Минсок не испытывал неприятного давления внутри. Омега стоял под теплой водой и прокручивал в памяти сцены того самого дня. Первый кадр, как он запирает дверь, второй — безуспешные попытки получить каплю облегчения, а потом... Лу Хань. Пришёл альфа, но между ними ничего не было. Закрыв глаза, вспомнил поцелуи на шее и губах, некоторые фрагменты их разговора. Пара. Они созданы друг для друга. Лу Хань наконец-то осознал простую истину, он оказался не настолько глуп, но сознание Минсока будто бы специально заблокировало часть воспоминаний, происходящих с ним между тем, как Лу Хань почти не съел его живьем и тем, как он ушёл. Единственное, что всплывало в голове, так это как он стоит на коленях, предлагая себя альфе. — Господи... — стыдливо выдохнул Минсок. Он был готов провалиться сквозь землю. Омега съел, что попалось под руку, и выполнил упражнения на растяжку, снимая напряжение в мышцах, затем нашел телефон и нажал на кнопку включения. Минсок не доверял себе, когда наступали дни его крайней уязвимости, поэтому делал все возможное, чтобы остаться полностью изолированным в спальне от внешнего мира. Пришли оповещения о пропущенных звонках и непрочитанных сообщениях. Звонила мама, так же те, кто работал с ним в одной кампании. Это странно. Все знали, что приближался день «Х» и он будет не в состоянии отвечать. Минсок не удосужился кому-нибудь перезвонить и перешел сразу к сообщениям. Одно из них было от мамы. «Как поживает мой красивый и ум сын? Я звонила, но телефон был отключен. Не волнуйся, все хорошо, перезвони как сможешь. Ты, наверное, очень занят? Я просто хотела узнать, как твои дела. Люблю тебя, мой мальчик!» Второе было отправлено с неизвестного номера. «Здравствуйте. Меня зовут Цзытао. Я учился с вами в одном университете и слышал, что вы баллотируетесь в президенты. Мы можем с вами поговорить? Я тоже омега и, надеюсь, у вас получится сделать так, чтобы моя история стала достоянием общественности, поскольку у меня нет данной возможности. Я отправлю вам свое имя в скайпе. Буду ждать вашего ответа!» Минсок перечитывал текст снова и снова. Впервые он получил такого рода сообщение. Омега ввел имя пользователя и приступил к ответу, в котором указал, что был бы рад поговорить и выслушать его. Следующие сообщения были от друзей, и все они были отправлены пару часов назад. «Минсок, я знаю, что ты вроде как занят, но срочно позвони мне.» «Эй, у тебя там уже все закончилось? Тебе нужно прийти сюда как можно скорее!» «Мин, ты не поверишь. Лу Хань снял свою кандидатуру!»***
Сказать, что это был хаос, это ничего не сказать. Ифань и Чанёль отыскали друга первыми. Они старались вбить в голову хоть немного здравого смысла и убедить, что принятое им поспешное решение безрассудно, но ничего не вышло. Лу Хань отказался от поста президента и знал, что поступил правильно. На занятиях альфы расспрашивали его о причинах, особо расстроенные взбесились и требовали ответов на главный вопрос: почему он сдался и прекратил борьбу против Минсока. Сехун только поглядывал на друга издали, а Исин нерешительно улыбнулся с последней парты. В университете творился полный бардак, но еще больший бардак был в голове Лу Ханя. После того, как терзания Минсока закончились и он пришёл в норму, — а Лу Хань точно знал, когда это произошло, потому что почувствовал, как сильное притяжение к его паре ослабло и перестало колоть в груди — он несколько дней отсиживался в комнате, а после направился к главному зданию и отозвал заявку на участие в выборах. Конечно же, новость расползлась по всем корпусам со скоростью света, и все, кому не лень, устраивали Лу Ханю допрос с пристрастием, поэтому ничего умнее он не придумал, кроме как снова запереться у себя в комнате. Хотелось исчезнуть. Убежать подальше от ответственности, в особенности от Минсока. От одной только мысли о нём начинала болеть голова, и о том, что они пара... и о том, что вел себя как полный придурок с ним с того момента, как встретились. Лу Хань молился, чтобы в его жизни никогда не появилась вторая половина. Он ненавидел омег всеми фибрами души, но сейчас ему становилось тошно от того, что придется провести свою жизнь зная, кто его пара, и не иметь возможности быть с ней. Это больно, несмотря на отсутствие чувств к Минсоку. Не только слепое предубеждение по поводу пар было уничтожено, но и в принципе всё, во что он верил — разрушалось. Любые мнения и взгляды он стал подвергать сомнению. Всё, чему учили с юных лет, все действия, которые он предпринимал по отношению к омегам, всплыли в уме и сменили угол восприятия, терзая сердце. Горько от того, что, оглядываясь назад в прошлое, он вспомнил, как мерзко поступал с ними и не осознавал своих поступков. Он уволил кучу омег только потому, что ему не нравился запах... А что, если у них были семьи? Если они так и не нашли другую работу и в конце концов оказались на улице? Лу Хань разочаровался в самом себе и постоянно сжимал пятернёй волосы. Что же ему теперь делать? Что, если у ухода мамы были веские причины... — Лу Хань, — его позвал приглушенный за дверью голос, и он моментально узнал, кому тот принадлежит. — Какого хрена тебе здесь нужно? — Лу Хань открыл дверь и сразу же отдалился. Не было сил смотреть на Минсока, поэтому он повернулся лицом к окну. Он услышал, как дверь захлопнулась за нежданным гостем. — Пришел поиздеваться над слабаком альфой, который не может сдержать обещание даже самым близким друзьям? — Я пришел спросить, почему ты это сделал? — По-моему все очевидно. — Я отказываюсь верить, что ты это сделал только из-за того, что произошло в моей комнате, — Минсок подходил все ближе, альфа почуял, как усиливался запах. Он не такой удушающий и лишающий рассудка, как прежде, но продолжающий испытывать альфу на прочность. Лу Хань все-таки обернулся к Минсоку, и ему чудом удалось сдержаться. Минсок был безумно красив. По глазам можно догадаться, что настоящий Минсок вернулся, и эти глаза смотрели так, будто могут увидеть и прочесть все скрытые в Лу Хане чувства. Это раздражало и одновременно поражало, что данная природой связь может обладать такой силой и затмевать реальные эмоции. Они ведь даже не знают друг друга, к тому же ненавидят, но эти дурацкие узы заставляют забыть их обо всем. И это бесит. — Мы пара, — сказал Лу Хань после долгого молчания. — Много же времени тебе понадобилось, — заметил Минсок. — Значит, ты знал... — альфа вымучено улыбнулся и, не веря, покачал головой. — Просто потрясающе. — Знал. И я не заинтересован в этом, если продолжишь мыслить по-старому. Лу Ханя сказанные так прямо слова вывели из себя. — Это не то, что я могу изменить по щелчку пальцев, Ким! Я не такой, как ты... Меня воспитывали по-другому, я никогда раньше не испытывал ничего подобного! Это... то, что происходит между нами... я всегда думал, это миф, что настоящих пар не существует, и что омеги заманивают альф в постель при помощи неясных чар. Теперь ты приходишь сюда и бессовестно вторгаешься ко мне в голову. Спиной Минсок врезался в стену, а перед ним разливался излучаемый от Лу Ханя жар. Почему всегда так происходит? При каждой новой встрече один из них обязательно будет прижат к стене. — А ты думаешь, что для меня это просто? Думаешь, к тебе у меня выработан иммунитет? Ты морочил мне голову до того, как узнал о моем существовании. Я думал, ты такой крутой, красивый... но стоило узнать твою истинную натуру, я так расстроился. Я подумал, что жизнь играет со мной злую шутку. Как она может быть ко мне так жестока? После всего, что я, мать твою, пережил, природа сводит меня с самым презренным существом! Лу Хань не мог больше противостоять, поэтому поддался вперед и столкнулся с губами Минсока. Альфа с жадностью целовал их, не давая передышки, вбирал и сжимал каждую губу сначала усиливая, потом ослабляя захват. Языки проникли в рот партнера и создавали возбуждающее трение между собой. Минсок не уступал Лу Ханю и целовал в ответ с таким же упорством, хватаясь за плечи альфы. Лу Хань мял разгоряченную кожу на талии, постепенно перемещаясь ниже к некогда игривым половинкам, резко подхватил и подняли вверх, тем самым заставляя обернуть ноги омеги вокруг своих бёдер. Губы ни на секунду не прервали бурного диалога, пока Лу Хань опускал их обоих на кровать. Они лихорадочно срывали с себя одежду: первой в сторону полетела рубашка Лу Ханя, затем — Минсока. — Эй, — Минсок попытался отстраниться, но между поцелуями его голос терялся. Лу Хань по-собственнически издавал рычание, смешанные чувства затуманивали разум. Ему было мало одних лишь губ, он переместился на шею, потом на ключицы, жадно посасывая каждый миллиметр. Ужасно хотелось оставить укус и объявить, что Минсок принадлежит ему. Минсок ловким рывком опрокинул Лу Ханя и удобно устроился у него на коленях: — Даже не думай об этом, альфа. Пронырливые руки омеги быстрым движением расстегнули молнию на джинсах Лу Ханя, выпуская наружу уже твердую плоть. Минсок провел ладонью по всей длине, касаниями он изучал параметры агрегата. Оба встретились взглядами, между рядами белых зубов выделялся прикушенный кончик языка омеги, в глазах вспыхнули дразнящие искры во время активных сосредоточенных манипуляций. Лу Хань стонал и параллельно стремился немедля стянуть с Минсока штаны и нижнее белье. Для этого потребовалось некоторое время, Минсоку пришлось лечь Лу Ханю на грудь и выпрямить ноги, чтобы избавиться от раздражающих вещей. Альфа поднёс ко рту омеги два пальца, тот не раздумывая впустил их в обжигающий плен, энергично облизывая, при этом не нарушив зрительного контакта. С причмокиванием Минсок отпустил пальцы и принял нужную позу для того, чтобы Лу Хань нашёл дорогу до сокровенного местечка. Минсок томно выдохнул, когда Лу Хань проник двумя пальцами сразу внутрь. Он имитировал движения ножниц, то раздвигая, то соединяя фаланги, одновременно облизывал и покусывал соски. Это чуждое Минсоку чувство, то, как тело реагирует на действия Лу Ханя, его прикосновения оказались нежными, а не грубыми, губы и язык с обожанием ласкали, а не причиняли дискомфорт. От этого Минсоку хотелось дарить такие же касания в ответ, назвать Лу Ханя своим и просыпаться в надежных и теплых объятиях каждое утро. Он прогнал эти мысли прочь. Этого никогда не случится, по крайней мере в ближайшее время. Минсок открыл глаза, когда почувствовал, что пальцы покинули его. Альфа выжидающе смотрел на омегу, и Минсок уловил витающие в его голове мысли. Они оба потные и прижимаются телами, эрекция Лу Ханя заняла заветное положение между ягодицами, засосы расцветали на шеях, а в глазах — вопрос без ответа. — Есть лубрикант? — произнес Минсок, стирая все сомнения альфы. — В тумбочке. Минсок потянулся к ящикам, Лу Хань протяжно застонал: — Быстрее. В поисках омега отбрасывал ненужное подальше, пока не наткнулся на кое-что знакомое. — Что это? Лу Хань поднял глаза и увидел, что Минсок сжимает банку лубриканта в одной руке и смятую листовку в другой. Лицо альфы в миг покраснело вместе с ушами. — А... Это Исин уронил, и я... ну, то есть... это неважно. Минсок победно улыбался, и Лу Ханю страшно захотелось смахнуть с лица эту ухмылку... или может поцеловать. Омега откинул листовку и принялся щедро намазывать гель на готовый к делу орган. Минсок наклонился для поцелуя. — Я тебе нравлюсь, — заявил прямо в губы Минсок, и Лу Хань не смог возразить. Он почувствовал, как Минсок умело без особого труда принимал его. Восхитительное ощущение не поддавалось адекватному описанию. — Чёрт! О! Господи! Да! Минсок проглотил комментарии о том, насколько заполненным он чувствовал себя внутри, потому что последнее, чего он хотел, это потешить самолюбие этого альфы. Вместо этого он начал медленно двигаться на нём, руки плотно прижаты к груди Лу Ханя, с каждым следующим телодвижением Минсок с хлопком опускался на бедра Лу Ханя, слышались непристойные шлепки, становясь всё громче и сильнее. Ощущение, что теперь наконец-то все правильно. Притяжение, которое обернулось для них настоящей пыткой, сейчас приносило эйфорию, и даже если их будущее размыто, на данный момент он испытывают несравнимое блаженство. — Трахни меня... посильнее... — практически проскулил Минсок, когда ноги совсем устали. Последовал пошлый стук раскаленного органа Лу Ханя о собственный живот. Минсок устроился на кровати в коленно-локтевой позе, и альфа, не тратя времени, пристроился сзади, удерживаясь за пояс Минсока. Лу Хань не поборол любопытство и посмотрел на раскрасневшуюся кожу в области анального отверстия, оно оказалось растянутым и распухшим, но манило как и раньше. — Вот так? — спросил Лу Хань, сделав первый ход. Минсок протестующе завыл. Он шевелил своими задом быстрее, чем альфа. — Черт тебя дери... Ты можешь сделать как надо? Ты девственник что ли? Лу Хань замешкался. — Ч-чего? Нет! Конечно нет. — Боже! — Минсок обернулся и широко распахнул глаза, приоткрыв рот. — Заткнись, — огрызнулся Лу Хань. Минсок захихикал, тогда альфа уложил омегу на спину и закинул его ноги к себе на плечи таким образом, что колени почти дотронулись до ушей. — Девственник я или нет, я все еще сверху. — Тогда сделай всё в лучшем виде, — Минсок бросил ему вызов. — Заставь меня кричать от наслаждения и рыдать от удовольствия, как будто это наш первый и последний раз. Они молча уставились друг на друга, понимая, что это возможно и есть их последний раз. Скорее, они уверены в этом, отчего у Лу Ханя все заледенело в груди от потенциальной перспективы. Улыбка исчезла с лица Минсока. Уголки губ опустились вниз, печаль застилала глаза. Омега осторожно дотянулся до шеи альфы и притянул к себе, соединяя их губы в поцелуе. Лу Хань проник языком в глубь рта Минсока. Язык омеги мягче и меньше, и альфе так нравилось, что с ним творится во время их игры. Когда они разлучились, в воздухе повисли тысячи невысказанных слов. — Продолжай, — прошептал Минсок. Все стало иначе. Язвительные речи закончились, сменившись на жесткое и тяжелое дыхание. Минсок подсказывал Лу Ханю, где лучше ему стоит коснуться и приласкать, где поцеловать, чтобы почувствовать себя невообразимо хорошо. И если Лу Хань чем-то известен в университете, так это тем, что имел невероятную способность впитывать новые знания как губка. Вскоре омега путался конечностями в простыне, приближаясь к финалу, слез скапливались в уголках глаз. Минсок умолял альфу касаться его и дальше. Но руки Лу Ханя были заняты поглаживанием лица и мягких волос, пробираясь к плечам и удерживая Минсока на месте. Омеге оставалось самому схватит свою доведенную до предела драгоценность. Они вместе достигли любовной кульминации, что являлось необычайной трудностью, но не для истинных. Лу Хань потянулся к животу Минсоку, попутно кусая губы, так как тяга и желание сделать омегу навсегда своим слишком велико. Бедра не спешили останавливаться и двигались будто сами по себе. Лу Хань продолжал ощущать небывалый восторг, но для Минсока это было чересчур. — Прости... Я не могу остановится, — на последнем издыхании пробормотал Лу Хань Минсоку в шею, давая волю сцепке. Омега скривился, издав лишь тихое шипение. Альфа перекатился на спину вместе с Минсоком и расположил его у себя на груди. Образовавшийся узел настолько велик, что упирался в эрогенную зону любого мужчины, поэтому неудивительно, что омега излился еще два раза. Когда все закончилось, Лу Хань обнял его за талию и крепко прижал к телу, избавляясь поцелуями от солёных капель. Альфа вышел из Минсока, тогда тот в полной мере почувствовал себя усталым и потным мешком с костями. Ни одна часть тела не слушалась, ещё и непреодолимо тянуло в сон. Минсок достиг абсолютной нирваны, его разум не мог испортить этот миг, и всё же он понимал, что позже придётся многое обдумать. Но не сейчас, когда лба касались губы, а заботливые руки протирают его влажным тёплым полотенцем. Вырвался стон, когда полотенце прошлось между ног. Минсок услышал, как Лу Хань что-то пробубнил, улавливая лишь обрывки. — Я принимаю противозачаточные, — промямлил омега в ответ. Альфа лег рядом и заключил Минсока в кольцо рук, прижимая мертвой хваткой к себе. — Я хочу всё исправить. Хочу, чтобы ты дал мне шанс. Минсок услышал каждое слово и улыбнулся Лу Ханю. — Посмотрим, альфа.