Lost For Words

Песня System of a Down - Chop Suey крутилась в голове Ли на протяжении всего дня. Что по сути было то же самое, если бы кто-то просто орал ему на ухо целый день. Он заключил пакт с самим собой, что будет слушать каждую песню до конца, по крайней мере, один раз, прежде чем решит, нравится ему или нет. Тем не менее, Ли было по душе его музыкальное исследование. Еще только вторник, и с субботы ему пришлось перезаряжать iPod с помощью компьютера Найла не менее четырех раз. Пейн так много времени посвящал музыке, что Найл даже шутил, что единственный способ привлечь внимание Ли - это записать свой голос и залить на iPod Зейна. Это, конечно, было преувеличением, но не совсем. Лиам прослушал почти двести песен из коллекции Зейна. И ему понравилось большенство из них. И Ли переодически вспоминал о любви своей матери к Pink Floyd. Каждый гребенный раз, пока пересушивал Dark Side of the Moon снова и снова. Ему также очень понравилась группа Arctic Monkeys и, что удивительно, группа Spice Girls (Лиам не очень много знал о поп-культуре, но он был достаточно компетентен, чтобы сохранить этот лакомый кусочек). При каждой возможности Зейн расспрашивал Лиама, как продвигается эксперимент. Зейн, казалось, правда интересовался мнением Лиама и был искренне взволнован, когда узнавал, что их вкусы в чем-то сходились. — Ты уже послушал Cake? — Малик спросил его в среду во время обеда. Когда Ли ответил отрицательно, Зейн кивнул и затянул сигарету, прежде чем сказать: — Найди их и обязательно послушай песню Love you Madly. Думаю, тебе понравится. Из-за внимания Зейна, Лиам начинал неистово светиться; другие, конечно, замечали это. Найл продолжал посылать им непонятные взгляды, когда думал, что Лиам не смотрит; а Гарри и Луи обменивались более страстными взглядами, чем обычно, когда Зейн и Лиам были в одной комнате. Это начинало действовать на нервы Пейна, но он воздерживался от комментариев. Пока никто не поднимал тему о его симпатии к Зейну, и Найл был все еще (Лиам надеялся) забывчивым, он не хотел ничего говорить парням. На этой неделе «Инциденты» происходили с более частыми закономерностями, и поэтому Лиам проводил на чердаке больше времени, чем обычно. Он едва ли мог прятаться от тех парней-садовников, когда ему давали одиночные задания, но после одиннадцати часов он отсиживался, прячась на чердаке. Остальные делали несколько откровенных комментариев о том, что Лиам, наконец-то, стал одним из них, теперь, когда он отказался от всей этой «трудовой» херни. И Найл спрашивал его миллион десятков раз за последние несколько дней, был ли Пейн в порядке, ссылаясь на этот внезапный отказ от работы. В свою же очередь тот просто пожимал плечами, потому что Лиам был взрослым, блять, мужиком, который должен был справляться с этими вещами сам. Лиам должен был рассказать кому-нибудь. Он пришел к вышеупомянутому выводу в четверг утром. Ли уже был в отчаянном настроении, потому что Найл скоро снова уедет, а Гарри и Луи непрестанно пытались убедить его, что он обязан пойти на вечеринку. Пейно слегка изнурился за эту неделю и с большим нетерпением ждал того редкого свободного дня, которым он насладится в воскресенье. В то утро Лиам ходил по краю бассейна, желая посидеть где-нибудь в наушниках и послушать песни с плеера Зейна. Он был слишком параноидален в том плане, чтобы слушать музыку около бассейна, даже до открытия, чтобы это не могло показаться как непрофессиональное поведение. Но Пейн положил iPod в карман и надежно застегнул. Лиам думал, чем занимается Зейн до работы, когда он почувствовал большие руки на его лопатках, а затем и сильный толчок. Знакомый смех был догадкой Ли о том, что это были те самые парни-садовники. — П-п-при-привет, т-т-тормоз, — приветствовал один из них. Лиам продолжал идти. Опусти голову, не давай им повода. И ради бога, ничего не говори. — Эй, урод, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, — рука одного из парней снова оказалась на плече Лиама, чтобы толкнуть его. Пейн пытался вырваться, но безуспешно. — Я, блять, с тобой говорю, — прорычал парень и ударил Ли в грудь. Через плечо Лиам увидел, что другой парень одобрительно усмехнулся, и его желудок сжался от страха. Лиам действительно устал от этого дерьма. Он просто хотел дожить до воскресенья, когда вернется Найл; он мог бы провести день, свернувшись на диване, возможно, испечь что-то или почитать книгу с чаем. Расслабиться. Он просто хотел, чтобы это закончилось. Почему это не может прекратиться? Сначала его отец, потом дети в школе, а теперь эти ублюдки? Он устал от этого. Лиам вырвался из его руки и повернулся, поднимая метлу. По-видимому, этому Конченному Парню-Садоводу не понравилось, что Ли игнорировал их, поэтому парень рыкнул и со всей силы толкнул Пейна прямо в бассейн. Лиам пытался ухватиться за что-то, в попытке удержать себя, но у бассейна лежали лишь моющие. Вода была холодной. Очень, очень холодной. Но это было ничто по сравнению с ветром, который раздувал его влажные волосы, когда Лиам забрался на поверхность. Он подпрыгнул, от шума бьющейся ветки о ближайшую горку, и потребовалось мгновение, чтобы понять, что нет ни оскорблений, ни смеха, которые он ожидал услышать. Он посмотрел вдоль бассейна и увидел, как два парня в зеленых костюмах идут в офис к Флейму. Один из них бросил взгляд через плечо, затем они просто продолжили смеяться. Лиам был действительно удивлен, что они не остались и не продолжили докапываться до него. Хах, это странно. — Лиам! Лиам! Это был голос Луи. Лиам обернулся и увидел, как Луи и Гарри мчатся к нему, при этом Гарри стал матом кричать тем парням. Пейн направился к ближайшей лестнице и выпрямил дрожащие колени. Луи повернул к нему, а Гарри пронесся мимо них с впечатляющей скоростью, продолжая ругаться. — Черт, Лиам... Господи, ты дрожишь, парень. — Луи протянул руку, чтобы погладить Ли по плечу, но тот отдернулся назад. Пейн чувствовал себя оправданным, будучи более нервным, чем обычно. Тем не менее Лу взял его за руку, игнорируя дрожащего парня. — Пошли. В офисе есть полотенца. — Лиам позволил Томмо отвезти его обратно на чердак и обернуть его полотенцами, затем тот вышел ненадолго и вернулся с сухой рубашкой и запасными шортами. — Эти парни приставали к тебе? — спросил Луи, а Пейн лишь пожал плечами, избегая словесного диалога. Лиам отдернул свою промокшую форму и вытерся полотенцем, прежде чем надеть новую одежду. Его нижнее белье, носки и обувь также полностью промокли, поэтому он остался с босыми ногами. Лу подошел и сел рядом с ним. Некоторое время спустя появились Гарри и Найл, оба выглядящие убийственно злыми. Найл кивнул головой в сторону Гарри и сказал: — Когда я выходил, я увидел как Гарри буквально был готов оторвать головы тех садовников. — он присел на корточки перед Лиамом: — Ты в порядке? Лиам кивнул. Найл конечно сомневался, но ничего не сказал Ли. — Чертовы уроды, — лицо Гарри горело; его пальцы сжались в кулаки. Лиам никогда не видел такого, как ему казалось на первый взгляд, спокойного, собранного Гарри таким взволнованным и злым. Луи, который конечно знал как успокоить его лучше, чем кто-либо, осторожно взял Гарри за руку и посадил в кресло. Он что-то сказал тихим голосом, который явно предназначался для того, чтобы успокоить гнев его парня, но только побудил Гарри сказать: — Чувак, они смеялись! Ублюдки. Да я их... Черт, я думаю следует сказать Саймону. Он должен их уволить. Найл многозначительно посмотрел на Луи, который успокаивающе провел пальцами по волосам Гарри. Лиам впервые осознал, что если кто-то на самом деле не знает Гарри, его можно рассматривать как реальную угрозу. Его значительный рост в сочетании с тем ядовитым взглядом, который появляется в его глазах, когда тот действительно взбешен чем-то, на самом деле был довольно страшным. Гарри резко встал: — Я пойду пройдусь, — объявил он и быстро вышел из комнаты. Когда на деревянной лестнице уже не было слышно тяжелых шагов Гарри, Лу тяжело вздохнул: — Ему просто нужно время, чтобы остыть. Я пойду посмотрю, есть ли у Дани лишняя пара обуви для Лиама. Найл кивнул в знак согласия и рухнул рядом с Лиамом. Когда они были одни, Найл начал разговор: — Это был первый раз, когда эти парни беспокоили тебя? И прежде чем ты что-то ответишь, я намекну: я надеюсь на честный ответ. — Н-нет, — признался Лиам, стуча зубами. Найл накинул на его плечи сухое полотенце, и Лиам схватился за него белыми костяшками пальцев. — Ты должен был сказать мне... Нет, Лиам, пойми, — Ли перестал качать головой и встретил пристальный взгляд Найла. — Это то, что делают друзья, знаешь. Я люблю тебя чувак; ты мой лучший друг. Но если ты не будешь делиться со мной своими проблемами, я не смогу тебе помочь. Понимаешь? Лиам кивнул в знак согласия (хотя, честно говоря, слова обнадеживающего Найла лишь помогли ему почувствовать себя более жалким и униженным). — Хорошо, — сказал Найл и с грустью вздохнул. Остаток дня прошел тихо. Лиам ни разу не покинул чердак, как и Найл. Луи и Гарри в свою очередь провели большую часть своего дня на террасе у бассейна (потому что Гарри был все еще слишком зол, чтобы доверять себе Лиама). Зейн не пришел на обед, и Лиам рассеянно задавался вопросом, не сказали ли Луи и Гарри держаться ему подальше от него. Он поник от перспективы, что Зейн мог узнать об унижении Лиама и старался не думать об этом слишком много. Наконец, ближе к тому времени, когда они собирались уходить, Найл покинул чердак немного раньше, не раскрывая своего намерения Лиаму. Пейн был слишком расстроен, чтобы беспокоиться о Найле, и решил собрать свои еще влажные вещи, чтобы отправиться домой. В тот момент, когда он поднял свои шорты, Лиам вспомнил. Чистый, настоящий страх настиг его, как та холодная вода, и его челюсть фактически упала. Неистово шатаясь, он расстегнул молнию переднего кармана и вытащил iPod. Дрожащими пальцами он начал переключать клавишу «Вкл/Выкл» взад-вперед, провел пальцем по экрану и сновал нажал на все кнопки. Устройство было совершенно безжизненным. Лиам всхлипнул и отчаянно потер краем рубашки по экрану. Снова пощелкал кнопками. Ничего не случилось. О Боже, что ему делать? Быстрое погружение в бассейн наверняка покажется ему ребячеством по сравнению с тем, что сделает с ним Зейн, когда узнает, что Лиам уничтожил его самую дорогую вещь. Прежде чем Лиам смог сформулировать план, он был прерван шумом с лестницы. Он обернулся и обнаружил, что Зейн неловко завис в дверях, словно не был уверен, должен ли он зайти. — Привет, — осторожно поприветствовал Зейн, — Луи и Гарри сказали дать тебе немного пространства, потому что ты расстроился, но я просто... Ты знаешь... Хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Лиам просто испуганно смотрел на него. — Так как ты? — Зейн выглядел правда обеспокоенным, а Лиам продолжал смотреть, потому что он хотел еще раз увидеть это выражение лица, которое указывало на эти сочувствующие чувства к Лиаму (потому что он наверняка никогда не получит ничего подобного от Малика после того, что сделал). — Лиам? Лиам просто протянул ему iPod в открытой ладони и ждал шторма. Зейн, явно растерянный, протянул руку, чтобы взять устройство, и Лиам вздрогнул от прикосновения кончиков пальцев. Малик посмотрел на Ли, прежде чем снова посмотреть на iPod: — Ты уже закончил с этим? Я имею в виду, я же говорил, что ты можешь взять его на... На... — Зейн замолчал, когда его пальцы коснулись iPod'а. Между его бровями образовалась более заметная морщина, и Лиам услышал тихий щелчок кнопок. Он закрыл глаза. — Лиам. Лиам осторожно открыл один глаз, чтобы посмотреть на Зейна, и сразу пожалел об этом. Парень недоверчиво смотрел на него, сжимая сломанный iPod в одном из двух сжатых кулаков. Он еще не кричал, но Лиам узнал тот злой взгляд. И глаза Зейна были очень злыми. Лиам был очень рад, что между ними было несколько футов и даже сделал еще один дрожащий шаг назад. Зейн проявлял больше сдержанности, чем ожидал Пейн, но опыт Лиама напомнил ему, что всегда безопаснее ожидать натиска физического насилия, нежели словесного. — Лиам, какого черта? Ты... ты сломал его? На этот вопрос не было простого ответа, потому что... Лиам не стал бы добровольно брать работу у бассейна, если бы знал, что он очень рисковал угробить iPod. Лиам, возможно, объяснил бы это, но он был... Лиамом... Поэтому единственным правдоподобным ответом был шаткий кивок. — Блять, — отрезал Зейн. Лиам вздрогнул. — Блять, Лиам. Я сказал... Я сказал тебе, как много эта вещь значит для меня. Господи, я думал ты... — он в отчаянии провел рукой по волосам. Затем внезапно его голос утих: — Черт возьми. К удивлению Лиама, Зейн быстро повернулся и выбежал из комнаты. Подожди, что это было? Не было ни ударов, ни толчков, ничего? Лиам опустился на пол и подтянул дрожащие колени к груди, буквально не в силах поверить в то, что только что произошло. Немаловажная его часть все еще ждала, когда Малик вернется и набросится на него с кулаками. Конечно, это еще не конец. Лиаму не могло это так легко сойти с рук. Пейн все еще был в шоке, когда Найл уже вернулся в комнату с широкой улыбкой на лице. Лиам даже не мог спросить, почему Найл был так счастлив. Он попытался улыбнуться в ответ и, должно быть, добился хотя бы незначительного успеха, потому что Найл радостно сказал: — Готов идти? Лиам кивнул и встал с пола. К счастью, по пути они не встретили Зейна. *** Если Лиам думал, что было трудно отпускать Найла домой в первый раз, то на этой неделе он не знал, сможет ли пережить выходные без него. Он на самом деле начал задыхаться, когда Хоран направился к двери; Пейн не доверял себе, чтобы открыть рот и не пропищать «Пока». Они обменялись друг с другом короткими объятиями, и Найл еще раз внимательно посмотрел на него. — Ты уверен, что с тобой все будет хорошо? Ты всегда можешь поехать со мной. — Найл поднял брови с вопросом, но Лиам энергично покачал головой. Блондин вздохнул: — Хорошо. Тогда, пожалуйста, подумай о том, чтобы поехать с нами к Дани в воскресенье. Помнишь наш разговор о веселье? О том, что у нас возраст для вечеринок? И не прячься в квартире все выходные. По крайней мере, пусть кто-нибудь придет, чтобы потусоваться. В самом деле, пригласи Луи и Гарри. Ну или Зейна; мне кажется он хотел бы провести с тобой время. Это подкол, горько подумал Лиам при упоминании Зейна. Малик даже не захотел бы находиться в одной комнате с ним, после того случая. Когда за всю неделю брюнет ни разу не появился на чердаке, парни начали задаваться вопросами, но Лиам не мог заставить себя сказать им, что это была полностью его вина. Зейн возненавидел его и, видимо, даже не мог заставить себя находиться рядом с Лиамом ради дружбы с остальными парнями. Лиам был разрушителем дружбы. Он разрушил дружбу. — Хорошо? — Найл продолжал. — Хорошо, — соврал Лиам и закрыл дверь, лишь немного успокоив Найла. Вечер был долгим и тихим - Лиам почти забыл, насколько тихим может быть мир, когда он один, а музыки не слышно. Это беспокоило его. Что было удивительным откровением. Конечно, первые девятнадцать лет его жизни не были такими тихими? Как он мог так жить? В конце концов Лиам вошел в комнату Найла и достал свой ноутбук. Он включил видео на YouTube с песнями, названия которых он более или менее успел запомнить. Ему стало немного лучше, подумал Ли, когда стал готовить ужин для себя. По крайней мере, подумал он, ковыряя свой с хот-дог, он хотя бы узнал о музыке общяясь с Зейном прежде, чем сломать их дружбу. По крайней мере, у него было хоть что-то, чтобы убежать от своего скучного мира. Теперь оставалось только следовать примеру Зейна в игре игнорирования до конца лета. Перспектива такого неослабевающего напряжения заставила живот Лиама снова нервничать, но он едва ли мог с этим что-либо поделать. Зейн имел полное право обижаться на Лиама за то, что он сделал, и Лиам должен считать себя счастливчиком, который остался невредимым. Хуже всего было то, что Лиам никогда не приносил извинений. Он даже в этом облажался, не так ли? Ну, он просто не мог сейчас подойти к Зейну и сказать, что ему жаль. Сама идея, что Лиам когда-либо сможет выговорить хотя бы одно слово в присутствии Зейна, была смешной. Но, может быть... Возможно, он мог бы сделать что-то еще. Просто чтобы Зейн знал, как ему было жаль? Зачем ждать до воскресенья, чтобы испечь? Это была одна из немногих вещей, в которых Лиам не мог облажаться. Будет ли это глупо, испечь Зейну печенье, чтобы принести извинения за свою идиотскую выходку? Вообще, имеет ли это значение сейчас? Печенье все равно не сможет ухудшить ситуацию, не так ли? В конечном счете, Лиам был слишком обеспокоен, чтобы сидеть и ничего не делать, и он действительно цеплялся за небольшую, слабую надежду, что Зейн хотя бы взглянет на него. Также (и Лиам не хотел признавать это даже самому себе) было то ужасное чувство возвращения домой, когда он решил использовать любимый рецепт шоколадного печенья его матери. Прежде чем Лиам смог убедить себя, насколько глупой и бесполезной была вся эта затея, он принялся за работу. Лиам почувствовал обновленное чувство цели, выполняя свою задачу, и даже поймал себя на том, что кивал и двигал бедрами под музыку. Он смущенно оглянулся через плечо, прежде чем вспомнить, что он один в квартире. Набравший уверенности, Лиам даже пропел пару строк. Поначалу тихо, но мимо второго такта он почти мог слышать себя через динамики ноутбука. Он чувствовал себя хорошо. Только здесь, сам по себе, несмотря на дерьмовое шоу, которое, к сожалению, было его жизнью, Лиам был полон редкой удовлетворенности, вызванной выпечкой печенья и напеванием для себя. Он подавил истерический смех и даже хлопнул рукой по губам. Это было странно, подумал Лиам. Ново. Но хорошо. Несмотря на пустоту квартиры той ночью, аромат свежеиспеченного печенья и устойчивого оного звука песни Atom Heart Mother* погрузили Лиама в более спокойный сон, чем он испытывал долгое время. Лиам лишь желал, чтобы он смог сохранить эту уверенность до завтра. Когда он пришел на работу на следующее утро, Пейн сразу же направился к торговым автоматам (если его печенье осталось бы на чердаке, Гарри, Луи или Ник наверняка бы прикончили его). Когда он пересек палубу у бассейна, он так нервно напевал себе, что ноты выходили все шаткими и только заставляли его чувствовать себя хуже. Лиам повернул за угол, где он впервые увидел Зейна, и сделал глубокий вдох. Дыши, Лиам. Ты просто должен передать ему тарелку с печеньем и уйти. Это все. Ты справишься с этим. С решительным выдохом Лиам подошел к двери и открыл ее. Кухня была пуста, за исключением блондинки с короткими волосами, сгорбившейся над разделочной доской. Она посмотрела на Лиама с темными глазами и задумчиво почесала одну сторону носа. — Ты не Зейн, — объявила она. Лиам покачал головой в знак согласия. Девушка вытерла руки очень грязным передником и шагнула вперед, чтобы встретить Лиама, который просто тупо стоял, держа печенье. — Перри, — представилась она. — Я бы пожала тебе руку, но... — Перри указала на тарелку в руках Ли. — Л-Л-Лиам. — А, Лиам. — ее глаза расширились, будто она узнала его, хотя Пейн был на 100% уверен, что они никогда не встречались. — Ищешь Зейна? — это общение было слишком похоже на то, как Луи и Гарри вели себя в последнее время, чтобы Лиам чувствовал себя комфортно. Если учитывать, что сейчас Зейн ненавидеть его, он только кивнул. — Сегодня он работает после обеда. Но ты мог бы прийти в три? — Оу, н-нет. — Лиам не смог бы сделать это во второй раз. — Но... В-вот, д-для него. — он сунул тарелку с печеньем Перри. — С-скажи е-ему, что м-мне ж-ж-жаль. Перри поднял брови, но прежде чем она смогла задать какие-либо вопросы, Лиам выбежал за дверь. В тот вечер, когда он открыл холодильник, чтобы добыть пищу, Лиам понял, что из всей этой ситуации пришло какое-то маленькое благо: уже второй день подряд он ни разу не видел тех Злых парней. Гарри, казалось, преуспел в том, чтобы припугнуть их. Хм. Может Лиам должен был испечь печенье и для Гарри. Лиаму понадобится больше шоколада, но это нормально. Похоже, ему все равно нужно будет заскочить в продуктовый магазин. Кроме банки с солеными огурцами (наполненной только рассолом), коркой хлеба и горчицы, на кухне не было еды. Хотел ли он по-настоящему погрузиться в человеческий хаос в супермаркете? Лиам только обдумывал возможность смотивировать себя покинуть квартиру, когда его телефон загорелся текстовым сообщением. От Найла: Эй, чувак, ты не против забрать мой чек у администратора? я написал Дани, и она говорит, что она там до 8 Вот дерьмо. Лиам полностью забыл, что это был день зарплаты. Взгляд на микроволновые часы показал, что сейчас уже семь часов. Послав Найлу быстрый ответ, он надел кроссовки и толстовку. Он не хотел идти по улице один после захода солнца, но если он выйдет сейчас, он мог бы быстро остановиться в продуктовом магазине и все же добраться до парка к восьми, чтобы забрать их чеки. Он вернется обратно в квартиру уже через час. *** — Но-но-но. — Даниэль держала конверты за пределами досягаемости Лиама с дразнящей улыбкой. — При одном условии. — Дани, — умолял Лиам. Он положил пакеты с продуктами и сделал шаг, чтобы вырвать конверты. Даниэль убрала их за спину: — Ты знаешь, чего я хочу. Лиам обдумывал свои варианты. С одной стороны, он мог просто уйти прямо сейчас и не иметь дела с этим дерьмом. Он мог бы быть дома и разогревать духовку уже через пятнадцать минут, если бы он быстро ушел. С другой стороны, чек Найла зависел от него. И он всегда просто солгать Даниэль, если бы до этого дошло. Лиам очень сомневался, что она заметит, если он придет на вечеринку. — М-может быть, — промолвил Ли, что, по его мнению, было довольно щедрым ответом, учитывая, что это было большее, что он сказал в течение всей недели; даже когда Даниэль, Гарри и Луи вместе приставали к нему. Он надеялся, что этого будет достаточно. — Не считается. — черт. — Серьезно, Лиам. Ты должен прийти. — она пристально смотрела на него самым строгим взглядом. Лиам только взглянул на нее. Он был готов выйти за дверь, когда Даниэль начала мяться, пытаясь найти новые рычаги, и наконец выдала: — Я сейчас же приведу Зейна сюда, чтобы он помог мне убедить тебя пойти. Это остановило Лиама на его пути. Он бросил взгляд «ты не сделаешь этого» на Даниэль, которая уже поднимала трубку телефона и нажала на кнопку. — Н-нет! — Лиам бросился вперед через стол и протянул руки к телефону, а Даниэль отъехала на своем кресле назад на расстояние вытянутой руки, безумно хихикая. Смех резко оборвался, и она начала: — Зейн, привет. Не мог бы ты... — Хорошо! Даниэль положила руку на динамик и посмотрела на него с притворной невинностью: — Хорошо, что? Лиам нетерпеливо фыркнул, и она беззастенчиво улыбнулась в ответ. — Я п-приду на т-твою ве-ве-вечеринку. В тишине, последовавшей за его соглашением, Лиам услышал нетерпеливый вопросительный голос Зейна, пытающийся вернуть внимание Даниэль по телефону. — Спасибо, — любезно сказала Даниэль. Поднеся телефон к уху, она продолжила: — Не бери в голову. Просто хотела, чтобы ты помог мне с Лиамом. Теперь все хорошо. Лиам намеренно сделал несколько шагов назад, чтобы не слышать ответ Зейна. Даниэль повесила трубку, протянула Лиаму чеки, и он сунул конверты в карман, не поблагодарив ее. Тем не менее, она казалась неизменно счастливой, крича «Увидимся завтра!» вслед за ним, когда он поднял пакеты с продуктами с пола и вышел. Лиам пересек палубу у бассейна, поприветствовав кивком уборщиков вечерней смены и избегая кучку кричащих детей. Большинство посетителей уже двинулось в сторону парковки, поэтому народу в парке оставалось совсем немного. Лиам подумал, что, может быть, ему понравится работать в вечернюю смену; он работал с открытия парка и в полдень, когда всё было в полном разгаре. Он подумал, что было бы неплохо закончить рабочий день, когда солнце почти зашло, и вопли радостных детей наконец-то исчезли. Лиам устало поприветствовал сотрудника, сидящего у ворот автостоянки, который даже не оторвал взгляда от своей книги, чтобы посмотреть на Ли. Пейн направился в сторону дома, проводя пальцем вдоль ограды, окружавшей парк, и тихо жужжа про себя. Мягкого трения его пальца вдоль дерева и нежной вибрации в его горле было достаточно, чтобы сохранить спокойствие Лиама, несмотря на то, что солнце исчезло за деревьями и его тени удлинились. Однако этого было недостаточно для отвлечения внимания, чтобы он не заметил, как рука внезапно сжала капюшон его толстовки. Он взвизгнул, когда другая рука зажала его рот, и его дернули назад; продуктовые сумки выскользнули из его рук. Прежде чем Лиам смог отдышаться, он обернулся и врезался в забор. Он вздрогнул, когда его затылок резко соприкоснулся с деревом. — Тебе нравится это, урод? — в этот момент Лиам полагал, что если откроет глаза, то сразу узнает нападавшего; но это было лишним, потому что ему был хорошо знаком этот голос. Один удар пришелся на его живот и Ли скорчился от боли: — Из-за тебя меня уволили, мудак. — еще один удар в ребра. — Ты, чертово дерьмо! Лиам отчаянно попытался толкнуть в грудь того парня, а когда тот на мгновение отшатнулся, Пейн бросился вперед, чтобы ударить его кулаком в нос. Он был почти впечатлен собой за долю секунды до того, как его рука уже была поймана и он упал на землю. Несколько быстрых ударов по ногам, животу и спине все время сопровождались матом и оскорблениями. Лиам свернулся калачиком, использовав свою лучшую защиту, проверенную отцом: просто ждал конца. Конец наступил намного раньше, чем ожидал Лиам, что стало первым сюрпризом. Совершенно неожиданно тяжелые удары больше не попадали на его лицо. Вторым сюрпризом было то, что Лиам все еще мог слышать звуки драки и мучительные стоны, которые, он был совершенно уверен, издает не он. После минуты оценки он был сто процентов уверен, что нет, это точно были не его стоны. Ли подумал, что, может быть, ему стоит взглянуть наверх, чтобы точно узнать, что происходит, но звуки были очень жесткими. Лиам продолжал лежать на земле, закрывая голову и живот. Синяки в области лица и головы было трудно скрыть... Пожалуйста, хоть бы никто не увидел меня таким, пожалуйста... Хоть бы никто не увидел меня таким слабым, таким ничтожным… Чья-то рука дотронулась его плеча и Лиам отшатнулся с хныканьем. Рука немедленно оторвалась от него. Он смутно заметил, что звуки ударов прекратились, и была почти полная тишина, кроме затрудненного дыхания (его или чьего-то еще; он не мог понять). Боже, как всё болит. Лиаму потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить, где он был - не в парке. Не на кухне. Не в своей спальне. Его охватило почти истерическое чувство облегчения. — Лиам? Лиам знал этот голос, но в сложившихся обстоятельствах он мог ошибаться. Кто это был? — Лиам. Лиам думал, что знает, и все же это не имело никакого смысла. Из всех людей... Почему Зейн? Медленно, очень медленно Лиам убрал руки от головы и посмотрел на спасителя. Да, это был определенно Зейн. Раздраженный и зло дыша, он выглядит невредимым. Унижение охватило Лиама при виде его парня мечты, и он настигло желанием притянуть ноги еще ближе к груди. Лиам посмотрел на Зейна. Он так отчаянно нуждался сказать «спасибо», но не мог выговорить слова. Он судорожно сглотнул, но боль, пронизывающая его туловище и конечности, - в сочетании с его замешательством по поводу того, что его спас человек, у которого было больше всего причин ненавидеть его, - оставили его застывшим на месте. Твою мать. Он хотел заползти в яму и умереть. — Лиам? — он был лишен возможности ответить, когда Зейн продолжил: — Давай поднимем тебя. Или... Мне помочь тебе? Я знаю, что тебе не нравится, когда к тебе прикасаются... — Зейн беспомощно замолчал, бесполезно держа руки над Лиамом. Ли с тошнотой заметил, что костяшки правой руки Зейна были залиты кровью. Он вспомнил свой первый разговор c ребятами о Зейне. По позвоночнику Лиама пробежала дрожь. Что было абсурдно, напомнил он себе. Зейн не навредит ему; он защищал Лиама, несмотря ни на что. Зейн сделал все, чтобы заслужить его доверие. И все же Лиам все еще не мог вынести мысли о том, чтобы Зейн прикасался к нему в данный момент. Он мучительно поднялся в сидячее положение, а затем встал с дрожащими ногами. Зейн оттолкнулся от своего приседа и осторожно наблюдал за ним, все еще держа руки, как будто он приближался к испуганному животному. Зейн не спрашивал, в порядке ли он, что было огромным облегчением, потому что тогда Лиам должен был бы либо лгать, либо выглядеть еще более жалким, чем есть сейчас. — Может мне позвонить Найлу? — спросил Зейн, вытаскивая свой телефон. Лиам решительно покачал головой. О боже, что скажет Найл? — П-п-пожалуйста, н-не г-го-говори ему, — умолял он. Он мог только представить, как хреново и жалко он выглядел прямо сейчас. Зейн, казалось, задумался, но затем сказал: — Ты же понимаешь, что он все равно узнает, когда ты вернешься домой? — Малик кивнул головой на его тело. Видимо всё настолько плохо. — О-он у-у-уехал до-до з-завтра. — Лиам нервно взялся за рукава его толстовки и оглядел продукты, разбросанные по земле. По крайней мере, он все еще чувствовал шелест бумаги в кармане, что означало, что конверты с деньгами были в безопасности. — Ты что, остался один? — тон Зейна был практически насыщен беспокойством, что заставило Лиама снова взглянуть в его глаза. Он кивнул. Малик выглядел совершенно недовольным. — Нет, — парень остановил Пейна и наклонился, чтобы взять пакеты с продуктами. — Ты можешь идти? — Лиам кивнул. — Ты завтра не работаешь? — еще один кивок. — Понял. Ты идешь ко мне. Лиам стоял неподвижно, уверенный, что, должно быть, он услышал неправильно, но... Но Зейн уже поднимал его продукты. Брюнет шагнул к парковке и выжидательно посмотрел на Лиама, который осторожно последовал за ним. Зейн шел рядом, почти защитно, рядом с ним, но их руки не соприкасались друг с другом. Лиам был очень благодарен за эту вежливость, тем более что сейчас ему очень хотелось сбросить свою кожу и рассыпаться в жалкую груду стыда. — Вот эта, — сообщил ему Зейн, когда они подошли к машине. Он открыл дверь со стороны пассажира для Лиама, который без слов уселся на место. В узком временном промежутке между закрытием своей двери и открытием двери со стороны водителя, Лиам позволил себе тихо всхлипнуть, а затем сунул кулак в рот, чтобы подавить остальные всхлипы, которые вырывались наружу. Когда они выехали с парковки, Лиам смотрел в боковое окно, не произнося ни слова. Зейн последовал его примеру и включил радио, чтобы тихая музыка могла заполнить пространство между ними. Лиам узнал песню из iPod'а Зейна и почувствовал, как новая волна грусти нахлынула на него. Лиам неловко пошевелился, пытаясь приспособиться к своим синякам и не добился успеха. — Знаешь, его нос уже был в крови, — внезапно сказал Зейн, застигнув Лиама врасплох. Малик поднял правую руку с руля, чтобы показать кровь на его костяшках. — Кто-то, должно быть, хорошенько вмазал ему до того, как я пришел. Лиам ответил сдавленным звуком, наполовину всхлипывая, наполовину смеясь; краем глаза он увидел улыбку Зейна: — Чертов мудак, — злобно прошептал Зейн, но не переставал улыбаться. — Он даже заплакал. Знаешь, любой, кто бьет человека, тоже заслуживает быть избитым. Лиам не хотел представлять, как сильно Зейн, должно быть, избил того парня, чтобы вызвать слезы. Наступила долгая пауза, прежде чем Лиам смог набраться смелости и сказать: — С-спасибо. Я… Я д-думал… Д-думал, что т-ты меня н-ненавидишь. — к счастью, когда они подъехали к светофору, красный свет быстро сменился желтым, а затем зеленым и они поехали - потому что Зейн фактически повернулся к нему на своем месте, сидя лицом к лицу с почти "мертвым" Лиамом. Лиам откинулся назад под его пристальным взглядом и не стал сопротивлялся инстинкту, чтобы закрыть глаза. — Нет, — прошептал Зейн. — Я бы не смог. * Atom Heart Mother - песня Pink Floyd.