Пять жен Кили Дуринсона

Уже в третий раз Фили выслушивал инструкции начальника шахтёрской команды и в третий раз терял нить разговора. В конце концов, очаровательно улыбнувшись и придумав более-менее пристойное оправдание, принц перенёс встречу на завтра. Как ни крути, но если когда-нибудь он собирался править горой, полной шахтёров, ему придётся основательно разобраться во всех тонкостях горнорудного дела. Но сегодня он был слишком взволнован. Фили никогда не был нерешительным, но сейчас он отчаянно хотел вернуться к Ялессе и сказать, что передумал. И, конечно же, сделать этого он не мог. Да и если смог бы, будет ли она счастлива? Взволнованна? Или посмотрит на него, как на идиота? Ведь именно так он и чувствовал себя сейчас. - О, Фили! Я так рада видеть тебя! Полагаю, сегодня моя очередь сопровождать тебя на ужин. Принц обернулся, словно чувствуя на себе руку судьбы. - Зелке. Думаю, ты права. Подозреваю, что на ужин будет жареный кабан. Я слышал, охота была успешной. Ты прекрасно выглядишь. Фили старался говорить как можно спокойнее, хоть и чувствовал, как с каждым словом в кишки как будто вонзается острая игла. И не только это. Сегодня был не её вечер. Ему придётся извиниться перед Мергретой и сделать кое-какие перестановки. Симпатичная девица из маленького клана, пусть и не особо сообразительная, сегодня вечером была бы приятным разнообразием. Хотя. Он принял решение жениться на Зелке, а значит, ему нужно выработать правильный настрой, иначе искушение опять попытаться избавиться от неё может оказаться слишком велико. Зелке Стилфордж удивлённо заморгала. Поведение Фили было для неё неожиданностью, но его комплимент был вполне ожидаем. Она приложила массу усилий, чтобы потрясающе выглядеть сегодня. Гномка ярко улыбнулась, и эта искренняя улыбка сделала её лицо почти красивым. По-настоящему. Фили удалось заставить себя улыбнуться в ответ. Ободрённая поведением принца, Зелке позволила себе немножко пофлиртовать. Лопни она от счастья и её пришлось бы соскребать с пола лопатой. На короткое мгновение она подумала о том, чтобы отменить планы на вечер, но отогнала эту мысль. Всё было готово, да и Фили, учитывая его нынешнее поведение, вряд ли будет сильно возражать. Пять минут спустя старший принц уже готов был выдрать себе всю бороду. Зелке сама по себе была достаточно неприятной особой, но Зелке, пытающаяся его соблазнить, была в десять раз хуже. Девушка откровенно флиртовала с ним, но в её заигрываниях не было искренности. Ни в её глазах, ни в улыбках не было ни капли тепла. В ней не было ничего, кроме мелочной, пустой болтовни. Гномка пыталась казаться остроумной, но её юмор чаще носил оттенок ядовитого сарказма. Фили был добродушен по природе и любил хорошо посмеяться, а потому сейчас чувствовал себя неприятно и неловко. Он поклонился девушке, пытаясь найти подходящее оправдание, чтобы исчезнуть. И как можно скорее. Уже готовый уйти, принц нахмурился. Он размышлял о том, сможет ли вынести это. Сможет ли провести с Зелке всю свою жизнь? Да, на первый взгляд она была идеальным выбором, но если в хорошем настроении она была такой, то что будет, когда речь пойдёт о дипломатических вопросах? Конечно, он мог бы не допускать её к участию в государственных делах, но разве долг хорошей жены и королевы состоит не в том, чтобы разделить с ним это бремя? Ему нужно было с кем-то поговорить. Мысленно он уже слышал слова матери и дяди о долге. Всю свою жизнь он слышал подобные речи. Кили. Ему необходимо было снова увидеться с братом. - Ты уже уходишь? - Зелке надула губы. Жест получился наигранным, и Фили вдруг подумал, не репетировала ли она перед зеркалом. Картинка получилась настолько забавной, что он чуть не рассмеялся вслух. - Я должен поговорить с братом, - возразил блондин. Лицо Зелке омрачилось, но она сразу же овладела собой и изобразила снисходительную улыбку. - Семья много значит. Хотя, я скоро тоже стану её частью. Надеюсь, ничего страшного. Фили чувствовал, как в горле поднимается желчь. Он натужно сглотнул, с трудом превращая горькую гримасу в подобие улыбки. К счастью, его невеста, похоже, не обратила внимания. Ялесса заметила бы. Как он ни старался, удержаться от сравнения всё равно не смог. Фили пожал плечами, ему было просто необходимо разобраться в собственных мыслях. - Ты уже сделала ставку на то, когда родится их первый ребёнок? Я бы поторопился. Он был почти уверен, что Кили охотно уступит жене. Зелке скривила губы в кислой гримасе, которую тут же сменила жеманная улыбка. Она чуть заметно вздрогнула, и Фили не мог этого не заметить. Возможно, она просто не любила детей или же ей была неприятна мысль о детях его брата, потому что они были бы полукровками? - Что-то не так? Зелке уловила недовольство в его тоне и прищурилась. Девушка рассмеялась словам принца, как будто это была удачная шутка. - Нет, нет. Конечно, нет. Но они только недавно поженились. Может, им стоит... не знаю, немного подождать? Обустроиться? Чтобы все к ним привыкли. Фили с силой сжал челюсти так, что скрипнули зубы. Её реплика о Кили и его жене разозлила его, и он уже совсем было собрался дать ей достойную отповедь, однако сдержался. Разве он собирался жениться на ней не для того, чтобы сохранить мир и создать прочные союзы? - Думаю, они и правда хотят детей. - О, Валар, - Зелке покачала головой с фальшивым сочувствием, - Дайте им провести вечер с орущим ребёнком, и они сразу же передумают. Фили замер. Потом моргнул пару раз, широко улыбнулся, сияя очаровательными ямочками на щеках. - Ты молодец! Зелке выглядела немного испуганной, но довольной. И смущённой. - Правда? Уступив порыву, принц быстро и неловко обнял её и сразу же отпустил. Девушка самодовольно покраснела, хоть и казалась озадаченной. - Ну конечно! Отец дал мне лучшее образование. С чем я помогла? Фили не озаботился ей ответить, вместо этого он поспешно откланялся, пообещав встретиться с ней за ужином. Молодая гномка смотрела, как он уходит. Сегодня всё изменилось к лучшему. Хотя принц был слишком привязан к брату, Кили. Подумать только, жениться на эльфийке! Просто какой-то кошмар! Зелке не была дурой, она прекрасно понимала, что братья очень близки. Попробуй она сейчас встать между ними, и Фили наверняка от неё отвернётся. Она не могла себе этого позволить. Что ж, ей придётся изобразить радушие по отношению к младшему принцу и его омерзительной жене. По крайней мере, какое-то время. В конце концов Фили поймёт, что эти двое - позор и несчастье для королевской семьи и сам отдалится от них. Особенно, когда появятся их собственные дети. Двое. Да, она хотела двоих. Их жизнь будет идеальной. Счастливо напевая, Зелке пошла в сторону кухни. Вчерашний ужин был неплох, но ничего особенного. Сегодня вечером всё будет по-другому. Она должна была убедиться в этом. ********** Альфхилдур, жена Глоина, с удовольствием оглядывала уютную симпатичную кухоньку. Она с благодарной улыбкой приняла чай и молча смотрела, как Гимли морщится, нюхая свою чашку. Позже ей придётся поговорить с ним о манерах. Конечно, человеческий чай был гораздо слабее того, который обычно пили гномы, но это не оправдание для такой грубости. Как будто нутром почувствовав недовольство матери, молодой гном поднял голову. Гномка поднесла чашку к губам и с удовольствием отпила глоток. Она не сказала ни слова, но Гимли понял её. Он шумно отпил из своей чашки и широко улыбнулся. Альфхилдур вздохнула. Ох уж эти дети. Сколько бы ему ни было лет, он всегда останется для неё ребёнком, и недостатки его воспитания она считала своей личной неудачей. Гномка вздохнула про себя, думая, что Глоин никогда себе такого не позволял. - Мы уже давно не общались с нашими гномьими соседями, - сказал человеческий мужчина, представившийся Симельсоном. Услышав его приятный баритон, Альфхилдур невольно задалась вопросом, насколько хорошо он мог бы петь. - Да, уже много лет, - сказал Гимли, оставив без внимания то, как смутились человек и его жена от его слов. Альфхилдур тепло улыбнулась. - Ваша мать была хорошей соседкой. Симельсон нахмурился, хоть и не выглядел сердитым. Пока что. - Я не хотела сказать ничего такого. И разумеется, не хотела никого обидеть. - Репутация моей матери... - начал Симельсон. Он сложил руки на столе и посмотрел гномке прямо в глаза, - Её репутация была невысока. - Наши сородичи всегда считали Мэг достойной женщиной. Она была приятной, честной, трудолюбивой и прекрасно готовила, - Альфхилдур замолчала, ожидая его реакции. И он её не разочаровал. Казалось, Симельсон обдумывал её слова, потом одобрительно хмыкнул и немного расслабился. - Она любила готовить, - сказал он. Они оба говорили о прошлом Мэг с осторожностью. - И что вы думаете о ваших соседях? - Альфхилдур указала рукой на себя и сына. Вопрос удивил обоих людей. Мужчина и его жена быстро переглянулись. Симельсон пожал плечами. - Никогда не было проблем. Ему было интересно, чего же эти двое всё-таки хотят. - Вы не сердитесь? - осторожно спросил Гимли. Мужчина медленно покачал головой. Очевидно, гномы хотели знать, что он чувствует, думая о том, как его мать расплачивалась за помощь по хозяйству. Да, это была правда, она действительно оказывала мужчинам интимные услуги в обмен на тяжёлую работу на ферме, но он никогда не судил её за это. - Мы с братом были слишком малы, чтобы помогать ей. Мать не хотела продавать ферму. Он гордо вздёрнул подбородок, как будто отказывался стыдиться. Альфхилдур кивнула. Ей нравилось то, что этот парень понимал, на какие жертвы приходилось идти его матери. Гномка часто бывала среди людей и её всегда поражало то, что на словах они каждый день превозносили добродетель, но поступали совсем иначе. - У вас прекрасная ферма, - Гимли допил чай и хоть вежливо отказался от добавки, печенье всё-таки взял, - Я заметил обработанные доски. Собираетесь строить новый амбар? - догадался он. Симельсон утвердительно промычал что-то. - Чего вы хотите? - вдруг прямо спросил он. Может, они пришли требовать уплаты старых долгов матери? Гномов считали жадной и корыстолюбивой расой. И это огорчало его. Гномы, проводившие время с Мэг много лет назад, всегда были добры к ним с братом. Он до сих пор хранил сделанные ими игрушки. Теперь ими играли его дети. - Вашей уверенности в том, что никто из гномов не предъявлял никаких прав на вашу мать, на вашу семью или на вашу ферму. Что у Мэг не было других детей, кроме вас, и что никто из гномов ничего ей не должен. Альфхилдур перешла прямо к делу. Это было рискованно, и Гимли смотрел на мать, чуть дрожа от напряжения. Годы, прожитые в браке с Глоином, научили её, когда в решении проблемы нужно было действовать деликатно, а когда доверять своим инстинктам. Симельсон откинулся назад. Он казался совершенно обескураженным. - Конечно, мы не... Что это? Его жена встала у него за спиной и успокаивающе сжала его плечо. Мать и сын переглянулись. Гимли коротко кивнул, и гномка, чуть подумав, согласно кивнула в ответ. - Это... - Альфхилдур чуть подалась вперёд, - Это гномий документ. Отказ от претензий. Наш родич женится, - она не считала нужным вдаваться в подробности и сообщать, что свадьба уже состоялась, - Но обычаи её народа отличаются от наших. Гимли кашлянул, делая вид, что тоже считает это странным. - Сородичи невесты считают, что если жених... в прошлом имел ... интимные отношения с другой женщиной, она имеет на него определённые права и... он не может вступить в брак. Симельсон громко захохотал, но увидев, что гномы смотрят на него в недоумении, взял себя в руки. - Вы серьёзно? Его жена, глядящая на них широко открытыми глазами, неуверенно улыбнулась. - Она с Востока? - тихо спросила она. - Скорее, северянка, - ответил Симельсон, качая головой, - Готов поспорить, что так. Я слышал, у них странные обычаи. Альфхилдур и Гимли молчали, не видя возможности сказать правду, ничего не объясняя. Совсем не обязательно было упоминать о принцах, эльфах, богатстве или говорить о масштабе заключённых между королевствами договоров. - Это деликатная тема, - Альфхилдур попыталась по возможности быть откровенной, - Нам это тоже кажется необычным. - Как и нам, - рассмеялся Симельсон, - Нет, кроме нас с братом у матери больше не было детей. А мы оба полностью люди. - Не считала ли она себя женой кого-то из гномов, в виду их совместного пребывания? Человеческая женщина захихикала, явно стесняясь этого разговора. - Я думаю, это правильный способ описать всё это. Мэг была замечательной, доброй женщиной и прекрасной свекровью. Она никогда не отзывалась о гномах плохо. Альфхилдур помолчала, обдумывая другую сторону ситуации. - Была ли её жизнь из-за нас более трудной? Симельсон стал серьёзным. Подумав, он вздохнул и покачал головой. - В городе о ней ходили разные слухи. Многие двери были для неё закрыты. Кто знает, было или не было бы хуже, если бы она выбирала в сожители только людей... Но ваш народ... Ну, мать всегда говорила, что оно того стоило. Да и жили мы не так уж плохо, - он пожал плечами, - Её жизнь была трудной, но я не думаю, что она поменяла бы её на что-то другое. Те, кто оставался с нами даже на короткое время, усердно трудились и даже учили нас с братом резьбе по дереву, играть на скрипке и даже... как обращаться с женщиной. Его жена ободряюще улыбнулась ему. - Вы с братом подпишете документы? - спросила гномка, чуть задержав дыхание. Наступил решающий момент. Будет ли он требовать компенсацию? Симельсон спокойно изучал её. Гномка понимала, что он догадывается, насколько важными для них были эти бумаги. - Мой младший брат продал мне ферму много лет назад. Он часто путешествовал. Несколько лет назад на него напали разбойники. - Наши соболезнования, - грустно отозвался Гимли. Для гномов не было ни чего хуже потери семьи, и он не смог этого скрыть, - Мы не знали. Прошу прощения. Симельсон кивнул. - Откуда вам было знать? Он потянулся за бумагами. Все молчали, пока он просматривал документы. Альфхилдур чувствовала облегчение оттого, что мужчина умел читать. Далеко не все из людей были грамотными. Симельсон понял, о чём она думает, и грустно улыбнулся. - Мать учила меня. В школу нас не приняли. - Из-за её предпочтений? - спросила гномка. - Нет, - мужчина качнул головой, - Хотя, я уверен, и это тоже. В основном потому, что её подозревали в том, что она убила нашего отца, - он ухмыльнулся, - Она всегда хорошо обращалась с вилами. Его поведение говорило о том, что у парня не было проблем с этой мыслью. Он гордился матерью. Закончив читать, Симельсон поставил свою подпись и толкнул бумаги обратно через стол. - Вы могли бы чего-нибудь попросить, - мягко заметил Гимли. - Любые претензии от имени моей матери могут быть использованы против нас, - без каких-либо эмоций ответил мужчина. Альфхилдур кивнула, она была удовлетворена. Но Гимли не был. Он посмотрел человеку в глаза. - Когда вы собираетесь начать стройку? - Через три дня, - тихо ответил Симельсон. - Нужна помощь? - поинтересовался гном. - Она всегда нужна. Гном кивнул, поднимаясь. - Я могу предложить по меньшей мере шесть пар сильных рук. Через три дня. Человек покачал головой. - Я ни о чём не просил. - Это не торг. Просто дружеский жест, - Гимли поклонился, - Мы же соседи. Позже, по дороге домой, Альфхилдур сказала сыну, что гордится им. Она даже не упомянула ни о его дурных манерах за чаем, ни о том, что вместо салфетки он вытер руки о штанину собственных брюк. Ох уж эти дети. ******** - Тебе нужно что? - Гномёнок, - быстро проговорил Фили. Бомбур стукнул ладонью себе по уху, как будто у него были проблемы со слухом. - Повтори ещё раз. Блондин выпрямился и посмотрел товарищу прямо в лицо. - У вас есть гномята. - Целых шесть, - гордо заявил Бомбур, - Только что приехали, но рады, что наконец-то добрались. - Мне нужен только один, - Фили изобразил самую невинную из улыбок, сияя ямочками на щеках. Толстяк подозрительно нахмурился, сыновей Дис он знал слишком хорошо. - Что ты задумал? - Тауриэль хочет ребёнка. Бомбур фыркнул, понимающе глядя на принца. - Я еще не решил, какую сделать ставку. - Не спеши. Я не могу тебе всего рассказать, но мне нужен один из твоих ребятишек, - ответ блондина звучал многообещающе. Бомбур удивлённо поднял брови и отрицательно мотнул головой. - Они же ещё малыши! - старшему из его детей было почти двенадцать, а младшему исполнилось три, - Думаю, Дромбур сможет тебе помочь. Фили нахмурился. - У него слишком большой, - ответил он. Парень уже перевалил за двадцатник и весил больше, чем сама Тауриэль. Принц помолчал, раздумывая, - Младенец подошёл бы идеально. Толстяк покачал головой, как бы говоря, что таких у него нет. Его самый младший сын был крепким трёхлетним карапузом. Гордый папочка был весьма доволен тем обстоятельством, что младший из его отпрысков ещё не начал говорить, а значит он не пропустит это знаменательное событие. - Я не могу отдать Тауриэль ребёнка. - Не насовсем, - запротестовал Фили. Бомбур ответил неприличным звуком, он не был идиотом и прекрасно понял, что имел в виду племянник короля. - Не будь дураком. Блондин улыбнулся. - Кили хочет подождать, а Тауриэль хочет ребёнка сейчас. Рыжеусый гном тоже ухмыльнулся, понимающе кивнул и, жестом позвав принца за собой, повёл его в комнаты, которые недавно вытребовал для своей семьи. Увидев их, жена Бомбура отложила вязание, вскрикнула и попыталась подняться. Фили успокаивающе махнул рукой и пошёл за толстяком по направлению к спальне. Два гнома заглянули внутрь. В комнате стояли три кровати, в каждой из которых спало по ребёнку. Спящего трёхлетку хотелось просто затискать в объятиях, до того он был очарователен. Принц нахмурил брови. - Он слишком идеален. - Не обманывайся, - заверил его Бомбур, - На самом деле он ужасно буйный. Его внешность сбивает тебя с толку. - Что вы двое здесь делаете? Оба гнома повернулись, заискивающе улыбаясь женщине. Но жена Бомбура не купилась на льстивые улыбки. Она стояла, уперев руки в широкие бёдра, и с подозрением оглядывая каждого из мужчин. Фили в двух словах объяснил гномке свою мысль. Жена Бомбура вздохнула. - Разбудите Фелфура. Оденьте его. - Он закатит истерику, - запротестовал отец малыша. Не зря ведь говорили, не будите спящего ребёнка. Оно того не стоило. - Вот именно, - загадочно ответила его жена, - Я скоро вернусь. Фелфур сопротивлялся, как мог. Мальчишка орал, визжал и трижды пытался забраться обратно в кровать. В конце концов Фили пришлось просто держать его на весу, пока Бомбур натягивал на него одежду. Толстяк горько вздохнул. - Ты не представляешь, чего мне стоило заставить его улечься в кровать. Это было в десять раз хуже. - Тогда почему он не хочет вставать? - удивился Фили. Мальчишка колотил ногами, и принц с трудом уклонился от пинка, который вполне мог бы лишить его мужского достоинства. Фелфур сделал это не преднамеренно, он до сих пор не открыл глаза и выл так, будто на него напала целая стая орков. - Ладно. Идите за мной. В дверях стояла жена Бомбура, глядя на двух бедолаг, пытавшихся справиться с её беснующимся отпрыском. Она держала на руках спящего младенца. Проходя мимо, Фили посмотрел на ребёнка. - Он слишком красивый. Она влюбится в него с первого взгляда. Жена Бомбура загадочно улыбнулась и кивком позвала его за собой. Фили не хотел спорить с женщиной, тем более с женой хорошего друга. Принц там или нет, женщины занимались домашним хозяйством и воспитывали детей, по крайней мере до тех пор, пока они не достигали возраста, когда их начинали учить обращаться с оружием. Фили вспомнил о собственной матери и подумал о том, что Дис всегда заботилась обо всём сама. ******** Хмурый и раздражённый Кили открыл входную дверь и замер, увидев стоящих на пороге "гостей". Сначала он посмотрел на Бомбура, чья заискивающая улыбка как бы говорила " я ни в чём не виноват". Рядом с ним стояла его жена с младенцем, а потом... Фили? - Мы пришли помочь, - уклончиво заявил белокурый гном и вошёл, таща за руку ноющего и упирающегося гномёнка. - Кили? В гостиную вошла Тауриэль. Вместо привычных кожаных доспехов или практичных платьев на эльфийке был изящный халат из дорогой ткани, отороченный мехом у ворота и на рукавах. Это свободное одеяние покрывало её с шеи до самых пяток. В нём не было ничего открытого или непристойного, но и Бомбур, и Фили оба покраснели. Видеть эльфийку в таком домашнем виде было непривычно, а потому смущающе. Жена Бомбура улыбнулась. - Не могли бы вы присмотреть за этими пострелятами пару часов? Вы оказали бы нам неоценимую помощь. Кили моргнул, а Тауриэль удивлённо открыла рот. Её зелёные глаза метнулись к малышам с такой неприкрытой жадностью, которая привела бы в восхищение любого гнома. Жена Бомбура протянула младенца, но отдавать, похоже, не собиралась. Пока нет. Сначала нужно было объяснить, как держать ребёнка, и как с ним обращаться. Кили устремил на брата вопросительный взгляд, изумляясь такому вопиющему предательству с его стороны. В этот момент Фили сунул ему в руки сына Бомбура. - Фелфур. Карапуз повис в руках младшего принца мёртвым грузом, выгибая спину и демонстрируя явное нежелание сотрудничать. Кили взрыкнул и перехватил мальчишку поудобнее, пытаясь не уронить его на пол. Фелфур пронзительно взвизгнул и пнул принца ногой. Кили поставил его на ноги, мальчик сразу же открыл глаза и уставился на брюнета. Зловещее выражение на его мордашке не сулило младшему наследнику Дурина ничего хорошего. Кили улыбнулся, но было совершенно очевидно, что мальчишку он этим не впечатлил. Тауриэль села, и жена Бомбура передала ей младенца. - Его зовут Тьорфи, ему почти год. Это дитя моей кузины. - Тьорфи, - Тауриэль с благоговением взяла ребёнка. Эльфийка склонилась, улыбнулась спящему малышу, а потом посмотрела на мужа сияющими изумрудными глазами. - Он пахнет пудрой и чем-то сладким. Кили повернулся к брату, глядя на него обвиняющим взглядом. Забытый всеми Фелфур подбежал к Тауриэль и задрал голову, с интересом разглядывая эльфийку, а потом подёргал её за рукав и сунул палец себе в рот. - Гооный. Бомбур и его жена удивлённо заморгали, а потом расплылись в счастливых улыбках. Фили закатил глаза. - Ну да. Какое ещё первое слово может сказать ваш сын, - пробормотал он. Тауриэль нахмурилась. - У нас есть еда. Ему нужно что-то особенное? Она посмотрела на лежащие на столе хлеб и сыр так, как будто никогда раньше не видела ничего подобного. - Нет. Всё нормально, - засмеялась гномка, - А теперь мы оставим вас одних. Кили жалобно захныкал, уставился на брата широко открытыми глазами и обречённо спросил: - Зачем? Бомбур пожал плечами, качнул головой и жестом позвал жену к дверям. Та склонилась к эльфийке. - Не волнуйся. Я слышала, ты хочешь детей. И это хорошо. Просто помни, что они не всегда милые и не всегда приятно пахнут. Тауриэль внимательно посмотрела на женщину. - Это испытание? - Возможно, предупреждение, - мягко ответила жена Бомбура, - Думаю, смысл в том, чтобы вы сначала хорошенько всё обдумали, прежде чем заводить большую семью. Тауриэль сжала губы и сердито посмотрела на Кили. Её бедный муж в отчаянии затряс головой и развёл руками, давая понять, что он тут совершенно ни при чём. Брюнет жестом показал жене на истинного виновника заговора, но Фили и не думал чувствовать себя пристыжённым. Блондин ухмыльнулся и подмигнул новоиспечённой сестре. - Гооный, - повторил Фелфур и вцепился пухлыми пальчиками в эльфийский рукав. Тауриэль выглядела растерянной. Она разрывалась между стоящим рядом трёхлеткой и младенцем, которого прижимала к сердцу. Девушка посмотрела на Кили. - Дай ребёнку поесть. Одарив брата последним убийственным взглядом, брюнет подошёл к столу и отрезал кусок сыра, но, вспомнив, что это сын Бомбура, отрезал ещё два. Когда за ними закрылась дверь, Фили улыбнулся толстяку и его жене. Старший принц удовлетворённо вздохнул и покачал головой. - Я всё равно думаю, что они слишком симпатичные. Жена Бомбура хитро ухмыльнулась. - Сын моей кузины? У него колики. Через часок он проснётся и уже не будет симпатяшкой. А потом часа полтора будет орать что есть мочи. Фили посмотрел на неё, потом на Бомбура. Толстый гном ссутулился и виновато кивнул. - Колики это зло, - он широко улыбнулся, - Но так вот оно и бывает. - Прошу прощения. К ним спешил Ори. - Король Торин зовёт всех на совет. Фили кивнул и оглянулся на закрытую дверь брата. - Зови остальных. Я приду и всё ему объясню, но сейчас я не хочу беспокоить Кили. Если он понадобится Торину, я вернусь за ним сам. Ори кивнул и заторопился дальше.