elevators

ФИЛ. — И тогда я ещё думал над своей ориентацией, так что я просто взял и поцеловал его, — я прикрыл глаза, вспоминая. Это был мой первый поцелуй с парнем, и тогда я ещё не знал, что мне нужно, потому что мне просто хотелось отношений, но я не испытывал сильного влечения к девчонкам. — Он поцеловал тебя в ответ? — спросил парень с ямочками на щеках, положив голову в свои ладони и глядя на меня из-под челки. Из-за тусклого жёлтого света в лифте его глаза кажутся золотыми, а из-за наклона спины видны тонкие ключицы. Он милый. — На пару секунд, а потом оттолкнул и ударил прямо в челюсть, — я потер щеку, вспоминая ту ноющую боль — и физическую, и моральную. — Блять, прости, — бормочет он, нахмурив брови, а я в ответ лишь улыбаюсь. — Нет, ничего страшного. Это помогло мне немного больше раскрыть себя, — сказал я. — Тогда я понял, что даже если меня тянуло к человеку физически, его личностные качества всегда значили для меня чуть больше. — А я не знаю, кто я, — говорит он, выпрямив спину и облокотившись о стенку лифта. — Тебе не нужно знать наверняка, — я поправил очки и посмотрел на него. — В смысле, у меня возникает интерес к людям, но не ко всем, у меня нет сексуального влечения к тому, кого я плохо знаю, — в его глазах полное замешательство и, кажется, немного ностальгии, будто он что-то вспоминает, так что я покашлял, чтобы отвлечь его и вернуть назад в реальность. — У тебя когда-нибудь были отношения? — спросил я, и он почти мгновенно покраснел. — Ну, нет, — бормочет он, — Я не готов к… — Извини! Я прекрасно понимаю, не стоит, — быстро говорю я, и он улыбается мне, а затем опускает взгляд. Неловкая тишина нависает над нами, и я чувствую, как воздух становится тяжелее. Мне правда стоит держать рот закрытым и научиться уважать личное пространство других людей. Я помечаю это у себя в голове, потом вздыхаю, и снова начинаю говорить. — Мне очень жаль, я не хотел нарушать твое личное пространство, и я пойму, если ты не захочешь… — О Господи, замолчи, — он широко раскрыл глаза, чуть посмеиваясь, и его щеки снова порозовели, — Не извиняйся, все хорошо. — он тянется вперёд, кладет ладонь на мое колено и чуть сжимает его, успокаивая меня, и я улыбаюсь. — Но мне правда… — я начал было извиняться снова, но он прыснул. Засмеялся, убрал руку и легко ударил ей по стене. — Прекрати, дед, я в порядке, — я лишь чуть посмеиваюсь, услышав это, радуясь, что все нормально. — Я очень хочу себе шиба-ину. — говорит он неожиданно, мечтательно прикрыв глаза, и тут уже моя очередь смеяться над ним. — Ты такой мем, ты хочешь ее из-за той штуки с пёсей, разве нет? — сказал я, и он снова широко раскрыл глаза, сделав вид, будто понятия не имеет, о чем я говорю. — Нет! Что заставило тебя так подумать?! — его голос стал высокий, и я даже почти поверил ему. Мимо. — Да ну, посмотри на себя, ты сам выглядишь как ходячий мем, так что не отрицай, — и он закатил глаза. — Ну, может, отчасти это и есть причина, — соглашается он, и я ухмыляюсь. — Но они все равно миленькие.