Барнс смотрел на небесное полотно с сияющими осколками далеких звезд. Таинственная луна, окутанная пеленой приближающегося тумана, освещала узкую дорожку от замка вниз к его хижине. Тихий шепот ветерка, ласково колышущего траву, ласкал уши.
Время бежало вперед, и тучи заволокли синее небо. Девушка слегка запаздывала, но Баки готов был ждать ее вечно, зная, что когда-нибудь, когда будет готова, она придет. Он почувствовал, как усилившийся ветер растрепал и без того спутанные волосы. Поморщился и, прислушавшись, различил звук закрывшейся тяжелой двери.
Прислонившись спиной к широкому стволу могущественного дерева, Баки следил за тем, как темная фигура быстрым шагом передвигается в его направлении.
Холодный воздух обжигал легкие, на десятки метров вокруг все было погружено в спокойный, умиротворенный сон, который нарушался только дыханием Баки, шедшего теперь навстречу агенту Картер. Девушка старательно куталась в кофту, но Джеймс увидел, как тряслись губы Дэннил.
— Ты пришла, — облегченно выдохнул Барнс, протягивая руку блондинке и увлекая ее за собой, поближе к хижине.
— Я не могла не прийти, — улыбнулась Картер, — я же обещала. Ты… ты хотел поговорить.
— Хотел. Я хотел попросить прощения. Мне очень жаль, что я тогда сказал тебе те слова. Я не… это просто сорвалось с языка. Я был зол на тебя за то, что произошло в Бухаресте. За то, что ты лгала мне. Но я не должен был говорить этого. Мне жаль. Прости.
Картер глубоко вздохнула и, почувствовав холодный воздух, поежилась, сильнее кутаясь в кофту.
— Бак… я понимаю, что не имела права реагировать так на твои слова после всего того, что сама сделала, но и ты меня пойми, — Дэннил опустила голову, не находя подходящих слов для того, чтобы объясниться, — Джеймс, все это так странно. Неужели ты решил, что я могла по собственной воле предать тебя? Причинить тебе вред? После всего того, что… я пыталась спасти тебя. Уберечь от самого себя, от ГИДРЫ. Я не могла рассказать о том, кто я. Иначе ты не подпустил бы меня ближе. Баки, мне ужасно жаль, что ты узнал обо всем таким вот образом. Поверь, больше всего на свете я жалею о том, что мы познакомились именно так. Будь у меня шанс все изменить, я бы им воспользовалась.
— Тише.
— Я так устала, Джим. От этой бесконечной войны между нами.
— Я понимаю, Дэннил. Я прекрасно тебя понимаю.
— Мне кажется, наши отношения были обречены с самого начала. Но я так отчаянно придумывала себе эту сказку. Я жила в сказке, где ты не был Зимним Солдатом, а я не была агентом Картер. Я была счастлива в нашей сказке, пока мы были вместе в Бухаресте. Но чего мне точно не хочется, чтобы в добрых воспоминаниях были такие моменты, как тот, когда я в твоих глазах прочла, что ты мне не веришь.
Барнс заметил одинокую слезу на щеке девушки и протянул руку, пальцем смахивая горячую капельку.
— Я позвал тебя сюда не для того, чтобы ты просила меня о прощении. Я не хочу больше, чтобы ты чувствовала свою вину передо мной. Я прощаю тебя, Дэннил. Сделаешь ли ты то же самое для меня?
Картер подняла голову, чтобы посмотреть в глаза Баки. Мужчина готов был продолжить свою тираду, но девушка подошла ближе и приложила палец к губам Барнса, призывая не говорить больше ни слова.
— Я прощаю всю ту боль, которую ты причинил мне. Я люблю своего убийцу, — Солдат сглотнул, впервые по-настоящему услышав признание Картер, — я люблю тебя, Джеймс Барнс.
Прильнув к мужчине, Дэннил обвила его шею руками и положила голову на плечо. Баки поднял ее за подбородок и прикоснулся кончиками пальцев к губам. Он сразу вспомнил вкус ее поцелуя, почувствовал запах, исходящий от ее кожи, волос. Все те же яблоки и корица, которые она так любит.
Они стояли так, не обращая внимания на то, что резко похолодало, поднялся ветер, слегка разогнавший тучи, расчищая звездное небо. Мужчина поднял глаза и улыбнулся.
— Здесь так красиво…
— Удивительное место, — прошептал Баки в волосы девушки и запечатлел легкий поцелуй на ее виске.
Мужчина посмотрел в глаза Дэннил, словно спрашивая разрешения, и, получив в ответ едва заметный кивок головой, прильнул к ее губам. Поцелуй получился почти невесомый, быстрый, но невероятно нужный им обоим. Словно от него одного зависели их жизни.
— Ты дрожишь.
— Все в порядке, Бак. Честно. Я не хочу уходить, не сейчас.
— Тогда у меня есть замечательная идея. Стой здесь, никуда не уходи. Я сейчас, — мужчина загадочно улыбнулся и в несколько шагов добрался до своей палатки, оставляя Дэннил недоумевать, что такое он задумал. Девушка заметила, что хижина была маленькой и, должно быть, весьма неудобной.
Подняв глаза к небу, Картер улыбнулась, соединив пальцем яркие фонарики в Кассиопею. Она вспомнила, как когда-то в детстве агент Пегги Картер рассказывала ей легенду об этом созвездии. Мысли заставили ее улыбнуться.
— Вот, — Барнс вытащил из палатки несколько одеял, на которых, как решила Дэннил, он спал по ночам, — давай устроим пикник под звездами? Ты, я и Большая Медведица?
Девушка рассмеялась и, шагнув к Барнсу, помогла расстелить на траве большое и мягкое покрывало, оставляя поверх другое, чтобы укутаться. Мужчина улегся и буквально утонул в одеяле, рукой предлагая Картер присоединиться. Дэннил помедлила несколько невыносимо долгих для Баки секунд, но все же приняла приглашение.
Джеймс протягивает девушке руку и слегка тянет ее на себя, устраивая на своем плече. Он обнимает ее, прижимая к мощному торсу и полной грудью вдыхает ее аромат, который просто сводит с ума. Широкая ладонь ложится на талию и поднимается выше, пересчитывая через тонкую ткань пуловера ребра. Картер вздрагивает, но руку не убирает.
Они лежат в тишине, наслаждаясь тем, что могут просто касаться друг друга, чувствовать запах. Барнс перебирает волосы Дэннил, гладит ее и изредка глубоко вздыхает, думая о чем-то своем. Девушка первой нарушает молчание.
— Когда я была маленькой, тетя Пегги водила нас с Шерон в планетарий. Тогда мы жили в Вашингтоне, это было еще задолго до академии ЩИТа. Она рассказывала о звездах лучше, чем любой специалист. Но лучше всего я запомнила про Кассиопею.
— Ты любишь смотреть на звезды? — Баки улыбается. Чувствуя, как девушка трясется, он крепче сжал ее в объятьях и подоткнул одеяла, убедившись, что она укрыта со всех сторон, — мы со Стивом часто искали в небе созвездия. Когда мне особенно плохо спится, я считаю звезды. Обвожу их, рисую. Смотри, — он вытягивает руку, — вон там, например, видно созвездие Стрельца, — произносит тихо, почти шепотом, и указывает вверх и влево, легко соединяя плавными движениями звёзды.
Дэннил приподнимает голову и улыбается, держа мужчину за теплую ладонь. Пальцы переплетены.
Опуская голову Баки на плечо, девушка продолжает смотреть на необъятное синее небо, покрытое россыпью холодных звёзд. Она слегка поворачивается, чтобы увидеть очертания родного лица. Почти скрывшийся за вновь приплывшими облаками лунный диск, теперь слабо освещающий их небольшое убежище, отражается в глазах мужчины.
— А если ты посмотришь туда, то увидишь Малую Медведицу. Вон она, — в его глазах горит огонек, которого Картер так давно не видела и уже отчаялась увидеть. Баки продолжает соединять звёзды на тёмном небе. Своей бионической рукой он легко приобнимает Дэннил за плечи и притягивает к себе еще ближе. Металл, на удивление, не холодный, как раньше, и не такой неприятный на ощупь, — Видишь, вон та, самая яркая, — полярная звезда. Она всегда на севере. Путешественники ориентируются по ней, когда сбиваются с пути.
Его рассказ завораживает девушку, и она ловит себя на мысли, что готова часами слушать этот умиротворенный голос. И днем. И ночью. Чувствуя порыв нежности, Картер приподнимается на локте и легко целует Барнса в щеку, приобнимая в ответ. Ей сейчас не кажется неправильным все то, что происходит. Дэннил просто благодарна за то, что все это есть. Есть он. Она. Вместе.
Она зачарованно смотрит на небосклон, продолжая думать о чем-то своем. Рука скользит по торсу вверх и останавливается на груди слева. Сердце бьется как бешеное. Еще выше, к колючему подбородку, пальчиком нащупывая небольшую ямочку. Ладонь девушки накрывает небритую щеку Барнса, и Картер наклоняется чуть вперед, касаясь своими губами губ Баки. Первые несколько секунд мужчина не реагирует никак, но Дэннил не отстраняется.
Прикрывая глаза от удовольствия, Джеймс подается вперед и захватывает губы девушки в плен, тут же углубляя поцелуй. Его руки сцепляются на тонкой талии, и уже через несколько секунд он переворачивается, подминая Картер под себя. Ладони Дэннил движутся по его спине. Хаотично, но бесконечно нежно. Так, как бывает только с ней. Он знает.
Падает первая капля дождя, отрезвляя, не давая окунуться в этот сладкий омут с головой. Баки рычит в губы Картер и виновато смотрит в ее глаза. Дэннил понимает его без слов. Мужчина встает, помогает девушке подняться и, глубоко вздыхая, кладет руку на ее щеку:
— Я не хочу, чтобы ты заболела, — дождь усиливается. Барнс хватает одеяла и, на несколько секунд оставляя Картер одну, заносит их в хижину, — я провожу тебя, — набрасывает на плечи девушки первое, что схватил в палатке. Свой свитер.
Но у погоды совсем другие планы.
Не успели молодые люди сделать и десяти шагов, как дождь буквально полился, холодными потоками стекая по волосам, спине, плечам. Подхватив Дэннил на руки, Баки бросился в хижину, чтобы не дать ей промокнуть насквозь.
— Что ж, наверное, так должно было случиться, — Картер улыбнулась и опустила голову, чтобы скрыть это от глаз Баки. Барнс взглянул на девушку, сбросил с ее плечей мокрый свитер и почему-то рассмеялся, — что такое? Джим?
Не желая терять ни секунды, Джеймс притянул к себе агента Картер, подхватил на руки, заставляя ногами обвить торс, прижал крепче и впился в ее губы. Руки блуждали по спине, пальцы бесконтрольно сжимали хрупкое тело, оставляя на нежной коже отметины. Ее губы были мягкими, нежными, сладкими, и Баки чувствовал знакомый вкус медовых яблок с корицей. Тех самых, которые она так любила. Тех, запах которых всегда наполнял ее квартиру, исходил от ее волос, тела. Тех, с которыми у него теперь ассоциировалась только Дэннил. Барнс мысленно отругал себя за то, что не побрился. Но когда почувствовал, как ее пальцы осторожно коснулись колючей щетины, провели по линии подбородка, вверх, к скулам, улыбнулся в губы девушки, вызывая мурашки.
Отдавшись завладевшей ими страсти, мужчина повалил Картер на свою кровать, подминая хрупкое тело под себя. Тонкие женские руки обвили его торс. Не разрывая поцелуя, Баки заскользил руками вниз по талии, пересчитывая ребра. Ласка Барнса заставила сердце Дэннил биться быстрее, кровь прилила к щекам, и девушка застонала. Сладкий стон послал вдоль позвоночника Джеймса миллион мелких разрядов.
Избавившись от ненужной одежды, Баки, наконец, сделал Картер своей. Тело девушки отзывалось на каждое его прикосновение мелкой дрожью, а с губ то и дело слетали стоны. Им двигали инстинкт, и осторожный, сдержанный, осмотрительный Барнс на время отступал, уступая место жадному, властному зверю. Порой ему казалось, что он был слишком груб и жесток с ней, изводя ее чуть ли не до потери сознания, заставляя стонать до хрипов, гадая, как в одном человеке может быть столько страсти, желания, сил.
Обессилев, Картер положила голову на плечо Баки, слушая, как неистово бьется его сердце. Девушка смотрела, как поднимается и опускается его грудь, вырисовывая на влажной коже узоры своими тонкими пальцами. Мужчина оставил легкий поцелуй на волосах Дэннил и крепче притянул ее к себе, сжимая широкой ладонью ее хрупкое плечо. Он услышал, что ее дыхание стало более ровным, и понял, что агент уснула. Закрыв глаза, он тоже провалился в бездну сновидений.
***
— Я не буду с тобой драться, — Стив отбросил в сторону свой щит, — ты мой друг.
— Ты мое задание, — ответил Баки, и взгляд его ожесточился.
— Так выполни его… Ведь я с тобой до конца.
Зимний Солдат яростно бил друга по лицу, не отдавая себе отчета в том, что он творит. Он уже прилично разбил Роджерсу нос, губы, скулы. Правый глаз Капитана уже заплыл, и мужчина плохо видел своего противника. А Баки все бил и бил его, не зная, когда остановиться.
Когда с губ Стивена слетел последний вздох, приятный женский голос окликнул Зимнего Солдата, называя его по имени:
— Джеймс?
Барнс обернулся и застыл, смотря на блондинку.
— Джеймс, что ты творишь?
Зажмурившись, чтобы прогнать назойливое видение, Солдат зарычал и бросился вперед. Открыв глаза, мужчина поразился тому, что увидел. Дэннил стояла посреди комнаты, и на ее шее красовались иссиня-красные следы. Следы от его металлических пальцев.
Баки снова закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Нет, этого просто не может быть.
— Баки, ты убил его. Ты убил их всех. Их кровь на твоих руках.
Мужчина распахнул глаза и не поверил тому, что увидел. Германия, аэропорт. Он стоит на площадке, окруженный телами Мстителей. Дэннил, стоявшая до сих пор на расстоянии вытянутой руки, теперь лежала на животе хрипевшей Наташи, сотрясаясь рыданиями.
— Что ты наделал, Баки?
Тони Старк лежал неподалёку со свернутой шеей, точно как и полковник ВМС Джеймс Роудс. Сэма Барнс проткнул острием его же крыла, ухитрившись пронзить мужчину практически насквозь. Лицо Ванды исказил испуг, который он испытала перед тем, как пуля, выпущенная из автомата Баки, вошла в ее лоб. Лэнг и Бартон в компании с Т’Чаллой плашмя лежали на земле, словно он попросту переломал их. А совсем далеко, под фургоном, лежало худое подростковое тело Человека-Паука.
Барнс снова зажмурился, словно это могло что-то изменить. Десять, девять, восемь…глаза по-прежнему закрыты, ведь он так не хочет видеть то, что сотворил собственными руками. Семь, шесть, пять, четыре… вдох — выдох. Это не он. Он не мог их убить. Это все ГИДРА. Три, два, один… Дэннил. Нет, только не она. Не после того, как он только что потерял Стива.
Но больше Барнс не контролирует свое тело. Ноги сами собой шагают в сторону блондинки, а рука тянется к ее шее, сжимая так крепко, как это только возможно, перекрывая доступ к кислороду. Металлическая рука с красной звездой на плече сдавливает, заставляет девушку судорожно хватать воздух ртом. Тонкие пальцы отчаянно пытаются расцепить железную хватку, но выходит до невозможного плохо.
— Я знаю. Ты меня предала, — он не узнает собственный голос, но продолжает душить Дэннил.
Картер что-то хрипит, но Баки не различает слов. Не имея возможности остановиться, Джеймс снова закрывает глаза, чтобы не видеть, как умирает единственный, кроме Стива, поверивший в него человек. На мгновение, но лишь на одно, хватка ослабевает, давая Дэннил последнюю возможность вздохнуть полной грудью перед неминуемой и такой мучительной гибелью. С ее губ срываются последние слова:
— Ты знаешь, как сильно я люблю тебя, Баки? Бесконечность умножить на бесконечность.
Металл обжигает нежную кожу и снова сдавливает тонкую шею блондинки в последний раз. Женские ладони перестают сжимать холодный металл, и Картер, обмякшая в сильных мужских руках, перестает подавать признаки жизни. Баки отбрасывает медленно остывающее тело Дэннил в сторону и, открыв, наконец, глаза, оглядывается по сторонам.
Горы трупов, в лицах которых Барнс узнает Говарда Старка, Шерон Картер, Росса, второго Росса, Шери, Окойе. Тела множатся, и Барнс тонет в крови, все еще слыша последние слова Картер:
«Ты знаешь, как сильно я люблю тебя, Баки? Бесконечность умножить на бесконечность».
***
Барнс вскочил и сел на кровати, чувствуя, как колотится сердце. Дэннил лежала рядом, укутавшись в одеяло и мирно посапывая. Она продолжала держать его за руку, переплетя пальцы. Лунный свет дарил ее нежной коже красивый оттенок.
Аккуратно расцепив руки, Джеймс почувствовал, как Картер завертелась в кровати.
— Бак? — протянула она сонным голосом, — ты в порядке?
— Да, все хорошо. Спи, еще слишком рано. Я скоро вернусь.
Натянув на себя костюм, Баки выскочил из хижины и, вдохнув холодный ночной воздух, немного пришел в себя. Перед глазами все еще стояли картины из снов, которые преследовали его не первый день.
Трава была покрыта каплями прошедшего накануне дождя, с деревьев капало, но все это мало волновало Барнса. Он шел вперед, не разбирая в темноте дороги. Ветер дул, развевая волосы, и Джеймс слегка поежился. Все было слишком ярко в этот раз. И в этот раз он завершил свое задание. В этот раз он довел все до конца, убив агента Картер в своем сне.
Время тянулось медленно, но с каждой минутой Солдат чувствовал, как приходит в себя. Воспоминания отступали, и он старался не держаться за них, отгоняя от себя любые негативные мысли.
Ночь отступала, сменяясь предрассветными сумерками. В сереющей темноте постепенно проступали неясные очертания деревьев, многоэтажных домов и низких хижин. Небо на востоке светлело, и первые птицы запели, услаждая слух.
Светлое пятно на горизонте становился больше и больше. Восточный ветер теплыми объятиями окутал мужчину, оповещая о том, что утро уже совсем близко.
Наконец у самого горизонта вспыхнули первые искры солнечного диска. Барнс прикрыл глаза и подставил лицо красновато-золотым лучам, сумев, в конце концов, отогнать от себя плохие мысли. Он стоял у самой кромки воды, слушая шум прибоя.
— Когда меня одолевают тревога или дурные мысли, я всегда иду к морю. И оно вымывает и своими протяжными звуками, своим шумом, возвращает в порядок мою истерзанную душу, — сзади раздался нежный голос, вернувший Баки в реальность, — тебя долго не было, и я стала волноваться. Ты в порядке, Джеймс?
Девушка стояла, укутавшись в один из больших, но очень теплых, свитеров Барнса. Поколебавшись несколько секунд, она шагнула к нему и обняла, прижимаясь щекой к напряженной спине мужчине. Он облегченно выдохнул, теперь уже сполна осознавая, что все произошедшее и впрямь было всего лишь плохим сном.
— Тебя мучают кошмары? — в ответ тишина, — Баки, не молчи. Поговори со мной. Я очень хочу помочь тебе.
— Теперь я в порядке, Дэннил. Все хорошо. Идем, иначе ты замерзнешь.
