Не сегодня...

У Илая было четкое ощущение, что его жизнь катится в бездну, и он ничего не может с этим поделать. Это казалось пессимистичным, но так всё и обстояло, потому что у него был целый список вещей, которые становились всё хуже и хуже. В Высшей имперской академии он не просто был далеко от всего и всех, кого знал, ему еще и приходилось жить в одной комнате с инородцем. Он не просто делил комнату с инородцем, так ещё и с таким, каких его учили бояться. Он не просто делил комнату с инородцем из тех, кого его с детства учили бояться, так ещё и вынужден был учить его стандарту в своё свободное время, которого у него на самом деле не было. Он не просто вынужден был учить этого инородца стандарту в своё свободное время, которого у него на самом деле не было, так ещё и напал на него неделю назад. Хотя, если честно, он не собирался этого делать. Траун знал об этом. По крайней мере, Илай на это надеялся. В любом случае, дальше так продолжаться не могло. Траун уже столько ночей отказывал себе в сне из-за личных проблем Илая, что это становилось неприемлемым. Плюс ко всему Илай всегда просыпался злым на Трауна. Он не знал точно, почему, и это его беспокоило. Илай лежал в кровати, и эти мысли не давали туману сна сомкнуться вокруг него. Траун спал всего около четырёх часов, и всё равно это получалось больше, чем удавалось проспать Илаю в эти дни. Чисс слегка сопел во сне. Не очень громко, но достаточно, чтобы Илай мог услышать, что тот заснул. Тихое сопение успокаивало Илая, потому что эти ровные вдохи означали, что Траун спит, а значит не случится ничего плохого. Хотя, конечно, всё и так было плохо. Сон для слабаков, возразил Илай сам себе. Хотя подобные логические выкладки совершенно не успокаивали. Илаю хотелось бы убедить себя, что это сработает. Но, к несчастью для него, математика не лгала. Людям нужен сон. Определенное количество часов сна. Которых он не получал. Если он не будет достаточно спать, он не сможет нормально учиться. А если он вылетит из академии, это точно не поможет. Вот так. Или же, напротив, именно это исправит всё. Он снова пошевелился. Нет, нет, подумал Илай, слегка встряхнув головой, от чего внутри головы разлилась тупая боль, вызванная бессонницей. Он не может. Он не должен даже думать об этом. Родители рассчитывают на него. Илай никогда не проваливал экзамены и не вылетал из учебного заведения. И не мог допустить, чтобы это случилось сейчас. Кроме того на него рассчитывал Траун. Илай инстинктивно вздрогнул. Слово эхом пронеслось в затуманенной голове. Чисс. Траун… этот чисс… Туман в голове Илая стал гуще. В голове было ощущение, что она сжимается. Когда чувства начали притупляться, и туман стал окутывать его, Илай понял, что в этот раз он не сможет бороться с ним. И он не был уверен, что хочет. Но по какой-то причине он чувствовал, что должен. Если он уснет, разве не случится что-нибудь? Что-то плохое? Что-то, связанное с Трауном… *** — Где я? — спросил он в белую пустоту. Он осознал, что не может пошевелиться, хоть и не понимал почему. — На борту чисского судна, направляющегося к Ксилле, — ответил ему слишком знакомый голос. — Зачем? — спросил он, уже зная ответ, но желая услышать подтверждение. Белая пустота расступилась достаточно, чтобы явить Трауна. Он улыбался. У него всегда были такие клыки? — Для науки, — расплывчато ответил Траун. — Ты правда думал, что я буду держать тебя поблизости, не придумав, как тебя использовать? — Я думал, что могу доверять тебе, — пробормотал Илай. Сердечный ритм подскочил. И голос Илая выдавал это. Он бы закричал, если бы это не означало окончательную победу Трауна. — Тише, тише, кадет, — проговорил Траун с ложным сочувствием в голосе. — Моя основная цель — инфильтрация с последующим похищением таких как ты. У меня были годы опыта и тренировок, ты не должен стыдиться того, что был захвачен. Что ж, приступим? Прежде чем Илай смог спросить «К чему?», мир вокруг стал алым. Когда боль растеклась по всей голове и, достигнув затылка, стала еще сильнее, на глазах Илая выступили слезы. Когда в лодыжки и запястья врезался металл, удерживающий его на белом столе, он осознал, почему не мог двигаться. Он дернулся в ограничителях, в голове пульсировала лишь одна мысль. Убить Трауна. Синяя рука потянулась к нему, её хозяин по-прежнему был в нескольких метрах от стола. Горло Илая сжали. Он не мог вдохнуть. — Предатель и джедайское отродье, — прохрипел он, не давая себе закричать. — Я должен был догадаться, — пронзительно вскрикнул он. Дыхания хватало лишь на то, чтобы проклинать своего похитителя и пытаться освободиться. *** Алый свет, пробиваясь через узкие щелочки глаз, разгонял темноту. После внезапного пробуждения даже чиссы могли быть немного неуклюжими, поэтому Траун целую секунду лежал неподвижно, собираясь с мыслями и оценивая мышцы. Что-то было не так, и если это что-то было враждебным, Траун не собирался раскрывать то, что он проснулся, пока не будет в состоянии защищаться. Когда секунда подошла к концу, Траун проснулся достаточно, чтобы понять, что врагом был не кто иной, как Илай. В голосе его слышится паника, как и в последний раз. Но в отличие от последнего раза, паникующий голос хриплый, словно голосовые связки сжаты. Слова, которые произносит Илай, можно классифицировать как ксенофобские. А упоминание о глазах свидетельствует о ксенофобии по отношению к чиссу. Траун сел, потом поднялся и подошел к Илаю. Как и раньше, он мечется по постели. Руки обхватили шею, словно он задыхается. У самого Трауна сжалось горло, и он медленно поднял правую руку, чтобы помассировать его. Движение было настолько знакомым, что это испугало его. Это было удивительно. Немногое могло его напугать. Затуманенный после сна разум Трауна лихорадочно искал ответ. И когда нашел его, Траун ощутил, как кровь стынет в жилах. Он резко повернул голову, осматривая возможные укрытия. Джедай.