* * *
Пока Уилл Грэм стоял на улице в свете утреннего солнца и обсуждал со своей бывшей возлюбленной её сомнительные действия, Эбигейл Хоббс сидела рядом с отцом за столом для завтрака и наблюдала за комнатой с пристальным вниманием. В столовой находились не все, но это было нормально. Доктор Ганнибал Лектер сейчас сидел во главе стола, и это делало всю ситуацию особенной. Она взяла небольшой кусочек одного из фруктов, которые сегодня были нарезаны аккуратными кубиками, и положила его в рот, наслаждаясь медовым вкусом на языке. Рядом с ней сидел её отец, который ел с низко опущенной головой и полузакрытыми глазами — он не спал, но и не бодрствовал. У него была ночная смена, во время которой он патрулировал периметр дома. Эбигейл вновь перевела взгляд на доктора Лектера, который сидел и дружелюбно беседовал с Беверли Катц, упоминая что-то, связанное с едой и домом. Она видела, как люди в здании смотрели на Беверли — последняя здесь была неким подобием святого. Эбигейл полагала, что причиной этому была её особо крепкая дружба с Уиллом Грэмом. Она ближе всех знала его, ближе всех подобралась к нему и убедилась, что, когда придёт время, он будет в порядке. Уилл Грэм блуждал по дому, словно призрак, но её отец сказал, что это нормально. Некоторым людям нужно время, чтобы приспособиться. Но Эбигейл не была "некоторыми людьми". Она была более чем счастлива находиться в доме, который обеспечивал ей спокойствие. Безопасность. Когда Уилл Грэм только прибыл к ним, Эбигейл стояла на ступенях у входа и смотрела на него со взглядом, какой бывает у отчаявшегося и потерянного человека, наконец получившего шанс спастись. Он означал надежду. Она не прижималась к нему, не пыталась коснуться его с тем диким отчаяньем, которое сквозило в движениях других людей, но, видит Бог, очень хотела. Это было всё, над чем Эбигейл работала с того дня, как впервые позвонила доктору Лектеру… Всё будет хорошо. — Прекрати смотреть на него так пристально, дорогая, — добродушно пробормотал её отец. — Он никуда не исчезнет. Больше нет. Теперь, когда доктор Лектер свободен, он сможет стать лидером, которого они все так долго и терпеливо ждали. — Я просто хочу услышать, как он говорит с нами, — тихо ответила она. — Он поговорит, не беспокойся. Теперь, когда он здесь, утренние и вечерние встречи будут проводиться под его, а не мистера Брауна, контролем. И действительно, в конце завтрака, когда болтовня, звон столовых приборов и другие звуки, сопровождающие приём пищи, исчезли, доктор Лектер встал и окинул взглядом комнату, глядя на каждого из них с доброжелательным выражением лица. — Сегодня… особенный день, — начал он, и все согласно закивали. В конце концов, они планировали всё это так долго. — Я вновь стою здесь, перед вами, и могу поблагодарить каждого из вас лично за то, что вы сделали не только для меня, но и для всех, находящихся в этой комнате… Но это ещё не всё. Теперь у нас также есть Уилл Грэм. Люди за столом обменялись широкими искренними улыбками, которые выражали их надежду на счастливое будущее. Эбигейл проследила за каждым из них, подмечая все детали, после чего кивнула. — ФБР не представляет, где мы. Нет никаких улик, никаких свидетелей наших деяний. Словно тень, мы действовали уверенно и быстро, и посмотрите, к чему это нас привело? К успеху. — Да! — согласился кто-то, быстро кивая головой от переполняющих его эмоций. — К успеху, — смиренно пробормотал другой за столом. — В качестве благодарности я, к сожалению, могу предоставить вам лишь этот безопасный дом и собственные наставления. Остальной мир отвернулся от вас, разбил и сломал вас, оставив лишь боль и страдания вашим прекрасным умам. Но вместе мы стали одним целым, мы стали сильнее, ведь нас объединили мысли и идеи, которые живут, адаптируются и растут. По комнате прошла ещё одна волна кивков, люди сидели с широко раскрытыми глазами. Эбигейл перевела взгляд с них на доктора, и по её спине тут же пробежали мурашки шока и удовольствия, когда она увидела, что он смотрит на неё в ответ. — Вы привели ко мне Уилла Грэма, — продолжил он. Эбигейл показалось, или он только что быстро, хитро подмигнул ей? — Только благодаря вам я смог получить своё счастье, своего собственного соулмейта. Хоть его глаза всё ещё не изменили цвет, вскоре он увидит, что мы можем предложить ему. Чем мы можем помочь ему в его Становлении. Она встретилась взглядом с пареньком, который не мог долго выдерживать её взгляд, и ободряюще улыбнулась ему. После секунды колебания он тоже ей улыбнулся, а затем опустил глаза на тарелку с едой, будто та могла дать ему своего рода ответ. — А теперь я смогу дать вам то, чего каждый из вас желал с самого начала. С того момента, когда мы впервые позволили себе поверить, что являемся чем-то большим, нежели всего лишь плоть, кости и химические связи смертных людей. Я подарю вам Алую Смерть. — Алая Смерть, — хором пробормотали все. Эбигейл вторила их словам, и низкий гул их голосов создал приятное гудение, которое осело внизу её живота и подарило ей тепло, будто она только что сделала глоток горячего шоколада. — За время, которое наступит после, — добавил Ганнибал, и кто-то за столом засмеялся, после чего послышались аплодисменты. Глаза людей в комнате светились счастьем, будто они прямо сейчас видели то самое счастливое будущее. Их будущее имело рост около шести футов и носило костюмы-тройки даже летом. Как по сигналу, в комнату вошёл Фрэнсис Долархайд. Его образ навевал мысли о чём-то первобытном, а сам мужчина слегка отталкивал и пугал тёмным блеском своих коричневых глаз. Однако Эбигейл не была из числа тех людей, которых можно легко запугать, несмотря на то, что её образ хрупкой миловидной девушки предполагал как раз нечто подобное. Когда она и Долархайд встретились глазами, Эбигейл выдержала его взгляд с высоко поднятой головой, после чего один раз кратко кивнула. Он кивнул ей в ответ, поджав тонкие губы. — Добро пожаловать, Фрэнсис, — тепло поприветствовал его Лектер, дождавшись, пока аплодисменты стихнут. Он ещё раз окинул помещение взглядом и, напоследок улыбнувшись сидевшим за столом людям, сел на свой стул, возвращаясь к завтраку. — И, правда, спасибо вам. Спасибо вам всем. Фрэнсис почтительно кивнул Ганнибалу, после чего пошёл вдоль стола ленивой, праздной походкой. Другим людям могло показаться, что он просто ищет свободное место, чтобы сесть и поесть. Но Эбигейл не была как "другие люди". Когда Фрэнсис проходил позади неё, она небрежно взмахнула рукой, будто захотев откинуть волосы, но на самом деле показала Фрэнсису четыре пальца. — Он всегда опаздывает на подобные мероприятия, — тихо заметил её отец. После этого он целиком сосредоточился на своей чашке с кофе и до окончания завтрака больше ничего не сказал. Когда время завтрака подошло к концу, Эбигейл осталась в комнате, делая вид, что помогает убирать посуду и остатки еды. Когда та увидела Фрэнсиса, выжидающе стоящего в дверном проёме, она огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что её отец уже ушёл спать, после чего вышла в пустой коридор. — Доктор Лектер хотел бы видеть тебя в своём офисе, — сказал Долархайд. Его голос звучал тихо и спокойно, но Эбигейл было не так просто одурачить. Два года жизни в этом доме позволили ей разузнать всё о проживающих в нём людях, об их слабых и сильных сторонах. Несмотря на свою застенчивость, Фрэнсис был самым опасным — даже опаснее её отца — хищником в этом доме. Уступающим только доктору Лектеру, конечно. Когда она вошла в кабинет, Эбигейл поприветствовали твёрдым рукопожатием и краткими объятьями, которые заставили её почувствовать себя некомфортно в собственной одежде. За те годы, что у неё была возможность изучать его личность, она уже привыкла к аромату кедрового дерева, гвоздик и шёпоту обещаний, исходившему от него. На столике перед камином стояли две чашки с горячим чаем, и Эбигейл приняла свою с благодарным кивком головы. Сердце в её груди громко выстукивало дробь. Она ждала этого так долго — дольше, чем находилась в этом доме, дольше, чем с момента, когда слова "Здравствуй, Эбигейл" впервые слетели с губ доброго доктора. — Безусловно, ты одна из самых находчивых людей, что я знаю, Эбигейл, — начал доктор Лектер, и Эбигейл почувствовала, как её щёки моментально вспыхнули красным. Он сел в кресло напротив неё и устроился поудобнее, элегантно скрестив ноги. — Я стараюсь, — сказала она смущённо. — Ты преуспела там, где многие до тебя провалились, — он сделал паузу, чтобы сделать глоток чая. Несмотря на годы, проведённые в тюрьме, доктор Лектер так и остался утончённым человеком — не чета её отцу, который сегодня практически носом уткнулся в свой напиток. — Фрэнсис проинформировал меня, что ты насчитала четырёх. — Да, — кивнула Эбигейл. — И ты уверена, что их четверо. — Да, — подтвердила она. — Я проверяла дважды, чтобы убедиться наверняка. Ганнибал Лектер задумчиво кивнул и перевёл взгляд на камин. В доме всё ещё не было достаточно холодно, чтобы можно было разжечь его, но он всё равно сосредоточено изучал дерево за решёткой, будто оно могло дать ему какой-то ответ. Четверо. Четыре человека это не так уж плохо, но и не совсем хорошо. — Думаю, я знаю причину, — сказала Эбигейл после небольшой паузы, и Лектер вновь перевёл взгляд на неё. Его глаза были глубоко посаженными, а щёки казались суховатыми. Под таким углом она могла увидеть, какие отпечатки на него наложила жизнь за решёткой. Особо острые края его челюсти показывали, что он недостаточно хорошо ел. — Расскажи мне, что ты думаешь, — сказал он, и Эбигейл сместилась к краю кресла, наклоняясь вперёд. Она ждала этой возможности. Возможности поделиться своими мыслями и впечатлить его. Если он будет впечатлён, ей будет не о чем беспокоиться. — Уилл Грэм… Когда он только прибыл сюда, многие люди были просто в восторге. Они тянулись к нему, пытались коснуться, из-за чего испугали его. И другие люди, видевшие это, шептали друг другу, что как-то неправильно привозить сюда человека против его воли. — Он ещё не увидел достаточно, чтобы понять, — заверил её Ганнибал. — Да, я знаю, — моментально ответила Эбигейл. — Но… для тех, кто и до этого сомневался в нас, увидеть кого-то настолько испуганного… Фрэнсис говорил, что они буквально цеплялись за него и удерживали на месте? — Говорил. — Он звучал слегка позабавленным ситуацией. — Я понимаю, почему они делали это. Однако это не только заставило его бояться нас, но и позволило неуверенным в нас людям сомневаться ещё больше. Это предполагалось провести как тёплый приём, но мистер Грэм выглядел так, будто был готов сбежать как можно дальше, если бы ему выпала возможность. — И что, ты думаешь, нужно сделать? — спросил Ганнибал. У неё был ответ и на этот вопрос. — Нужно провести ужин, на котором мы официально поприветствуем Уилла Грэма. Таким образом мы сможем показать ему нашу лучшую сторону. Если он не будет выглядеть настолько испуганным или, по крайней мере, увидит, что мы не такие, как он думает, то станет спокойнее реагировать на всех вокруг. А его спокойствие развеет подозрения остальных. — А что если это не сработает, Эбигейл? — Тогда мы убьём их, — сказала она, непоколебимо и спокойно смотря ему прямо в глаза. — Такова наша сделка, разве нет? Вы защищаете меня от моего отца, а я нахожу слабые места в вашем плане и, если нужно, устраняю их. — Такова была сделка, да. Эбигейл решила чем-нибудь занять свои руки и, взявшись за ручку чашки, начала медленно вращать её, стоявшую в хрупком, изящном блюдце. Затем она, оттопырив мизинец, словно дама, поднесла сосуд ко рту и сделала глоток. Эбигейл уже убивала раньше. Возможно, если та вежливо попросит кого-нибудь, он даст ей тряпку, чтобы она смогла вытереть руки после совершённого. — Когда ты впервые связалась с Фрэнсисом через интернет, признаю, у меня возникли сомнения из-за твоего возраста, — сказал Лектер после продолжительной паузы. У него была манера смотреть на людей, приковывая их к месту своим взглядом. Эбигейл яростно начала пережёвывать свой бисквит. Она с большим интересом изучала свои ботинки и ковёр, только чтобы не смотреть ему в глаза. — Однако ты не только умна, но ещё и понимаешь, насколько опасно для тебя допустить ошибку, даже одну. Скажи мне, это отец заставил тебя убить твою мать, чтобы вы оба смогли попасть сюда, или он сделал это сам? Эбигейл запила бисквит чаем, смывая с губ крошки. — Её убила я. — Всё ради защиты и милосердия с его стороны. — Я рада, что вы здесь, доктор Лектер, — сказала она, направляя их разговор в другое русло, но не слишком меняя тему. — Он слушает Фрэнсиса, но… вас он уважает больше. Когда мы впервые услышали, что ваш план был приведён в действие, он сказал, что хотел бы почтить кого-нибудь для вас. Но его мысли не были связаны со мной. — И как твой отец сейчас? — спросил Ганнибал. — Больше ночных смен ему не повредит, доктор Лектер, — ответила Эбигейл после секунды раздумий. — Он не сможет убить меня, если будет слишком уставшим, чтобы думать об этом. — Сегодня я возьму его с собой на прогулку по территории, — решил он. — После того, как он проснётся. — Спасибо, — искренне поблагодарила его та. Они закончили пить чай, и она вновь была отправлена в общество людей, чтобы добыть информацию о тех, кто сомневался. Они необязательно были плохими людьми, думала Эбигейл, пока сидела и играла в шахматы с мальчиком, который улыбнулся ей сегодня за завтраком. На самом деле, их сомнения в действиях доктора Лектера и его планах на незаинтересованного в этих планах человека были показателем того, насколько неплохими людьми они были. Однако ей было всё равно. Если она и узнала о себе что-то, когда начала прочёсывать интернет в поисках человека, который убил бы её отца раньше, чем её отец убьёт её, так это то, что для неё самосохранение было важнее ванильных вещей вроде морали или честности. И если есть способ использовать таланты её отца, не убивая его, то Эбигейл им воспользуется. В конце концов, он готовил просто потрясающие стейки из оленей.* * *
Уилла устраивало, что он сидел на кухне и в одиночестве ел сначала свой завтрак, а потом — и обед. Беверли пыталась уговорить его перейти в столовую, но он одарил её таким ледяным взглядом, что она поспешила уйти. Лектер был чем-то занят, хотя и не было до конца понятно, чем именно. Но это было нормально. Уиллу больше нравилось есть в одиночестве, чем ощущать рядом с собой присутствие человека, который носил один голубой глаз и ждал, пока Уилл возьмёт один бордовый взамен. Шёл уже третий день в доме Лектера, а у юноши всё ещё было два небесно-голубых глаза. Он вздрагивал от одной мысли о том, что однажды может проснуться только с одним. Ему не давали каких-то указаний по поводу того, куда идти или что делать после приёма пищи, а потому Уилл вышел на улицу и сел на ступени, ощущая присутствие охранника за своей спиной. Передний двор был прекрасен. Он создавал образ безмятежного места, в котором существовали только дом и его секреты, отрезанные от остального мира, его бед и проблем. Вся ситуация казалась какой-то сюрреалистической, что заставляло Уилла сомневаться в реальности происходящего. Может, он вскоре проснётся в своей постели и обнаружит, что это было лишь сном? Просто очередным кошмаром? Ко входу подъехала машина, и Уилл встал на ноги. Позади него — Говард? Мэтт? Глен? — подошёл ближе, чтобы лучше видеть, как машина дёргалась, то останавливаясь, то продолжая двигаться вперёд. — Мэтт, ты видишь, что происходит? — сказал мужчина в микрофон, идущий от устройства, закреплённого на его ухе. Значит, не Мэтт. В таком случае, либо Говард, либо Глен. Машина ещё раз дёрнулась и остановилась. Она издала жалобный скрип, после чего заглохла. Это насторожило Уилла даже больше, чем повисшая вокруг тишина. Охранник рядом спокойно достал пистолет из кобуры. Взгляд, которым тот одарил его, говорил яснее всяких слов: не двигайся. Когда из машины вывалился мужчина, весь покрытый кровью, Уилл понял, что бессознательно отказался подчиняться этому молчаливому приказу. Он бросился вниз по лестнице и подхватил человека до того, как тот упал на гравий. Его кожа была холодной, липкой, он низко, болезненно стонал и, казалось, смотрел сквозь Уилла. — Е-ему нужна медицинская помощь! — закричал Уилл, волоча мужчину к ступеням. Его панический крик будто пробудил охранника от шока, потому что тот сразу бросился к юноше. Они заставили мужчину положить руки им на плечи и потащили его в дом. Охранник что-то рявкнул, после чего двери открылись, пропуская их внутрь. — У н-них… у них… Элис, — пробормотал мужчина, стуча зубами. — Не разговаривай, Нейт, подожди секунду, — приказал охранник и бросил на Уилла взгляд поверх головы мужчины. — Следуй за мной. — Ему нужно в больницу! — Нет, не нужно, — отрезал мужчина. — Следуй за мной. Уилл неохотно последовал за ним вглубь дома, проходя через многочисленные залы и комнаты. Охранник остановился в самом дальнем углу дома, перед комнатой, которую Ганнибал не позволил Уиллу увидеть, и достал из кармана связку ключей, после чего открыл дверь дрожащими пальцами. Когда дверь открылась, он и Уилл зашли в комнату, которая, учитывая оборудование и обстановку, больше походила на пыточную, чем на больничную палату. — Сюда, клади его сюда… Мне нужно, чтобы Кларенс был в медпункте сейчас же! — прорычал охранник в свой микрофон. Они положили Нейта на каталку, и Уилл быстро сорвал с него рубашку, чтобы они смогли увидеть его раны. Уилл никогда особо не увлекался охотой, но даже он знал, как выглядит огнестрельное ранение. — Я здесь, я здесь, — воскликнул вбежавший в комнату мужчина. За ним вошли ещё двое, и все они обогнули Уилла, чтобы пройти к раковине в задней части комнаты. Пока они мыли руки, охранник сообщил им то малое, что знал. В гомоне и суматохе Уилла пару раз толкнули, после чего учтиво, но твёрдо выставили за дверь. Когда она закрылась позади него, всё, что он мог видеть перед глазами, это бледная и липкая кожа человека, который вряд ли сможет дожить до конца этого дня, не говоря уже о ночи. Уилл остался один в коридоре с тусклым освещением и масляными картинами и некоторое время стоял там, глядя на свои руки. Кровь была отвратительного цвета. Того цвета, который подавлял всё, к чему прикасался, делая всё вокруг старым и изжившим себя. Где-то вдалеке хлопнула дверь, и он вздрогнул, будто выйдя из шокового состояния. Уилл медленно пошёл по коридору, с трудом переставляя ноги, а дойдя до угла, оглянулся. Часть крови с его ботинок впиталась в ковёр, повторяя тропинку из его следов, которые пророчили скорую кончину Нейта. — Боже мой, с тобой всё в порядке? — Он обернулся на голос и лицом к лицу встретился с молодой девушкой, которой, судя по виду, было меньше восемнадцати. У неё было красивое фарфоровое лицо, словно у тех старых американских кукол с блестящими голубыми глазами и румяными щеками. Они назывались куклами Кьюпи, вспомнил Уилл, когда в его голове возникло воспоминание о маленькой и единственной кузине, которую он когда-либо видел. Она всегда надевала на них парики, когда хотела поиграть в чайную вечеринку. — Это не моя кровь, — сообщил ей Уилл. Как будто это делало ситуацию хоть чуть-чуть лучше. — Кто-то ранен? — спросила она, выглядя по-настоящему испуганной. Её брови красиво надломились, подчёркивая выражение её лица. — Да, — сказал он и опустил глаза на свою окровавленную рубашку и ладони. На одной из его рук был красный продолговатый мазок, который начинался у локтя и прерывался лишь у запястья. Мужчина опирался на него. Так-называемый-Нейт, даже не зная, кто Уилл такой, опирался на него, когда оказался слаб, и тот чувствовал, как он умирал. — Я… Я пойду и приведу кое-кого, — выдавила девушка, после чего бросилась обратно, на бегу выкрикивая просьбы о помощи. Помощь уже была оказана, думал он, поднимаясь по лестнице в свою комнату с намерением смыть с себя этот отвратительный запах смерти. Нейту уже была оказана помощь, но даже если сначала его и можно было спасти, то сейчас уже было слишком поздно. Уиллу было интересно, смог бы он спасти Джека Кроуфорда так же легко, если бы Ганнибал вместо ножа для резки линолеума тогда использовал пистолет. Скорее всего, нет.