Что-то никогда не меняется

Данс вошел в дом и будто заполонил его собой – молчаливый, предельно здесь неуместный и удручающе громоздкий. Его взгляд все еще оставался настороженным, а рука касалась приклада. Вряд ли дело было в недоверии – скорее, в привычке. Нора вздохнула. Идея показать ему Сэнкчуари уже не казалась ей такой замечательной. Но паладин все-таки устроил ей экскурсию по «Придвену», и ответный жест доброй воли показался Норе уместным. Данс остановился посреди гостиной и огляделся, без особого, впрочем, любопытства. И в самом деле, что здесь было интересного? Довоенная мебель, чахлый папоротник в горшке или коллекция фигурок Волт-боя, которую она начала собирать? Нора тоже окинула взглядом комнату и поджала губы. Она почти привыкла к новому облику своего жилища, но сейчас увидела всю тщетность попыток заново создать тут уют. И железное чудовище, неловко переминающееся возле потертого дивана, делало ее дом окончательно чуждым. – Может, снимешь силовую броню? – терпеливо предложила она Дансу. – Ты так топаешь, что у меня сейчас посуда с полок посыплется. Нора повернулась к плите, доработанной по ее просьбе Стурджесом, и поставила на нее сковородку и чайник. – Сейчас быстренько приготовлю что-нибудь, – сказала она, открывая подвесной шкафчик. – Осматривайся пока. Можешь полистать комиксы, они на книжной полке. Данс не ответил, но Нора услышала тихое жужжание сервоприводов – из брони он все-таки выбрался. Пока она взбивала омлет из яиц болотника, краем глаза видела, как Данс прохаживается по дому: деликатно трогает ее оружие, расставленное на стойке, рассматривает картины и чудом уцелевшие довоенные фотографии. Он и без брони казался ей каким-то инородным и слишком массивным. Будто ее старый дом стал меньше в его присутствии. – Ну вот, готово. Прошу к столу, – пригласила она спустя полчаса, скептически оглядев сервировку. Тарелки и стаканы были чистыми и целыми, но разномастными, салфеток не сыскалось, зато Нора расстелила клетчатую скатерть и красиво выложила в вазе мутафрукты. Все вместе смотрелось вполне приемлемо. Данс все так же молча уселся и замер, не зная, куда девать руки. И тут до Норы дошло, что он помалкивает вовсе не от пренебрежения, а от смущения. – Все в порядке? – спросила она мягко. – Разумеется, – немного напряженно кивнул Данс, глядя на разложенные ею приборы. – Но я в первый раз в гостях. Наверное, существуют какие-то связанные с этим обычаи? Я ничего про них не знаю, заранее прошу меня простить. Нора тихо рассмеялась. – Просто будь собой, ладно? И угощайся. – Благодарю, – пробормотал он и принялся за еду. Нора болтала о делах Сэнкчуари и своих планах развития поселений. Данс с аппетитом уплетал омлет, внимательно слушал, время от времени подавая реплики, а потом окончательно освоился и втянулся в беседу. Остаток вечера прошел мирно, они даже ни разу не поругались, аккуратно обходя острые для них обоих темы. Тихо мурлыкало радио, Нора посмеивалась, пересказывая байки караванщиков, Данс, поддавшись на ее уговоры, описал несколько курьезных приключений послушников в Столичной пустоши. Норе было тепло и спокойно. И только громадина силовой брони, занявшая дальний угол гостиной, напоминала, что завтра снова продолжатся задания, опасности, кровь и грязь. Поэтому Нора старалась туда не смотреть. Она смотрела на Данса. И думала, что решение вступить в Братство Стали было не самым глупым в ее жизни. Внутри устрашающей железяки, волею судьбы ставшей ее наставником и командиром, скрывался человек, и даже в чем-то приятный. Если Нора будет об этом помнить, вполне с ним сработается. И – кто знает – вдруг эта машина смерти сможет стать ей другом?