Juego

Следующие два дня для Чимина проходят в томительном ожидании и нервном напряжении. С Юнги он не разговаривал с того нелепого прощания у собственного дома. Пару раз они сталкивались в коридоре, неловко кивали в приветствии и тут же скрывались в разных коридорах. Времени на нормальный разговор не было у обоих. Старший сводил трек для выступления, подчищая все огрехи и маленькие неточности, пока Чимин часами танцевал в зале, оттачивая движения, которые удавались не так хорошо, как хотелось бы. Тело отчего-то не слушалось, и это выводило из себя. Чимин напряженно выводил круги ногами, не в силах синхронизировать работу нижней и верхней части тела. Голова была забита мыслями. Они роем кружили в каком-то своем танце, отвлекая и сбивая весь настрой танцора. Чимин устало вздохнул, в очередной раз сбиваясь с ритма, сбросил мокрую майку на пол, отпихивая ту ногой, и выругался. Пальцы напряженно впились в волосы, оттягивая пряди. В груди грохотало, танцор тяжело дышал, смотря на собственное отражение в зеркале. Покрасневший, взъерошенный, с глубокими, почти черными от нехватки сна, синяками под глазами. Та еще картина. Пак сделал пару шагов назад, становясь по центру. Покрутил головой, будто заново оглядывая зал. Все так же привычно: паркет, стойка, музыкальная система и он посреди огромного зала. Чимин прикрыл глаза, развернулся спиной к зеркальной стене, отвел ногу назад и последовал ритму. Он звучал в зале, отскакивал от стен и отдавался где-то под кожей. Тяжелый вздох и отчаянный прыжок с приземлением во вторую позицию. Получилось. Эйфория от удачно выполненного элемента воодушевила, и Чимин полностью отдался мелодии. Собственный голос, звучащий из колонок, по-своему возбуждал. Адреналин бушевал в крови, Чимин действовал все более отчаянно. Ноги двигались быстро, позиция за позицией, прыжок и очередное "па" в воздухе. Приземление точно совпадает со стихающей мелодией. Чимин кричит, словно в припадке. Падает на колени, а затем и вовсе валится на спину, раскидывая конечности в стороны. Сердце все еще бьется сильно-сильно. Дыхание восстановилось не до конца, и мышцы ног слегка покалывает от напряжения. Но Чимин смеется. Громко, заливисто, притягательно. Его смех в пустом зале звучит оглушающе, но он почти его не слышит. Уши будто заложило, а вокруг ни души, все словно в вакууме. Чимин пропускает скрип двери и шаги. Сознание путается, до выступления каких-то семь часов, а он как ненормальный с раннего утра торчит в зале. Глаза прикрыты, ресницы слегка дрожат, и дыхание неровное. Одно мгновение, и оглушающая тишина будто резко пропадает, пелена вокруг спадает, и Чимин распахивает глаза, глядя недоуменно. Сверху раздается едва слышное хмыканье. Чимин улыбается. Смотрит снизу своими черными-черными глазами на пришедшего и просто моргает. — Привет, — раздается совсем рядом, а затем протягивается рука, за которую танцор почти сразу цепляется. Чимин все еще немного растерян, но скрыть радости от появления музыканта не может. Улыбается одними глазами и смотрит внимательно, словно видит впервые. — Привет, — с опозданием шепчет Чимин, будто боится, что кто-то услышит. — Я, конечно, знал, что ты помешан на танцах, — по-доброму усмехается Юнги, — но не думал, что настолько. — Давно здесь? — Пару часов точно, — Пак бросает взгляд на запястье, мысленно отсчитывая, во сколько пришел. — Подожди, — словно опомнившись, — откуда ты знал, что я буду здесь так рано? — Ты — чертов перфекционист, не удивлюсь, если ты и ночевал здесь. Чимин фыркает в ответ и бьет кулаком старшего в плечо. Он немного смущен. А потом по голове бьет обухом, Чимин подскакивает с места, как ужаленный, и кидается к брошенной майке. Кое-как натягивает ткань на тело и мысленно бьет себя по лбу. Юнги сдерживает смех, опуская голову. Ставить Чимина в еще более неловкое положение не было в его планах. — Я вообще ненадолго, вот держи, — из кармана достается флешка и ложится в раскрытую ладонь Пака. — Окончательный вариант, — опережая заданный вопрос. Чимин молча сжимает пластиковый корпус в руках и кивает. — У меня есть еще занятия сегодня перед отчетным концертом, так что пришел пожелать удачи. — Не останешься? — спрашивал без надежды, знал ответ наперед. — Ты справишься. И здесь я тебе точно не помощник, буду только отвлекать. Рука Юнги в успокаивающем жесте ложится Чимину на предплечье. Пару секунд Мин гладит чуть влажную после практики кожу, а затем отдергивает руку, будто опомнившись. — Мне пора, — Юнги в последний раз смотрит на младшего и разворачивается. Но внутри гложет неспокойное чувство. Мин разворачивается снова, почти сталкивается с Чимином, что внезапно стал ближе, и целует. Без сомнений и страха, так, как давно хотелось. Обхватывает губами губы младшего и проталкивает язык, не встречая сопротивления. Чимин отвечает, совсем отдаваясь мгновению, и касается кончиком языка чуть влажных губ старшего. Они целуются какую-то недолгую минуту, звучно отрываясь друг от друга. — Я приду на выступление, — напоследок выдыхает в приоткрытый рот, касаясь костяшками щеки. — Удачи, — шепчет на ухо и быстрым шагом скрывается из зала. Чимин снова остается один. Будто произошедшее — картинка, нарисованная разыгравшейся фантазией. Танцор смаргивает наваждение, глубоко выдыхает и почти тут же вздрагивает от громкого оклика у двери. Одного мельком брошенного взгляда хватает на то, чтобы понять: трудности только впереди.