A Proposal by Any Other Name

Рей проснулась от того, что ее тело дернулось вперед, ускользая от тепла, на котором покоилась ее голова. Она осмотрелась. Где она б… Да, точно. Она была в поезде посреди Ирландии. Раздался громкий скрежет металла о металл, поезд остановился, заставляя Рей съежиться и крепко вцепиться в собственную юбку, за неимением ничего больше, разве что, плеча человека, сидящего рядом с ней, который в данный момент яростно потирал свой лоб. Рен дернулся и ударился об сиденье, находившееся перед ним. Было больно. Рей пропустила мимо ушей ругательство, которое соскользнуло с его губ, и поняла, что поезд остановился. Она наклонилась к Рену, чтобы посмотреть в окно. Снаружи было темно. Рей взглянула на Рена, а он откинулся назад на сиденье и удивленно поднял брови, глядя ей в глаза, поскольку ее тело все еще находилось над его коленями. — Который час? — спросила она. Он нахмурился, глаза его все еще были полуоткрытыми и сонными, когда Рен мягко подвинул ее, вынуждая вернуться на свое место. Он достал из кармана телефон и повернул экран к Рей, ожидая, пока тот включится. Взгляд Рей был прикован к смартфону. Ее телефон в сумке. — Три часа утра. Три часа утра. Рей сжала губы в тонкую полоску и перевела взгляд на окно. Два других пассажира в вагоне тоже смотрели в темноту, пытаясь понять, что произошло. Рей поднялась с места и пошла к другой стороне прохода, вдруг оттуда что-то видно, Рен молча следил за ней. Пара пожилых людей в ярко-оранжевых жилетах, ответственные за безопасность движения, вышли из вагона и прошли вдоль линии поезда, их жилеты отражали в темноте искусственный свет фонаря. Один из них вошел в вагон Рей и Рена. — Здравствуйте. Извините за резкое торможение. Мы должны были сделать экстренную остановку, когда мы сможем продолжить путь, мы дадим вам знать. Пожалуйста, не нужно задерживаться. Пожалуйста, не нужно задерживаться. Старик вышел из вагона, потирая ухо, один из его товарищей издалека крикнул ему что-то неразборчивое. На улице начали переговариваться. Сначала едва слышно, затем все громче, передавая необходимые инструкции. Рей сидела на пустующем двухместном сиденье, смотрела в окно, опираясь головой о панель. Рен сдвинулся так, чтобы одно колено находилось на её теперь уже пустом месте, а другая нога упиралась в пол. — И что теперь? — скулит она, обращаясь скорее сама к себе, он отвечает. — Скоро узнаем. — Поворачивает голову Рен, чтобы посмотреть, как за окном снуют туда-сюда рабочие. Пухлый старичок наконец вернулся в поезд, слегка улыбнулся и дернул плечом. — Извините, ребятки, но на пути коровы. Рей уставилась на него. Коровы? — Коровы? — повторяет она свою мысль. Если бы она могла оторвать взгляд от человека в оранжевой жилетке с извиняющейся улыбкой, то заметила бы, как у Рена дернулась губа; ему это казалось веселым. — Что значит «коровы»? — спрашивает она. Старик снова пожал плечами. — Ну, большие такие, знаете, — говорит он, раздвигая руки и делая несколько шагов, чтобы двинуться из стороны в сторону. Рен фыркнул. — Они дают молоко? Рей глубоко вздохнула. — Я знаю, что такое корова, — отвечает она обиженно, не обращая внимания на то, что в этот момент выглядит как ребенок. Вся эта чертова поездка обернулась катастрофой. Она вздохнула и работник поезда понял, что она сдалась. — Мы просто должны подождать, пока они пройдут, мэм. Мы не хотим, чтобы они гадили на рельсы. Рей закрыла глаза и сделала глубокий вздох. Финн, это все ради Финна. Когда её жизнь стала одним сплошным кошмаром? Финну лучше принять ее предложение, иначе она просто сойдет с ума после этого всего. Открыв глаза, она подарила мужчине самую добрую, дружелюбную улыбку и кивнула. Старик откланялся перед ней, Реном и двумя другими пассажирами, напоследок говоря, что когда поезд тронется, они будут проинформированы. Рей перевела взгляд на Рена. Он пытался скрыть улыбку. — Сотри эту ухмылку с лица, — почти рычит она, но Рей не могла заставить себя злиться на него, она одета в его куртку и спала на его плече без малого четыре часа. Сейчас ей намного лучше, ведь в куртке теплее. При мысли о холоде Рей чихнула. Поморгала, чтобы слезы не брызнули из глаз, и потерла нос. Тьфу. Дождь. Дождь, холод и боль. С этими вещами она ассоциировала Ирландию. Ей говорили, что это прекрасная страна. Жаль, что кроме дождя она ничего и не видела. Ее разочарование стало еще больше. Рен попытался перестать ухмыляться, но не смог. Вместо этого он опять уселся и хлопнул по сидению рядом, приглашая Рей. Она выгнула бровь. — Будешь сидеть в одиночестве, или поспим пару часов? — спрашивает он почти игриво, но Рей видела, что он тоже устал. Он должен был вымотаться, ведь преследовал ее всю ночь. Рей прикусила губу. Ей стоило сказать спасибо. Рен не был ей ничем обязан, однако, все же вот он, сидит с ней в вагоне поезда, остановленного посередине пути из-за коров. Рей встала и подошла к нему, снова присаживаясь рядом. Тепло его ноги, прижимающегося к ее голой коже, принесло желанное облегчение. — Спасибо, — шепчет она, и Рен улыбается. Той доброй улыбкой, которую, она уверена, не должна видеть. — Не за что. Он склонился ближе, предлагая Рей свое плечо, и она снова прикусила губу. Она не привыкла к такому. Прикасаться к кому-либо, кроме Финна, и время от времени обнимать своих друзей. Ее пузырь для личного пространства размером с Манхэттен, и ей нравилось это расстояние. Тем не менее, он предложил ей это, он теплый, и она почти положила свою голову ему на плечо, но резко чихнула. Рей успела отвернуться к проходу и громко выпустила затяжной «Аааапчхиии», на что Рен начал смеяться. Он покопался в кармане и вытащил салфетку, протягивая ее ей. Рей перевела на него взгляд. — У тебя в карманах есть салфетки? — спрашивает она смущенно. Рен пожал печами. — Я взял их во время ужина. Никогда не повредит иметь салфетку под рукой. Серьезно. Какой парень… Кончик носа стал влажным, Рей не стала возражать. Она осторожно взяла салфетку, отвернулась, чтобы высморкаться. Закончив, посмотрела на него и нахмурилась. Что еще? — Можешь положить его в карман моей куртки, — говорит он, глядя на салфетку с легким отвращением. Рей почти ухмыльнулась, глядя на его попытки быть джентльменом, несмотря на то, что она размазала микробы по всей салфетке. Она сунула салфетку в карман. Потом вздохнула. Плечо Рена было достаточно близко, чтобы она могла положить на него голову, касаясь его виском, но не стала этого делать. Рей не знала этого человека. Он ей ничего не должен. Рей закрыла глаза и все-таки позволила себе облокотиться головой о плечо. Она чувствовала, как Рен двигается, а затем откидывается на спинку сиденья. Они сидели так полчаса, пока поезд не начал движение. Коровы, должно быть, ушли, не загадив рельсы. Ее глаза открылись, когда она почувствовала, как поезд двигался вперед, а затем снова закрылись, пока она не начала чувствовать на себе взгляд Рена. Задержка на полчаса — не так уж и много. Она уснула. Сны о свадьбе, семье и теплых деньках в её маленьком Нью-Йоркском лофте смешались со снами о тяжелом детстве, выцветшем и старом, даже во сне. Ее тело снова дернулось вперед, но на этот раз большая рука на ее плече удержала от падения. — Осторожно, — пробормотал Рен, она нормально села и посмотрела на него с широко раскрытыми глазами, звон металла останавливающегося поезда все еще стоял у нее в ушах. — Пожалуйста, только не говори мне, что… — начинает она. Рен нахмурился. — Мы снова остановились, — заканчивает он её мысль. Боже… Рей разочарованно хмыкнула. — И что теперь? Листья мешают? — спрашивает она, а Рен усмехается. Когда Рей посмотрела на него, он пожал плечами. — Думаю, мы скоро узнаем, — предполагает он. Рей снова положила голову ему на плечо, а Рен откинулся назад. Для нее это имело значение, ведь она продолжила делиться своим личным пространством, а он продолжил нарушать его. Она едва осознавала это. Это не столь важно, он уже столько для нее сделал. Только-только начало светать, Рей различала за окном рабочих, тех же, которые в прошлый раз приходили разбираться с коровьим инцидентом. Рей наблюдала, как люди в оранжевых жилетах приседали над лужами, чтобы осмотреть рельсы, держа зонтики и фонари, осматривая что-то, что она не могла видеть. Рен хмыкнул и около ее уха пронесся теплый воздух. — Нам придется побыть здесь какое-то время, — говорит он. Рей повернулась, чтобы посмотреть на него. Она столкнулась взглядом с теплыми золотисто-коричневыми глазами, которые неотрывно смотрели на неё. Рей отодвинулась. Она сидела на месте и ждала, решив не поддаться своим «нужно-добраться-до-Дублина-так-быстро-как-только-можно» мыслям. Наверно, снова получасовая задержка. Может, час. Это не так уж и плохо. Рей встала и вытащила мобильный из сумки. Она включила свой телефон. Батарея наполовину разряжена, но это лучше, чем ничего. Рен смотрел в окно на мужчин, которые сновали туда-сюда со своими большими черными зонтами, проверяя поезд. Нет сигнала. Что не так с этой страной, где постоянно нет никакого сигнала? Рей сделала глубокий вдох. «Рассуждай логически, Рей. Из-за шторма были отключены линии электропередач и телефонные линии. Это логично. Просто дыши.» Рей вернулась на свое место к Рену, ворча. Рен смотрел в окно. — Там кто-то идет, — говорит он Рей и двум другим пассажирам, которые, вряд ли услышали его, они сидели слишком далеко. Пухлый работник поезда в своем ярко-оранжевом жилете шагнул внутрь вагона, встряхнув возле двери свой зонт. — Извините, ребятки, — начинает он, и Рей скрипит зубами, ожидая плохих новостей. — У нас проблемы с двигателем. Конечно. Конечно, у них проблемы с двигателем. Почему бы поезду не иметь проблем с двигателем, когда ей нужно срочно попасть в Дублин? Рей никогда не была склонна к приступам внезапных проявлений эмоций, но она не сдержалась, выпуская гортанный звук против своей воли. Рен осторожно косился на нее. Мужчина оперся на ручку своего зонтика, постучал по металлическому полу и отряхнул свою куртку. — Пока я вам это рассказываю, мы вызываем помощь, хотя это может занять некоторое время. Устраивайтесь поудобнее, если что, мы вам сообщим. В противном случае, если хотите отправиться своим ходом, здесь есть небольшой городок… эм… в миле отсюда? Да, в миле. Но идет дождь, поэтому рекомендую остаться здесь, тут сухо и тепло. Извините за задержку, ребятки! Этот человек казался Рей слишком веселым. Она тяжело выдохнула, и они принялись ждать. И они ждали. И ждали. И ждали. К исходу третьего часа Рей надоело. Рен сохранял хладнокровие. Он прижал руку к окну, уставившись на капли дождя. Наконец-то, наконец-то, дождь заканчивался. Рей посмотрела на время в телефоне. Три часа. Она снова чихнула, а затем приняла решение. — Я ухожу, — говорит она, снимая курточку Рена и отдавая её ему. Он повернулся к ней, хмурясь. — Ты… уходишь, — повторяет Рен, когда куртка оказывается у него на коленях. Рей кивнула. — В миле отсюда есть город. Я могу взять такси или что-то вроде того, — объясняет она. Порыв. Она действует в порыве и на чистом адреналине. Но прошло уже три дня — судя по небосклону и вовсе четыре — с тех пор как она оказалась в этой стране без Финна, и, судя по перечеркнутому сигналу на своем телефоне, встретит она его нескоро. Рей схватила свою сумку, чувствуя, как руки и тело начинают замерзать. Она уже скучала по куртке, и готова была это признать. Рей могла бы взять рубашку из своей сумки, но ни одна из них не была такой же теплой. Глупо было покупать ворох летней одежды, не зная погоду в этой Богом забытой стране. — Помощь едет, — говорит Рен, глядя ей в лицо. Рей сжала губы. — Конечно, помощь едет. И через сколько часов она прибудет? — резко спросила она, а потом вспомнила о манерах и, повернувшись к нему, улыбнулась. — Спасибо, что помогаешь мне. Я… я ценю это. И… извини за… ты знаешь… — говорит она, махнув рукой в его сторону. Рен только посмотрел на нее, выгнув бровь. — Надеюсь, твое путешествие пройдет гладко. Удачи. Рей протянула руку. Взгляд Кайло медленно переместился с ее лица на протянутую ладонь. Он снова взглянул в окно, и Рей начала чувствовать себя неловко, но затем он повернулся к ней и нежно взял ее за руку. Поразительно, насколько его рука огромна. И теплая, очень теплая, с длинными и сильными пальцами ладонь сжимала крохотную ручонку Рей. Руки, которые могут раздавить. Он держал ее осторожно, будто боясь ранить, просто пожимая руку. Когда они опустили руки, Рей улыбнулась ему в последний раз, прежде чем выйти из вагона поезда. Прямо в дождь. К счастью, дождь еле капал, по сравнению с ливнем несколькими часами ранее. Ее одежда, наконец, высохла настолько, что в этот раз не промокнет до нитки. Работники, проверяющие двигатель, посмотрели на нее с жалостью во взгляде, как бы говоря «бедняжка», и один из них предложил ей зонтик, но Рей покачала головой. Она не взяла бы чужой зонтик, особенно у того, кого она совсем не знала. Рей пошла в деревню по тропинке. Если бы Рей была достаточно осмотрительна, то заметила бы, что где-то на тридцать шагов позади за ней следовала высокая фигура, надвигаясь расслабленными шагами. Наконец, на полпути к деревне, она услышала, как кто-то позвал ее по имени, и Рей обернулась. Рен. Она остановилась и смотрела на него. У Рена был зонтик. Когда он, наконец, догнал ее, то Рей заметила, что на его полных губах играла самая широкая ухмылка, которую она видела. Рей нужно перестать на это смотреть. — Ты действительно импульсивна, — говорит он. В глазах Рей зажегся огонек. — А ты действительно преследователь, — замечает она. Ухмылка Рена стала шире. — Ну, у меня есть зонтик. Я хотел предложить тебе его, но… — произносит он елейным голосом. Рей перебила его. — Ты следил за мной все это время и только сейчас предлагаешь? Рен пожал плечами. — Я хотел предложить еще в поезде, но ты так быстро ушла, — медленно говорит он, как будто это должно было все объяснить. — А еще ты просто восхитительно выглядишь, когда наполовину мокрая. Ноздри Рей раздулись, и она почти сделала шаг назад, прежде чем поняла, что он пытался ее поддразнить. Её разрывали противоречия. Настолько он был милым. — У тебя была плохая неделя, тебе это нравится или ты всегда такой засранец? — спрашивает Рей, показывая пальцем на его лицо. Он посмотрел на нее и его ухмылка превратилась в маленькую улыбку. Маленькую, но искреннюю. Когда их глаза встретились, он стер улыбку с лица. — Может быть, всего по чуть-чуть, — признается он тихо, пожимая плечами в миллиардный раз. — Если бы не так быстро убежала, то, возможно, не стояла бы здесь как маленький мокрый утенок. Рей склонила голову. Он определенно дразнил ее. Она раздраженно выдохнула и подошла к нему, шагая рядом с Реном в ногу. Он взял зонт в другую руку, чтобы покрывало и ее. Она заметила, что его плечо снова торчало из-под зонтика и снова намокло. Возможно, он действительно засранец, но после этого он делает что-то подобное. Какой странный человек. Рей смотрела на него украдкой. Он такой высокий. Разве законно человеку быть таким большим? Она сглотнула и посмотрела вперед, продолжая идти в тишине. В мыслях Рей строила планы о том, чтобы взять такси и продолжить путь в Дублин, когда они прибудут в «деревню». Или… Это было больше похоже на пять домов, окружающих автобусную остановку. Она шокировано смотрела. — Да вы издеваетесь? — спрашивает Рей, оглядываясь вокруг. Здесь определенно нет такси. Даже Рен выглядел потрясенно. Она фыркнула. — Честно говоря, думаю, что там должен быть кто-то, чтобы помочь нам. Он шумно выдохнул и положил руку ей на спину, чтобы подтолкнуть вперед. — Ну же, — призывает он, — в кассе кто-то есть. Они вошли в небольшую билетную кассу, где мужчина лет шестидесяти, с почти седыми волосами, смотрел на экран, напевая про себя какую-то ирландскую песню, которую Рей никогда не слышала. Когда они подошли к окну кассы, старик взглянул на них и лучезарно улыбнулся. — Ну, здравствуйте! — говорит мужчина. — Как жизнь? Так рано сейчас для поездок! Поезда не будет здесь еще минут пятнадцать. — Из-за этого мы и пришли, — говорит Рей, улыбнувшись, — видите ли, поезд остановился на путях. Неисправность двигателя. — Ух ты ж. Божечки, он же не заработает так быстро, — говорит старичок, осматривая Рей и Рена, — это может занять еще несколько часов. Куда вы направляетесь, молодые люди? — Дублин, — отвечают одновременно Рей и Рен. Они переглянулись. Старик посмеялся. — Вижу, вижу! Ну, вы в хороших руках. Но сначала позвольте мне… — мужчина начинает бормотать, смотря на список, которого Рей не было видно, потому что стенд находился слишком далеко. У Рена проблем с этим не было. Старик поднес телефон к уху и набрал номер, насвистывая в ожидании ответа. — Да! Доброе утро, — здоровается он. — Говорят, там поезд остановился рядом… Рей рассказала, где точно остановился поезд, и мужчина назвал точные координаты, используя названия линий и много другой информации, которая Рей не слишком волновала. Она перенесла вес на другую ногу, пока Рен стоял как статуя. — О… о боже, — говорит старик, и глаза Рей полезли на лоб. Нет. Только не «боже». Это может означать только плохие новости. Она наклонилась вперед и положила руки на край небольшого окна стенда. — Я понял, — говорит старик, чье имя Рей уже нужно было спросить, и она кривит губы. — Хорошо, хорошо. У меня тут двое деток, — Рей и Рен заметили, как он им легко улыбнулся. — Говорят, они с того поезда. Я дам им знать. Спасибо! Он повесил трубку, и Рей затаила дыхание. Пожалуйста, не нужно никаких плохих новостей. Хорошие. — Ну, у меня плохие новости. Двигатель сломан. У них там сейчас несколько инженеров, но поезда не будут ходить ближайшее время. Не уверен, как двигатель мог сломаться, я имею в виду… — мужчина из кассы начинает бессвязно бормотать, — тем, кто путешествует в субботу, никогда не везет… Рен медленно повернул голову, чтобы посмотреть на нее. Рей сделала глубокий вздох. — Извините, — говорит она, стиснув зубы, а затем разворачивается и отходит от кассы подальше. Старичок и Рен смотрели ей вслед до тех пор, пока она не вышла из здания и не закрыла за собой дверь. Когда она кричала в небо, мужчинам слышно было лишь приглушенное слово «почему?». Рей сжала руки в кулаки по бокам. Она позволила своим глазам закрыться всего на мгновение. Она смотрела на смехотворно-зеленый, смехотворно влажный, смехотворно красивый пейзаж, который не могла не оценить. Она глубоко вдохнула, прежде чем разжать кулаки и вернуться обратно внутрь, выглядя спокойней, чем при этом себя чувствовала. При взгляде на ее лицо Рен сразу же прикусил щеку изнутри, чтобы не ухмыльнуться или не засмеяться. — Как долго? — спрашивает она спокойно, как только останавливается перед билетной кассой. — Ну, мисс, — начинает он, почесывая бородку, — Когда-то на этой трассе было больше поездов, но… сейчас ездит только один. Не так уж и много людей едут сюда, понимаете… и они уже меняют двигатель. Остальные пассажиры будут отправлены сюда, чтобы подыскать себе жилье на время починки.  — Жиль… — пыхтит Рей, — как долго? Сколько времени потребуется для ремонта двигателя? — спрашивает она, готовая отправиться туда помочь им с починкой. Она, вероятно, могла бы. В юности ей пришлось иметь дело с электропроводкой и техникой, так что она вполне могла предложить некоторую помощь. Рен молчит. Умный человек. — Не знаю, деточка, — извиняется старичок, — но я знаю, что как только эти люди попадут в деревню, то займут любое свободное место! Вам двоим повезло, вы пришли раньше. Знаете, — начинает он, говоря голосом человека, пытающегося что-то продать, — совершенно случайно я знаю, где здесь лучшие апартаменты, еще и с завтраком! Знаю, потому что моя жена управляет ими! Мужчина засмеялся, и Рен прикусил нижнюю губу, но потом пожилой человек замер, перестав смеяться, как будто что-то вспомнил. — Подождите, вы ведь двое женаты? — спрашивает он. Рей широко открыла глаза, а Рен прочистил горло, вероятно, пытаясь прийти в себя. — Что? — спрашивает она недоверчиво. Почему он… — Ну, я имею в виду, я не возражаю против вещей такого рода, я несколько старомоден, хотя мир движется вперед, и… — он почесал свою короткую бороду, — но моя жена. Моя жена не заселит никого, если они не будут женаты. Перед тем как Рей успела что-либо возразить, Рен положил руку ей на талию и притянул её ближе к себе, Рей была слишком одурманена близостью, чтобы его остановить. — Мы женаты, — говорит Рен с милой улыбкой. Рей таращилась на него, а затем поняла, что сейчас лучше промолчать, и потому ослепительно улыбнулась. — Недавно поженились, — добавляет она, прислонившись к Рену. Это становится рутиной? Потому что ей кажется, что да. — У нас медовый месяц сейчас, — вздыхает она, и Рен обхватил ее талию сильнее. Рей уперлась и наступила ему на ногу. «Почему я?» Старичок открыл дверь кассы и вышел, Рей удивилась его маленькому росту. Он был меньше, чем Рей, это точно, и выглядел так, будто вышел из сказки — слишком бодрый и счастливый для шести утра. — Хорошо! Раз так, следуйте за мной, мистер и миссис… — Рен. — Джаккен. … Пожилой человек посмотрел на них, и Рен прочистил горло, сжимая талию Рей. Молчи. — Рен, — исправляет Рен, даря приятную улыбку, — только поженились. Она еще не привыкла. Старичок то ли фыркнул, то ли хихикнул. — О, я в этом не сомневаюсь, — говорит он. — Кстати, меня зовут Мартин. Вы двое впервые в Ирландии? — Да, — отвечают они одновременно. Только один из них сказал правду. — Ну, следуйте за мной, мистер и миссис Рен, — радушно говорит Мартин, — не похоже, что я смогу сегодня поработать, без поезда-то. Я отведу вас к жене! Вытащу вас из этого холода. Он посмотрел на мокрую одежду Рей. — А еще горячий душ, судя по всему. Окружим вас комфортом! — Мартин отвернулся от них и достал ключи из кармана, чтобы замкнуть кассу. Рей перевела взгляд на высокого человека рядом с ней. Она сузила глаза, и он сделал то же самое. Они стояли там, глядя друг на друга в немом разговоре, прежде чем Мартин обернулся и они снова нацепили улыбки как по-настоящему счастливая супружеская пара. «Глаза сердечками» говорил По. Он смеялся над Финном и Рей, постоянно говоря, что у них глаза сердечками, когда они смотрят друг на друга. Это было когда они только-только начали встречаться. В конце концов, от глаз сердечками осталась только дразнилка Рей. Она никогда не слышала, чтобы По называл так Финна. Рен посмотрел на Рей глазами с сердечками и наклонился, целуя ее в лоб, а затем потянул ее за собой, а Мартин лишь улыбнулся, глядя на них. Отель типа «постель и завтрак» находился в четырех минутах ходьбы от железнодорожного вокзала. Он был расположен дальше других домов. Рей заметила, что деревня больше, нежели «пять домов», большинство были скрыты растительностью — маленькие коттеджи, окруженные зеленью деревьев. В паре дворов она заметила уток, клюющих траву и маленькую девочку, бросающую зерно. Ранние утренние хлопоты. Это настолько отличалось от раннего утра в детстве Рей, когда она только и делала, что сидела в своей комнате взаперти, пока не слышала, что Платт уходит. Мартин шел на несколько шагов впереди, болтая через плечо об их маленьком красивом городе, Рей поворачивается к Рену и снова сужает глаза. — Нам придется целоваться? — злобно шепчет она ему на ухо. Он выгнул бровь. — Мы должны быть безумно влюблены и женаты. Или ты хотела бы спать с утками? — спросил он, кивая в сторону девочки, бросающей зерно. Рей возмущенно фыркнула. — Я сомневаюсь, что мы пробудем здесь до темноты, — говорит она. Рен никак не отреагировал. Как только они вошли в отель — небольшой коттедж, в котором только три номера, их почти атаковала коренастая женщина с яркими золотыми волосами и еще более яркой улыбкой. Она пошла к ним с распростертыми руками, словно обнимая. Рей немедленно шагнула ближе к Рену, хотя на самом деле хотела сделать шаг назад. Рен снова взял ее за талию и обнадеживающе легко сжал. Она начала привыкать к такому. Рей немного расслабилась. — Посмотрите на себя, дорогие! — голос у женщины громкий и добрый, — Боже мой, вы такие промокшие и измотанные! Мартин! Почему ты так долго их вел сюда… Затем женщина обратилась к ним. — Вы же пара, да? — спрашивает она, сужая глаза. — Да, — ответили они оба, прежде чем Рен очаровательно улыбнулся. Рей даже не знала, что он так может. — Просто поженились несколько дней назад. Поверить не могу, что это свершилось, — говорит он, призывая весь свой актерский талант. — Мы надеялись, что вы позволите нам остаться в вашем прекрасном доме на некоторое время. Не правда ли, милая? Он повернулся к Рей. Она нежно улыбнулась ему. Женщина перед ними растаяла. Рен знал, как быть очаровательным, это уж точно. — Конечно, милый, — воркует Рей, смотря в глаза Рену, а потом переводя взгляд на женщину. — Если мы не слишком навязываемся, конечно. Женщина обвела взглядом волосы Рей, её мокрую одежду, голые ноги, покрытые мурашками даже в теплом доме. И сразу же смягчилась. — Ох, дитя, — она подходит к ним, хватая Рей за руку. Глаза Рей расширились и она беспомощно смотрела на Рена, пока он отпускал её, облизывая нижнюю губу, а женщина сказала, — Нужно дать вам что-то теплое! Мартин, дорогой, почему бы тебе не показать мистеру… — Рену, — высокий черноволосый мужчина по-доброму улыбнулся. — Почему бы тебе не показать мистеру Рену их комнату, пока я не отведу эту маленькую леди, чтобы она согрелась? — Да, дорогая, — говорит Мартин, как хорошо надрессированный муж, и они с Реном исчезли, поднявшись по лестнице. Женщина потащила Рей в сторону ванной комнаты, где вручила большое пушистое полотенце и велела идти в ванную, пока вода горячая, а одежду Рей потом принесет её муж. Чай будет подан, как только она выйдет. За женщиной хлопнула дверь, оставляя Рей одну хлопать глазами. Да что ж за… Она посмотрела на горячую ванну с пеной. Ее кожа будто снова чувствовала ледяные капли дождя и Рей вздрогнула. В конце концов, горячая ванна была не такой уж и плохой идеей.