***
«Понятия не имею, во что ты еще влезла, но лучше тебе вернуться в Хогвартс до экзаменов. С директором все улажено. Лорд Волдеморт.» «Мисс Кроу! Настоятельно рекомендую Вам вернуться в Хогвартс и искренне надеюсь, что вы отсутствуете исключительно по собственному желанию. Так же сообщаю, что вы восстановлены в праве посещать все ваши предметы (кроме трансфигурации) и допущены к сдаче годовых экзаменов. P.S. Моргана, я не сержусь, нам нужно поговорить о твоих способностях. Это очень важно! Директор школы магии и чародейства Хогвартс, Альбус Дамблдор.» «Мисс Кроу, оставайтесь на месте, если не хотите расширить свои познания в темных искусствах.» — именно эта короткая записка была получена первой и Люциус Малфой мысленно благодарил себя за то, что прикрепил следящие чары к пергаменту, а не к сове, как предыдущие авторы. Определенно, на факультете Гриффиндор воспитывали в студентах не самые лучшие качества. Чего ради было уходить из поместья Макнейра — еще и вынося бомбардой ворота вместе с внушительной частью ограды — если не можешь аппарировать в какое-нибудь действительно безопасное место? Ради сна на голой земле посреди леса, кишащего не только магическими тварями? Спрятав письма, Малфой задумался над тем, что делать с бесчувственным телом дальше. Все, кто разыскивал Моргану, сходились в желании вернуть девчонку в школу — по крайней мере до суда. Но почему-то же Макнейр ее скрывал! Люциус слишком хорошо знал молчаливого палача, чтобы списать все на глупость или случайность. Даже если девчонка серьезно пострадала, он мог сообщить об этом на собрании: ее никто не собирался убивать. Призвав волшебную палочку, Малфой прошептал те самые два слова и замер: последним заклинанием ожидаемо была «бомбарда», повторяющая десяток предыдущих («так вот кто разнес Зал Пророчеств почти до основания!») — и венчал это «разнообразие» круциатус. Все стало на свои места. Скорее всего, жертвой «круцио» стал сам Макнейр — Люциус помнил, как его трясло в Министерстве, но списывал это на рикошет проклятия Беллы. Девчонке грозило пожизненное заключение в Азкабане и, попав в лапы собственной жертвы, она испугалась, что ее сдадут аврорам. Или наоборот, что присутствие в доме Уолдена — ее явно кто-то подлечил — выдаст его принадлежность к Пожирателям и в Азкабан попадут оба. — Инкарцеро. Энервейт, — Малфой для верности ткнул под ребра носком дорогого ботинка. Если это и принесло положительный эффект, девчонка не подала виду. — Мисс Кроу, вас сразу дементорам скормить или после экзаменов? — Сразу, — едва слышно прошелестела девочка и облизала пересохшие губы: — аваду. Ее не волновало, кто именно стоял над головой. Знакомый не стал бы называть ненавистную фамилию, а незнакомый… Незнакомый маг, говорящий о школе и дементорах, не сулил ничего хорошего. — Это вы эксперт по непростительным, мисс, — ухмыльнулся Малфой, поигрывая тростью. — Через неделю первое заседание по вашему делу, можете там похвастаться. Но не советую. — Мистер Малфой, — она нашла в себе силы открыть глаза. — Зачем вы… Горло взорвалось сухим, надрывным кашлем — ночевать на земле, похоже, было не лучшей из идей минувшей ночи. Малфой задумался: нужно ли тратить время на объяснения? До суда достаточно времени, чтобы Северус нашел в себе силы объяснить девчонке сложившуюся ситуацию и отговорить от глупостей. С другой — она совершала глупости так же, как дышала и одному Мерлину ведомо, что еще могла вытворить даже лежа без сознания. А еще, будучи грязнокр… магглорожденной, она понятия не имела о царящих в магическом мире порядках. — Мисс Кроу, как ни прискорбно, мне предстоит вернуть вас в Хогвартс и защищать ваши интересы в суде. И я буду очень недоволен, если вы не справитесь с ролью бедной прилежной сиротки, — по количеству яда в голосе, Люциус мог соперничать со Снейпом. — Надеюсь, вы уже забыли, где и с кем провели эти три дня. Моргана попыталась что-то сказать, но утихший было кашель, вернулся с утроенной силой. Ей казалось, что легкие вот-вот покинут свое законное место, устремившись наружу наперегонки с прочими внутренностями. А еще, что бы там ни говорил Малфой, ни в суд, ни в Хогвартс она не собиралась — в этой реальности существовали не только «два слова», но и веритасерум. Кашель мешал сосредоточиться на правильном желании: от маскировки не было никакого толку, ведь ее тело стягивали магические путы («Что за глупая привычка у всех Пожирателей меня связывать?»), мешая сбежать. Она ухватилась за нужное воспоминание и провалилась в воспоминания — тени всколыхнулись упругими плетями, наполняя воздух зловещим шелестом потревоженного леса, потянулись к Малфою шершавыми корнями, вцепились колючими ветвями в дорогую мантию, подчиняясь невысказанному приказу — напугать. Игры кончились, но отвечать за свои поступки Моргана не хотела. Даже из Азкабана можно бежать, только бы хватило сил выжить в страшной тюрьме — и именно сил у нее оставалось катастрофически мало. Тело, предавшее ночью, могло не перенести новых испытаний. — Прекрати! — Малфой побледнел, теряя весь лоск. В Министерстве никто не понял, что именно произошло между девчонкой и старым пожирателем долек, и он самонадеянно решил, что грязнокр… магглорожденная просто выучила пару фокусов у Флитвика. И уж чего он точно не ожидал, связывая глупое создание и отбирая палочку, так это острой колючки, упорно царапающей кожу в опасной близости к сонной артерии. — Не попадешь ты в Азкабан, суд — формальность, чтобы прижать старика к ногтю, — понимая, что девчонка имеет полное право не верить, ведь он сам только что угрожал дементорами, Люциус решился выложить последний козырь: — Милорд приказал тебя вернуть в школу! Тени отступились и он поспешно протянул отобранное письмо, давая возможность убедиться в правдивости своих слов. От прежней надменности и брезгливости не осталось и следа. Как бы чистокровный маг не относился к магглорожденным, он умел уважать силу.***
— Северус, какого дементора лысого ты не сказал, что эта ваша грязнокровка владеет беспалочковой магией? — передав бесчувственный груз медиковедьме, глава Попечительского совета отправился в подземелья. Сначала он хотел взять у зельевара умиротворяющий бальзам, но нащупав на шее царапину, передумал. — Держите себя в руках, лорд Малфой, — Снейп поморщился, — насколько мне известно, мисс Кроу не способна причинить вред своими иллюзиями ничему, кроме своей успеваемости. Его раздражал шум, которого в подземельях стало слишком много в последние дни. Невольно он поражался способности Морганы находить на свою голову приключения — в этом девчонка умудрилась обставить даже Поттера. Впрочем, в отличие от Поттера, она втягивала в свои проблемы всех, кто не успевал вовремя покинуть остров, абсолютно не спрашивая на то разрешения. И это было отвратительным качеством. — Иллюзиями?! Это, по твоему, тоже иллюзия?! — возмутился Малфой, демонстрируя глубокую царапину в опасной близости от артерии. Снейп вздохнул, проклиная тот несчастливый день, когда Сортировочная шляпа определила его на один факультет с нервным аристократом и достал заживляющее зелье: — Люциус, прекрати. Если ты веришь в иллюзии, организм сам наносит себе повреждения. Как будто не знаешь. — Дамблдор и министр окончательно превратили Хогвартс в рассадник опасных неучей, — обработав рану, Малфой решительно отправился на поиски лично подаренного зельевару огневиски. — Может, она потомок сквибов, а? Ну не мог же я носиться по лесам и болотам ради грязн… ох, прости, Северус, магглорожденной. — Мог, — безжалостно отрезал Снейп. — Почему, кстати, носился, если поисковое указало на особняк Макнейра? — Потому, что у вашей драгоценной ведьмы Гриффиндор головного мозга, — отыскав початую бутылку, Люциус устроился в кресле. — В наше время дети не были такими невыносимыми. Как подумаю, что Драко мог спутаться с этим Поттером… — Рассказывай, — Северус плеснул в свой стакан огневиски и опустился во второе кресло, предчувствуя долгий вечер.***
Альбус придвинул стул к изголовью койки и принялся ждать пробуждения девочки. Было непривычно навещать в Больничном крыле не Гарри. С мальчиком все было просто, к тому же наивный ребенок тянулся за любой лаской, их отношения были замечательными с самого начала. Пересматривая воспоминания, директор неожиданно для самого себя увидел момент шестилетней давности — единственный раз, когда девочка обратилась за помощью к нему. И он был слишком занят тогда, чтобы отвечать на глупые вопросы вроде «почему у меня ничего не получается». И этой неосторожной фразы, как оказалось, было достаточно. Прислушиваясь к своим ощущениям, он пытался понять, почему даже спящая Моргана его тревожит. Рядом с ней было так спокойно и уютно, да и в Министерстве Альбус чувствовал, что совершенно не против остаться в чудесном замке…навсегда. Вот бы еще разок попасть в него, ведь там, внутри, исполнялись все его желания. Дамблдора прошиб холодный пот: навсегда. Он мог навсегда застрять в мире иллюзий — так же, как столетия назад уснул Мерлин, поддавшись сладким чарам Морганы. Не этой забавной девчушки, а той, чье имя стало нарицательным. Перечитывая разные версии легенды, он раз за разом натыкался на одно и то же. Не важно, кто убивал злокозненного Мордреда — авторы не могли сойтись во мнениях, чьи руки приносили победу добру — Моргана являлась за Мерлином и забирала в свой мир вечного сна. Девочка приоткрыла глаза и резко вскочила, забиваясь в угол за койкой. Альбус растерялся, не понимая, как вести себя с напуганным ребенком. Он собирался успокоить девочку, объяснить, что совершенно не сердится — в конце концов, не разорви Пожиратель с портключом эту связь, они бы оба застряли в порожденной ее магией реальности. Дети никогда не боялись Дамблдора настолько сильно, чтобы впадать в панику. — Я на тебя не сержусь, девочка моя, — он попробовал начать разговор с самого важного. — Как ты себя чувствуешь? Ты сильно пострадала там… не расскажешь, что произошло? — Ничего, — бесцветно отозвалась Моргана. Ее трясло. Если бы не Том… ох, она боялась ослушаться Тома, наверняка он приложил немало усилий, чтобы сделать ее возвращение в школу безопасным. В очередной раз Риддл пытался ее выручить, она не могла опять все испортить. — Я защищала друзей. — Кого? — Дамблдор удивился. Да, она пришла в Министерство вместе с Гарри и, кажется, даже помогла добраться до него, но… Это была засада Волдеморта, она могла действовать по его приказу! — Гарри, — Альбус попытался незаметно коснуться ее сознания и отпрянул, чувствуя, как затягивает воронка разноцветных образов, не имеющих ни малейшего отношения к реальному миру. — Гарри, Гермиона, Луна, Джинни, Колин… Их заставили воевать. Это… это неправильно, война для взрослых. — А Волдеморт? — Дамблдор окончательно запутался. Знать бы заранее, что все так сложно, — ты знаешь, что он хотел убить твоих друзей? — Хотел бы — убил сразу, — Моргана осторожно выглянула из-за койки. — Том мой друг. У него больше никого нет. Знаете, как это — быть сиротой? Никто не прибежит наказывать обидчиков, не купит новую одежду, не подарит игрушки. Никому ты не нужен. Дамблдор вздрогнул, увидев, как тень выбирается из-под кровати сонным котенком и ластится к девочке, явно пытаясь утешить. Кажется, Северус говорил о чем-то подобном…ах да, когда Моргана напугана или расстроена чем-то, магия выходит из-под контроля. — Я понимаю. У каждого должен быть кто-то, кто дарит подарки на Рождество? — он не понимал, на самом деле, как такое могло произойти. Но все еще верил, что любовь может спасти этот мир. Девочке, наверное, было очень сложно. — Но Волдеморт… Том, он хочет убить Гарри. Ты должна выбрать… — Друзей не выбирают, — насупилась Моргана. — Послушайте, профессор, если бы Том действительно хотел убить Гарри, он бы это сделал. Если бы нас всех хотели убить там, мы бы умерли. Словно подтверждая ее слова — и раздраженное шипение Снейпа о том, что «Гриффиндор» и «проблема» одно и то же — в палату ввалился перепуганный Поттер, сжимающий в руке пергамент, исписанный идеальным, совершенным, каллиграфическим почерком. — Профессор Дамблдор, простите… но что такое хоркрукс? Я не понимаю, тут пишет Волдеморт, что я его… хоркрукс. Это как?