Juego

Старший появился на пороге комнаты вновь минут через пять, судя по внутренним ощущениям танцора. В руках тот держал полотенце и упаковку с замороженными овощами. Для компресса, тут же понял Чимин, не дожидаясь, когда Юнги пояснит хоть что-то. Старший вообще не пытался завести разговор снова. Будто ожидая, что Пак поймет все сам и вернётся к тому, на чем они остановились накануне. — Давай я сам, — младший аккуратно перехватил холодный пакет и завернул тот в ткань полотенца, чтобы уже через мгновение блаженно прикрыть глаза: стало куда легче. — Порядок? — садясь на край кровати, интересуется старший, помогая Чимину удобнее уместить компресс на поврежденной лодыжке. — Бывало и хуже, — слабо улыбается танцор, приоткрывая глаза и натыкаясь на внимательный взгляд Юнги. — Что? — не выдержав молчаливого упрёка, вымученно простонал Пак. — Да, я часто подвергаю свое тело необоснованным рискам. Танцую на пределе возможностей, выжимаю все соки. В этом весь я, ты не можешь упрекать меня в том, какой я есть. — Притормози, — Юнги поднял руки вверх в успокаивающем жесте, — я ещё ничего тебе не сказал. Меня не особо радует то, что ты вечно калечишь себя таким образом, но я не думаю, что имею право высказывать тебе свои претензии. Мы оба находимся не в том положении. — Тогда, — Чимин запнулся, — Чонгук, да? Ты же не успокоишься, пока я не объясню тебе все, хотя вроде и не должен. Юнги красноречиво приподнимает бровь, будто поясняя: «сам понял, что сказал?» — У нас с самого начала были довольно странные отношения, — задумавшись начал Пак. — Я бы не сказал, что мы были друзьями, в начале скорее даже приятелями, едва знакомыми. Так продолжалось довольно долго по моим меркам. Юнги удобнее расположился в ногах танцора и перевел осторожный взгляд с его лица на лодыжку. Отметив про себя, что не видит особых причин для волнения, вернулся к глазам напротив, внимательно слушая продолжение. Чимин на секунду запнулся, видя столь внимательный взгляд Юнги, но стоило тому аккуратно разместить свою ладонь на колене, тут же спокойно вдохнул и продолжил на месте, на котором остановился. — Я не думаю, что тебе интересно, как развивалась эта история, потому как многие моменты уже стёрлись из памяти, да и я не считаю это важным сейчас. — Почему по истечении такого срока он продолжает делать вид, что отъезда не было, как и вашего разрыва? — Чонгук всегда был немного иррациональным в своих поступках и действиях. Я не виню его в том, что он так просто отказался ото всего, что было. По крайней мере сейчас, я абсолютно точно понимаю, что этого было не избежать. Нам обоим было тесно в этих отношениях. Хотя Чонгук, как я думаю, был ещё недостаточно зрелым. В нем все ещё играло детство. Для него это было чем-то вроде игры. — Ты думаешь, с его стороны не было искренности? — Юнги кинул взгляд на часы, отметил, сколько времени ещё примерно можно держать компресс, и аккуратно оттеснил руку младшего, чтобы перевернуть пакет другой стороной. — Нет. Не в этом дело. И с моей, и с его стороны симпатия точно была, он довольно открытый в плане эмоций и врать совершенно не умеет. — И что же он хочет сейчас? — перебив Чимина, вдруг вставил Юнги. — Я не знаю, — честно признался танцор. — Он пытается наладить наше общение до того уровня, на котором оно было до его отъезда. Но ты же понимаешь, что прошло слишком много времени. Эмоций совсем не осталось. — Ты хочешь? — Нет, наверное. Я не знаю. Нет, нет, не хочу. — Почему? — Ты и сам прекрасно знаешь, — отчего-то Чимину стало неловко признаваться так открыто в том, что он чувствует по отношению к старшему. — И почему же? — Юнги вопросительно уставился на Чимина, делая вид, что абсолютно не понимает причину, по которой младший столь резко стушевался. — Думаю, что поцелуи, что случились ранее, давно дали тебе ответ на все вопросы, разве нет? — Не уверен, что достаточно понял, можешь повторить снова? — в тоне старшего слышались игривые нотки. Чимин жмется к стенке и неуверенно смотрит на слишком уж развеселившегося Юнги. — Разве целоваться будучи не в отношениях не дурной тон? — А ты готов? — Что? — Ты будешь со мной встречаться? — шепчет в самые губы младшего Юнги, так и не дожидаясь ответа, потому как он тонет где-то между их языками.