Его спаситель

Приезд в город любви, Париж, подействовал на Арсения наихудшайшим образом. Поскольку здесь они ночевать не останавливались - вечером вылетали дальше, чемоданы оставить было негде. Пришлось таскать их с собой. Камера хранения была не вариантом, поскольку его никто не стал бы ждать, а остаться одному в почти незнакомом городе и искать двоих, которые не хотели быть им найденными - печальная перспектива. Первую половину путешествия Арсений провёл не плохо - у Иры и Антона, но в основном у Иры, было время походить по магазинам, и Арсений мог просто сидеть и дремать, но затем... Затем последовал Монмартр. Пробиваться с чемоданами и искать в толпе любимую каланчу и не любимую особу было сложно, особенно, если приходилось это делать одновременно. Антон и Ира остановились в кафе поесть мороженного, а Арсений соблюдал правило шести метров, как вдруг заметил, что за ними кто-то наблюдает. Странный, уже знакомый читателю коротышка, прислонился к стене дома напротив и пристально смотрел на Антона. Арсений был взволнован этой слежкой и решил разобраться с ней, но для этого надо был кое-что купить. Ближе к вечеру, отдыхающие и Арсений, наконец, добрались до Эйфелевой башни. В лучах заката конструкция выглядела поистине грандиозно. Тёмные контуры металла выделялись на фоне розово-фиолетового неба. - Антош, а давай сфотографируемся? - Ира мило улыбнулась и потянула парня за руку немного вперёд, - может твой слуга нас сфоткает? Только не забудь про действие, - снова хихикнула девушка. - Мальчик мой, сфотографируй, - Антона явно бесила Ирина идея, но делать было нечего. Арсений выдавил слабую улыбку и достал телефон. Ира стала вертеться на камеру, Антон только аккуратно придерживал её за талию. Арсений кое-как подбирал ракурс и мечтал, чтобы эта пытка, наконец, закончилась. Он упустил момент, когда Ирина рука легла на шею Антона и в начале не понял, что произошло. Девушка немного приподнялась на носочках и притянула к себе парня, целуя его. Арсений увидел это через объектив, но и этого кому хватило. Руки в секунду онемели, телефон вылетел из них и с громким стуком упал на асфальт. От этого резкого звука Ира дёрнулась и вопросительно взглянула на Попова. Тот стоял пару секунд с замершим взглядом, устремлённым в то место, где был недавно телефон. Немного придя в себя он произнёс: - Прошу прощения, - и нагнулся, поднимая устройство. - Обидно! - воскликнула Ира, смотря на разбитый окончательно экран, - столько фоток пропало... - Ничего, это второе стекло, - мрачно ответил Арсений, - все Ваши фотографии в целости и сохранности. - Ир, нам пора, - Антон посмотрел на часы, - у нас скоро ужин. - Ужин на Эйфелевой башне, - мечтательно произнесла Ира и томно вздохнула. - Арсений Сергеевич, вы пока свободны. Через полтора часа вы должны быть у частного самолёта, - Антон развернулся и пошёл вместе с Ирой к башне. - Антош, мы же договорились что ты будешь его называть "мальчик мой", а не "Арсений" как он там? - Сергеевич, - тихо прошептал Шастун, - мы договорились, что я буду его так называть через раз. Арсений, как ни странно был невероятно рад тому, что ему дали отсрочку. Ему как раз надо было доехать до одного места: странный незнакомец, которого он видел уже в нескольких местах, явно был здесь не просто так. С этим надо было что-то делать, как минимум узнать, что ему нужно. Пускай читателям не кажется, что Антону удалось так просто переключиться с Арсения на Иру. Он так хотел забыть всё, что слышал от отца, но понимал, что не сможет. Когда после "инцидента" у башни он увидел лицо Попова, лицо полное какой-то невыразимой тоски, он готов был бросить всё и сам броситься обнимать Арсения, но не мог. Он не мог переступить через себя. Арсений врал ему. Арсений его не любил никогда. Но отчего же в таком случае он так искренне был расстроен, увидев Иру, которая лезла к Шастуну? На этот вопрос Антон ответить не мог. Вечером Арсений явился к самолёту за двадцать минут до назначенного времени. В руках его был небольшой пакет с полезными приобретениями, за которыми он и ездил в свободное время. И вновь самолёт. Шастун с Ирой спят в салоне. Ира жмётся к Антону. Арсений это видит украдкой, привставая со своего места. Компания стюардессы была не самой плохой. Довольно скромная и улыбчивая только в те минуты, когда выходила к пассажирам, она тем не менее старалась подбодрить, как могла, приунывшего Попова. Наверное для этой работы специально берут таких людей, которые приносят уверенность одним своим видом. Пускай она и не понимала всей сложившейся ситуации, но тем не менее её фразы, что всё ещё наладится, не производили ощущения, будто она просто хочет отмазаться. Чуть больше, чем через час, самолёт уже совершал посадку в Венеции. Ночной город был великолепен, а добираться по каналам до отеля, где предстоит ночевать, ещё лучше. Это ведь всегда хорошо: путешествовать с человеком, которого любишь, но считаешь обманщиком, но всё равно любишь... Антон безумно хотел всё исправить, но не позволял своим желаниям выбираться из головы. Когда они, наконец, оказались у гостиницы, выяснилось что рядом есть небольшая, но очень красивая площадь. Ира предложил там прогуляться перед сном. Арсений занёс все вещи и решил тоже немного прогуляться. В дальнем конце площади, в тени деревьев, он заметил того-самого коротышку в котелке. Пришло время приводить в действие план по разоблачению этого странного типа. Благо Арсений учился в театральном, с гримом он работал очень и очень хорошо. Его целью было немного изменить свою внешность, дабы не быть слишком уж узнаваемым. Зелёные линзы, немного светлого мелка для волос, пара штрихов грима на лице и тёмные очки. Все эти действия выполненные за ближайшим поворотом, проверенные фронтальной камерой, возможно могли обеспечить то, что Арсения не узнают в полутьме при не очень долгом диалоге. Арсений убедился, что незнакомец всё ещё стоит на своей позиции, следя за Шастуном, и двинулся прямиком к нему. - Вы ко мне? - спросил незнакомец голосом соответствующим его облику, когда Арсений встал ровно перед ним, закрыв обозрение. - Да, - Арсений говорил весьма уверенно. - Что угодно, - щёки толстого человека вздёрнулись вверх. - Меня прислали к вам в подмогу, - Арсений приспустил очки и серьёзно посмотрел на него своими ярко-зелёными глазами Незнакомец изменился в лице и улыбнулся: - Вы от Шастуна старшего? - спросил он понизив голос. - Определённо, - ну, это был самый ожидаемый вариант... - Отлично. Задача вам ясна? - Честно говоря, - произнёс Арсений, прилагая всё имевшееся у него мастерство актёра, - мне сказали, что инструктировать будете вы. - С удовольствием. Видите вон того высокого? - он указал на Антона, - если он вдруг будет о чём-то говорить со своим синеглазым слугой, он сейчас отошёл, или, скажем, уводить его куда-то без всякой надобности, надо срочно докладывать мне, а я уже разберусь, что с этим делать. - Понял, - Арсений отошёл чуть дальше в тень и принялся наблюдать за смеющейся Ирой и Шастуном, который курил в стороне. Арсению стало невыносимо обидно за парня: он, Попов, был виноват в том, что сейчас с ним происходило. Когда картина сложилась воедино, Арсению показалось, что он обречён. Выхода он найти не мог. Через двадцать минут коротышка дал отбой слежке, поскольку Антон и Ира зашли в отель. Сверившись со своей записной книжкой, он сообщил, что завтра слежка начинается в девять часов утра. Арсений соврал, что обязательно придёт и, дождавшись, когда одетый в котелок сыщик уйдёт, пошёл в отель. Оказалось, что с сюрпризами на этот день было ещё не покончено. Когда Арсений, валясь с ног от усталости, добрался до своего номера и открыл дверь, он обнаружил, что в центре комнаты, на кровати сидят Антон и Ира. -Прошу прощения, Антон... Антон Андреевич, - Попов замер на пороге. -Твоя комната вон там, - Антон указал на дальний конец комнаты, где была ещё одна дверь. -Как они могли так сделать? - недовольно спросила Ира, - зачем делать слуге комнату со входом только из основной? Арсений молча прошёл в свою комнатушку и сразу лёг. На завтра намечался ранний подъём, а Арсений не спал уже две ночи и душу был готов продать за отдых. Однако сон не шёл. Пока в соседней комнате беседовали Ира и Антон, пока голос его Тоши звучал в воздухе венецианской ночи, душу грело тепло. Через тридцать минут после того, как в соседней комнате раздались обоюдные "спокойной ночи", Арсений понял, что заснуть не сможет и решил выйти на пару минут подышать на улицу. Он тихо зашёл в соседнюю комнату, и сердце его, уже в который раз свело от тоски. Его Тоша лежал на правом боку, как и всегда, свернувшись, а Ира своей длинной всезагребущей ручонкой обнимала его. Арсений постоял недолго, слушая мерное дыхание спящего, а затем вышел. Хотелось курить, пить, избить самого себя до потери сознания... Арсений ограничился сигаретой. Возвращаясь в номер, он готовился, крепился, чтобы увидев Антона, вновь не дать волю слабине. Каково же было его удивление, когда, зайдя в номер, он Шастуна не увидел. Ира так и спала с вытянутой рукой, а вторая половина кровати пустовала. Не желая сталкиваться с Антоном лицом к лицу, хотя что уж врать - этого хотелось невероятно сильно, Арсений пошёл в свою комнату. Когда он открыл дверь, ему в нос ударил сильный запах сигарет. Антон собственной персоной сидел на подоконнике и курил. - Антон? - а ведь так хотелось назвать его просто Тошей. - Я просто Иру не хотел будить, - ответил на немой вопрос парень, - а на улицу надо одеваться и это тоже Иру бы разбудило, - ты же не против? - Нет. Они помолчали. - Антон... - Арс, не начинай пожалуйста, - Антон мягко перебил его. - Нет, прости, ты не понял. Я должен тебе кое-что рассказать. Твой отец нанял кого-то тупого сыщика. Он шляется за нами с самого приезда в Лондон. Может, ты его видел... Гаденький такой, низкий, в котелке... Вообщем, он поставлен, чтобы следить за мной и тобой, - за "нами" было слишком больно говорить, - если я приближусь к тебе больше, чем на шесть метров, он примет меры... Я просто решил, что ты в праве знать. Антон выбросил докуренную сигарету в окно: - Ладно, Арс, мне пора спать, да и тебе тоже, - он помедлил, - спасибо, что сказал. И вышел из комнаты. Венеция на следующее утро встретила невыносимой сыростью. После того, как троица посмотрела дворец Дожей, была запланирована прогулка по каналам. Арсений, наконец, смог отдохнуть - всё же, саквояжи, которые он нёс, были довольно тяжёлые. Большинство образованных, культурных и творческих людей рано или поздно задумывались о том, что стоило бы посетить Венецию. Это место скопления невероятных памятников скульптуры, архитектуры. Арсений, безусловно тоже хотел как-нибудь побывать здесь. Но сейчас, проплывая под мостами, смотря в глубокие воды каналов, он был особенно мрачен. Не то, что бы его не занимало всё вокруг, просто он здесь на каждом шагу вспоминал ту Венецию, в которой жил долгие годы - Северную. Мысли о Петербурге невольно возвращали к Антону. От этого имени хотелось одновременно утопиться и взлететь выше неба. Оказаться в объятиях космоса, в объятиях Тоши. Антон заблудился. Опять. Не в буквальном смысле. Он заблудился в своих решениях, в мыслях. Он снова стал одиноким. Одиноким на век. Никакая Ира тут помочь не смогла бы, а ОН смог бы... Вечером, в одиннадцать часов частный самолёт принял на борт троих, продолжавших путешествие. Через три часа они уже были в месте назначения. Следующим городом, который им предстояло покорить меньше ,чем за сутки, был Каир. Несмотря на то, что за прошедшие три дня путешественники довольно сильно устали: постоянные перелёты, переезды, смена часовых поясов и большие планы в каждом из городов сделали своё дело, отправление к пирамидам было запланировано за полчаса до рассвета, чтобы хотя бы пирамиды удалось посмотреть на свежую голову. Когда добрались до места, были потрясены. Огромные, невероятно древние истуканы возносили свои вершины к небу. Спокойствием веяло от этого неживого пейзажа. Пески, пирамиды и небо. И больше ничего. Антон, Ира и Арсений подходили всё ближе к удивительным строениям, и они не заметили, что уже половина неба за их спинами покрыта тёмной тучей. Она надвигалась с невероятной скоростью, и троица заметила её только после того, как первые большие капли попали на их одежду и лица. Дождь грянул. Это был, конечно, не ливень к которому привыкли петербуржцы, но стихия разыгралась на славу. Капли ударялись о песок и вздымали его вверх. Не прошло и полминуты, как троица совершенно промокла. Бежать до машины, на которой они приехали, не было никакого смысла - она была слишком далеко. Стоило попытать счастья и поискать укрытие у пирамид. Правда пока они бежали, прикрываясь руками, к своей цели дождь прекратился. Внезапно капли перестали падать и туча, недавно закрывавшая небо, улетела прочь. Некоторое время промокшие путешественники ожидали подвоха - его не было. Амон-Ра поднимался, озаряя всё вокруг своим живящим блеском. В его свете Арсений различил маленькие тёмные точечки на песке. Они становились всё больше и больше: - Сморите! - воскликнул он указывая на недавно мёртвые пески, - пустыня зацветает! И действительно, повсюду из под земли появлялись небольшие кактусы. Они буквально за несколько минут появлялись над поверхностью земли и расцветали. Розовые цветочки заполоняли всё пространство до горизонта. - - Красота, - тихо прошептал Антон. - "И расцветёт сухое миндальное дерево"*, - тихо сказал Арсений, но Антон его услышал. - Это Уайльд? - спросил Антон тоже не громко. В ответ только кивок. - Красиво, не спорю, - Ира выдавила улыбку, - но как мы пойдём до машины, если эти колючки лезут со всех сторон. Антон вежливо улыбнулся и, подняв девушку на руки, медленно пошёл в сторону машины. Невероятное чудо - смертельная пустота, заполненная до горизонта розовыми цветами, поражала. - Нам очень повезло, - Арсений очень хотел сказать это только Антону, увидеть счастье в глаза парня, но не мог. Картину портила Ира, повисшая на Шастуне и закрывавшая его лицо. И всё же Арсений где-то в глубине души был счастлив, что они были рядом в эти минуты, пусть и на расстоянии этих глупых шести метров. Когда, наконец, дошли до машины, и Антон поставил Иру, он пошёл сделать несколько фотографий. Арсений же исподтишка снимал парня. - Антош, давай поедем, - опять подала голос Ира, - мы промокли. Не хотелось бы заболеть перед свадьбой. Антон, уже шедший к машине от чего-то дёрнулся и споткнувшись о кактус под ногой, полетел на землю. Когда он понял, что падения не миновать, выставил вперёд руки, чтобы хотя бы лицо не пострадало. В последний момент, подоспевший Арсений поймал его за поясницу и вернул в вертикальное положение. Вместо слов благодарности он получил жёсткое и нервное: -Убери руки. Что ты творишь? Забыл про шесть метров? Лучше бы я напоролся на кактусы лицом, чем ты мне помогал. Вот вам, пожалуйста, и любовь... Наверное, не стоит говорить, что всё оставшееся время в Египте, прошло для Попова, как в тумане... Он таскал сумки туда-сюда до тех пор, пока они не добрались до самолёта. Там он смог, наконец, сесть и отдохнуть. Руки невероятно болели, спина ныла. Он чувствовал себя либо девяностолетним стариком, либо ломовой лошадью.

***

Лететь до следующего города надо было почти шесть часов. Арсений был слишком уставший и вскоре забылся беспокойным сном. Проснулся он уже тогда, когда самолёт шёл на посадку в Нью-Дели. Из-за разницы во времени к тому моменту, как Антон, Ира и Арсений добрались до отеля, уже было раннее утро. Арсений хотел ещё немого поспать, но когда он в третий раз подскочил от ночного кошмара, то понял - отдохнуть не получится. Некоторое время он сидел и бездумно моргал, стараясь отогнать навязчивое сновидение, в котором всё было слишком плохо. Ему снилось, что он пытается найти Антона. В конце каждого сна он узнавал, что с парнем случилась какая-то трагедия. Терпеть это было невозможно, и он с криком просыпался. Когда парень более или менее пришёл в себя, его уши уловили какой-то странный звук. Стук по дереву. Он был не очень громкий, но это явно не было галлюцинацией. Арсению показалось даже, что звук этот похож на ритм какой-то известной песни. Но, наверное, всё же показалось. В растерянности он сделал первое, что пришло в голову: подошёл к двери в номер и открыл её: не прогадал. На пороге стоял Шастун. Он тихо прошёл в комнату к Арсению и только, когда тот закрыл дверь, спросил: - Не возражаешь? В ответ лишь слабое качание головой. - Я хотел объяснить тебе... Тогда у пирамид я просто... Там был тот, в котелке. Я когда фотографировать пошёл, заметил его неподалёку. Просто, если бы я не накричал на тебя, он мог бы донести отцу. Вот вам пожалуйста и любовь. - Зачем тебе меня защищать? - Тебе явно не нужны проблемы, - Антон слабо улыбнулся. - Спасибо, - Арсений буквально прошептал это слово, - Антон, пожалуйста, ты должен знать: я не врал жене. Жены никакой и нет. Была, но очень давно. Она ушла. Я... Антон только покачал головой: - Арс, пойми, я не могу сейчас разбирать это по косточкам. Мне нужно время. - Которого у нас нет... - закончил Арсений, - я понимаю. Тош, иди к себе, поспи. Нам надо отдохнуть, - Арсений неосознанно потёр плечо на котором уже несколько дней носил тяжёлую сумку. -Болит? - спросил Антон. -Не бери в голову. Всё в норме. Они снова разошлись.

***

Столица Индии, Нью-Дели, обладала большим количеством памятников, имевших огромное значение для истории. Когда дело дошло до Соборной мечети, Арсений даже немного ожил. Он смотрел и видел красоту. Он, конечно, не стал таким же весёлым, как неделю назад, но тем не менее в нем от чего-то стала теплиться жизнь, надежда. Смотря на высокие минареты, уходящие в небо, он улыбался. Ира была сегодня какой-то притихшей - возможно просто не выспалась и устала. Если уж такой темп путешествия подкашивал парней, так что же говорить о хрупкой девушке. Без особого удовольствия они закончили свой пятый экскурсионный день и сели в самолёт. Их ждал Пекин.

***

Новый день начинался вроде бы неплохо. За исключением того, что всё было и так донельзя плохо. Арсений, Ира и Антон сидели за столом и завтракали. Повторюсь - всё было хорошо. - Антош, а можно мы с Арсением тебя сегодня покинем где-нибудь на пол дня? - Ира мило похлопала глазами, а парни непонимающе переглянулись, - просто, понимаешь, у нас же свадьба через четыре дня, а у меня платья нет... - А зачем тебе Арсений? - глухо спросил Антон. - Ну... У него вкус хороший. И потом, с кем я могу ещё посоветоваться? Тебе же нельзя, - она лукаво подмигнула, - ах, да... И он же свидетель... За столиком воцарилось гробовое молчание. Парни смотрели друг другу в глаза, и во взгляде обоих читался... Страх? - Как? Арсений, тебе ещё не сказали? - Ира возобновила прерванный монолог, - это решил отец Антона. Он посчитал, что так будет лучше. - Лучше некуда, - хмуро улыбнулся Арсений, в душе он уже спрыгнул с крыши и был в паре метров от земли. - Ну так, Антош? Отпустишь нас? - Да, Ир, конечно. Вы вернётесь к обеду? - Антон был бледен, как полотно, но спокоен. - Если что, я тебе напишу. - Ирина, а вас не смущает, что китайские свадебные платья красные? - Арсений понимал, что ему предстоит грандиозная пытка. Он должен был выбирать платье для девушки, выходящей замуж за любовь всей его жизни; он понял всё слишком поздно. Попову очень хотел спастись, но в голову лез только какой-то бред про национальные костюмы, который он тут же и выдавал. - Нет, это только традиционные. Сейчас очень многие здесь предпочитают европейские платья. Я как раз знаю одного неплохого дизайнера... После завтрака Арсений и Ира поехали в салон. Попов бы предпочёл большинство физических пыток этой. - Арс, а вот это, - Ира выбегала из примерочной, кажется, уже в восьмой раз. - Нет, не пойдёт. Оно тебя полнит. На фоне худощавого Шаста ты будешь в нём не очень хорошо смотреться, - по-хорошему, Арсений мог бы выбрать самое убогое платье и, убедив Иру, что оно великолепно, выставить её на всеобщее посмешище. Но это отразилось бы и на Антоне. Арсений понимал, что парню сейчас намного хуже и хотел его хоть как-то поддержать. Если внешний вид невесты не будет у него вызывать, как минимум, отвращение, ему будет спокойнее. Конечно, это не особо сильно утешило бы парня, но всё же. Арсений это делал только ради Антона. В итоге платье было выбрано. Довольно простое, но приятное. Антону должно было понравиться. Ещё Арсений подыскал Ире два браслета, которые должны были очень хорошо сочетаться со всеми побрякушками, которые Антон непременно оставит на церемонию. К четырём часам невеста и свидетель вернулись к Антону. Арсений почувствовал сильнейшее желание признаться Антону во всём. Он чувствовал скорый конец, Рагнарёк их счастью, и хотел, чтобы Антон всё же узнал, пусть и запоздалую, но правду. Однако в тот момент, когда Попов уже был готов под любым предлогом вывести Антона на разговор, появился коротышка в котелке. Сыщик не отступал от них не на шаг, словно чувствуя, что может упустить что-то важное. Арсений так и не смог поговорить с Антоном до посадки в самолёт. А дальше... А дальше был трёхчасовой перелёт в предпоследний город их кругосветного полёта. Ночь в прекрасной гостинице и вот, наутро перед тремя путешественниками открывается Токио. Сегодня планы есть только на утро, да и то это всего лишь осмотр центра города - в два часа связь с отцом Шастуна по скайпу и отдых перед тяжелым перелётом. Арсений решился. Всю ночь ему опять снились кошмары. Он снова терял и терял Тошу. На утро Арсений решил во что бы то ни стало поговорить с Антоном. После завтрака Ира вспомнила, что забыла в ресторане шарфик и попросила Антона за ним сходить - Арсений куда-то запропастился. Шастун шёл по коридору к столовой, как вдруг его резко потянули за локоть и потащили в совершенно противоположном направлении. Антон хотел было возмутиться, но увидев Арсения, яростно впивающегося в его руку и ведущего к выходу из отеля, молча пошёл за ним. В Токио им была предоставлена машина, чтобы они могли проехать по городу. Видимо, у Арсения были другие планы, поскольку он посадил Шастуна на пассажирское сиденье, сам сел за руль и поехал. Антон молчал - он знал, что сейчас ответов не получит. Через тридцать минут машина остановилась на широкой, пустой смотровой площадке. Арсений махнул рукой: "Вылезай". Они подошли к бортику площадки . - Арс, зачем ты меня сюда притащил? - Антон был спокоен и в глубине души, кажется, счастлив. Попов не отвечал и всё смотрел на линию горизонта. - Тош, смотри, - он неожиданно вытянул палец, указывая на линию горизонта. - Это что, Футзияма? - Антон удивлённо выгнул брови. - Ага, - Арсений, наконец, оторвался от созерцания далей и теперь смотрел Антону в глаза, - я просто узнал, что этот вулкан виден от сюда только в ясную погоду, а сегодня день подходящий. Я хотел, чтобы ты её увидел. - А что помимо горы? - Антон серьёзно посмотрел на Попова. - Можно говорить? - Арсению явно было очень тяжело. - Да, - такое мягкое и родное слово, слово которое через три дня скажет Антон, но только не ему... - Я хотел получить твои деньги, - выпалил Арсений, - вернее, сначала хотел тебя привести в порядок, чтобы ты соображал, что к чему, влюбить в себя, а потом разрушить твою жизнь и показать весь материал на тебя твоему отцу. Потом бы я смылся с выкупом за неразглашение, а тебя бы твой отец упёк бы до скончания веков. Я просто не думал, что смогу к тебе привязаться... Не представлял, что полюблю... - А как давно? - Антон прервал его речь слишком тихим шёпотом, - как давно ты понял, что это всё серьёзно? - Слишком поздно, чтобы что-то исправить? - Когда? В горле у обоих стоял ком. - Ты уехал в прошлую пятницу к отцу, а я пошёл прогуляться по квартире... Там был не закрыт один ящик: лежали твои работы и записка. Я до этого не верил, что могу быть нужен кому-то... А тут... Хотел было признаться во всём, сказать, что люблю, ну а потом пришёл ты и... - закончить он не мог. - То есть на заливе ты не искренне говорил? - Я не был до конца уверен, - Арсений опустил голову вниз. Он знал, что это конец. Он не видел Антона, только заметил, что тень парня удаляется.

***

*"И расцветёт сухое миндальное дерево" - "Кентервильское привидение" Оскара Уайльда. В переводе формулировка немного другая - конкретная цитата взята из одноименного мультфильма.