***
— Все возвращается, — признался Ин. — По крайней мере, что-то из этого. Я очень четко помню тебя, Лань Чжань. Лань Чжань казался незаинтересованным в этом, хоть он и хмыкнул в подтверждении. Сейчас он был сфокусирован на отправке ему картинок себя, озорно улыбающегося Ина и Суйбяня, сверкающего в его руках. Я скучал по тебе, сказал Ин. Я не знал, что скучал по тебе, но скучал. Ты знал, что я жив все это время, не так ли? Я никогда не замечал, что могу чувствовать нашу связь даже, когда ты был так далеко. Она была далекой, но если бы я попытался, то точно бы смог почувствовать ее. Даже когда он и Цзян Чэн начали образовывать связь, он все еще мог чувствовать ее. Разрыв, который он чувствовал весь день, был потому, что он был так близок, но не признавал связь. Конечно, он знал каждое движение Лань Чжаня — он использовал их часто, так же часто, как и Лань Чжань привык к стилю грязной игры Ина. Сюэ Ян. Ты не говорил никому, что это был он? … Нет. Нерешительными мыслями Лань Чжань отослал ему разнообразные чувства и рассказ. Он пытался сказать кому-нибудь, но Сюэ Ян сделал что-то с Бичэнем, проклял его, отнимая способность говорить. Вот почему все думали, что дух Бичэня отказывался говорить. У мастеров мечей в Клане Цзинь ушло полгода, чтобы снять его, и к тому моменту оба, Сюэ Ян и Синчэнь, были мертвы. Лань Чжань объяснил, что он оставался в Клане Цзинь, чтобы он смог сказать им, кто был ответственен за смерть Вэй Усяня. После того, как Сюэ Ян умер, он хотел уйти. Он хотел путешествовать, искать Ина. Связь никогда полностью не исчезала, и он знал, что его владелец где-то был. Однако Цзинь Гуанъяо отказывался отпускать его. Мечи не должны были путешествовать и владеть сами собой ни при каких обстоятельствах. С трагической историей Шуанхуа, все еще висящей в воздухе, это стало еще более очевидно. (Тихо Лань Чжань отослал картинку Лебина и чувство братской привязанности. Ин понял; это был Хуань, не Цзинь Гуанъяо, кто не хотел, чтобы он уходил). Лань Чжань разозлился, демонстрируя ярость и злобу, которую он никогда раньше не чувствовал. Он желал уйти, и это было окончательно. И все же Цзинь Гуанъяо также не дрогнул. В итоге в своей компромиссной и благоразумной манере он предложил Лань Чжаню другой вариант. — Если ты думаешь, что твой владелец все еще жив, тогда позволь ему прийти к тебе. Следующий Совет Кланов будет проходить здесь. Я разнесу весть о турнире и включу твое имя в список наград. Если Вэй Усянь действительно жив, тогда он придет. И Ин пришел, хотя и не потому, что помнил. Когда Суйбянь впервые увидел Бичэнь, эти разрывные помехи появились, и Лань Чжань быстро попросил кое-что другое — он хотел поучаствовать в турнире. Несомненно, несомненно, даже если Вэй Усянь не участвовал, (зачем бы ему? Лань Чжань был его партнером по мечу, без меча как он мог сражаться?) он смог бы увидеть Лань Чжаня у всех на виду на арене. Ин видел его. Ин был на стадионе с ним и даже умудрился победить Лань Чжаня. А теперь это было настоящее, где Лань Чжань и Ин были духами мечей, больше не партнерами по мечу, один из них больше не был человеком. Лань Чжань прислал чувство глубокой меланхолии. Он прикоснулся к незнакомому лицу Ина, восхищаясь тем, каким оно было нечеловеческим, тем, как он не чувствовал неудобство, трогая его. Дух и дух — это было по-другому, но не неприемлемо. Ин тоже позволил себе наслаждаться этим. Они грелись в эмоциях друг друга, направляя туда-сюда чувства я скучал по тебе и как твои дела? Наконец-то Ин сказал: — Лань Чжань, мне нужно… разорвать связь.***
Когда Цзян Чэн проснулся следующим утром, Ин сидел в кресле рядом с кроватью. — Ин, — зевнул он, как только сел. — Можешь не смотреть на меня, когда я сплю? Он говорил, что это было его обычным количеством злобного сарказма, на которое Ин обычно хихикал и отвечал какой-нибудь смешной репликой. Этим утром, однако, Ин просто посмотрел на него с серьезным лицом. Прямо и не ходя вокруг да около он сказал: — Цзян Чэн, я уже сказал, извини. Я не скажу этого снова. До того, как Цзян Чэн смог ответить, Ин действовал быстро. Он мысленно нащупал ее — его связь с Цзян Чэном. Она была энергичной, полной взаимных оскорблений и спрятанной нежности, прошедшей через любовь над подшучиванием друг над другом. Это была хорошая связь. Хотя она не была особенно сильной, она была полна храбрости и духа. Простой мыслью Ин разорвал эту связь надвое. Было легко разорвать связь со стороны духа, размышлял он. Было особенно легко для него, потому что он уже имел более сильную связь, связь из пастельных огней и глубоких оттенков, из любой возможно воображаемой эмоции, заложенной в нее. Однако для Цзян Чэна это было больно. Он ахнул и сразу же сжал свою голову в невыносимой боли. Это также принесло Ину боль, но он отбросил ее в сторону. Это была его вина с самого начала, Ин не должен жалеть самого себя. — Говорят, что болит меньше, если ты не ожидаешь этого, — он ждал ответа Цзян Чэна. Он не приходил несколько секунд, а когда пришел, Ин уже ожидал его. Цзян Чэн поднялся на ноги. Он подошел к Ину и насильно вытащил его из кресла за воротник. — Почему?! — рявкнул он, и его глаза все еще горели от боли. — Почему, Ин! Я думал... Я думал, мы были... Я думал, ты наслаждался тем, что у нас было, я думал, я тебе нравлюсь! То, чем мы были, это было недостаточно хорошим для тебя?! Ин не среагировал на этот взгляд боли от Цзян Чэна, хотя он заставил его внутренне вздрогнуть. Он дотянулся по связи до Лань Чжаня и сразу же был затоплен всеохватывающим побуждением. Он сказал: — Цзян Чэн, не пойми меня неправильно. Я думаю, что ты хороший человек. Мы были, и все еще, довольно совместимы. Ты никогда не ранил меня, и несмотря на твою вспыльчивость ты всегда старался изо всех сил приспособиться ко мне. Я всегда понимал это. Было невероятно сложно для Ина говорить об этом. Он точно знал, что должен сделать — он должен объяснить свои действия и успокоить Цзян Чэна. Как легко бы было просто солгать ему. Было бы легко для Ина сказать: «Ты не удовлетворил меня». Было бы легко сказать, что Цзинь Гуанъяо предложил ему что-то прошлой ночью, и он собирался бросить Цзян Чэна ради этого. Было бы легко что-нибудь придумать, чтобы заставить Цзян Чэна ненавидеть его, может, даже сказать почти правду: «Я хочу другого партнера по мечу». Не делай этого, резко прервал его Лань Чжань, и Ин решился на полную правду. — Тогда почему?! — потребовал Цзян Чэн, и злые слезы начали проливаться. — Почему?! Скажи мне почему, Ин. Разве ты не знаешь, как сильно это ранит?! Все это было лишь шуткой для тебя? Почему ты выглядишь таким спокойным?! — Это никогда не было шуткой, — пообещал Ин. — Цзян Чэн, я думаю о тебе с нежностью. Ты не можешь притворяться в связи, ты знаешь об этом. Мы никогда не смогли бы образовать связь так быстро, если все было бы по-другому. — Правда в том, что у меня уже есть другая связь. Эти слова мгновенно остановили мужчину. — …Что? — У меня уже есть другая связь, — повторил Ин. — Еще до того как я встретил тебя, у меня уже был партнер по мечу. Я не знал этого, в ином случае я бы никогда не принял другую. Но я принял, а затем застрял. Никто не может иметь две связи — они прерывают друг друга. Ты почувствовал это, верно? Когда я исчез во время сражения с Бичэнем. — У тебя уже был владелец? — недоверчиво спросил Цзян Чэн. — Невозможно! Я был тем, кто заказал, чтобы Суйбянь был выкован! Это правда, что я не мог чувствовать тебя во время той битвы, но этому должно быть другое объяснение. Ин помотал своей головой. — Я уже встретил его. Я знал его очень долгое время. Даже если бы я хотел, Лань Чжань не тот, с кем я могу просто так разорвать связь, Цзян Чэн. Мы уже достигли третьего уровня. Мы уже синхронизировались. Если бы я попытался разорвать ее, то не уверен, что кто-нибудь из нас смог бы пережить мысленный ущерб от этого. — Вы синхронизировались? — ахнул Цзян Чэн. — Почему я никогда не слышал об этом? Единственный меч, который синхронизировался с кем-то и все еще существует — это Лебин. Ты издеваешься надо мной. — Я не лгу, — спокойно ответил Ин. Цзян Чэн бормотал несколько мгновений, и его выражение лица все еще выражало страдание, но также там появилось растущее замешательство. — Видимо, ты говоришь правду, — увильнул он. — Я все еще не прощаю тебя. Ты и я были партнерами. Ты все еще тот, кто разорвал нашу связь. Ты все еще тот, кто заставил меня так себя чувствовать. Ты думаешь, только потому, что у тебя был какой-то очень хороший владелец, то я просто смирюсь с этим?! Разве я также не твой владелец? Было миллион сожалений, которые Ин хотел бы озвучить. Вместо этого он сказал: — Я не жду, что ты простишь меня. Это определенно моя вина, и тебе следует во всем винить меня. Не твоя вина, прошептал Лань Чжань. — Если бы я остался с тобой, это бы ранило всех еще больше. Это оправдание, но это все еще правда. — Ин сделал глубокий вдох. — Я договорился с Ляньфан-цзунем. Ты выиграл в турнире, так что ты получишь все, что было обещано так же, как возможность того, чтобы лучшие кузнецы в любой кузнице, которой ты захочешь, смогли сделать тебе новый меч. Он протянул деревянную дощечку, которую оцепенело взял Цзян Чэн. — Оставь ее и покажи любому кузнецу. — Ин грустно посмотрел на печально выглядящего юношу перед ним. — Я не буду врать и говорить, что твой новый меч будет моей заменой. Он не будет, но это мой способ исправить свои ошибки. По крайней мере, Цзян Чэн заслуживал новый меч. Партнера по мечу, который не бросит его так, как бросил Ин. — Иди получи свой Саньду, Цзян Чэн, — сказал он. — Ты не заслуживаешь просто «какую-то разницу». Он никогда не заслуживал этого. Мужчина не ответил. Ину нечего было сказать, он пошел по направлению к двери. Скорее всего он никогда больше не пересечется с Цзян Чэном. Даже если и пересечется, он сомневался, что мужчина захочет встретиться с Ином. Перед тем, как он вышел за дверь, тот заговорил. — Я не прощаю тебя, — сказал Цзян Чэн со злобной язвительностью. — Иди к черту. Я ненавижу тебя, ты знаешь это? Я надеюсь, что никогда не увижу тебя снова. — Но… ты всегда был засранцем. Это совсем не изменилось. Тот твой «Лань Чжань»… если он будет плохо к тебе относиться, я ударю его по лицу для тебя. Огромное облегчение пришло от этих слов. Ин не повернулся и почувствовал смущение Цзян Чэна. — Я знаю, — легко ответил он. — Если Саньду окажется чопорной маленькой госпожой-духом, я удостоверюсь в том, чтобы часто бросать тебе вызов на дуэль. — Иди к черту. — Я буду скучать по тебе. — …Убирайся с глаз моих.***
Осталось еще одно дело, которое нужно было завершить. Цзинь Гуанъяо любезно поприветствовал его внутри пустого тренировочного зала. — Сегодня второй день Совета Кланов, все снаружи наблюдают за представлением, — он посмотрел на Вэй Ина. — Ты отдал Молодому Господину Цзяну дощечку? Вэй Ин с легкостью кивнул. Рядом с ним Лань Чжань спокойно посмотрел на Цзинь Гуанъяо. Оба духа стояли с их соответствующими мечами-вместилищами, закрепленными на них. — Вы помните условия, которые мы обсуждали вчера, да? — Цзинь Гуанъяо поднял Лебин. — Я не могу по доброй воле позволить двум мечам, владеющим самим собой, бродить самостоятельно, даже если они связаны. Сколько из этого мнения принадлежало Лебину? Лань Чжань сказал, Много. Что за дух этот Хуань. Он так беспокоился за Лань Чжаня, подумал Вэй Ин. Впрочем, если бы он был Лебином, он бы тоже волновался. — Если вы сможете победить Хуаня и меня в дуэли, тогда я соглашусь на это, — хотя он смиренно сказал это, никто не мог забыть, что Лебин и Цзинь Гуанъяо также синхронизировались. Цзинь Гуанъяо никогда не был плохим мечником, и Лебин точно был наравне по крайней мере с Бичэнем. Вэй Ин не ожидал, что его и Цзян Чэна шанс сразиться с Цзинь Гуанъяо обернется вот так, или что его вторая битва будет такой в целом. В этот раз, однако, у него не было причины проигрывать специально. Я буду первым? предложил Вэй Ин, и Лань Чжань согласился. Вслух он сказал: — Конечно, Ляньфан-цзунь. Хотя я должен уточнить, что утверждение «два меча, владеющие самими собой» не верно. Видите ли, я не меч, владеющий самим собой. На этой фразе Лань Чжань исчез. Изящным движением Вэй Ин поймал Бичэнь своей свободной рукой. Он спокойно положил Суйбянь вниз — к сожалению, невозможно было научиться двойному владению за одну ночь. Это будет чем-то, что стоит попытаться сделать позже. — Я не меч, владеющий самим собой, — повторил Вэй Ин и встал в позицию, которая копировала позицию Цзинь Гуанъяо, оба из них держали похожие друг на друга голубые мечи. — Я меч, который владеет другими мечами. И на этом он шагнул вперед и позволил себе оказаться в синхронизации.***
Сконцентрируйся, подумали вместе Лань Чжань и Вэй Ин и быстро обменялись чувством тревоги, как только Лебин собирался дотронуться до них. Бичэнь грациозно заблокировал атаку, и Вэй Ин должен был признать, что Цзинь Гуанъяо был сильным, сильнее, чем вчера был Лань Чжань. Он стал намного лучше за одиннадцать лет, за которые они не встречались. Было глубокое спокойствие в нем, которое говорило о синхронизации, — Лебин и Ляньфан-цзунь точно синхронизировались, и это повышало их силу и сплоченность. Но они не были единственными, кто стал лучше. Вэй Ин больше не был духом меча, которым он был вчера. Как он мог, когда неожиданно начал вспоминать ценность многолетних битв и с Лань Чжанем в своем сознании? Синхронизация в боях была захватывающей. Он был и владельцем, и мечом — он мог чувствовать все сразу, и он был всем сразу. Они думали совместно, и его стиль стал уникальным сочетанием его собственного стиля и стиля Лань Чжаня. Эта организованность была не инстинктивной — после того, как они синхронизировались в первый раз, у них заняло по крайней мере следующий год, чтобы достигнуть такой сплоченности в их сражении. Бичэнь покалывал в его руке — Вэй Ин все еще был духом меча, и владение другими мечами было против его природы. С каких пор это что-то когда-либо значило для него? Было волнующее, эйфорическое чувство в их совместных мыслях, что пересиливало все. Вэй Ин и Цзинь Гуанъяо почти соответствовали друг другу. Их силы были равны, так что дуэль стала соревнованием на выносливость. Вэй Ин имел преимущество — он больше не чувствовал усталости так, как чувствуют ее люди. Лань Чжань подумал, и соответственно Вэй Ин подумал, Я победил. Однако оказалось, что у Цзинь Гуанъяо был последний козырь в рукаве. Сияние Лебина стало еще ярче, и Вэй Ину пришлось быстро моргнуть — господи, два сияющих сражающих меча были ужасно тяжелыми для глаз — и в этот момент Цзинь Гуанъяо бросил нож из кто-знает-откуда в него. Нож! Он еле смог сдержать недоверие, как только маленький нож пронзил его живот, и Вэй Ин проклял свою удачу. Что за мечник использует нож, когда он имеет такой прилично выглядящий меч в своих руках? И он даже не мог сказать, что это было против правил — иметь два меча было абсолютно приемлемо. Разве он и Лань Чжань не были, вполне буквально, двумя мечами? Хрипя, Вэй Ин посмотрел на Цзинь Гуанъяо злым взглядом. Что за подлый мерзавец! Как будто слыша его мысли, выше обозначенный мужчина сочувственно сказал: — Не будь таким расстроенным. Я обещаю, проживание в Башне Кои не будет таким уж плохим. Это не тюрьма. Перед тем, как Вэй Ин смог ответить проклятием, он был вынужден рассеяться. Цзинь Гуанъяо опустил Лебин и уже хотел шагнуть вперед, и поднять Бичэнь, когда почувствовал острое намерение, направленное на него. Он тревожно поднял взгляд и… В бешеном взмахе черное пятно, что было Суйбянем, было остановлено единственным быстрым маневром Лебина. Владелец Суйбяня, дух меча по имени Чжань холодно сказал: — Мы еще не проиграли. Цзинь Гуанъяо быстро понял, что произошло. Это было их стратегией с самого начала — один из них будет управлять другим, и если они будут побеждены, то поменяются местами, как владелец и меч. Однако Хуань был знаком со стилем Бичэня. Возможно он изменился через их синхронизацию с Вэй Усянем, в основном он сильно не поменялся. Вот как думал Цзинь Гуанъяо в течение трех секунд, когда Лань Чжань поднял упавший Бичэнь оттуда, где рассеялся Вэй Ин, и незамедлительно бросил его в голову Цзинь Гуанъяо. — … Он с легкостью избежал снаряда, но был шокирован. Какой мечник бросает свой собственный меч? Он был так занят, думая об этом, что чуть не пропустил предупреждение Хуаня. Он едва избежал левый кулак Лань Чжаня в то время, как его правый кулак все еще держал Суйбянь, который был направлен на его нос. Цзинь Гуанъяо был вынужден отступить назад, чтобы избежать удара, и был так сбит с толку, что не смог избежать следующего удара. С элегантностью и изяществом, как будто он собирался взойти по лестнице, Лань Чжань спокойно поднял свое колено. Оно встретило интимные места Цзинь Гуанъяо с невероятной силой, и тот был вынужден повалиться на землю. Внутри Суйбяня Вэй Ин гоготал и хрипел, хлопая свое несуществующее бедро. Лань Чжань, Лань Чжань, Лань Чжань, я не знал, что в тебе это есть! Действительно, подумал Лань Чжань, и его веселье было глубоким, как и большинство его эмоций. Он приставил Суйбянь к шее Цзинь Гуанъяо. С фыркающим смешком тот признал поражение.***
Я больше не человек, сказал Вэй Ин позже на неопределенном расстоянии от Башни Кои. И все же я притворяюсь им. Разве это не странно, Лань Чжань? Лань Чжань послал чувство терпения и удовлетворенность. Ему нравился Вэй Ин как дух. Он был похож на него, и они больше не имели пропасти в их понимании друг друга, которую можно было исправить только синхронизацией. Вэй Ин вспомнил свое время в Юньмэне, как он проводил свои дни в виде фальшивого человека. Он скучал по этому, осознал он. Это больше не было «а что если», это то, что когда-то было. Осторожно Лань Чжань спросил, Если бы ты мог, ты бы снова стал человеком? Вэй Ин не знал. Быть духом тоже было не так уж и плохо, особенно теперь, когда он мог чувствовать так же, как чувствовал Лань Чжань. Но было так много дел в его человеческой жизни, которые остались незавершенными, прежде чем он умер. Он никогда не будет таким же духом, как Лань Чжань. Он все еще наслаждался объятьями и поцелуями больше, чем другой дух, ему все еще нравилось гулять. Это просто то, кем он был. Все в порядке, заверил его Лань Чжань. Все было в порядке. — Все в порядке, не так ли? — поднялся Вэй Ин. Несмотря ни на что Бичэнь все еще успокаивающе висел на его боку, а Лань Чжань был навечно в его сознании. — Я полагаю, в итоге все будет в порядке. У него было много сожалений, но это было просто то, как шла жизнь. — Лань Чжань, мы скоро должны научиться двойному владению…