***
Она шла по коридорам Малфой-менора, отчаянно пытаясь отыскать внутри хоть каплю уверенности: устроенная хозяином поместья прогулка выжала ее досуха. И сейчас, ступая по гулким каменным плитам в сопровождении двух оборотней, она не могла отделаться от ощущения, что ее ведут на казнь. Тихий шелест мантии всколыхнул апатию, заставляя отпрянуть под защиту «конвойных»: — Пейте, — руку обожгло непривычным холодом, — это яд, не беспокойтесь. — Спасибо… профессор? — Моргана, не раздумывая, опрокинула флакон, одним глотком расправляясь с прохладным содержимым. Из-под серебряной маски раздался негромкий смешок: — Десять баллов с Гриффиндора. В следующий раз действительно будет яд. Всегда суете в рот все, что вам дали? — Нет, не доверяю слизеринцам, — приятный холодок пробежал по телу, смывая усталость. Она с наслаждением вдохнула враз посвежевший воздух: — когда они говорят, что там яд, это наверняка что-то полезное. — Ты не должна туда идти, — Тюр перехватил ее за руку, пытаясь остановить, — вожак сказал напомнить. Не делай того, что не хочешь, Госпожа. — Останетесь за дверью, — Моргана кивнула, — я помню. Мое желание — закон. Магия всколыхнулась, потекла сквозь пальцы, тени протянули к ней свои щупальца, укладываясь плащом на острые плечи, в глазах забился, пытаясь вырваться, огонь факела. Она потянула за ленту и волосы рассыпались — смола и пепел обрушились на сведенные до хруста лопатки, натянулись раскаленные слепой верой незримые нити и взорвались оглушительным набатом в сознании, наполняя сотканный из тьмы и кошмаров образ силой. Ее желания было недостаточно — как на уроках трансфигурации. Выдохнув пропитанный ледяным спокойствием зелья воздух, Моргана шагнула в зал, заставляя себя поверить. Она не хотела быть кем-то. У нее не осталось желаний. Вспыхнули бледно-голубые искры болотных огней, указывая путь, в воцарившейся тишине звонкими льдинками рассыпались шаги той, кем она была.***
Риддл до последнего надеялся, что оборотни струсят и не пустят свою странную хозяйку на собрание Внутреннего круга. А если и пустят — из этого выйдет славная забава. Подумать только, такая пигалица, смех да и только! И конечно, он, Лорд Волдеморт, щадя ее неустойчивую психику, защитит ее от насмешек, твердой рукой покарав за неуважение к важной союзнице. Она задерживалась — явно боялась войти в круг самых опасных темных магов современности, безупречных аристократов и преданных слуг бессмертного Лорда Волдеморта. Это же не мороженое в маггловской забегаловке есть! Лорд собрался было начать собрание, когда дверь зала распахнулась, черный мрамор вспыхнул дорожкой потусторонних огней, указывая путь к невысокому помосту — Волдеморту нравилось находиться выше слуг. В звенящей тишине, нарушаемой лишь эхом гулких шагов, Госпожа пересекла зал и, ухмыльнувшись, встала по левую руку от Волдеморта, приветствуя его коротким кивком: — Извините за задержку, — Риддл ощутил знакомую волну магии, окутывающую тело мягким коконом такого родного и нежного тепла, совершенно не вяжущегося с ожившим кошмаром у левого плеча. — Позвольте представить: Моргана, Госпожа Дикой Охоты, — он сжал кончики тонких пальцев, поднося их к губам, надеясь смутить неискушенную великосветскими манерами девушку и вынудить сбросить маску. Безуспешно. Но он не собирался сдаваться — только не сейчас, не в присутствии своих верных слуг, почтительно склонившихся… перед кем? Перед своим повелителем или перед ожившим ночным кошмаром? Он внимательно рассматривал их, лениво касаясь поверхности мыслей — страх, недоумение, узнавание, восторг. Восторг?! Юный Малфой, единственный, кто стоял без маски, пристыженно опустил глаза в пол и вскинулся, едва услышав свое имя.***
Прижимая к груди пылающую огнем руку, Драко стоял между отцом и крестным, изо всех сил стараясь казаться невозмутимым. Он получил свою «награду», вошел в число избранных, отмеченных Лордом и был… Подавлен. Сломлен. Разбит, уничтожен, унижен — потому, что за несколько секунд до того, как в предплечье уперлась тисовая палочка с пером феникса, понял, что величие не в том, чтобы стать самым юным Пожирателем. Пожиратели были всего лишь слугами величайшего темного мага. А по левую руку от него, на невысоком помосте, стояла та, кого Лорд признал равной. И бледные, в синеватых прожилках вен, предплечья были чисты. Она стояла неподвижно, безучастная ко всему происходящему, лишь изредка касаясь руки Лорда в успокаивающем жесте. Волдеморт пытался прорваться сквозь умиротворяющее тепло чужой магии, ни на секунду не забывая о том, что неплохо бы вывести девчонку из себя. Но ей не было никакого дела до всех этих людей, ее миром была чужая душа — хрупкая, нестабильная, готовая вот-вот разбиться на части из-за неосторожно брошенного проклятия. Моргана не видела душу, нет. Она чувствовала опасность, неведомую и грозную, затаившуюся в красных глазах: единственном напоминании, оставленном змеиным обликом. Человек, рядом с которым она стояла, уничтожал себя и упорно отталкивал любую помощь. Макнейру было, в общем, наплевать на развернувшееся представление: все это он уже видел. И видел, как падающая с ног девчонка вваливается в палатку. А еще он видел, как жизнь неумолимо, по капле, покидает иссеченное тело, как гаснет свет в недрах затянутых белой пеленой глаз, как неумолимо синеют растрескавшиеся губы. Макнейру было плевать на многое, даже на то, что из-за лесного приключения за ним хвостом таскались какие-то министерские сошки. И на допросы было плевать. Даже на те, на которых заставляли пить прозрачную жидкость без вкуса и запаха. Вот только на последнее все же плевать не стоило — именно это пытался втолковать палачу Руквуд, чудом успевший ворваться в камеру вовремя. Августус и сам здорово рисковал, срываясь с места взбесившимся тайфуном в разгар рабочего дня, мельком прочитав коротенькую записку — но от Отдела Тайн до аврорских допросных было намного ближе, чем от приемной Министра, в которой дожидался аудиенции Яксли. Оба Пожирателя сами были готовы заавадить незадачливого товарища, который мало того, что пошел на допрос, так еще и никому об этом не сказал — то, что Яксли услышал обрывок чужого разговора и успел сложить драккла с соплохвостом было невероятной удачей. Но за промахи Лорд наказывал куда страшнее. Выслушав всех троих, Волдеморт ухмыльнулся, предвкушая славное развлечение. Он уже не надеялся вывести из себя Моргану, впрочем, Госпожа его занимала сейчас в последнюю очередь. В том, что Макнейр должен был получить по заслугам — одному Мерлину ведомо, что он мог выболтать прежде, чем Руквуд стер память аврорам, — с Лордом были согласны абсолютно все. Редкостное единодушие. — Все, кроме смертельных, одновременно, — Волдеморту всегда было интересно узнать, можно ли убить человека только пыточными заклинаниями. Особенно такого выносливого, как Макнейр, которому все казалось ни по чем. В васильковых глазах намеченной жертвы промелкнула паника. Уолден не собирался никогда пользоваться этим — и не пользовался, не в ночь Охоты, ни в плену стаи. Ему казалось глупым и странным требовать от ребенка, пусть даже подросшего и покинувшего гнездо, чего бы то ни было. — Отойди, — за мгновение до того, как Лорд взмахнул палочкой, подавая сигнал, он ощутил плече ледяную ладонь и закрыл глаза.***
Она знала, куда ее пригласили. Фенрир расстарался расписать в красках — так расстарался, что Моргана пошла на собрание без него. Что бы себе не надумали оборотни про силу Охоты, ее смерть всего лишь возвращала стаю к прежней жизни. Без вожака началась бы грызня за власть и стая могла распасться. И Лорд был все еще зол на Грейбэка. Ее не волновало происходящее: эти люди сами выбрали, с кем связывать судьбу. Хрупкий нейтралитет, оговоренный с Волдемортом, не давал ей ни малейшего права вмешиваться и… И никому не грозила смерть. Боль, долгие дни наедине с горькими зельями — но не смерть. Это было привычно, правильно и понятно: будь в распоряжении ее опекунов магия, ее детство прошло бы точно так же. Боль — лучший воспитатель, это она усвоила с раннего детства. Вполуха слушая историю о произошедшем в Министерстве, она подумала, что наказание для Макнейра будет очень суровым. Все произошло в считанные мгновения. Озвученный приговор привел ее в ужас: «после такого можно выжить?» И паника, невесомой тенью промелькнувшая на бесстрастном лице ответила — нет. Быть может, окажись на этом месте другой Пожиратель, все вышло бы иначе. Но Макнейр спас ей жизнь. Она сама не понимала, как оказалась рядом с ним, готовая занять место в центре круга, просто знала: это правильно. Пусть даже стоя на пороге смерти он не выставил счет, Моргана не могла поступить иначе. Время загустело, растягиваясь клейким сиропом — Уолден продолжал стоять на коленях, Моргана пыталась сдвинуть эту гору с места, а Лорд наблюдал за этим, хищно ухмыляясь. — Возможно, наша гостья не знает правил, — протянул он, поигрывая палочкой. Волдеморт был доволен: иллюзия, которую он отчаялся было сорвать, спала и в центре круга рядом с Макнейром возилась самая обычная девушка-подросток, тощая, угловатая и — абсолютно восхитительно безобидная. — Назначенное мной все равно произойдет, я не отменяю наказаний. Оставив тщетные попытки убрать огромного Пожирателя с линии огня, Моргана выпрямилась, упрямо глядя в красные глаза: — Я заменю Уолдена Макнейра. Волдеморт прищурился, разглядывая воплощение гриффиндорской глупости, так откровенно бросающее ему вызов. Макнейр вздрогнул, отрицательно замотал головой — нет, только не такой ценой, только не за счет безрассудного благородства ребенка, только не так. Побледневший Драко вцепился до хруста в ладонь отца, кто-то застыл в нерешительности, некоторые пристыженно отводили глаза — Макнейр нередко подставлялся вместо кого-то, подмечая, что сил выносить пытку не осталось, а когда понадобилось занять его место… вот. В алых глазах вспыхнул азарт, Лорд и не рассчитывал, что сможет разделаться с девчонкой так просто. Добыча сама шла к нему в руки. — Хорошшшшшо, — прошипел он, едва не срываясь на парселтанг от удовольствия, — Макнейр, займи свое место. Немедленно. Палач нарочито медленно поднялся, растерянно оглядываясь по сторонам в поисках поддержки: нельзя же так, они же не звери дикие, чтоб такое творить, правда? Лорд нетерпеливо рявкнул, давая понять, что больше никаких перестановок не потерпит и Макнейр пристыженно занял свое место в кругу, между Руквудом и младшим Лестрейнджем. Моргана выдохнула — долг жизни был выплачен. Мелькнули разноцветные вспышки проклятий, сбивая с ног, разрывая на части невыносимой болью: даже если кто-то и рискнул пожалеть девчонку, применив что-нибудь нехитрое, все лучи слились в один сверкающий поток, выталкивая ее за пределы этого мира туда, где нет ни боли, ни страха, ни смерти, только бесконечные россыпи алых ягод на изумрдном ковре болотного мха, горячих от летнего солнца, как кровь в жилах, кислых до рези в глазах… из последних сил пытаясь уцепиться за реальность, она поймала безжалостный — кровавый, как спелая клюква — взгляд, потянулась к нему, срывая ногти о каменные плиты, захлебываясь хлынувшей отовсюду кровью, но не удержалась, пересыщенный разум утратил контроль над магией, отдавая спасение в цепкие лапы инстинктов. Дорога к болотам разбилась с жалобным звоном, осыпалась зеркальными осколками, впиваясь в содранные ладони и в наступившей темноте мерно зашелестели волны — она не могла принять больше, не могла удерживать боль внутри и щедро расплескивалась вокруг, увлекая за собой в голодную бездну. Ей больше не нужно было терпеть — она сама была болью, бесконечным, алчущим жертв морем боли… Лорд, единственный, кто сумел удержать над собой подобие контроля — зал заполнился раскаленными волнами силы, безжалостно разрывающей связки криком, — из последних сил пытался придумать хоть что-нибудь прежде, чем все здесь сойдут с ума, раздавленные взбесившейся магией. Он пытался вспомнить, что может вернуть человека в сознание, вдохнуть душу в лежащее на полу изломанной куклой тело, убедить, что опасность миновала. Пытался понять, что могло бы заставить его самого прекратить пытку. В недрах сознания хрустнул очередной барьер, щедро подбрасывая воспоминания — вот он убегает от обидчиков, подгоняющих его камнями, а вот он уже сам причиняет им боль, откровенно наслаждаясь своим превосходством. Если бы тогда был кто-то, кто мог защитить, утешить, если бы он не был так безнадежно, отчаянно одинок… — Все, никто тебя не обидит, — прижимая бессознательное тело, шептал Риддл самому себе, — больше не будет больно, обещаю… И все закончилось. — Том… — выдохнула Моргана, заглядывая в широко распахнутые темно-синие глаза, — спасибо…