***
«Полузащитник «Барселоны» Иван Ракитич ввел ограничения в рацион своего питания. 30-летний хорватский футболист отказался от пасты, хлеба, сладостей, шоколада и пива. Благодаря скорректированной диете, Ракитичу легко удалось сбросить 2 килограмма. ″…«Это очень помогает мне. Теперь я чувствую себя легче на тренировках», — приводит слова Ракитича Marca…″ — Вот же, сука, — ласково бормочет Лука, читая эту новость, — легко ему удалось сбросить … Да, да, всё так, блять, и было — легко и просто ….***
— Лука, кажется, у меня проблема. Скажи, я, что, сильно потолстел? — Иван поднимает руки, и ткань футболки угрожающе трещит. — Портные что-то с размером напутали, видимо… По мнению Луки, фигура у Ивана идеальная, он зависает, глядя на подтянутый живот с четкими кубиками пресса. — Я не могу так играть, боюсь, форма разойдется по швам, когда я выйду на поле… Лука хмыкает про себя — вот на радость болельщикам в очередной раз и разденешься. Но Иван такой раздраженный, что Лука предпочитает промолчать. Иван расценивает затянувшееся молчание как знак согласия: — С завтрашнего дня мы садимся на диету и до игры с Англией пытаемся привести себя в форму. — Ваня, в слове «диета» ты сделал три ошибки. Наверное, ты хотел сказать, что мы садимся на диван. По молнии, мелькнувшей в брошенном на него злобном взгляде, Лука понимает, что шутка не зашла.***
Вечером Лука, совершенно забыв о страшном слове, заскакивает в магазин, по привычке выбирая какую-нибудь вкуснятину на вечер, чтобы порадовать своего любимого. Его выбор падает на шоколадные конфеты «со вкусом апельсина, персика и вишни с добавлением цукатов». Это звучит так вкусно, что при одной только мысли съесть это у самого Луки текут слюнки. От увиденного дома у него замирает сердце. Иван, стоя у открытого холодильника, методично выбрасывает в мусорное ведро пакетики с сыром, кружки колбасы, оставшейся от завтрака, едва початую бутылку вина. — Иванко, — испуганно бормочет Лука, — а я тут тебе конфеты принес. — Спасибо, — Иван кивает головой на мусорное ведро, — выбрасывай сюда.***
— Что у нас на завтрак? — Овсянка на воде. — На обед? — Рис на воде, — Иван прищуривает глаза. — А на ужин? — Лука видит этот взгляд, но пока не осознает всех масштабов бедствия. — Просто боюсь, что не угадаю. — Каша очень полезна. В ней мало калорий, — рычит Иван, — поэтому всю неделю мы едим кашу. — Ну, хотя бы мясо можно будет в нее покрошить? — Что ты сказал? — в зеленых глазах Ивана мелькают зловещие всполохи. — Ничего, — Лука, испуганно мотая головой, поспешно спасается с кухни бегством.***
Лука перелопачивает интернет в поисках щадящей для него диеты, раз уж избежать этого нельзя. На одном из сайтов он натыкается на цитату: «Я заметила, что если не кушать хлеб, сахар, жирное мясо, не пить пиво с рыбкой — морда становится меньше, но грустнее». — Права, конечно, эта русская актриса, но морда в разы грустнее у того, кто живет с сидящим на диете, — печально думает Лука, с отвращением вгрызаясь в ставшее уже ненавистным очередное яблоко. Живот его жалостливо бурчит, намекая, что одного яблока маловато.***
Иван сидит на диване, с открытым журналом на коленке, и с калькулятором в руке, и что-то напряженно высчитывает, бормоча про себя: — 3-4 калории ежеминутно. Потом, подняв глаза на Луку, сообщает: — Канадские ученые тут посчитали, что можно терять калории во время секса. Мы не могли бы сегодня потрахаться часа три-четыре?***
Новый гель для душа с запахом ванили Лука покупает, ну, совершенно не подумав. Ночью в постели Иван, принюхавшись, прижимается к Луке, оглаживает его бедра, скользит руками по груди. В паху сладко ноет, поцелуи становятся рваными, по телу бегут мурашки. — От тебя пахнет тортиком, — шепчет ему на ухо Иван. Голодный блеск глаз вдруг настораживает Луку. — Ай, — неверяще смотрит он на Ивана, — ты меня укусил?!***
…Жарко, так жарко, языки пламени поднимаются вверх, грозя сжечь всё… Глаза наполняются слезами. Как такое могло случиться, ну где же эта чертова вода?! Кто-нибудь, хоть кто-нибудь, помогите! От ужасного зрелища тело бьет сильная дрожь. — Лука! Лука, да проснись же ты, — встревоженный Иван проводит ладонью по щеке Луки, нежно вытирает слезы со щек. — Что с тобой? Ты кричал во сне. — Во сне? — сердце Луки стучит как сумасшедшее. — Да, во сне, — Иван ласково прижимает его к себе, целует в мокрые от слез глаза. — Не плачь, это всего лишь плохой сон. Не бойся! Лука, почувствовав тепло любимого человека, тихонько расслабляется. — Что тебе приснилось, малыш? — Иван коротко целует любимого в губы. — Шашлыки на мангале сгорали, — не подумав, выпаливает Лука.***
Несколько дней после этого, до сборов в Загребе, они не разговаривают. Лука, правда, делает попытки помириться, мужественно проглатывая рисовую кашу на воде без сол. И, кажется, что Иван готов уже сменить гнев на милость. Но Лука, словно сам чёрт дергает его за язык, снова всё портит, видя, как скучающе смотрит Иван на тарелку с брокколи: — В рекламе* ты был убедителен, ай-яй, нехорошо обманывать маленьких детей.***
Волей-неволей, на сборах им приходится соблюдать видимое перемирие, впрочем, оно до первого неверного выпада. — Иванко, хватит сидеть на диете, у тебя реально прекрасная фигура, как у… На ум приходит, почему-то, только Криштиану, но Лука не планирует самоубийство, поэтому его лучше не называть, и затянувшаяся пауза снова всё губит. — Ну, что же ты замолчал? Продолжай. Как у кого? Как у Игуаина, может, или как у Зубастика Роналдо, или я такой же толстый, как наш барселонский зубастик Суарес, — губы у Ивана начинают дрожать от злости. Он с грохотом закрывает дверь, выскакивая из номера.***
Лука, чувствуя за собой вину, отправляется на поиски Ивана. Из-за приоткрытой двери номера Ловрена доносится знакомый голос, увлеченно что-то рассказывающий. Лука тихонько подкрадывается к двери, осторожно туда заглядывает и первое, что он видит, это совершенно охреневшие глаза Деяна. — … они пахнут так сладко, просто какая-то невероятная смесь шоколада, ванили, домашнего пирога. И знаешь, Деян, настроение сразу какое-то теплое, домашнее, уютное. Вот прям как зажмурился бы, так и нюхал бы снова и снова… Лука поднимает бровь в изумлении, пытаясь понять, о чем рассказывает Иван. Скрип двери привлекает внимание Ловрена, он облегченно вздыхает, и, спеша свалить, на ходу все же успевает сказать: — Мой тебе совет — накорми Ивана. Он мне ваши презервативы сейчас описывал. Лука оторопело кивает в ответ.***
Мириться Иван не желает, демонстративно отмахиваясь от предложении любви и дружбы. И сваливает на стадион, где неторопливо гоняет мяч Домагой, грустно размышляя о необходимости соблюдать спортивный режим. — А я вот от пива отказался, — сообщает ему Иван. — Без пиваса, конечно, ему тяжело футбол даваться будет, — печально думает Вида. Увидев торопящегося к нему Луку, Иван гордо вскидывает голову, сбегая со стадиона. А Вида, прислушиваясь к тому, что шепчет Лука, удивленно моргает глазами: — Еще целый день! Мне надо продержаться всего лишь день! Но как, где найти силы?! Домагою еще кажется, что в бормотании слышится «убью», и — довольно отчетливо — «мясо», но он, если честно, не уверен.***
Вечером Иван, гордо отметая любые попытки поговорить с Лукой, отворачивается к стенке и засыпает. Лука лежит в темноте, гладя урчащий живот, и тоже пытается уснуть, но все бесполезно. Внезапно он вспоминает, как собираясь сюда, он спрятал на дно сумки маленькую шоколадку на всякий непредвиденный случай. Совершенно справедливо рассудив, что этот случай настал, он решает ее съесть. Лука замирает, прислушиваясь, тихонько добывает шоколад из недр сумки, разворачивает ее, шурша фольгой, и… — Жрешь?! — мрачный голос, внезапно раздавшийся в темноте, пугает его так, что он чуть не роняет шоколадку на кровать. — Жру… — сглотнув, соглашается Лука. — Не злись, всё нормально, это всего лишь маленькая шоколадка. — Всего лишь? Нет, я, конечно, догадывался, что ты сволочь, но не настолько же. Лука тихо стонет в темноте и бьётся головой в подушку.***
Утром Лука немного решает поваляться в кровати с ноутбуком. Его размышления прерывает звук вызова из скайпа. Хриплый голос Манджукича доносится из колонок: — Привет, Лука, как дела? И включи-ка видео… Лука щелкает мышкой, в окошке диалога появляется улыбающееся лицо приятеля. — Привет, Иван, — Марио машет рукой, увидев выходящего из душа Ракитича. — Прекрасно выглядишь, и так похудел. Лицо Ивана расплывается в радостной улыбке. Впрочем, в такой же улыбке расплывается и лицо Луки, готового расцеловать Марио через экран ноутбука.***
— Нельзя набрасываться на сладкое сразу после того, как похудел, — сердится Лука, загораживая в магазине полку с любимым печеньем Иванко, понимая, что еще одну диету он вряд ли вынесет. — Пусти, я хочу только сфотографироваться на фоне этого восхитительного печенья. И посмотри, на фото я толще, чем теперь**. — Это потому что ты сейчас в черном, мой любимый балбес, — эту фразу Лука так и не решается озвучить.